Passicticum-41

("Пассиктикум" рабочее название)

Кранц недоуменно чесал затылок рассматривая «живописные» руины, что остались от предприятия, филиала концерна «Стагг», известного более по бытовой технике, близ города Эрнштадт в саксонском графстве Ведельмюнк, пока не подошла остальная группа разведки. В сей группе был и российский ветеран-профи Семен Балуев или по позывным – Семеныч. В европейском сленге звук «ы» был весьма сложный в произношении, а в военном деле была важна краткость и ясность. Скорее немцы и иже с ними европейцы нарекали его Симеоночь, или короче Симч.
– «Как во вторую мировую войну у нас в России, уничтожают заводы, чтобы не достались врагу... Ляпсус полный!», - нашло на ум Семенычу по памяти о российских фильмах про вторую мировую, скорее чисто спонтанно, не обращаясь ни к кому и все на него поглядели как на марсианина, оказавшегося в ряду привычных европейских мосек.
– «И чего!?», - настоятельно не понял Семеныч, устремленных на него взоров, вернее он спросил «и че?», но европейцы с трудом разбирались в русском сленге. И ответа тут естественно совсем не ожидалось, ибо понять такого вопроса европейцы все одно бы не смогли. Однако, -
– «Отчьего ты так решиль?», - спросил Адам Войкович из экс-югославов, что хоть малость разбирался в русском диалекте. И теперь Семеныч поглядел на него аки на марсианина, - «Как это отчего? Ты не смотрел кино про вторую мировую войну? Ах да... мать вашу... у вас же российских фильмов не крутили. Только то кино, что одобрял запад со своей больной паранойей на русских дикарей-папуасов. Тогда понятно...»;
– «То иесть у ваз такое било в ту вьойну?», - не стал ломать голову в хитросплетении русской «логики» сюжета, Войкович и Семеныч почесался прежде и выдал, - «А че, конечно было! Линия партии кремля, так сказать, не сдавать врагу ни единого целого предприятия, завода, цеха, даже урожай на селе сжигали в поле, чтобы врагу не достался...»;
Войкович аж брови воздел далее некуды и все этот жест сразу оценили, уставившись на него как на апостола токмо явившегося с небеси... еси...ети... Хоть Семеныч знал «вкратце» англицкий, его произношение было такое по акценту, что любой лингвист, через час бы оказался в общественной дурке. Зато по жестам, эмоциям и мимике, Семеныча понимали куда как хорошо, если даже не на отлично, ибо по фронту его знали уже как облупленного. И вся братия сразу утешилась – главное это русским понятно и знакомо и по жестам Семеныча, это не каков-то эксцесс.   
– «Полнейший идиотизм и бред!!!», - не удержал эмоций немец Карл Штайне, - «Захвати мы это предприятие, что бы мы с ним сделали? Продали? Переделали в танковый завод? Без сырьевой базы оно нам ни к чему! Тут что-то не так?»;
– «Именно не так!», - поддержал с пришедшей на ум догадкой поляк Владлен, - «Это удар по рабочим, таким же как мы. Это всего лишь один из филиалов концерна и то, что понесет убытки хозяин, это пустяк, ибо всяко у него завод был застрахован, а вот какие убытки понесут рабочие, оставшиеся без средств к существованию! Это просто тупая месть амбиций. Боссы сего мира не оставят нам ничего, только руины. Ни болтика ни винтика, только хлам!»;
– «А по что нам бытовая техника вообще? Разве что микроволновки, что дают сбой радиолокации? Так у нас куда уже лучше для того есть средства. То, что разрушили без жертв, это еще ладно. А представьте бабахнет такой заводик с тысячью рабочих в цехах? Или лучше было тогда заминировать, чтобы мы вошли на завод и... бац!», - рассудил по-своему Семеныч, а Войкович поддержал, - «Да-да, а потом во взрыве завода с рабочими, обвини бы нас, мол это мы их разбомбили, в месть капиталистам. Но все равно что-то тут не так? Симч прав, лучше было поставить мины ловушки, чтобы завод накрыло с нами вместе! И теперь надо ждать подобной диверсии»;
– «Нет, мне кажется эти империалисты долбанутые, ибо они решили что у нас психология такая же как и у них. Или попытка нас сбить с панталыку. Какого лешего я полез бы на этот завод? Что мне там искать? Холодильник для тещи? Они уверены, что мы как мародеры, все растащим и разворуем. И никак иначе.  У нас уже детки наверное знают, что все, что производят капиталисты, вредно для здоровья и психики, даже теже холодильники. Но в одном я уверен наверняка, тут было производство бытовой техники не главным, а главная продукция была тайной, вот они и побоялись, что мы узнаем эту тайну. Сейчас всяко большинство заводов что-то лепят для фронта против нас», - вот за такие выводы как сделал Семеныч, русских на западе и ценили, ибо русские могли сообразить сразу и почти в точку, даже проверять не надо. С того в главные центры фронта сопротивления пошло сообщение – ждать диверсий от владельцев предприятий, что на пути продвижения фронта, могут быть заминированы и взорваны, не исключено что даже с рабочими вместе. И потом, скорее на большинстве предприятий врага имеются тайные цеха по разработкам и производству нового оружия или оборудования для военной техники, что владельцы и пытаются скрыть от нас методом взрыва предприятий. К тому, враг все делает чтобы нашему фронту не досталось ничего, ни единой целой детали или станка, но тем и лишая рабочих средств к существованию. Потому любые предприятия, кроме тех, на которые у нас будут данные, обходить большой стороной. Есть предположение, что враг теперь при нашем подходе начнет уничтожать и электростанции, водоканалы (или отравлять воду) и другие объекты инфраструктуры, чтобы нашему фронту не доставалось ничего кроме руин. На своих рядовых граждан им начихать, они все одно уверены, что население скорее перейдет на наши сторону, как на сторону победителя. Ибо все одно, за все такие разрушения враги в своем населении будут валить вину на нас, якобы это наше деяние, типа напакостить капиталистам. Ибо и так известно, что во всех средствах СМИ западного мира, о нашем фронте кричат как о бандитах, мародерах и варварах...
– «Ну а че!? И пущай себе взрывают, только бы работяги не пострадали. Они ни нам, они себе же тем делают хуже. Кто потом станет восстанавливать инфраструктуру и за какие шиши? Значит они уже настроены на свое окончательное поражение и уверены, что этих территорий им никогда в свои владения ни вернуть. Или они полагают, что мы станем все это восстанавливать, а потом они это захватят себе снова? Нетушки, таков юмор не выйдет», - как-то заключил Семеныч и это мнение к сведению фронта приняли тоже...
– «Тут цель и та, что они этим хотят сделать как можно больше обездоленного народа, ибо все одно в него ни верят, и тем избавляются от лишних ртов и душ. И  для того, чтобы как можно больше этих несчастных повесить на нашу шею. А среди них всяко не столько наши друзья и сторонники, сколько может быть и скрытых врагов или противников нашего нового мира, кто привык жить только по старинке. И такие то и будут, как диверсанты в нашем тылу. Потому единственный выход, на освобожденных от западных владений и владельцев территориях вести жесткий диктаторский режим и тогда местный народ сам отсеется, кто с нами и нам полезен, кто нет», - сказал Валера на заседании одного из штабов фронта сопротивления в Данциге и с ним согласились, ибо народ с данных территорий должен сам постигать науку выживания в любом раскладе, ибо армагеддона всяко не миновать.
– «Верно, никаких гуманитарок, пусть сами оправдывают свое существование, раз народ, работы на земельных угодьях, садах и огородах, по скоту и птице – валом. Генетораты Тесла поставим, но малой энергии, надо все бытовое снабжение переделывать на 24 вольта. Воду, можно колодцы рыть и ставить насосы. С остальным сами разберутся, не маленькие. И главное, конечно социальный порядок, немного ополченцев и пусть сами выбирают из своих кто пойдет им в ординги правопорядка», - заключил старший по совету штаба, бывший капитан германских войск десанта Эрих Бальциг. Теперь понятия «полиция» не было, ибо шло от слова «политика» и в обиход вошло немецкое слово ординг, что значит порядок, по русски звучало как – орден и русские новую временную полицию именовали как – орда. Смутьяны, скандалисты, и прочие провокаторы были в любом народе, и главное чтобы не было возможности устраивать массовую панику, психоз или волнения. В основе европейцы были тихие, прохладные и замкнутые в себе.

Фитцбург – небольшой провинциальный городок в восточной Вестфалии, стоял на границе одного из фронтов в Германии. И как в любом таком периферийном городке тут было тихо и по идее скучно. Новостей обычно никаких тут не обсуждали, ибо если слушать все новости, то вообще можно лишиться рассудка, ибо все СМИ говорили по разному и порой противоречащее одно другому. Потому если тут и обсуждали, то скажем качество пива или если у кого окотилась кошка. Но помимо СМИ всегда ходило и «радио» слухов, что чаще разносили от «народных корреспондентов» инфо и как оказалось об Илоне тут были хорошо наслышаны, как о одной и передовых активисток фронта России, с чьим мнением считались и все руководители фронта сопротивления запада. И с того, на площадь перед мэрией собрались все, кто смог прийти, чтобы хотя бы поглядеть на это «легендарное чудо фронта», ибо она в умах и глазах местных аборигенов отныне олицетворяла некое подобие высшей власти, а власть немцы всегда уважали. Им было без разницы кто правил раньше, кто теперь, лишь бы были власть, закон и порядок. И теперь волею случая или планов запада, этот городок со всем населением оставили во власть и распоряжение движения сопротивления. В том была какая-то скрытная стратегия западного штаба фронта, что вдруг ни с того уступала повстанцам города, села или иные объекты. Чаще конечно разрушая инфраструктуру и более-менее рентабельные предприятия. Порой взрывали мосты через реки, или выводили из строя железнодорожные ветки и было не понять к чему они все это делали? С одной стороны стратегию врага понимали так, что им тоже не выгодно удерживать лишние территории, на что требуется немало сил, и рациональнее кинуть эти силы на основные горячие точки соприкосновения фронтов.