Дон Жуан поневоле. 03

На  Рождественскую корпоративную вечеринку все девушки  накрасились и разоделись.
Иоханна накрутила волосы, и они волнами падали ей на плечи. Изабелла надела белое платье, кокетливо приспущенное с правого плеча. Платье немного полнило ее, но она по этому поводу не комплексовала. 
Фрида тоже очень хорошо смотрелась, и радостно улыбалась.  От осознания собственной привлекательности у девушек было приподнятое настроение.  Только всех затмевала  Катрина. В  элегантном платье, подчёркивающим красоту фигуры, с распущенными до плеч каштановыми волосами и искусно накрашенная,  норвежка  выглядела  настоящей красавицей.
Иоханна заметила, с каким восхищением  Аугустин смотрит на Трину. Догадка озарила девушку.
– Так это она его тогда расцарапала, как я сразу не догадалась!
 После той ночи, Агги словно подменили. Он часто стал замыкаться в себе. Улыбался чему-то, погружаясь в свои мысли. Иоханна, страдая от ревности, молчала. В выходные они собрались на пикник, но в последний момент, Аугустин передумал ехать.
– Поезжайте без меня, - он вышел из машины и захлопнул за собой дверь.
– Куда это он?! Что это все значит? - спросила Изабелла.
– Это значит,  он пошёл на свидание,- жестко ответила Иоханна.
Подруги повернулись к ней.
– С кем?
– Конечно, с Катриной, - с горечью сказала Иоханна. Это норвежка тогда расцарапала ему спину в порыве страсти. Она влюбилась в него, и бегала за ним, как кошка.  Добилась, все - таки своего.
– Давайте вернемся в общежитие, проверим, - предложила Фрида, бледнея от ревности.
– Нет. Нам остается только ждать, когда эта подлая змеюка надоест ему, и наш мужчина возвратится к нам.

 Агги вернулся в общежитие. Его тянуло туда с непреодолимой силой. Так захотелось увидеть Трину, поговорить с ней. Зашёл к ней в комнату, но ее там не было.
"Неужели  ушла", - нахмурился Агги.
Недоумевая, он пошёл  к себе. Открыв дверь, замер на месте. На его кровати, обнимая руками  подушку, и уткнувшись в нее лицом, лежала Трина и горько плакала. 
Аугустин тихо закрыл за собой дверь, подошёл и присел  на кровать рядом с ней.
Испуганная девушка повернула к нему  заплаканное лицо. Увидев Агги, сразу притихла.
– Ты?! - словно не веря своим глазам, прошептала она.
Не говоря ни слова, Агги стал целовать  ее мокрые от слез глаза, бережно снимая языком слезинки.
Потом отстранился, и с улыбкой сказал:
– Куда же, я от тебя денусь?

Позже, когда они умиротворенные  и счастливые лежали, Агги, потирая искусанное подругой плечо, поморщился.
– А знаешь, плечо-то болит.
Трина посмотрела, на отметины страсти. 
– Прости, сказала она, нежно целуя плечо любимого.
- Я сама не знаю, что на меня находит, когда я с тобой. Мне хочется кричать. Знаю, что этого нельзя делать, поэтому, то царапаюсь, то кусаюсь.
– Лучше, кричи, - шутливо посоветовал Агги.  - Я твои крики буду заглушать поцелуями. Он нежно поцеловал подругу.
Заметив, что та притихла, спросил:
– Ты о чем задумалась?
– Я подумала, что  была два раза замужем, а поняла, что такое счастье,лишь  в твоих объятиях, - она заглянула в лицо Агги. – Пообещай мне, что я буду у тебя единственной. Я не смогу делить тебя с Иоханной, Фридой, Изабеллой.
Такая боль и мольба была в ее глазах, что Аугустин, не мучая ее, ответил:
– У меня было время сделать выбор. Правильный он, или нет, покажет время. С этой минуты, ты у меня одна.
Обрадованная Катрина поклялась:
– В моей любви не сомневайся. Я знаю, я чувствую, что буду любить тебя всегда. И никогда, слышишь, никогда не изменю тебе!

– Скажи, а почему ты плакала, уткнувшись в мою подушку?  - после непродолжительного молчания, спросил Агги. 
– Когда ты с подружками уехал, я представила, как они обнимают, целуют тебя, делают все то, что я не могу сделать. А я одна. Одна в чужой стране. Одна в общежитии, а ты не со мной. Я возненавидела выходные, за то, что лишена возможности видеть, слышать тебя. Ведь я влюбилась в тебя без оглядки, тогда, когда ты прижался ко мне около ванны. И мне страстно захотелось, чтобы ты сделал со мной все то, что делал со своими девушками.
Выслушав ее, Аугустин вздохнул.
 – Я думал, что это страсть, она пройдет, как прошло мое увлечение Фридой. Упрямо не хотел  признавать, что полюбил тебя. Ты нужна мне.
Они снова стали целоваться, отдавшись  чувствам.
– Хотела тебя спросить, почему у тебя такая фамилия. Она ведь не шведская?- Катрина вопросительно уставилась на Агги.
Тот улыбнулся.
– Она украинская. Мой дед попал в плен во время войны. Бежал от немцев, оказался в Швеции. Там его приютила одна семья, на дочери хозяина он потом женился. Дед жив до сих пор. Ему за восемьдесят - крепкий, красивый старик. Так, что во мне течет славянская кровь.
– Может это и придает тебе шарм.
– Может быть. Еще я немного знаю украинский язык. Вот послушай. – Ты гарна дивчина и моя коханая.
– Что это означает? - заинтересовалась Катрина.
– Что ты красивая девушка, и моя любимая.

 
Аугустин стал отдаляться от своих подружек.
Фрида и Иоханна тяжело переживали его измену.
Совместные переживания сблизили девушек, и они обрели успокоение в объятиях друг друга. А может им понравилась та ночь, когда Аугустин свёл их в одной постели.
Вот только, Изабелла оказалась ими забыта, и бегала, как потерянный щенок.
Не найдя ничего лучшего, она стала ходить за Агги, жалуясь на свою судьбину.
Датчанка Карин, язвительная и острая на язык девушка, окрестила Изабеллу  тенью отца Гамлета, а иногда называла Офелией, намекая на ее безумие.
Кстати, про себя она прозвала Агги - дон Жуаном, а Катрину, его датской женой. Но вслух озвучивать прозвища опасалась.
Норвежка была не из тех, кто прощает обиды.

Бедная Изабелла напоминала взъерошенного воробья. С открытым ртом, растерянная, она не понимала, за что с ней так обошлись.
– Зачем ты ввел в нашу компанию Фриду, а потом покинул нас?!  Фрида заставила Иоханну перестать дружить со мной. Вернись, и все будет по-прежнему.
– Нет, это невозможно, - отрезал Агги, бросив взгляд на Трину, стоящую неподалеку. Найди себе другую подружку.
– Я подумаю над этим после ужина, - сказала Изабелла. Уходя, пробормотала:
– Ну, Иоханна, ты еще пожалеешь, что так обошлась со мной.
Когда она ушла, Трина подошла к Аугустину и с признательностью поцеловала его. Одного поцелуя влюблённым оказалось мало, и они продолжили это приятное занятие в комнате Аугустина.
 
Летний отпуск  провели в Норвегии. Трина познакомила Агги со своими родителями, сестрами и братьями. Родители были рады, что у их дочери хороший парень. Агги  им понравился.
 Трина показала ему норвежский национальный костюм – бюнад, который передавался из поколения в поколение. Ради Аугустина примерила его.
Белая  льняная блузка с вышивкой, шерстяная клетчатая юбка и жилетка, скрепленная старинной серебряной брошью,  чрезвычайно шли ей.
– Ты просто красавица!  - с восхищением глядя на подругу, воскликнул Аугустин.
Вошедшей, в этот момент матери Трины, слова эти пришлись по  душе. От неё не укрылись счастливые глаза дочери, влюблённые взгляды молодых людей.
Аугустину тоже понравились близкие Катрины – добродушные, сдержанные и немногословные. 
– У твоих родных  светлые волосы,  серые глаза, а у тебя и твоей старшей сестры, волосы темные, и глаза цвета морской пучины.
- Мы с сестрой, в прабабку пошли. Она у нас с Кавказа.
- Ты, мусульманка?
– Нет, я вообще атеистка.
Потом они  совершили небольшое турне по Норвегии и вернулись в Данию.
Когда уезжали, мама Катрины шепнула дочери:
- Хороший мальчик. И отцу, и  бабушке Эльзе он понравился.

 У Фриды закончился контракт. Ей пришлось вернуться  в Швецию. Уезжала она с тяжёлым сердцем, сама не зная, с кем расставание ей более тягостно – с Агги, или Йоханной?
Впрочем, дома в Гётеборге, у неё был парень(про таких говорят - запасной вариант), за которого  и вышла замуж.  Через семь месяцев родила дочку. Это был ребёнок Агги, ведь в отличии от Изабеллы и Иоханны, она  таблетки не принимала.
 Катрине  удалось договориться, и она переехала в бывшую комнату Фриды. Теперь у неё с Аугустином  была общая кухня и ванная.

 Иоханна,  после отъезда  Фриды, попыталась помириться с Изабеллой, тем более, что Агги теперь единолично принадлежал Трине.
Изабелла, однако,  проявила твердость, и отклонила все попытки сближения. Однако она была слишком привязана к подруге детства, поэтому постепенно сдавала свои позиции и, в конце концов, примирилась с Иоханной. Их дружба стала ещё нежнее.
Аугустин предлагал Катрине официально оформить отношения, но она опасалась, что два замужества  счастья ей не принесли, и боялась вспугнуть их счастье.
 Агги не разделял её суеверие, хотя в принципе и так считал Трину своей женой.
Только рок вмешался в их отношения.
У Катрины закончился контракт с их фирмой и чтобы не покидать Данию,  нашла себе работу в Копенгагене, в североевропейском подразделении швейцарского кейтерингового концерна «Гейтгруп», которое занималось организацией  кормления в полете пассажиров авиакомпаний вроде SAS или «Эйр Берлин».
И хотя теперь они работали в разных городах, но могли ездить к друг другу.
 

Однажды, Трина  навестила  Агги и  застала его  в компании симпатичной блондинки.
Ничего не предвещало  беды. Готовила ему сюрприз своим внезапным  появлением. Улыбалась, представляя, как обрадуется   любимый.
Зайдя в общежитие,  встретила Карен.
– Привет, -  Агги у себя?
– У себя. Только вряд ли скучает в одиночестве.
Улыбка слетела с губ Трины.
Она устремилась в комнату Аугустина.
Он  был не один. Рядом с ним, на кровати, сидела девушка. Она, что-то весело рассказывала, а Агги с удовольствием слушал ее  и улыбался. Его колдовские ямочки играли на щеках.
Трина окинула взглядом их, и комнату. Постель не была смята,  в одежде  не видно было беспорядка.
И запаха измены тоже не было.
Улыбка не сошла с губ Агги, когда он сказал: – Познакомься  Каролина с моей  девушкой - Триной. Она тоже родом из Норвегии.
 Трину кольнула мысль, что ее представили, а не ей. Но сумела взять себя в руки, и с натянутой улыбкой кивнула своей соотечественнице.
Оглядев ее, Трина решила, что она ей не соперница.
Девушка  собой  мила, и только. Чем-то напоминала Иоханну, но была не так смазлива.
Каролина встала.
– Не буду вам мешать, тем более меня ждут дела. Она улыбнулась Аугустину и, кивнув на прощание Трине, ушла.
Трина обратила внимание на то, что Агги с улыбкой смотрит ей в след.
– Хорошая девочка, очень забавная.
– Сколько ей лет? - скрывая свою ревность, поинтересовалась Катрина.
– Двадцать два, кажется.
– У тебя с ней ничего не было? - спросила Катрина обманчиво спокойным голосом.
Агги  рассмеялся.
– Твоя ревность не обоснована. Мы с  Каролиной просто друзья.
Он  сделал ударение на слове просто. 
- С ней интересно общаться.
– А со мной? - спросила Трина.
Заглянув в ее потемневшие от желания глаза, Агги усмехнулся.
– А с тобой хорошо заниматься любовью, потому что я люблю тебя.
Он притянул ее к себе и ласково, как котёнок потёрся носом о её щёку.
 Конфликт был исчерпан, только очень скоро в их отношения опять вмешались обстоятельства.
В «Гейт Гурме» (датский филиал швейцарской компании) – её начальница устроила чествование Катрины и позвала стриптизёров. Вначале Катрина была просто шокирована одиозной выходкой начальницы, которая, кстати, уже давно средства фирмы тратила бездумно на свои причуды. Но потом уединилась с одним из стриптизеров.
Дело получило огласку, когда  Деннис Клаузен, возглавлявший  кадровую службу компании доложил о трате за счёт фирмы.
Аугустин узнал об измене Катрины из средств массовой информации. Вся Дания гудела слухами о вечеринке с размахом.

Агги был подавлен изменой любимой девушки. А пристыженная Трина не спешила объявляться и не звонила, что стало подтверждением её вины.
И в этот самый момент Аугустин стал объектом внимания  новой сотрудницы, девушки из Германии.  Это была рослая,с широкой костью,  довольно  симпатичная фройляйн. Она  всего лишь на два года младше Агги, но выглядела  старше своих лет.  Фигура скорее кряжистая, чем стройная. К тому же девушка дружила с спортом и отличалась накаченным прессом.  Вся левая сторона  тела, ног и шеи  у неё разукрашена татуировками. Одевалась со вкусом и следила за собой. Без макияжа на работу не приходила. Её боевая раскраска в стиле вамп очень шла ей.
 Свои короткие, светлые волосы Анхен красила в пепельный блонд. Отчего, на взгляд Аугустина, казалась седой. Её зелёные глаза цветом напоминали глаза Трины, и тем самым тоже вызывали неприятие.
Вот только  с этим Анхен, так звали девушку, не собиралась считаться.  Вскоре для всех стало ясно, что она влюбилась в Аугустина и вознамерилась его завоевать.
Обладая прямолинейностью, и  обделённая дипломатичностью, с ходу решила объясниться.
– Как ты относишься ко мне? - спросила она у объекта своей страсти.
– Нормально отношусь, но как девушка ты меня не привлекаешь.  Не в моём вкусе.
– Неважно.  Я тебя люблю, я тебя хочу, и ты будешь моим, - категорично заявила немка.
От  этого признания, сделанного  на полном серьезе, Агги обалдел. Он широко открыл глаза, и даже рот приоткрыл от удивления.
- Закрой, а то воробей  влетит, - приказала Анхен.

Решив, что на первый раз достаточно,  и надо дать время  почувствовать свалившееся на него счастье, она тяжеловатой походкой гордо удалилась.
От ее апломба реально потерял дар речи, ошеломлённый прямолинейностью и бесцеремонностью немки.   
Смотрел ей вслед, не веря  ушам. Только что ему признались в любви, и  заявили, что будут его добиваться, поправ привилегию мужчин. Такого  с ним  еще не было.

Слова у Анхен, не расходились с делом. С  немецким  упорством стала добиваться взаимности.
Вскоре, только слепой мог не видеть ее страстной влюбленности в Агге. Она ходила за ним  по пятам, приглашала в кино, и кафе,  дарила ему цветы и подарки, которые он отвергал.
 Насмешек девушка не терпела. Не дай бог кому пошутить на её счёт!
Анхен, как Фурия налетала на обидчицу. Если бы взглядом, можно было бы убивать, то кругом лежали бы груды трупов.  Бой баба!
У всех сводило скулы, чтобы сдержать улыбку. Даже сожительница Эрика  смотрела на неё с уважением.

Вначале, Аугустина злило обожание со стороны настырной немки, потом, стало забавлять. А в конце концов , он проникся  к ней сочувствием. 
Ему  даже стали нравиться ее серые волосы и зеленые глаза.  Да и наколки тоже перестали раздражать. Улыбнулся, когда она на левой руке сделала тату с его изображением.  Находил это забавным.
Стал перебрасываться с нею фразами и испытывать дружеские чувства.Несмотря на грубоватую оболочку, чувствовал её нежную душу и искренность.
И Агги пытался забыть Катрину. Только не  хотел  новых отношений.
Решил поговорить с Анхен, чтобы объяснить  свою ситуацию.
Когда  назначил ей свидание в кафе, то глаза немки вспыхнули, как звезды.

Анхен уже ждала за столиком, когда он пришёл. Увидев его, просияла.
 – Ты что будешь? Чего заказать?
 – Давай, по пиву.
Анхен  обрадовалась. Она любила пиво.
Они пили пиво, и Агги, глядя на её счастливое лицо, не решался  начать разговор.
 – Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь?- спросила  Анхен, заглядывая ему в глаза.
 – Ты красива, сексуальна, я бы мог тебя любить, но не хочу начинать все сначала. Моя последняя девушка предала меня. Аугустин  поднял глаза и встретился  с любящим взглядом Анхен.
 – Я тебя никогда не предам.
Такая волна любви и преданности накрыла  его, что он коротко  сказал: – Пойдем.

Трина приехала  в Орхус, чтобы поговорить с Агги. Первой, встретила Иоханну.
– Привет, а Аугустин где?
– Проворонила  ты, свою любовь. Уезжай.
Трина побледнела. – С кем он?
– С одной немкой связался.  Долго его добивалась. Бегала за ним по всюду. Вцепилась  хваткой бульдога.  Охраняет, как в концлагере.
Трина побежала к Агге. Застала их вместе. Они куда-то собирались, радостные, оживлённые.
– Катрина?! 
– Я вернулась к тебе. Ты простишь меня?
Аугустин оглянулся  на Анхен. Та замерла в ожидании. И он  ободряюще ей улыбнулся.
– Ты предала меня, Трина.  И ты опоздала. У меня теперь другая девушка. Агги обнял Анхен. Та с благодарностью прильнула к нему, словно ручная тигрица.
– Нет! - не поверила ему Трина.- Отойди от него, - она отпихнула соперницу.
Та не собиралась отступать.
– Да пошла ты! - Анхен толкнула ее в свою очередь.
Не успел Агги вмешаться, как между ними началась драка. 
Девушки шипели, как две кошки, награждая друг друга ударами, вцепившись в волосы.
Объект  спора  некоторое время смотрел на это безобразие, а потом схватил кувшин и окатил их водой.
Это привело противниц в чувство. Драка прекратилась.
Аугустин  взял полотенце и стал бережно  вытирать  лицо Анхен.
Вот тогда Трина окончательно поняла, что всё кончено. 
Она повернулась и вышла за дверь. По её мокрому лицу катились слезы, а в голове крутился мотив народной песенки:
 
«Ох, дорогой ты Августин,
Всё пропало! Ох, дорогой ты Августин,
Августин, Августин,
Ох, дорогой ты Августин,
 Плачьте со мною вместе,
Всё пропало!
Каждый день был праздником,
И что теперь?»