Красное солнце. Сказ-1. Жизнь в серебре да золоте

Книга эта лежит глубоко под землей. Отыскать ее — непростая задача. Охраняют книгу эту слуги Мерицы — хозяйки драгоценных камней. Чем же дорога книга эта, спросите вы. Да кому как: кому дорога она тем, что украшена самоцветами, а кому теми знаниями, что в ней таятся. Знаниями об огнедышащем красном солнце, что светило людям испокон веков. Много с тех пор воды утекло, много поколений сменилось, а знания о тех далеких временах остались не только в словах и на бумаге, а в драгоценных камнях, что говорить умеют не хуже нас с вами. По крупицам собирала знания эти Мерица и верные ее слуги: Солух, Хорь, Мастер, Скупщик, Пан. Собирали ради нас с вами, чтобы через века прикоснулись мы к сокровенным знаниям и открыли для себя много нового. Вы, главное, не думайте, что красное солнце простой вымысел и не верьте людям, которые так станут говорить: может так случиться, что могущественное красное солнце через столетия будет вновь закрывать собой полнеба.


ЖИЗНЬ В СЕРЕБРЕ ДА ЗОЛОТЕ

Что возьмешь, то и вернешь.
А что вернешь, то находкой для тебя обернется.

Есть такие люди на земле, что ни к чему не пригодные: ни поле вспахать, ни урожай собрать, ни деньгой разжиться. Живут такие как бы в сторонке — по своей охоте или от людей стыдно, сложно сказать. Живут и живут. Не нам их судить: у них своя беда, у нас — своя.
Одним из таких непутевых был Кондрат. Хороший, сказать по правде, парень. Зла никому не делал, но и добром не баловал. Так, жил себе как трава. На рассвете вставал, в город шел, а там садился у старой изгороди и милостыню выпрашивал. Люди сперва ему подавали, а потом перестали: парень, небось, не калека — на хлеб и своим трудом заработать может. Да только не из таких тружеников был Кондрат. Ничего ведь не умел: за что ни возьмется, все не так.
Погоревал Кондрат, голову почесал и чтобы совсем с голоду не умереть, отправился на поиски деньги. По городу прошелся, в дома постучался — никакого толку: не нужен никому такой непутевый работник. Думал Кондрат смерть его голодная ждет, да, видно, не судьба. Повстречался ему на пути старик: сухонький, слабенький. Старик, не жалеючи, краюху хлеба ему отломил.
— Ешь, — говорит. — С голоду умирать — радость невеликая. Я хоть и не богат, а доброго человека в беде не оставлю. А как голод утолишь, я тебе историю одну расскажу. Ты ее слушай внимательно, может что из нее тебе и пригодится.
Где-то здесь, недалеко, среди густых трав и вековых деревьев есть неприметный вход в подземное царство. Управляет этим царством Мерица — хозяйка драгоценных камней, а с нею заодно и дочь ее красавица Зорея. Вот по этой самой красавице и сходит с ума Солух — хранитель подземных сокровищ. На какие только хитрости он не идет, чтобы завоевать любовь Зореи, а та ни в какую.
— Не люблю, — говорит, — я стариков. Мне бы кого помоложе да покрасивее.
Скажет так и звонким смехом зальется. А Солух в ответ твердит одно:
— Никуда тебе не деться от меня, глупая: один я здесь жених — других нет.
Зорея это знает, да уж больно не хочется ей молодость и красоту свою губить в объятьях немилого ей Солуха. И сидит Зорея, слезы горькие льет, ждет, что отыщется такой парень, который уж будет и молод, и красив, и по сердцу. Да вот только, как этого парня заманить в подземное царство? Обманом — любви не будет, а по собственной воле, кто на такое отважится?
— Вот так-то, — договорил старик. — Сам решай, как быть.
Задумался Кондрат. Подземное царство оно, конечно, место гиблое, а с другой стороны, кто знает, может судьба его Кондратова в царстве этом. Да и выбор-то у него невелик: не в царстве подземном пропадет, так с голоду умрет.
— Будь что будет, — рассудил Кондрат.
И отправился на поиски таинственного входа в подземное царство. День искал, другой, третий — нет входа и всё тут.
— Да ну его! — в сердцах махнул рукой Кондрат. — Набрехал мне старик, а я, дурак, уши-то и развесил. Откуда здесь среди хвоща да лопуха подземному царству взяться? Только подумал он так и был таков: и глазом не успел моргнуть, как оказался на дне глубокой ямы. Проклятье прямо какое-то! Смотрит Кондрат, а яма и не яма вовсе, а тот самый вход в подземное царство, о котором старик говорил. Потоптался Кондрат, подумал: обратно ему уж из ямы не выбраться, потому путь один — идти навстречу судьбе своей.
Прошел он длинными коридорами и очутился в просторном зале. И до того здесь было красиво, что у Кондрата дыхание перехватило. Самоцветов здесь видимо-невидимо. Сияют они, словно звезды на небе. Одни сказочными цветками кажутся, другие — лица людей изображают. Смотрят все эти лица алыми глазами-самоцветами, аж жуть. А вдоль стен сундуки золотые стоят доверху богатствами заполненные: в каких сундуках золотые монеты лежат, в каких — серебряные. Не сдержался Кондрат и взял по одной монетке из каждого сундука.
И в тот же миг задрожали своды царства подземного, зазвенели монетки в сундуках. Испугался Кондрат, богу молится стал: не ровен час оборвется его жизнь так и не начавшись. И явилась перед Кондратом красавица. Глазами зелеными она недобро глядит, в волосах ее алый цветок горит яснее пламени, платье девушки красным золотом расшито, руки браслетами, словно ядовитыми змеями обвиты, на каждом пальчике по колечку. Смотрит красавица на Кондрата укоризненно и говорит:
— Ну что, гость незваный, пришел за богатством? Что-то мало ты взял: всего по одной монетке. Всего-навсего по одному годочку жизни забрал ты у меня и у матери моей. Ее жизнь в монетках золотых, моя — в серебряных. Не жаль ведь чужой жизни, правда?
Упал на колени Кондрат, взмолился:
— Прости ты меня ради бога. Не хотел я отнимать ни у тебя жизнь, ни у матери твоей. Не знал я. Верну я эти две монетки.
— Вернешь, куда ты денешься, когда я, Зорея, перед тобой стою. Что, не ожидал меня увидеть, Кондрат? Да ты не бойся, с колен поднимись. Не трону я тебя. Другого, может, и обратила бы в камень, а тебя не трону — не жадный ты. Нынче это редкость. Возьмешь в жены меня?
Опешил Кондрат. Не ожидал он, что приглянется самой дочери Мерицы.
— Ну что испугался, Кондратушка? — усмехнулась Зорея. — Может, не нравлюсь я тебе? Так ты не робей — скажи как есть, я не обижусь. Сердцу ведь не прикажешь. Уж я это лучше других понимаю.
— Да что ты, что ты, — спохватился Кондрат. — Не в этом дело. Я как увидел тебя, сразу влюбился без памяти. Но вот в чем беда: непутевый я, нищий оборванец, ни кола ни двора. Зачем я тебе такой?
Засмеялась Зорея:
— Непутевость твою, Кондрат, я вылечу. Со мной ты станешь настоящим человеком. На то и жена мужу, чтобы направить его по правильному пути. Ты, главное, возьми меня с собой, уведи из этого царства проклятого — надоело оно мне до смерти. Хочу я на мир посмотреть. Да и мать моя, Мерица, не властна надо мной будет — сама я по себе жить стану. Уж ты исполни мечту мою давнюю.
Ну что ж не исполнить. Взял Кондрат свою жену нареченную и из подземного царства на свет божий вывел. Первый лучик солнца на Зорею упал и вмиг все украшения ее в бабочек пестрых превратил, а платье золотое простым сарафаном стало. Лишь алый цветочек по-прежнему в волосах у Зореюшки горел красным огонечком.
— Красивая ты у меня, Зореюшка, — улыбнулся Кондрат.
— Да и ты не хуже меня будешь, — залилась румянцем Зорея.
И отправились они рука об руку на все четыре стороны.

Зорея слово свое сдержала и сделала из Кондрата сказителя, коего поискать — не найти. Историй она знала богато. Кондрат слушал их, а затем пересказывал. А скоро и сам уж не хуже умел сложить сказку.
И все было бы у них хорошо, когда б не Солух. Уж этот как узнал о том, кого себе в мужья Зорея выбрала, аж позеленел от злости. И чтобы досадить красавице, стал он без сожаления, тайком, серебряные монетки из подземного царства выносить и людям их раздавать.
— Убью я тебя, Зорея, — злорадствовал Солух. — Не быть тебе счастливой и выродку твоему человеческому тоже жизни не радоваться. Все твои монетки, все годы твои людям раздам.
Как узнала об этом Зорея, заплакала горько. Вернуться обратно не может: мать не пустит ее в подземное царство — отказалась от Зореи Мерица как только дочь ее своенравная царство родное оставила и с простым парнем сбежала.
— Теперь уж мне никто не поможет, — убивалась Зорея. — Видимо, коротка моя жизнь, недолго счастье.
А здесь Кондрат из-за пазухи мешочек достает и любимой Зореюшке золотые монетки на ладошку высыпает:
— Гляди, милая, здесь пятьдесят золотых монеток. То матери твоей приданое. Тайком передала мне их. «Пятьдесят годков для меня не потеря, — сказала она, — а вам, молодым, эти монетки пригодятся — отдаю я их тебе, Кондрат, и дочери своей. Они хоть и не серебряные, а жизнь Зорее спасут, на то моя воля».
— И ты не потратил их, ни копеечки не отдал, даже когда тяжело нам было, хранил ты их? — не верила своему счастью Зорея.
— Как я мог, жена моя — в каждой монетке этой жизнь матери твоей, а теперь, как оказалось и твоя жизнь. Бери их, и матери своей скажи спасибо, потому как спасла она тебя, не смотря ни на что.
Обняла своего мужа Зорея, улыбнулась.
— Нет уж, Кондратушка, — говорит, — храни эти монетки у себя, поближе к сердцу: никто ведь лучше жизнь мою сберечь не сможет.
Так и прожили они до старости в любви и счастье. А монетки эти, говорят, и по сей день кто-то хранит.