Другая Стихия

                ДРУГАЯ СТИХИЯ

Главная подборка стихотворений (и одно эссе). Была подготовлена мной для конкурса «Автор Рунета» еще в марте. Устроитель то отмалчивался, то прикрикивал, и лишь к концу апреля изъявил готовность вывесить. Как же так: одни конкурсанты набирают репосты читателей (их число и определяет победителя месяца) все 30 дней, а я – всего 3 дня?! Не дело это!
На май у меня было намечено участие книги «70-летие Победы: все мы родом из той Великой войны». На июнь и июль – подборки «Рожденья дни моих кумиров двух» и «Защита и атака с заточенным пером». Словом, «Другая Стихия», отодвигалась, по меньшей мере, на август (были еще кое-какие задумки, которые могли вклиниться в дело). Кто не видел вчерашней и позавчерашней публикаций, может посмотреть, почему я повернулся спиной к конкурсу «Автор Рунета» и не собираюсь отвечать на призывы устроителя: http://www.proza.ru/2015/09/02/765 и http://www.proza.ru/2015/09/03/404

Содержание «Другой Стихии»
Наблюдения
Я люблю и любим*
Было и Будет*
В ритмах «Гренады»
На собственной лишь тризне...
Порог*
Глоток
Не забуду тебя*
Мальчика отбила у подружки...*
Вынужденное счастье
Дитя, дитю, дитём, дите...
Златонерия преходящая и истинная
Лафа, халява и творец*
Чайка и Ворон*
Райский кофе*
То ли эхо, то ли зов…
Погода (диптих)*
Гнев небес*
Ежевесенняя невеста
Мажнун-тал
Случайны ли встречи случайные?**
Currente calamo
Стиль и Штиль
Параллельные миры литературы
Звон именно с той колокольни (эссе, в порядке прозаического приложения к подборке стихотворений)

*Имеется видеоролик авторского исполнения, разошедшийся по сайтам Сети. Один из веб-адресов указан в конце текста произведения.
**Публикуется впервые (держал стихотворение специально для конкурса. – MAN).


Ниже приводятся вступление к подборке, стихотворение «Стиль и Штиль» (написанное в мае 2006 г.; его я тогда считал программным для себя) и эссе «Звон именно с той колокольни».

И уже традиционно (аналогично объявлениям в двух предыдущих публикациях): всю подборку в виде небольшой иллюстрированной брошюры (А-5, с.37, pdf) можно скачать БЕСПЛАТНО с файлообменника, обратившись к автору за ссылкой по адресу: avaz-nurzef@litnet.ru


Фестиваль так называемой высокой моды: высоченные и худющие манекенщицы; отрешенные, каменные лица; походка, прически, макияж, позы – всё особое, стоящее вне и над повседневностью; одеяния – либо для актрис на сцене, либо для светских раутов, либо и вовсе лишь для подиума; для зрителей, непосредственных или телевизионных, – развлечение, зрелище. В жизни – так никто не одевается. Даже сами манекенщицы. И одежде, нужной людям на каждый день и в праздники, пропуск в участники таких фестивалей заказан. Вернее, запрета как такового нет. Он просто-напросто подразумевается как нечто незыблемое, неукоснительное. Возможных возмутителей заведенного порядка – и близко не подпускают. Но высокая мода – это капля в сравнении с морем индустрии пошива одежды для людей.

Вот так и в нынешней русской поэзии. Вернее, на ее конкурсах. На них ни Пушкин, ни Лермонтов, ни другие классики не попали бы не только в призеры, но и в группу так называемых финалистов. Продолжают же официально возносить классиков потому, чтобы было: во-первых, кем вызывать чувство гордости у народа за историю страны и культуры; во-вторых – очень удобно, легко и дёшево чиновникам склонять на разных мероприятиях имена, которые у всех на слуху; а в-третьих... Ну, это самостоятельное обстоятельство, главное и независимое от чиновников, а именно: народ (некая доля былого, "самого читающего в мире") их, классиков, только и читает. Сочинения реалистов "золотого века" – вроде одежды для людей. А произведения сегодняшних лауреатов и чемпионов – лишь для "подиума" и узкого круга любителей таких зрелищ. Остальная же толпа номинантов для организаторов конкурсов – то же самое, что требуется политикам и военачальникам под артикулом "пушечное мясо".

Между тем в текущем потоке литературы жива и традиционная поэзия – гражданская, философская, романтика классического покроя. За то – спасибо Интернету. Таких творцов академик Дмитрий Благой еще в 70-х годах прошлого века именовал приверженцами пушкинских принципов Поэзии Действительности. Я же поборников литературных стилей, проверенных веками, в 2005-м назвал яснописцами. Но где-то с 1980-х и по сей день "подиумы", премии, призовые и грантовые печатные издания – не для них. Значит, им нет допуска ни к широким массам читателей, ни к заработкам своими талантами и трудами. Потому современная русская поэзия для людей – это Другая Стихия Стихов. Отличная от вкусов, наклонностей, шаблонов, штампов, пристрастий, страстишек и конъюнктурных мнений так называемых известных деятелей культуры и присных. Которые при том могут быть ленивыми, недобросовестными, а то, увы, и ограниченными. Другая Стихия им непонятна. Притесняется ими. Дискриминируется. Нередко отвергается вовсе.

А может, дело не только в них. Может, они – всего лишь куклы театра марионеток. Возможно, немалая их часть и не подозревает о том...

Верните людям Ясную и Емкую Поэзию Действительности!

                * * *

                СТИЛЬ И ШТИЛЬ

Проза-арифметика – действия четыре:
одолеть их может каждый книгоман, –
потому в фаворе в масс-читальном мире
сказка и новелла, притча и роман.

Алгебра-поэзия – строфы уравнений:
правила созвучий, колорит строки,
емкий стих имеет множество значений, –
иногда пасуют даже знатоки.

Клавиши, компьютер, интернет и сайты:
каждый может ныне в мир слова бросать,
в океан безбрежный льются килобайты,
стихотворцев – толпы, – некому читать.

Да к тому ж с эпохи авангард-модерна
стали модны "иксы" в степени... иной,
много "неизвестных", много "переменных", –
мудростихотворец горд самим собой.

Перебор метафор, троп витиеватый,
мысли под вуалью, а претензий ряд...
И "простых" поэтов рыцари "квадратов"
неучем гоняют, бездарью клеймят.

"Для души творим мы", – "рыцари" глаголят. –
"Также для элиты, что само собой.
А в грядущем, верим, массы нас догонят..." –
"Рыцарям" не чужд здесь речи ясный строй.

Валери и Паунд – почерк "квадратичный",
в Зарубежье любят усложненный пыл...
Пойман в стихошоу эмигрант с поличным:
Пушкина в приманку ловко закадрил!

Может, в том и дело? "Степеней" высоких,
может, не приемлет русская судьба? –
К пушкинским твореньям в строках яснооких
в явь не зарастает россова тропа...

Запад – наш наставник, – нет резону в споре:
деньги, президенты, эрос, имидж, стиль...
Но читатель – верю! – в русском стихоморе
лишь "первостепенным" ветром сменит штиль!

                * * *

В последнем стихотворении («Параллельные миры литературы», последнее в подборке. – MAN) автор сетует: нынче дефицит на умы, кто напомнить бы мог смыслы скрытные слов. А ведь сочетания простых слов могут быть такими, что несут в себе весьма и весьма непростые смыслы. Такой случай разбирается в нижеследующем небольшом эссе.


                ЗВОН ИМЕННО С ТОЙ КОЛОКОЛЬНИ

Если не использовать в своем творчестве, то можно и не знать, что такое терцеты и терцины, чем они схожи и чем разнятся. И это нормально. Ненормально, когда этими (или другими) терминами щеголяют, но путаются в них, не понимая сути, и вводят в заблуждение неискушённых.
Терцетом в поэзии (понятие есть и в музыке) можно считать любую строфу из трех строк, могущую существовать как отдельно, так и в составе произведения, по структуре однородного или неоднородного. Получается, что хайку, японское трехстишие, законченное произведение, – тоже терцет.
Терцины – это цепочка ямбических терцетов с определенной рифмовкой: средняя строка каждой трехстрочной строфы рифмуется с двумя крайними строками последующего трехстишия; для крайних строк первой строфы нет предыдущей средней строки, и они рифмуются только друг с другом (не запрещено рифме самой первой строки произведения повторяться в других строфах); цепь замыкается отдельной строкой, которая рифмуется со средним стихом последнего терцета.
«Божественная комедия» Данте – это терцины.

У меня тоже есть произведения, построенные при помощи терцетов. Скажем, мини-поэма «Дильноз» [1] сплошь состоит из ямбических трехстиший, каждое из которых есть строфа, заключает в себе мысли и чувства в завершенной форме. Но там цепь терцетов не есть терцины, ибо использована другая рифмовка, а именно: рифмуются друг с другом крайние строки в каждой строфе и средние строки двух соседних трехстиший (нечетного и четного).

...Достойный Оскара диагноз:
поверхностность – недуг сердечный...
От пониманья легче малость...

...В согласье будь с собой и веком...
Но знай: глубь жизни быстротечной
даётся трудно человеку...

В произведении при таком способе сопряжения терцетов должно быть четное число строф. Это – ограничение, но зато отпадает необходимость в заключительной отдельной строке.
Наверняка такой способ использовался и до меня. Быть может, он даже имеет устоявшееся название. Но я к нему пришел совершенно самостоятельно, независимо от кого бы то ни было, исходя только, как это всегда бывает у меня, из внутреннего голоса, который, по моему глубокому убеждению, имеется у каждой массы исходного строительного материала. Улавливание голоса, определенного, непохожего на другие, которым материал может поведать создателю свою душу, происходит на уровне ощущений и интуиции и вряд ли поддается формулировке или разъяснению. Только после того, как мне удается услышать голос материала, начинает разворачиваться строительство. А без этого у меня движение в более-менее значительной задумке невозможно. Потому-то любое из моих более-менее значительных стихотворений – индивидуальность по своей структуре и форме.
[«Случайны ли случайные встречи?» – недавно созданное стихотворение, которое здесь впервые вышло в свет (выше), для меня совершенно необычное, единственное в своем роде, даже неожиданное по форме (да и по вымышленному диалогу – тоже).]

Ямбические терцеты пошли в дело и при строительстве стихотворения «Дильдор» [2]. И хотя в его двух соседних трехстишиях тоже рифмуются средние строки, но в целом конструкция усложнена: сопряженные терцеты перемежаются двустишиями. Таким образом, в этом стихотворении, представляющем собой диалог двух героев (Он, безымянный, и Она, Дильдор), встречаются и сотрудничают Запад и Восток (итальянские терцеты и персидско-тюркские бейты). Взаимопроникновение и союз обеспечиваются еще и тем, что по ходу диалога герои дважды меняются оружием: вначале Он говорит трехстишиями, а Она отвечает двумя строками, потом Он действует бейтом, а Она парирует терцетом; в третьем, заключительном раунде – снова рокировка.

Трёхстрочная строфа использована также в стихотворении «В Бестляндии жирафов нет...» [3]. Но там случай и вовсе особый и интересный. Он требует авторского разъяснения, ибо некий знаток (из тех, про которых говорят: слышал звон, да не с той колокольни) высказывал по форме стихотворения совершенно несуразные вещи.
В этом ямбическом произведении две строфы, совершенно идентичные по своему строению (как и должно быть в строго гармонической структуре). В каждой половине по 7 строк, и она состоит фактически из двух строф: начального четверостишия и последующего трехстишия. Рифмовка в катрене – перекрестная (abab), в терцете – acc, то есть клаузула (окончание) его первой строки созвучна клаузулам нечетных строк катрена, а во второй и третьей – друг другу. Последнее обстоятельство даёт эффект усиления основного смысла строфы, заключающегося в завершающем стихе.
Опять-таки, может, кто-то уже и применял именно такую септину, но для меня она совершенно оригинальна, к ней я пришел совершенно самостоятельно, исходя из того самого внутреннего голоса строительного материала.
По общему числу строк в стихотворении – 14, его можно посчитать сонетом. Но это, конечно, не сонет, во всяком случае, не классический – не итальянский (вначале два катрена, потом два терцета) и не английский (три катрена и заключительное двустишие)...

Как известно, форма – лишь одна из компонент стихотворения. Его вторая неотъемлемая часть – содержание. Без авторского разъяснения, как я убедился опять-таки на практике, не обойтись и тут. И не только для так называемого рядового читателя: редактор одного из литературных сайтов, на который я был приглашен его владельцем, дала понять, что стихотворение и бездарно, и бессмысленно.
Приведу его целиком.

Жираф недаром выше всех:
усмотрит и мышонка.
С ушей слона (как друг – не грех)
пыль может сбить мошонкой.
Одно лишь «но»: жирафный смех! –
В тиши!.. Доходит!.. Только!.. –
Аукнется! И колко!..

В Бестляндии жирафов нет
в лесах (лишь в зоопарке).
Зато настоян белый свет
на водочке и старке.
И есть клеймо: жираф-триплет
раба, вора, кухарки
там правит бал в запарке...

Первая строфа – вступительная, подготовительная. Шутливым, ироничным манером и тоном (намеренно на грани фривольности) создается посыл: жираф выше всех, с высоты его положения ему видно всё; но есть и минусы – доходит долго; запоздалый смех (жирафный!) может выйти боком как самому животному, так и окружающим.
Вторая строфа – основная. В некоей стране (которая, видимо, сама себя объявляет лучшей на свете!) в естественной природе жирафов нет, они – лишь в зоопарке. Зато всё и вся пропитано алкоголем. И судьба у Бестляндии неумолимая (клеймо): в ней правит система из трех составляющих (триплет) – раба, вора, кухарки. С вором нет вопросов: вор – он всюду вор и есть. Раб – живущие по нормам "чего изволите" и "чего прикажете". Иначе – то самое молчаливое большинство, те самые премудрые пискари, благодаря которым и существуют на свете неправедные режимы. А кухарка здесь – та самая, которую обещали научить, подпустили к важным делам, но научить так и не получилось. Словом, некомпетентный субъект. Понятно, что такая троица правит в запарке, как придётся, тяп-ляп. И главное, в Бестляндии действует не просто порочная система управления, а жираф-система. Которая зорко следит за всем, что внизу (усмотрит и мышонка). До которой, однако, всё поздно доходит. Которая смеется (действует) невпопад. Которая является приблатнённой (коррумпированной, криминальной), что и символизируется фривольностью второй половины начального катрена. И которой, рано или поздно, несдобровать (аукнется колко).
И есть сверхзадача, выполняемая произведением.
Бестляндия состоит из двух половин. Одна – правящая структура и её обеспечивающие (жираф-система и троица). А так как жирафов в естественной природе страны нет, то получается, что ее первая половина – это зоопарк. Каждый его обитатель является на самом деле и рабом, и вором, и кухаркой. Вторая же половина – леса, естественная среда, где обитает остальное население. Оно, с одной стороны, так или иначе свободно от зоопарка, а с другой – представляет собой опору её настоящего и будущего, надежду на спасение всей страны.

Приведённые разъяснения пришлось по внутренней почте сайта преподнести моей визави. По всей вероятности, не остался в стороне от них и владелец ресурса. Через два дня в короткой переписке с ним зашла речь и о редакторе: «Она у нас уже не работает». Не знаю, есть или нет в том доли и моей вины, но уволенную особу мне стало как-то жалко...

[1] - http://www.stihi.ru/2009/04/20/619
[2] - http://www.stihi.ru/2009/04/28/5289
[3] - http://www.stihi.ru/2009/05/13/4676

                * * *

Всю подборку в виде небольшой иллюстрированной брошюры (А-5, с.43, pdf) можно скачать БЕСПЛАТНО с файлообменника, обратившись к автору за ссылкой по адресу: avaz-nurzef@litnet.ru
И никаких подвохов, читатель! Никаких поползновений! Отвечаю!..

                * * *
«Раз бесплатно, то надо было сразу дать здесь ссылку. Чтобы желающий скачал без лишней волокиты и переписки», – скажет рациональный читатель.
Поясняю: все файлы защищены, для их открытия требуются пароли. Не буду же я выставлять их на всеобщее обозрение! Не для того они вводились…