Книга 1, гл. 29, Не за семью замками, или Дина и б

    Всё своё время Мирра теперь отдавала своему ребёнку, своему сыну. Она жила  только им и только для него. Она даже перестала скучать по своему мужу, как скучала раньше, не находя себе места, когда он уезжал в свои командировки.
Теперь же, когда он ей сообщил, что вынужден задержаться ещё на неопределённое время в командировке, она отнеслась к этому сообщению совершенно спокойно.
 
    Муж её, которого она любила и по которому сходила с ума, теперь занимал в её жизни второе место после ребёнка. Она не перестала его любить, она любила его
по-прежнему горячо и самозабвенно. Но перестала ревновать его, как ревновала раньше – всякий раз, когда он уезжал, ей казалось, что у него там есть женщина.

    И эти мысли приходили к ней не случайно. Последнее время он относился к ней холодно, хоть и вежливо. На её ласки он часто не отвечал, отговариваясь тем, что очень занят работой, что ему сейчас не до нежностей, он жаловался, что работа изматывает его до предела, отнимает у него и время и здоровье. В такие минуты, она верила и жалела его.

    Он действительно выглядел уставшим, нездоровым и постаревшим. 
Она видела, как он переживает из-за своего внешнего вида, как нервничает и раздражается, когда она начинает, ласкаясь к нему, целовать его морщинки и нежно гладить его седые волосы.
 
    – Любимый, – говорила она ему, – ты нисколько себя не бережешь. Ты работаешь просто на износ, отказываешься брать отпуск даже на неделю. Ну разве можно так, дорогой! Надо хоть немного думать и о себе, и о семье, а не только о работе. Надо, любимый, выделять время для отдыха. Давай на две недельки махнём куда-нибудь вдвоём! Тебе надо отвлечься от всего.

    На это он всегда ей отвечал одно и то же:
    – Не могу, дорогая, именно сейчас не могу. Но я обещаю тебе, что  совсем скоро я буду занят не так, как сейчас, и мы с тобой обязательно отправимся в какое-нибудь путешествие.
    Но это "скоро" так никогда и не наступало, и всё оставалось, как прежде.
 
    Мирра видела, как муж переживает по поводу преждевременного своего старения, которое с каждым днём прогрессирует. Как он пытается его остановить, используя все существующие методы. Ничего не говоря ей, он боролся с ним молча, скрывая от неё своё беспокойство по этому поводу.

    Но временами он впадал в такую депрессию, которую нельзя было скрыть. Он становился раздражительным, срывался на каждом слове, придираясь, к незначительным мелочам и промахам, которые она допускала, ведя домашние хозяйство.

    Она не обижалась на него, понимая душевное состояние его в эти минуты. Она старалась, когда это с ним случалось, уходить из дома. Она ходила по магазинам, выбирая себе какие-нибудь украшения и наряды, хотя у неё было и нарядов и украшений такое количество, что, как говориться, за всю жизнь носить не переносить.

    Ей стало легче, когда он начал ездить в частые командировки и почти не бывать дома. Она скучало по нему и ревновало его к женщине, исходя из железной  женской логике, что мужчина не может находиться без женщины продолжительное время. Но вскоре её успокоило одно обстоятельство: она однажды обнаружила, что в положении. Её беременность подтвердили медицинские анализы. Она была на седьмом небе от счастья. Когда она сообщила ему об этом, он тоже, как ей показалось, был рад и стал больше уделять ей внимания: чаще бывать дома, чаще звонить, когда бывал в командировке, справляться о её самочувствии.

    Жизнь потекла по совершенно иному руслу. Мирра теперь не ревновала его и более сносно относилась к его командировкам. Теперь она жила своей жизнью, свойственной всем женщинам в этом положении. Она жила в счастливом ожидании того времени, когда станет матерью.