Марина Цветаева, принятие и разделение ч. 6

Хотела ли Цветаева вернуться  из Парижа в СССР или не хотела? Если судить земными мерками – с одной стороны хотела, с другой стороны нет. И это было правдой. Не одно из двух взаимоисключающих мнений, а оба. Цветаева как человек сложный и неоднозначный могла мыслить в нескольких измерениях и совмещать несовместимые вещи.   Родина-Россия-рябина – это одно. Русский язык, русские люди,  друзья и родственники, Москва и родная природа. Другая страна - другие ценности - она везде чужая – это второе. И невозможно совместить. Тупик. Куда не повернёшь – будет только хуже. Георгий стремился в СССР, идеализировал всё советское. Куда не кинь – всюду клин. Всюду крюк, терпеливо ждущий в стене, и криво ухмыляющийся своей металлической шляпкой – никуда не денешься.
В эмиграции Цветаева смогла опубликовать многие вещи. Виктория Швейцер считает, что она опубликовала всё, что считала нужным. У многих поэтов Советского Союза не было такой возможности. В Париже Марине Цветаевой было трудно и бедно, но были стихи и семья. Удар пришёл с самой неожиданной стороны.
Сергей Эфрон постепенно отошёл от белого движения и эмигрантских взглядов на происходящее. Потребность совершить поступок сыграла в этом большую роль. Он всё больше интересовался событиями на Родине, идеализировал Советский Союз и связывал с ним своё будущее и будущее семьи. Борец за Родину, за Россию, за справедливость. Да здравствует сотрудничество и возвращение в СССР! Такая идея, такие возможности. А в эмиграции он только муж Марины Цветаевой, мягкий человек,  не умеющий устроиться в жизни. Сергей Эфрон искренне верил в то, во что хотел верить. Аля и Георгий поддержали его увлечение. Марина была не в силах что-то сделать. Она знала – это путь зла и разрушения всего ценного, он приведёт их к гибели. Но она не хотела вставать на их пути, мешать их мечте о больших возможностях, о новой счастливой жизни. Оставалось только принимать выбор близких и с горечью констатировать – политика вмешалась в их жизнь и всех разъединила. Одиночество пробралось в семью, ударило по самому больному.
…Здесь  я не нужна…Там я невозможна – писала Цветаева.
В Советскую Россию она не хотела ехать. Но не поехать не могла. Все меня выталкивают назад, -писала она. От судьбы не убежишь. Пришлось ехать. Круг сужался.
… Когда я была в эмиграции, у меня хоть в мечтах была Родина. Когда я приехала сюда, у меня и мечту отняли. …Той России нету…
Болшевская дача оставляла впечатление недосказанности. Я думала – обстановка воссоздана, дело было давно, Цветаева с Георгием прожили здесь недолго. Читая мемуары видишь картину полней.  Марина понимала, что России её молодости больше нет, что кроме дочери и сына никто не ждёт её возвращения, но всё оказалось намного хуже. Сергея Эфрона раздирали противоречия. Сбывалось самое страшное из того, во что он не хотел верить. Реальность оборачивалась фарсом, ужасом, трагедией. Во всё это оказалась втянута семья, которую он думал защитить, ступая по тонкому льду, играя по правилам чужой игры, где ставкой оказались многие жизни. У Марины с Сергеем произошёл какой-то разговор в начале лета, после которого она долго приходила в себя. Обострённое предвидение сразу помогло понять – здесь всё не так. С Алей, Сергеем, соседями. Потом оказалось, что все взрослые люди передавали содержание разговоров в общей гостиной болшевской дачи кураторам из НКВД. Бывшие эмигранты находились на особом контроле государства. Времена были страшные и безжалостные. Люди на всех вертикалях и горизонталях – как вышестоящие так и рядовые граждане - оказались заложниками своих взглядов, беспощадной системы и своего времени. Время отречений – от прежних ценностей, от религии и своего окружения, от самих себя. Времени самоуничтожения. Система, породившая новых людей, начала массово уничтожать этих людей, чтобы сохранить систему.
- Подавленное ожидание конца, - скажет позже Дмитрий Сеземан про Болшевскую дачу.
Марина Цветаева в 17 году не приняла сторону революционеров – песен нету. Кажется, ерунда. Песни со временем напишут и споют. Цветаева вслушивалась в стихию, в людей, в само время. Революция кроме хаоса ничем не отозвалась. Не было у революции своей мелодии, она не была стихией и бунтом, как это принято считать. Не песнь – террор, просчитанный на низменных человеческих страстях  и подготовленный заинтересованными лицами. В 39 году песни уже были, но общий тон нового строя вызывал ужас.
- Обертон, унтертон всего - жуть!
Литераторы и любители поэзии Цветаевой делятся на две категории – те, кто принимает Марину полностью, и те, кто разделяет её личность с её творчеством – принимающие и разделяющие.
- Я люблю стихи Цветаевой, но не люблю её саму!
Марина Ивановна много лет назад ответила всем противопоставляющим:
- « Я просто устранилась, как устраняюсь всегда при заявлении: «то-то и то-то я в Ваших стихах принимаю, того-то и того-то — нет». Это — деление живого, насилие, оскорбление, я не могу, чтобы во мне выбирали, посему: изымаю себя из употребления вовсе, иду в мои миры, вернее, вершу свой мир, заочный, где я хозяин!» - из письма Александру Бараху.
Стихи сами себя не пишут – кроме свободного времени для стихов нужно ещё особое состояние души. Кроме мыслей нужны ещё чувства и эмоции. И что-то ещё – наитие, вдохновение, другое измерение. Поэт – медиум, писала Цветаева. Он слушает у источника. В поэзии нуждаются только вещи, в которых никто не нуждается. Это — самое бедное место на всей земле. И это место — свято…
В своей неоднозначной жизни Марина Цветаева стремилась пережить, перепробовать все чувства, доступные человеку. Вобрать в себя бездну ощущения и восприятия, получить весь доступный опыт. Открыть для себя новые грани реальности, скрытые до сей поры. Глянуть на мир под другим углом зрения, преломить привычное. Раздвинуть границы, приблизиться к источнику. Трансформироваться самой, и отразить это в поэзии. Пропустить через себя весь мир. Жизнь, любовь, страсть, грех, смерть, радость, страдание. И рассказать об этом всем. Тем, кто поймёт. Кто сможет понять, кто захочет понять и принять. Кого сейчас нет рядом. Возможно, нет ещё на свете. Но кто обязательно будет. Появиться в другом времени и сможет почувствовать и полюбить всё вместе – Марину Цветаеву и её Поэзию, её Опыт, её Путь, её Жизнь.
Судьбу Марины Цветаевой часто называют трагической. Она жила большой период времени в тяжёлых условиях в страшное время. После революции оказалась в эпицентре смены эпох, потрясений, крушения существования и судеб. Но в чём-то Марине Цветаевой повезло. Кроме мира Поэзии и музыки Слова у Марины всегда была семья. Родители, сестра, дети от первого брака отца. Даже бабушка и дедушки, ну и что, что не все родные. Она родилась в центре Москвы, с детства вращалась в кругу московской элиты. Родительский дом, Москва и Таруса. Это много, это чувство рода, интерес к своим корням, привычка жить вместе. Можно говорить о недостатке внимания, о  непонятости как юного так и взрослого поэта, семейной разобщённости, но внутренне одинокая  Марина физически редко бывала одна. Муж Сергей, дочь Ариадна, недолго дочь Ирина, сын Георгий. Кто-то из них, а периодами все вместе (не считая дочки Ирины, которую отец не увидел) всегда был рядом с ней. Семья отнимала время, силы, швыряла в низменный быт, но, в то же время, она давала смысл и направление земной жизни. Семья заземляла и окрыляла, организовывала жизнь, направляла внешний путь.
При всём своём внутреннем одиночестве Марина Цветаева не была в изоляции, не просидела запертой  всю жизнь где-нибудь в провинции в окружении обывателей, строча в тетради крик души, который некому показать. Где бы Марина ни оказалась – она не была лишена роскоши общения с достойными её собеседникам лично или в переписке. Невозможно всю жизнь прожить в окружении гениев, да и не надо. Марине везло на интересных и хороших людей, талантливых и выдающихся личностей. Она умела притягивать к себе личностей и удерживать их на своей орбите. Эллис, поэты серебряного века, Волошин, Андрей Белый, Мандельштам, Маяковский, Рильке, Пастернак и многие другие. Каждому, кто ей нравился,  она щедро дарила себя и вбирала мир другого. В процессе общения происходил обмен мировосприятия, энергии, опыта и ещё чего-то незримого - тонких материй и невысказанного. Часто это столкновение миров обогащало обоих, выносило на новый уровень, расширяло мир и творчество, дарило новую полноту восприятия. Отсюда её создание образов. Если личность не дотягивала до Марининой орбиты, можно было создать недостающее и удержать человека рядом. Визуализировать, наполнить чувствами и эмоциями, чтобы напиться самой. Сотворить и получить причитающееся.
Если бы, если бы, если бы… Если бы не эта или не та встреча, если бы кто-то поступил по-другому, отнёсся иначе. Если бы не эмиграция. Если бы Марина с сыном оказались в оккупированном Париже времён второй мировой войны. Если бы переехали из Европы в Англию или Америку. Если бы не вернулись в Советский Союз. Да соломки подстелить. История не знает сослагательного наклонения. Жизнь Марины Цветаевой как Человека и Поэта, как женщины, жены и матери, не могла сложиться иначе. Она сама во многом её формировала. Оставалась верна своим взглядам и принципам, провозглашённым в молодости. Не свернула с дороги, не пошла на компромисс, осталась готова подписаться под каждым своим словом и делом. Не утратила целостность, донесла до нас и до всего мира свою Душу, заплатив за это своей жизнью и жизнью близких. Выполнила свою миссию.
Безумная мысль – а вдруг Ирина Эфрон осталась жива? Марина не хоронила её и не видела мёртвой. Может, её большие глаза понравились кому-то, умерла другая девочка, документы подменили? Выросла в новой семье. Ходила в школу, потом получила профессию. Вряд ли училась в институте. Хорошо пела, участвовала в самодеятельности. Вышла замуж, родила двоих детей. Жила в Москве или Подмосковье. В войну эвакуировалась. Потом вернулась. Муж погиб на войне или ушёл к другой. Работала, снова вышла замуж, вышивала, разводила клубнику. Про Марину Цветаеву не слышала, стихи не любила. Только песни. Была хорошей хозяйкой, душой компании, любила гостей. И её все любили. Вышла на пенсию, умерла. Сейчас её детям под 80, внукам 50, правнукам 20-30. Живут, решают поставленные жизнью вопросы, ходят в музей Пушкина, и не знают, чья кровь течёт в их жилах. Только одна зеленоглазая внучка очень своенравна, и всё время что-то пишет на своей страничке.
А если бы она осталась жива в 20 году? Вместе бы уехали в эмиграцию, с тремя детьми потом пришлось бы намного сложнее. Может быть, неидейная Ирина поддержала мать в нежелании возвращаться в Советский Союз. Помогала бы Марине по хозяйству, где-то подрабатывала. Быстро вышла замуж за француза, родила двоих детей. Жила в Париже или под Парижем. В войну участвовала в Сопротивлении. Муж погиб на войне или ушёл у другой. Работала, снова вышла замуж, родила ещё ребёнка, вышивала, разводила клубнику. В военные годы потеряла связи с Советским Союзом, ничего не знала про судьбу своих близких. В конце 60-х Ариадна нашла бы её через Красный крест. Ирина приехала бы ненадолго в Москву с сыном, встретилась с родственникам и навсегда вернулась во Францию, которая стала её второй родиной. На своей родине, как и в своей семье, она всегда чувствовала себя лишней.
Сложность восприятия Марины Цветаевой, в том, что Цветаева существует в нескольких измерениях одновременно. И воспринимать её надо многомерно. Сейчас Цветаева общепризнанно считается гениальным поэтом, но большинство современников её не понимали. Почти каждой черте, каждому проявлению у Цветаевой находится антипроявление. Её нельзя поместить в рамки хорошая-плохая мать, жена, любовница, хороший-плохой друг, человек, женщина. Однозначно в ней было только следование истине в своём представлении. Верность самой себе и своему поэтическому слову. Ни на шаг не отступиться от истины, добра и справедливости. Она сама говорила, что если пойти навстречу чужим пожеланиям, можно было быстро стать успешной, известной и обеспеченной. Но для Марины Цветаевой это было предательством, равносильным смерти. Писать конъюнктуру в угоду обществу  в эмиграции или СССР? Никогда! Лучше жить без средств, а потом умереть. Круг замкнулся.

Цветаева была убеждена, что жизнь вообще нельзя «строить», она создается сама, своим внутренним, иррациональным путем.
«Не для миллионов, не для единственного, не для себя. Я пишу для самой вещи. Вещь, путем меня, сама себя пишет».


Королёв 28 августа – 1 сентября 2015 палата № 7

Истина трансцендентна. Она содержит объединяет своё утверждение и своё отрицание. Материальным умом это сложно объять. Свет и тьма - различные степени освещённости. Любовь и ненависть - различное проявление сильного чувства того, что не оставляет равнодушным. Марина Цветаева это чувствовала. Недаром она разделяла жизнь Души и Тела. Поэзия - это Душа. Не ввысь, а вглубь. С каждой строчкой всё глубже и глубже, всё ближе к Источнику. Бог не где-то в небе, а в глубине сознания. Тело - всего лишь быт, расплата за жизнь Души.
Думаю, Марина Цветаева была счастлива. Жизнь Луши давала ей силы. Погружаясь в новые глубины, она черпала радость и удовлетворение в каждом слове, в каждом звуке. Мощная поддержка на тонком плане помогала ей оставаться собой, проходить свой Путь не сгибаясь.

Королёв 26 сентября 2022