Фотоохота

Солнце почти село, только его край как золоченый кокошник венчает отдаленный холм. А с востока в погоню за ним срываются долгие сумерки июня. Самое подходящее время для охоты. Только вечернее небо опять отвлекает сочетанием сюрреалистических красок и облаков.
— Анатолий, хорош мечтать! Времени в обрез!
— Да иду я. Где засядем?
— Вон на склоне каприфоль, видишь? Давай туда. Лучше приманки не найти.
Целую неделю вот так. То под каприфоль, то возле жасмина, или Серега находит вдруг еще какие-то цветы. Они так сильно пахнут по ночам, что даже голова начинает болеть и чих нападает. И все пока без толку. А через два дня командировка кончится.
— Ох, чую, сегодня точно поймаем! – Сергей так каждый раз говорит, но пока не сбылось, — Готов?
— Готов.
Первые ночные мотыльки уже кружат над цветами.  Но они нас вовсе не интересуют.
— Эх, мелочевка одна, — вздыхает Серега, — А прикинь! Вот прилетит вдруг Мертвая Голова – такой трофей!
— Если только случайно, пролетом. Ей  цветы эти до лампады. Была бы пасека рядом, тогда – может быть…
Видал я пару раз Мертвую Голову. Производит впечатление. Всё же самая крупная бабочка в Европе, размером сантиметров пятнадцать что имаго, что гусеницы. Только в отличие от прочих бражников хоботок у неё совсем короткий,  до нектара ей с таким «оборудованием» не добраться, поэтому питается соком деревьев, слизывая его с коры, и  мед у пчел из ульев ворует.
— О! Тяжелая авиация пожаловала. Анатолий! Начали!
В семействе бражников много видов. Конечно, они уступают в размере Мертвой Голове, но все равно впечатляют. Воздух вокруг каприфоли наполняется низким гулом, когда они, подобно колибри, зависают напротив цветков и вонзают свои длинные хоботки в переполненные нектаром венчики.
— Вот он! – я навожу объектив высокоскоростной камеры на крупного Бражника. Вьюнковый, глазчатый или виноградный не понятно  – крылья двигаются так быстро, что узоров на их поверхности не разобрать, и бабочка больше похожа на жирную черту, окутанную полупрозрачным облаком. Знатные получатся кадры. Сейчас бражник распрямит хоботок и…
Проносится плотная тень, и бабочки как не бывало.
— Не, ну ты видел? – Сергей сокрушенно взмахивает руками, чуть не сбив штатив с аппаратурой, и кричит вслед растаявшей в сумерках летучей мыши, — Ах ты сволочь!  Тебе что, пожрать больше негде? Такой экземпляр схомячила!
Я тем временем просматриваю на планшете сделанную камерой запись.
— Серег, да это же ушан! Круто!
— А нам не ушанов заказывали, а бражников,  значит, грош цена такой добыче.  – Он зевает смачно и потягивается, — Ладно, дай тоже гляну. Интересно же.
Ушан маневрирует молниеносно, пара неуловимых движений крыльями - и бражник пойман. Только пылинки разлетаются в углы опустевшего экрана. Мы просматриваем запись несколько раз, словно заколдованные зрелищем, заставляя бражника разламываться на части в пасти летучей мыши снова и снова…
— Ну, прикольно вообще-то. Если AnimalPlanet откажется, оставим себе.  О, смотри, смотри!
Еще пара крупных бражников гудит над кустом. Серега с головой уходит в охоту за ракурсами, фокусами и прочее. Я тоже хватаюсь за камеру. Уверен, на этот раз все получится, и мы выполним заказ в лучшем виде. Трофеи нашей фото- и видеоохоты проживут долгую жизнь на экранах телевизоров. И каждый раз нажатием кнопки repeat  бражник будет зависать над цветком, вонзая длинный хоботок в каплю нектара на дне венчика.
Мы охотимся не за бражниками, а за бессмертием, пряча его в скоплении пикселей.