Сепаратист. из жизни одесского еврея
“В свете последних событий на Востоке ситуация в Одессе очень накалена. В городе работают профессиональные провокаторы, которые с лёгкостью могут во время мирного митинга часть людей подбить на штурм ОГА. Поймите, у нас не Донецк, а совершенно другой город и другая ситуация, и действовать нужно по-другому. В данный момент Одессе никакие штурмы и захваты админзданий не нужны. В ближайшее время возле ОГА мы проведём мероприятие, но подчёркиваю — без штурмов и захватов”, — заявил лидер “Одесской дружины” Дмитрий Одинов.
Впрочем, оживление предсказывают вот уже почти неделю, но по-прежнему в городе наблюдается определенное затишье. А как показывает практика, логика украинского протеста такова — когда кажется, что все уже устаканилось, жди взрыва. Так было на Майдане в Киеве — когда 21 февраля Янукович и троица Яценюк-Кличко-Тягнибок подписали свои договоренности, а затем стихийный протест просто перечеркнул усилия и украинских политиков и западных дипломатов. Так происходит на Востоке. Вероятно, так будет и в Одессе. В городе уже происходят определенные вспышки. В ночь на 20 апреля неизвестные забросали коктейлями Молотова супермаркет в Одессе. Ответственность за инцидент взяли представители «Бригады оперативного реагирования». Ранее эта организация вообще не была известна в одесской политике. В следующий раз пообещали бросать гранаты.
Таким образом, ситуация в Одессе “расшатывалась” не по дням, а по часам. В городе появилась масса активистов явно из Приднестровья, с георгиевскими лентами на груди, а также с чисто русским произношениям, что было свидетельством того, что это люди не местные, не знающие и не понимающие ни одесского сленга, ни ситуации в городе, но требующих проведения референдума о федерализации Украины, чтобы русскому языку был предоставлен статус второго государственного и создания Одесской народной республики в составе Новоросии. Митинги сторонников России на Куликовом поле сменялись постоянно, как перчатки.
Большинство эти х митингов вел один из лидеров одесского антимайдана Ростислав Барда, проводящий идеи русскоо мира в Украине. Вот и сегодня примерно две тысячи антимайдановцев, сторонников России, митинговали на Куликовом поле. Во время шествия под триколорами звучали лозунги "Россия!", "Одесса, смелее, гони Бандеру в шею", "Одесса - город герой" и "Один за всех - все за одного".
Евгений Петрович Боровик, в бывшем инструктор райкома компартии, ярый сторонник всего российского и восстановления СССР, активный участник антимайдановского движения, с трудом прорвался к трибуне. Добравшись до микрофона, он сразу же обрушился на лидеров киевского майдана:
- Вы посмотрите, одни пидоры в киевской хунте окопались, Аваковы всякие и Ляшко. Янукович должен вернуться и исправить то, что сам накосячил. Именно поэтому и отработать он должен по полной, прежде всего вернуть в правовое поле ситуацию в стране. Не только России, но и всему Таможенному Союзу нужна сильная, богатая и мощная Украина. А такой она может быть только в составе с Россией. Даже по жизни разумный человек предпочитает водить дружбу с достойным человеком, а не со спившимися бомжами, бандеровцами и хунтой, которые сейчас в Киеве рвутся к власти. Они хотят проводить выборы. А по правилам фашистов будет не важно, как проголосует народ. Значение будет иметь, как они посчитают голоса. И считать они будут в точном соответствии с указаниями ЦРУ США. Страны, враждебные России, не имеют права на уществование. Если вы враждебны России - это ваши проблемы, а не наши. Нам надо думать об этом, а не оставаться маразматиками, какими нас делают уже двадцать три года.
После его выступления Барда сообщил, что губернатор Одесской области извинился перед участниками протестного движения за свои предыдущие заявления и заявил, что в ходе его личной встречи с губернатором, тот принес свои извинения антимайдановцам и пообещал извиниться публично. Проанонсировав встречу с народным депутатом Украины, кандидатом в Президенты Украины Царевым на Куликовом поле шестого апреля, он закрыл митинг.
После митинга, гордый своим удачным, хорошо воспринятым толпой, выступлением, Боровик шел к гостинице “Черное море”, где перед митингами он всегда оставлял на стоянке свой “Ауди-сотку”, чтобы, не дай Бог, его не повредили. Когда он дощел до Пушкинской, его остановили несколько парней и мужчин. Мужчина лет пятидесяти подошел вплотную к нему.
- Ты что это, даун старый, там молол на митинге? Ты же одессит, калоша старая. И ты хочешь, чтобы наш город опять превратился в грязную провинцию Москвы? Я тебя помню еще по ЗОРу (бывший завод имени Октябрьской революции), ты парторгом цеха работал. Смотри, гад. Больше с тобой таких мирных бесед не будет. Только из уважения к твоему возрасту мы сегодня отпускаем тебя целым. Пошел вон. И, не дай Бог, мы тебя услышим еще на одном митинге с такими твоими воплями. Пеняй тогда на себя.
Боровик сразу же сник. Он знал зоровских, они слов на ветер не бросают. Ускорив ход он дошел до стоянки и, усевшись в свой “Ауди”, поехал домой. Жена Дина встретила его громким ворчанием:
- Женя! Я имею тебе кое-что сказать. Нафига нам надо делать нервы? И нафига нам эти твои митинги? Тебя же там прибьют, старого жида, а нам потом возись с тобой? Сидел бы дома с внуком или шел бы к своим контейнерам, смотрел бы как торговля идет.
Выскочившая на этот шум из своей комнаты сорокалетняя дочь Майя также накинулась на него с упреками.
- Папа! Ты не бежи так шустро на эти самые митинги, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.
- Не! Ну, ты посмотри на этих патриётов за мой счёт! У вас есть деньги, чтобы так себя вести? Я вас кормлю, одеваю, обуваю, а вы меня будете учить, шо мине делать? Вы шо, с мозгами поссорились, или шо вы хотите от моей жизни? Я старый коммунист и буду делать то, что считаю необходимым. Я себе знаю, а вы себе думайте, что хотите.
Он повернулся и пошел в спальню, громко хлопнув дверью. – Люди дело делают, за своё право жить в России борятся, а эти пигалицы мне тут будут мозги вкручивать. Да в гробу я вас видал.
Однако на митинге-встрече с Царевым на Куликовом поле шестого апреля он, несмотря на предложение ему выступить, от выступления отказался, сославшись на состояние здоровья. На демонстрации в честь Первомая к нему подошел один из активистов антимайдана.
- Евгений Петрович! Завтра будем бандеровцев “мочить”, они собираются на Соборке и будут маршем идти к стадиону в парк Шевченко. А еще планируем захватить, как в Дрнецке, милицию, службу безопасности, обладминистрацию. Менты с нами, они на нашей стороне. Это уже договорено. Мы собираемся на Греческой площади к девяти часам. Нужны верные и надежные люди, которые умеют словом поддержать ребят. Сможете поучаствовать?
- Ой, не знаю, Кирилл. Если буду при здоровье – обязательно приду.
- Так мы вас будем ждать. Договорились?
- Хорошо, Кирилл. Буду здоров – приду.
Но для себя он уже решил – не придет. На это он не подписывался. Эти слова – захватить милицию, службу безопасности, обладминистрацию, “мочить” бандеровцев, его не только насторожили, а и испугали. Поговорить он мог. Но чтобы “мочить”, захватывать админздания? Нет. Это не для него. Ведь вместо кого-то могут “замочить” и тебя. И потом, а если не получится? А ему еще для себя пожить хочется. Два контейнера и торговый павильон на Котовском промрынке давали ему существенные доходы, позволяющие и семью содержать, и помощь “нужным” людям оказывать, и “на потом” себе и внуку откладывать и, самое главное, себе пожить в своё удовольствие. Продавщицами у него были проверенные девки, с такими же взглядами на восстановление Советского Союза, как и у него и умеющие обласкать даже мертвого. И вообще, не для того он пыжился столько лет, чтобы жизнь свою по-глупому где-то закончить.
На следующий день он с утра включил телевизор и сидел возле него, не отрываясь от городских новостей. События этого дня поразили не только его, но и весь мир. Он с ужасом наблюдал как его знакомые антимайдановцы, под прикрытием милиционеров, начали стрелять по толпе на Преображенской, как падают убитые и раненные люди. Потом ситуация резко изменилась. Толпа фанатов погнала антимайдановцев в сторону Куликового поля, затем запылали палатки антимайдана на Куликовом поле, а затем и стоящий рядом дворец профсоюзов. Он с ужасом наблюдал, как выпрыгивали из окон горящего здания люди, как к окнам подтаскивали лестницы и строительные леса, как вытаскивали оттуда людей. Он даже забыл о том, что много лет был атеистом.
- Слава тебе Господи, что сподобил не ходить, что я остался дома! Что не пошел туда и не принял участия в этом побоище. Что сохранил себе жизнь.
А с другой стороны события этого дня впоследствии дали ему возможность выражать своё негодование не только перед семьей, но и перед соседями и знакомыми.
- Нам надо быть только с Россией. А то эти уроды Ющенки, Яныки, Азаровы,нам велят всем затянуть пояски, в то время, как сами живут на широкую ногу. Вы или думаете, что этот чмошник, который сейчас рвется в президенты, поднимет уровень жизни? Они все пидарасы, сами пряники жрут, а нам только кнут. Тот же Янык 8 лет в Енакиево фильтры ставил на заводы, но не поставил. Сам же в Межгорье свежим лесным воздухом дышал, а те кто деньги им зарабатывает им начхать на них, у них один ответ "если тебе что-то не нравится – расчитывайся, на твое место за забором десяток стоит". Поэтому я всех призываю - идти под Россию. Путин правильный президент и восстановит Советский Союз, как бы он там не назывался по новому.
Никаких других аргументов он просто не воспринимал. И, когда к нему обратились с просьбой оказывать регулярную посильную помощь ополчению Донбасса, он не отказал, а начал ежемесячно вносить посильную помощь в финансовую поддержку, организованную местными руководителями антимайдана. Суммы ним определялись самостоятельно, но были существенны. Родные окрестили его сепаратистом и, вскорости, все их знакомые заговорили о нем, как о сепаре.
Для постоянного просмотра российских телеканалов Боровик приобрел и установил дома телевизионную “тарелку”, что позволило буквально с первых уст знать о реальных событиях на Востоке Украины. Не может быть, чтобы российские войска, как утверждают украинские телеканалы, находились на Донбассе. Россия говорит, что войск РФ там нет. А если бы они были там – Киев бы уже давно пал.
И Боровик принял решение – поехать на Донбасс с тем, чтобы лично убедиться в том, что военные действия российским телевидением освещается правильно, а украинское телевидение всё врет. Он по электронной почте заказал себе пропуск в Донецк и, когда получил уведомление о том, что ему разрешено ехать, огласил своё решение семье. Все ужаснулись. Майя, вся в слезах, больше всех просила:
– Папа! На тебе, такое выкинуть! Брось ты эту свою затею. Там же война идет. Попадешь под обстрел – погибнешь. Как мы потом без тебя жить сможем? Зачем это тебе? Ты же поставил себе “тарелку”, смотри своё российское телевидение и хватит с тебя.
- Вот так я тебе взял и умер посреди полного здоровья! Майя, не расчесывай мне нервы… Сказал еду и всё тут.
И, наменяв в обменнике разной валюты, в том числе и российских рублей, взяв с собой около пяти тысяч долларов, накупив разных подарков, в один из дней, он выехал в Донецк. Когда он, дождавшись очереди на последнем блокпосту с украинской стороны, отмечался, молодой боец обратился к нему с вопросом:
- Отец! Зачем вам подвергать себя риску. Дел, как я вижу, там у вас никаких нет. А опасность очень серьезна.
- Это моё дело, молодой человек. С документами у меня всё нормально? Я могу ехать?
- Езжайте, если себя не жалеете – ответил тот.
На блокпосту ополченцев на вопрос о цели поездки он ответил, что едет на встречу к одному из лидеров ополчения. Больше вопросов не было и он поехал в Донецк. В город он приехал уже после девятнадцати часов. В центральной части город был чистый и убранный. Проезжая мимо ресторана, он решил вначале перекусить, а уже потом думать об обустройстве с ночлегом. Припарковавшись, он закрыл машину и вошел в ресторан. Зал был заполнен больше чем на половину. Подошедший к нему официант предложил ему место возле окна. Он согласился – и машину будет видно, и вид города. Когда он сделал заказ, официант предложил ему сразу же рассчитаться.
- Вы берете какой валютой? – спросил у него Евгений Петрович.
- Хоть в рублях, хоть в гривне, хоть в долларах, мне всё равно.
Боровик открыл барсетку и отсчитал названную официантом в рублях сумму. При этом, мельком отметив взгляд официанта, буквально вперившего свои глаза в стосики в барсетке, он сразу же закрыл её. Дождавшись заказанных блюд, Боровик приступил к своему позднему обеду. Зал постепенно заполнялся людьми. В ресторане чисто русская речь перемежовывалась с кавказским акцентом, сибирским наречием и непонятным ему каким-то еще языком. Английский, наверное, подумал он. Покушав, он вышел из ресторана сел в машину и поехал по центральной улице, надеясь увидеть вблизи гостиницу. Проехав около двух километров и не увидев нужного ему здания гостиницы, он остановился возле трех военных, вооруженных автоматами и каким-то другим, которого он не знал, оружием.
- Скажите, пожалуйста, как мне проехать до ближайшей гостиницы.
- А нам как раз туда и надо – ответил один из них. – Если довезете – будем благодарны.
- Садитесь – разрешил Боровик. Дождавшись, когда они рассядутся, он спросил – Куда ехать?
- Мы ополченцы. – усевшись сказал один из них. – Меня зовут Сергей, я из Питера. Это Леха, он из Свердловска. А это Ваха, он из Грозного. Давайте прямо. Проедем пять светофоров (они не работают) и повернем налево. А там, через несколько кварталов и гостиница.
- А я Евгений Петрович. Приехал по делам с Одессы. – представился он.
После поворота налево через пару кварталов начались разгромленные дома Леха, сидевший сзади Боровика, попросил на минутку остановиться:
- Остановите, пожалуйста, Евгений Петрович. Приперло, по малой нужде.
- Это дело житейское – ответил Боровик и остановил машину....
Пришел в себя он от того, что сильно замерз. На улице начинало светать. Все тело болело. Он никак не мог вспомнить, что с ним произошло. Проведя рукой по телу он обнаружил, что из одежды на нем только трусы. Боровик сделал попытку подняться, но только громко застонал от боли и опять отключился.
В следующий раз он пришел в себя в каком-то доме от того, что кто-то обмывал его теплой водой. Мягкий женский голос с явным украинским акцентом приговаривал:
- Хто ж тебя так изувечил, мил человек? Хто ты? Ведь поднялась же у якой-то мрази рука на пожилого человека. Сволочи. Жизни уже от них нет.
Увидев, что Боровик пришел в себя, она приподняла его голову и напоила из фарфорового чайничка каким-то бодрящим напитком. Боровик почувствовал прилив сил и приподнялся. Сильно болела голова.
- Где я? Что со мной? – спросил он.
- У меня в доме, весь побитый. А ты кто? – спросила она.
- Боровик – ответил он.
- Ты где живешь?
- В Одессе.
- А как ты сюда попал?
- Помню, что приехал в Донецк, помню, что подвозил каких-то троих военных. А как попал к вам – не помню.
- Мы с дедом и внуком еле тебя затащили к себе. Стонал ты сильно на улице. У тебя голова сзади разбита, ты был весь в слипшейся крови. Кто это тебя так избил и ограбил?
- Переодетые бандеровцы, наверное, фашисты укроповские. Я их троих взялся подвезти до гостиницы, один из них попросил остановиться и я стал. А дальше не помню.
- Какие еще бандеровцы, Боровик? Ты в Донецке. Их здесь и близко нет. В Донецке только наши местные террористы, казаки, кадыровцы и русские военные.
- Что ты мне мозги вправляешь? Откуда в Донецке русские военные? По телевизору же конкретно говорят, что русских военных в Украине нет, что здесь с украинской хунтой воюют местные ополченцы, шахтеры, трактористы.
- Так ты что, сепаратист?
- Нет. Я коммунист и полностью поддерживаю воссоздание Советского Союза.
- А ну ка, выметайся, падло, с моей хаты. Мы-то думали, что ты нормальный человек, решили спасти. А ты, оказывается, такой же бандит. Всё, выметайся. Чтоб и духу твоего здесь не было. – старуха разошлась не на шутку. На её крики вбежал седой старик:
- Что случилось, Дунечка?
- Бандита одесского мы с тобой пригрели, вот что случилось. Давай выметайся отсюда – она ухватила Боровика за руку и потащила к двери. Пошел вон отсюда. – Она вытолкнула его из квартиры и закрылась.
Боровик с трудом вышел из подъезда и, как был, в одних трусах, пошел по разбитой улице. Сколько он шел, он не помнил. Дойдя до какого-то подобия скамейки он сел и опять отключился. Пришел в себя от того, что его поднимали две женщины.
- У него голова разбита сзади. Кто-то его сзади ударил. Давай, дедушка, поднимайся, отведем тебя к нам, там и поговорим. – говорила одна из женщин. Они завели его в подъезд и затащили в квартиру на первом этаже. – Тяжелый ты, дед. Уложив его на диван лицом вниз женщины остригли ножницами волосы на затылке Боровика. Кровь с волос уже была смыта его прежней спасительницей, выкинувшей потом его на улицу после откровений.
- Рана не очень большая, но, видать, тяжелая. Может, сбегаешь за Раей, пусть она его осмотрит.
Через несколько минут пришла еще одна женщина, по-видимому, имевшая отношение к медицине. Она ощупала его голову.
- Надо бы рентген-снимок сделать, посмотреть, что там ему повредили. Но денег же у него нет. Поэтому обойдемся без рентгена. Сейчас мы тебе, дед, обработаем рану спиртом, наложим повязку и выясним кто ты и как сюда попал. – Все свои действия она сопровождала постоянной речью.
Боровик молчал. Из разговоров женщин он понял, что если опять скажет, что он приехал помогать ополченцам, его выбросят и из этого дома. И когда Рая спросила кто он и как попал в этот дом, он рассказал, что он бизнесмен с Одессы и приехал, чтобы заказать товары. Его остановили трое военных, которые, нанеся ему травму, выкинули из машины, и забрали как машину, так и все остальное, что у него было, оставив его умирать в одних трусах. Выслушав его тяжёлый рассказ, Рая спросила:
- А ваши родные знают, что вы поехали в Донецк?
- Да.
- А о том, что с вами случилось, они знают?
- Нет. У меня же нет возможности ни позвонить ни выйти как-то по другому с ними на связь. Денег у меня тоже нет, как не осталось и одежды.
- А хоть номер домашнего телефона вы помните?
- Да.
- Мы можем с ними связаться и сообщить о том, что с вами случилось. Но это дорого.
- Я рассчитаюсь с вами. Вы в обиде на меня не останетесь.
Рая достала мобильный телефон и набрала продиктованный Боровиком номер. Ответили сразу же.
- Я доктор, меня зовут Раиса Григорьевна. Звоню вам из Донецка. Вам знаком Боровик Евгений Петрович?
- Да. Это мой отец. Он поехал в Донецк. Что с ним случилось?
- Его ограбили. Забрали машину, забрали барсетку с деньгами, раздели до трусов и нанесли ему серьёзную травму головы. Ему нужна медицинская помощь. Но без денег он её получить в Донецке не сможет.
- Я сегодня же выеду в Донецк с деньгами. Сколько надо заплатить, чтобы вывезти его домой в Одессу? – всхлипывая, спросила Майя.
- Этого я вам сказать не могу. Я такие вопросы не решаю. Но я могу попробовать вам помочь за определенную плату. Мой номер телефона у вас уже есть. Все вопросы в телефонном режиме за ваш счет.
Вывезти с Донбасса Боровика, у которого пропали все документы, оказалось очень серьёзной проблемой. На это ушло около месяца времени и очень даже существенные средства. Но, наконец-то, через месяц, он попал домой. Майя сразу же определила его в больницу. Подлечившись, он в первую очередь, снял телевизионную “тарелку”, чтобы не слышать больше российских телеканалов. Разговоров о восстановлении СССР и воцарении русского мира в Одессе от него больше никто и никогда не слышит. На всех своих торговых точка он вывесил украинский флаг, а особо ярых сотрудников-сепаров, уволил. Что и в каком свете он увидел в Донецке, Боровик не рассказывает никому.
Свидетельство о публикации №215090300945