Мыслью или мышью?

Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра - чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут.
(А.С. Пушкин)


Боянъ бо вјщій, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мысЛію по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы («Слово о полку Игореве»). Смущает сей фрагмент «трудныхъ повјстiй», что канул в лету…
«С чего бы это?!! - воскликнут мудрОбыватели, - нонешнюю мысль начяти старыми словесы?!!  Бо по весне мысль одна,  а в осени – иная. И как же, панове, тут быть? Кто можетъ угадати, и на что отплошитеся, коли мысль так нестоятелна?». Но всё ж…, но всё ж. …Еще раз попытаться растекашется по мыслену древу, аки…  летая современным  умомъ на новы пажити………………………………………
Выражение «растекался мыслию по древу…» давно в разряде афоризмов, ежлив проявить оное  да современным языком, а именно, «впадать в ненужное многословие», «вдаваться в излишние подробности», отвлекаться на частности», «говорить длинно и витиевато» (БТС, 283; Мокиенко 1986, 73). Видимо, его  сформировало представление о корнях (и/или ветвях) дерева, как о подземных туннелях, по которым растекается «жидкая» мысль. Да, но если мысль еще можно как-то представить в виде жидкости (мысли мои текли вяло), то волка и орла – вряд ли. Заметьте: предложение «Боянъ бо вјщій… растекашется мысЛію …, серымъ вълкомъ…, шизымъ орломъ …» представляет собой сложносочиненную конструкцию, в которой однородными отношениями связаны существительные в творительном падеже, подчиненные глаголу «растекашется». Хорошо, согласны, однородными отношениями. А как насчёт однородности предметов: мысль=??? волк= орёл. Вот ведь загадка для современного ума.
Н. Полевой: «Думаю, что здесь разумеется отнюдь не мысль, а что-нибудь другое ... не зверок ли, не птичка ли какая, ибо тут видимая постепенность сравнений — облака, земля, дерево — орел, волк — мысль?» (Рецензия: „Песнь ополчению Игоря Святославича, князя Новгород-Северского. Переведено с древнего русского языка XII столетия Александром Вельтманом. М., 1833“ — „Московский телеграф“, 1833, № 7, стр. 438 (примеч.)).
Н. Карелкин:  «Покойный Полевой, а вслед за ним и незабвенный Пушкин думали, что слово мысль здесь описка, что по аналогии с серым волком и сизым орлом тут должен быть какой-нибудь зверок, мышь например. Мы случайно узнали, что есть такой зверок, который именно бегает по деревьям — не мышь, а мысь. В Псковской губернии Опочецком уезде мысью называют белку, или векшу»
(Рецензия: «Игорь, князь Северский»: Поэма / Пер. Николая Гербеля // Отечественные записки, 1854. Т. 93, № 3. Отд. 4. С. 1—11).
Итак, задача с однородностью решена опиской (случайной ли? об этом позже) – решает современный умъ. Но тут тогда не вышла бы заумь с действом Бояна, представив его…этак вяло растеееееекаююющимся мысью, волком иль орлом.  Да  уж, образы «озорных» скачущих, бегающих, летающих зверей  ему явно «не по зубам», то есть… не по ногам. Вот ведь новая загадка.
А. Барулин: Корень ТЕК(Ч) довольно часто встречается в подлиннике и в большинстве контекстов имеет значение «быстро перемещаться в пространстве». Примеры: Тогда пущашеть  i соколовь на стадо лебедей, который доТЕЧаше, та преди песь пояше… Перевод: Тогда выпускал(он) десять соколов. Та(лебедь), которую он(сокол) догонял первой, пела песнь…
Префикс РАЗ добавляет к смыслу «быстро перемещаться в пространстве» свой дополнительный компонент. При этом из его многочисленных значений с корнями обозначений перемещения в пространстве может сочетаться, видимо, лишь значение «в разные стороны», как РАСХОДИТЬСЯ, РАСПОЛЗАТЬСЯ, РАЗЪЕЗЖАТЬСЯ или значение «достичь в процессе перемещения большой скорости», как РАССКАКАТЬСЯ, РАЗБЕЖАТЬСЯ, РАЗЛЕТАТЬСЯ. Отметим, что в современном русском языке у глагола «растекаться» подобных значений не имеется. Абсолютно неоправданной поэтому выглядит передача этим глаголом древнерусского   «растекашется». Наиболее подходящим для передачи его смысла в современном русском языке является, видимо, РАЗОГНАТЬСЯ.
(Мыслию по древу. Семиотико-лингвистический анализ первого абзаца «Слово о полку Игореве», 2007)
Итак, Боян вещий, когда песнь кому сложить хотел, разгоняется …по… Да, но что значит ДРЕВО? И это  - очередная порция загадочности.
Н. Мещерский: Выражение «мысленное древо» может быть поставлено в связи с древнеанглийским   gamen-wudu – «дерево веселья», «дерево радости» и является, таким образом, заместительным словосочетанием для обозначения музыкального инструмента.
 (К изучению лексики и фразеологии «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. М., Л., 1958. Т. 14. С. 46). 
Хм, странные ассоциации современного ума, где мысль приравнивается к радости-веселью песен, хм… и это то при описании  «трудныхъ повјстiй».  И совершенно непонятной остается идея - почему образцом для русского сказителя должно служить идиоматическое выражение древнеанглийского, а не древнеисландского, древнеболгарского иль, скажем, древнегреческого языка. 
Тсссссссс, а теперь только представьте: раздвигается занавес, и под звуки торжественной музыки изумленные зрители видят гору Олимп. Там восседал наш (!!!) Боян и… Аще кому хотяше песнь творити? Боянъ бо вјщій?
«Гремел Боян златою лирой,
Гремел сей древних дней певец:
Славян, одеянных порфирой,
Пел блеск и счастие сердец» (С. Глинка, 1808)
А потом «дней древних соловей Боян», спустившись с Олимпа, своим торжественным героико-патетическим пением приводит в полный восторг – и греческих богов, и богинь, и зрителей. Да уж, вот где «полёт» современного ума. Сам автор «Слова», христианин по взглядам без страха и упрёка, немало бы удивился рукоплесканиям потомков – в честь песенного таланта Бояна. Потому как… нелјпо ли ны бяшетъ братiе начати старыми словесы …  Нелјпо(=непристойно) петь как Боян, бо(=поскольку, ведь, ибо) вјщій(!!!) Ну, а что тут такого? Скажет современный умъ. Вещий=мудрый, кому все вјдомо и кто вјщает будущее. Хм, а так ли?  Вот ведь новая загадка.
В. Комарович: …слово «вещий» имело почти столь же широкое распространение, как и «волхв» или «кудесник», это были синонимы лишь с незначительными, неуловимыми теперь оттенками значений.
(Культ рода и земли в княжеской среде XI-XIII вв. ТОРДЛ М., Л., 1960. 16, С. 93)
А где волхв, колдун, там и мистический мир язычника, в  который логосом погружено всё его сознание и мировосприятие. Если это гипотеза справедлива, то речь идет о мировом древе  как истинном хранилище жизни и хозяина судеб. Древесная модель мифологического мира – это попытка первой интерпретации перехода от хаоса к порядку. Отсель, оно же и древо (по)знания. Вот по этому унивёрсуму и растекашется Боян... По вертикали древо противопоставляет в мире горнюю (крона), срединную (ствол) и нижнюю (корни) части. Каждая из этих частей вводит свою характеристику. В пространственной системе противопоставляется небо, земля, подземная часть. Во времени им соответствует будущее (крона), современность (ствол) и предки (корни). В сфере хозяев людских судеб– небесный Перун и подземный Велес. А далее… шаманский прорыв уровней, то бишь преобразование мысли в некое живое существо в зависимости от того в какой части пространства-времени она оказывается. Волк  сигнализирует о том, что Боян охватывает срединную часть древа – все, что творится на сей момент на земле. Орел же под облаком – горнюю часть древа и всё, что происходило и происходит в божественной горней части.  Это рассуждение позволяет увидеть, что в своём шаманском путешествии Боян (заметим - Велесовъ внуче!!!) нижнюю часть древа обходит, якобы, стороной: Боянъ бо вјщій, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мысЛію по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы.  Почему?
Праславянская форма Vel можно сопоставить с балтийским именем бога загробного мира Велсом, и родственным ему вельнясом – покровителем скота. Велес был противником Перуна-громовержца, похищающим его стада. Христианская традиция сохранила представление о нём как о злом духе, лешем, чёрте: ёлс, волосатик, волосень, волос.  Кстати, так называемые неоязычники, ласково именующие себя родноверами, рассматривают Велеса не иначе как богом мудрости. Хм, а что? Вполне логично современному уму: Боян бо вјщій(=мудрый) – есть Велесовъ внуче. Так почему же нет мистического превращения в мысь (как посланца)  и прорыва в мир подземный? При этом нельзя не заметить, что облик мыс(ш)и, который долженствует принять Боян, существо в Священном Писании нечистое (гад, погань), несущая печать греха и разложения.  Боянъ бо вјщій, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мысЛ (???)ію по древу. Языческие (бесовские, нечистые, преисподние) корни Боянова мировидения  обходят стороной и …  Нет мыси – нет Велеса (покровителя смердов) – нет прошлого –нет предков –нет родовой памяти. Да и СМЕРТЬ получается - долой… Неужто невинная описка?!!  Иль «происки хитроумного монаха», помняшетъ (=понимающего) бо нелјпо(=непристойный)  рјчь(=нечистых дух) людие погани (=язычества) и невјголоси (=невежества) ? И это…………………….
Это только присказка – Сказка впереди.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил – дом спалил!
(В. Высоцкий)

«Слово», заканчивающееся традиционным христианским АМИНЬ, отпето по «былинамъ сего времени», а это конец XII века. Уж более столетия миновало, когда в купели Святого Крещения родилась Новая Русь, но не до покоя было Святой Руси. Открытая рана – борьба с остатками язычества. Новгород – не дати идолы опровергнути. В Ростове не хотяху креститися. Псковичи сожгоша жонке вещихъ. И в Новгороде съжгоша вълхвы на Ярославли дворе. Но и язычники избиша попы, и бысть мятежь вь нихъ великъ. Плюсуем к этому внешние угрозы и внутренние усобицы и... море крови. О Руская земле! Уже за шеломянемъ  оси (=неведомая, неизвестная, бог знает где находящаяся местность)!
Для христианской Руси все еще жив мир древних верований русичей.   То отношение к смерти, которое существует в христианском понимании, у язычников нет. Она не воспринимается как нечто катастрофичное, необратимое. В циклическом времени, где все повторяется, смерть видится как переход, окончание одного цикла жизни и начало другого. Она вписана в структуру этого мира и воспринимается как естественная и необходимая часть жизни, нужная, и иногда желанная, как неотменяемый закон природы: всему есть свой срок и всему положен свой предел, в том числе и человеческой жизни. Мысль о том, что мир во зле лежит или что в нем что-то неблагополучно, должна была бы показаться для язычника кощунственной.
А. Мень: Жест и одежда, обычай и талисманы, пища и орудия, ремесла и обработка земли — все это так же вечно и неизменно, как повторяющиеся разливы реки, текущей неведомо откуда, как весеннее обновление природы, как стройный ход светил в небе. Все предрешено, все закончено; настоящее, прошедшее, будущее сливаются в одно целое. А единственная задача человека — включиться в этот поток, ибо в этом его долг, спасение и залог счастья на земле»
(История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7 т. Т. 2: Магизм и Единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей. - М.: СП «Слово», 1991, с. 66).
В мировоззрение славян заложена идея бессмертия жизненного начала через многообразные перевоплощения. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через (тела) всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается и продолжается….. И мы в потоке вечности плывем…
так свободно, страстно и… беспечно.
Если, согласно позиций современного ума, умерший полностью и безвозвратно исчезает из мира живых, то для древних славян разрыв с умершими был не столь однозначен — в какой-то степени умерший продолжал оставаться среди живых. Предки обладали тайнами связей с высшими силами небесного, земного и подземного миров, а, через посредство их, и силой воздействия на стихии природы. Предков стремились задобрить приношениями, «ходили к ним в гости» — посещали могилы, просили помощи и защиты (эти обряды можно наблюдать на кладбищах и сейчас). Прежде всего, духи предков выполняли охранительную функцию: защищали от злых духов, охраняли от врагов родные селения, защищали своих потомков в бою, заботились о плодородии земли.
Вследствие принятия христианства  отношение к смерти получает радикально отличное понимание от языческих представлений. Смерть  есть главный враг. Сотворенному Богом в единстве духа и плоти (одушевленного тела) человеку смерть вносит разделение, распад, нарушение его целостности и уничтожение.  Тот факт, что ничто и никогда не может быть точно воссоздано, вносит дыхание смерти в самое сердце жизни и ввергает нас в мучение. Человек — мыслящий и чувствующий — превращается в труп, в груду разлагающегося вещества; что может быть отвратительнее и страшнее? Это — триумф разрушения, бессилия духа, невыносимое уродство, поругание богоподобного существа. Смерть имеет облик агрессивной силы подземного мира и человек инстинктивно придает ей демонический облик. Она захватывает, порабощает сознание человека. Великая драма жизни - мы живём в царстве смерти-дьявола. Вся жизнь человека представляет собой непрерывную борьбу со смертью, в которой смерть, увы, пока побеждает.
 Более того, смерть вошла в мир в самом начале по вине человека, через его грехопадение. Бог не сотворил смерти. Понятие в Завете греха как непослушания, противопоставления себя Богу, стремления распоряжаться собой по своей воле является уникальным. В язычестве отсутствует само понятие первородного греха, а есть лишь ритуалы, которые необходимо правильно выполнять, чтобы обеспечить себе счастливую жизнь, избежать гнева богов и вообще хорошо устроиться в этом неплохом, в сущности, мире. Под «грехом» в язычестве понимают лишь нарушение ритуальных действий и (или) ошибку в их исполнении, которую можно исправить, совершив другой ритуал или принеся жертву богам, для чего покаяния как изменения жизни не требуется.
В Законе существовал строгий запрет на любое общение с умершими, нарушение запрета приравнивается к идолопоклонству. Только к Единому Богу, а не к умершим предкам можно обращаться за помощью и защитой. Множество запретов, связанных со смертью, умершими, могилами, трауром объясняются строгим монотеизмом веры Израиля и носят дидактический характер, поскольку не дают забыть о смерти, а значит, и о ее причине — грехе.
Ветхо- и Новозаветное откровение о воскресении плоти уникально. Христианство перечеркивает физическую смерть как естественный элемент мироздания.  Оно отлично от языческой идеи бессмертия души (духа) человека как жизненного начала. Там  душа человека, нетленная по своей природе, приобщается божественному бессмертию сразу же после смерти, освобождающей ее от уз тела. По библейскому же пониманию человеческая личность, в силу своего теперешнего состояния, вся целиком обречена подпасть власти смерти: душа станет пленницей шеола, тогда как тело истлеет в могиле; но это будет переходным состоянием, из которого человек по милости Божией воспрянет живым, подобно тому, как восстают от сна. Христос называл смерть «сном». Закон умирания и смерти должен быть взорван и преодолен как последняя цель мира. А для этого необходим плод всецелого покаяния. Смерть=грех=зло. Покаяние =воскресение из мертвых=жизнь во плоти, данной раз и навсегда.
Прот. А. Шмеман: Христианство — это превыше всего вера в то, что Христос не остался во гробе, что из смерти воссияла жизнь…
(Воскресные беседы - М.: «Паломник», 2002 г.)


Итак, «Смерть! где твое жало? ад (евр. шеол)! где твоя победа?» Боянъ бо вјщій, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мысЛ(!!!)ію  по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы. Неужто описка?!!


В. Кожевников: По поводу слова «мыслію» существует несколько разных  мнений. Так Н.А. Полевой, Карелкин, И.А. Новиков, Н.М. Егоров Н.В. Шарлемань, В.В. Мавродин исправляли  «мыслію»  на «мысію», видя здесь название какого-то зверька – скорее всего, мыши или белки. Другие считают, что ничего в данном фрагменте исправлять не надо, что никаких «мышей» в этом фрагменте нет. Кто прав, решить трудно. Предпочтительнее кажется первая точка зрения, отчасти потому, что её, по свидетельству Карелкина, придерживался и Пушкин. Мнение же оппонентов привлекательно тем, что ,анализируя «мышиный фрагмент», они оставляют его без изменений, ведь всякое вмешательство в текст памятника очень опасно и может привести к существенным искажениям, как это произошло, к примеру, с «готскими девами» или с князем Всеславом, у которого была вјща душа в друзј тјлј», то есть «в другом теле», но некоторые переводчики, не видя или не понимая оборотнической сущности вещего князя, решили оставить емуодно тело и слово    «в друзј» заменили на  «в дрјзј», то есть сделали его тело мощным сильным крепким»
(Не позамышленію Бояню» // К проблеме главной идеи «Слова о полку Игореве»)
 
Хм, не видя, не понимая…иль, наоборот, слишком понимая, что вјща душа в друзј тјлј, а именно  мыши - еще то беснование, согласно позиции христианина.   

    О.  Трубачев: Примирить между собой формы русск. диал. мысь и др.-русск. мыслию (тождество которых не вызывает у нас сомнения) можно при том условии, что между -s- и -l- находился зубной -t-. Реконструируемое *mys-tl- затем упростилось в *muslь подобно тому, как это произошло в л;торасль < *л;торастль; наступила омонимизация с *myslь ‘мысль, воображение’, затемнившая первоначальное положение вещей и содействовавшая вытеснению слова *myslь ‘мелкий зверек, белка’, которое с дальнейшим упрощением в мысь просуществовало в псковских говорах до XIX в. Раннепраславянское *mys-tl-, или, вернее, *m;s-tl, фонетически обязательная праформа для др.-русск. мыслию и русск. диал. мысь, содержит в первом компоненте *m;s- ‘мышь’, что представляется убедительным со стороны формы и значения ...мы полагаем, что раннепраславянское название мелкого зверька *m;stl; родственно лат. m;st;la ‘ласка’, ‘каменная куница’ ...И.-е. *mus-t(e)l обозначало бы носящегося, летающего зверька. В других индоевропейских языках название закрепилось за лаской (лат., осет.), в славянском диалекте оно, видимо, означало белку-летягу, Ср. , между прочим, научное название последней — Pteromys, буквально что-то вроде ‘летучая мышь’ (греч.). Мы приходим тем самым к довольно старому толкованию реликта мыслию в Слове о полку Игореве, но на основе новой аргументации».
(Еще раз мыслию по древу. — В кн.: Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. К 80-летию чл.-корр. АН СССР С. Г. Бархударова. М., 1974, с. 24—26)
Ну, и вот!!! А почему бы и нет? Да здравствуют слова омонимы!!! Мышь и Мысль!!! Всего лишь случайное совпадение слов. Эх, а ведь ой как хотелось придать христианству воинствующую ипостась: "И сказал им: когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем. Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч". Перечеркнуть одним взмахом пера-меча – историю, родовую память, «мы наш, мы новый мир построим»…………Ну, это уже на их совести –«новоустроителей». Смерть смертию поправ, дабы воссияла жизнь из груды разлагающегося вещества.   
Хм, а вот ежлив так этак пофантазировать чуть малость и представить, что это не явление омонимии, а полисемии, а? То бишь, языком предельной ясности: общий семантический элемент имеет место быть. А еще более предельно ясно – наличие в двух совпадающих словах общего оттенка смысла. Ну, к примеру, в словах «коса»  (инструмент) и «коса»  (причёска), замечаемым большинством людей, общим семантическим элементом является «нечто длинное и тонкое». Уф, как взыгралось воображение в попытке угадать общность смысла двух слов – мысь и мысль. А почему бы и нет? Может быть, для наших ну уж теперь очень далёких по мировосприятию предков «вјща душа в друзј тјлј» = мысль, воображение=прорыв за……к вечному потоку,  где «конец мой - еще не конец, конец - это чье-то начало»……………………………………..

P.S. Вышла на балкон, присела покурить…и поняла: люблю я лето…с  проседью……времен, что погрузилось в Лету.

Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом.
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке ЧЕСТЬ.