Настоящий полковник. 5 глава

Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * *

Дальше, ещё интереснее…
Он поднимает меня с постели. Подсаживает на закорки. Обхватывает за ляжки. И, то грациозно - иноходью, то галопом, взбрыкивая ногами, подражая ржанию, нарезает круги по всей квартире, изображая из себя резвого жеребца.
А потом чинно - медленно направляет свой ход на лоджию. Там есть столик и два мягких кресла. А ещё: бокалы, ваза с фруктами и вторая, поменьше, с конфетами. И даже пачки хороших сигарет с пепельницей.
Какой же это славный ритуал: штопор – бутылка – хлопок – бульканье – щелчок зажигалки – дымок сигареты – первый глоток вина…
Всё это под перебор струн гитары и мягкого баритона Ивана, который великолепно играет и поёт:
«Давай друг друга украдём.
И никому о том не скажем.
И не обмолвимся тайком.
О самой грешной в мире краже…
Разбогател за ночь одну.
Не будем ведать мы в объятьях,
Что жизнь за дверью ждёт к утру,
Как неизбежное заклятье…
Давай друг друга украдём.
Забыв дожди, забыв метели,
И как крадители вдвоём,
Добычу поровну поделим!
Давай друг друга украдём.
Получим всё, что мы хотели.
Давай забудем обо всём,
В вечерний час к концу недели…
А на рассвете скрипнет дверь,
И мы с тобой легко простимся.
Опять вольёмся в мир потерь,
И ненадолго разоримся…
Давай друг друга украдём.
И никому о том не скажем.
И не обмолвимся тайком.
О самой грешной в мире краже…»

Иван любит исполнять песни самодеятельных авторов, чаще Юрия Визбора и Александра Дольского. Я также обожаю гитару, иногда поём оба то, что очень нравится и мне, и ему. Вот одна из таких:
«Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно.
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнётся купол неба, большой и звёздно-снежный.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
Песня под переборы гитары. Трепещущее пламя свечи…
Обволакивающе – терпкий сладкий вкус «Мукузани» и дурман хороших сигарет…
Это так расслабляет, что все заботы, тревоги, сомнения тают, как снег, случайно выпавший в мае…
А маленький мир вдвоём с любимым человеком, становится самым важным в данный миг. Именно это состояние хочется спроецировать на всю оставшуюся жизнь…
Медленно, как вода в огромном резервуаре растёт желание, дабы достигнув предела, забить мощным фонтаном страсти. И когда сие происходит, берём друг друга прямо здесь же: либо «рачком с», облокотя на кресло, либо «стоячком с», руки на подоконник. Есть при таком соитии и элемент, который до предела наполняет тебя экстримом. Мы на лоджии с огромными окнами, и тонкими перегородками между соседями. Потому и кровь бежит быстрее по жилам…
Вау! Короче всё, как в словах не то пословицы, не то поговорки: «И хочется, и колется, и мама не велит!»

Ванюшка при этом: выпячивает попочку, раскрывает окно, дымит заграничной цигаркой, охает и ахает в полголоса и насаживается сам, используя мой ***, как обязательную часть живого трахостаночка. А когда наступает моя очередь быть принимающей стороной, то, «энтот охальник Ванька» раскладывает тело головой вниз на кресле, а сам сверху…
И вбивает свой шомпол в моё раскрытое дупло.
А когда оба кончаем одновременно, то меня заливают два хера: один в попку – Ванин, другой в ротик – мой. Пусть не все капли личного выброса достигают цели, не такой уж я и гуттаперчевый, но даже малой толики хватает для отожествления себя с героями самых крутых порнофильмов.
После таких вот «трудов праведных во славу удовольствия» испытываешь к партнёру не столько благодарность, сколько желание поклоняться как ГУРУ секса… Да! Уж такой вот он – МАСТЕР.
А дальше?
Либо ещё сидим и поём...
Либо стремительно перемещаемся в постельку, дабы начать и завершить … очередной раунд, чтобы уже без сил уснуть в тесном переплетении тел.
А иногда, обалдевая, и удивляя себя и дружка – партнёра, откуда, мол, силы берутся, готовы повторить …, ещё разочек…

Сегодня, оглядываясь назад, кейфую - приятно вспомнить, те дни...
Можно, конечно, чтобы рассказы не походили на безразмерные сериалы очередных «мексиканских страстей», и поёрничать, превращая в юмореску, но, СУТЬ от этого не изменится.
Мне хорошо уже от того, что практически не одну ночь из такой длинной и такой короткой череды лет не была потеряна и занята только сном или разговорами.
Каждую из них мы украшали сексом.
Ах, какой он разный. То мокрый, это когда в ванной, куда якобы зашёл, дабы потереть ему спинку. То походно – военный, в условиях кладовки или в углу за холодильником, потому что приехали гости и спят везде, где только можно уложить. А уж о блаженстве на широком сексодроме можно написать оды и поэмы, будь я Пушкиным и Лермонтовым одновременно.
В их общее число, конечно же, не вошли те из них, когда мой старший лейтенант был на плановых учениях и сборах, или срочно отбывал по тревоге на аэродром. А ещё как-то трое суток продержали в оцеплении, даже не объяснив причины.
Что тут поделаешь? Военные они, во-ен-ные…

Но одно было постоянным в те ночи, которые со знаком «плюс», то бишь, вместе со мной. Активное начало в нашей паре принадлежало Ивану. Я не о том, кто кого имел. А о том, от кого исходил ПОСЫЛ желания. Моя заслуга в другом, что ни разу не заявил, что у меня «месячные» или голова болит…
Наоборот, всегда был готов поддержать - стать активным началом действий.
И вот уже волны кайфа подхватывают, не укачивая, а будоража, готовят к шторму, урагану, бури…
Такие всплески не всегда были в стенах дома. Иногда нас настолько настигало НЕИЗБЕЖНОЕ, что соединялись в самых экстремальных условиях. И диву даёшься, тому, что ни разу при этом не спалились, не были застуканы, обруганы и политы оскорблениями случайных свидетелей.
Было…, честно …, и тут уж, как в песни - слово не выбросишь...
Как?
По утрам мы выезжали вместе. Мне на работу, ему на учёбу. Каждая минута выверена, все действия на автомате.
Раз – подъём.
Два – сборы.
Три - сидим в вагоне.
Впереди тридцать минут покоя и полудрёмы. Дыхание в шею, и случайное касание там, где и не надо было бы…
Как результат – озвучивание «страшной тайны», потому и шёпотом, на ушко: «Вов, у меня встал. Торчит, аж больно. Давай где – нибудь быстренько – быстренько и разбежимся. А?»
И вместо того чтобы быть разумно - целомудренным, ведь с утра уже оба одели свои ФУТЛЯРЫ для публики, отмахнуться от факта возбуждения и ехать заблаговременно на работу и учёбу. Так нет же. Мгновенно – ответный стояк и целеустремлённый поиск места для того чтобы быстро - быстро отсосать друг другу…, большего точно себе не позволяли…
Где мы их, закуточков для ЭТОГО, только не находили: и в подъездах ближайших домов; и в дворницкой, отчего-то не закрытой на замок; и на лестницах в подвал; и за стенкой, отделяющей платформу от двора жилого дома; даже в кустах сквера Управления железной дороги Белорусского вокзала.
А уж скорость, которую мы развивали при движении головой, пока в ротик не врывалась струя вкуснейшего спермака, просто зашкаливала.
Жаль, конечно, что такие вот действия никогда не станут отдельным видом спорта в формате Мирового СЕКС чемпионата, а то бы точно, кто-то из нас занял одно из призовых мест в нём.
А какие спринтерские забеги устраивали опосля. Время - Дамокловым мечом висело над нами. И считалось удачей ворваться в аудиторию или класс ровно по звонку…
Это потом уже объяснения, если появились зрители в лице руководства. Но ведь не всегда нарываешься на неприятности при попытке установить очередной рекорд вынужденного спринтерского забега. Зато, после получения порции молофьи в качестве допинга или приза, улыбка, так и прилеплена к твоему лицу на весь рабочий день…
Но всё выше проделанное совсем не означает, что вечером или ночью не будет секса. Нет! Никто из нас сладкого лишить себя и друга вряд ли бы посмел. И каждый из двоих только безмерно радовался, что и в эту ночь обладает ЛУЧШИМ парнем Мира.

В этот вечер было немного по-другому. Ваня пел не знакомую для меня песню со словами:
«Только правду скажем в глаза,
Не тая на душе обид.
Промелькнет и утихнет в сердцах гроза,
Затвердеет дружбы гранит…»
Многозначительный текст, мелодичное исполнение. Говорить не хотелось..., сидели и слушали тихие переборы гитары…
«Иди ко мне, дорогой!» -  прошелестел Иван, спустя какое-то время. Поднялся и сел перед ним на пуфик, положив голову на грудь, поскольку гитара уже отложена. Лежал, слушая стук сердца...
А он перебирал волосы. Потом начал говорить. Я не видел его лица, но очень хорошо слышал и чувствовал: «Ты никогда меня не спрашивал как, и с кем, жил до тебя. И вообще, откуда во мне эта тяга к мужикам?
Радует, что в этом с тобой созвучны. Поскольку мне, как и тебе, совсем не важно, кто был «ДО», главное, что мы сейчас вместе. Так было до сегодняшнего дня.
В наш общий День Рождение просил тебя стать для меня ВСЕМ и жить вместе в СОЮЗЕ, пока это ВОЗМОЖНО. И то, что вчера было не важно, ныне становится существенным.
Главное – это ДОВЕРИЕ, неразменная часть золотого запаса ПРОЧНОСТИ любой ячейки общества. И совершенно не важно, какая она по цвету: белая, чёрная, голубая, жёлтая, розовая, хоть серо – буро - малиновая. Есть доверие, и нет домыслов, подозрений, ревности, скандалов, ненависти. Только ПОНИМАНИЕ, СЧАСТЬЕ и БЛАГОПОЛУЧИЕ.
Может быть, тебя удивляет то, что упорно не называю наши отношения «семьёй». Ведь такое словосочетание уже привычно в средствах массовой информации, типа «геевская семья»...
Да, хочу, чтобы мы были любящей счастливой парой. Чтобы ты и я жили, заботясь, друг о друге. Но называть данные отношения так не могу.
В моём понимании СЕМЬЯ - это союз только женщины и мужчины. И никогда не поверю, что два папы, или две мамы, могут, не нарушая процесса формирования психики Личности, никак не повлиять на формирование будущего МУЖЧИНЫ или ЖЕНЩИНЫ.
Да. Иногда и у двух разнополых родителей вырастают дети геи или лесбиянки, а что уж там говорить об однополых парах. Есть, какие-то, только Природой заложенные механизмы. И их никому не оспорить и не внедрить другое суррогатное понятие.
Не стану утверждать, что это – ИСТИНА. Но, так думаю сейчас и по-другому не стану думать завтра. И поверь, я гораздо ближе к ПРАВДЕ ЖИЗНИ, поскольку был ребёнком, у которого Судьба отняла родителей.
СЕМЬЯ – это обязательно: МАМА, ПАПА и очень много детей…

Поскольку оба родить не сможем, даже зверушечку, сколько бы литров молофьи друг в друга не влили. Так нет и необходимости называть курицу – гусём. Да и брехливая Моська, сколько бы ни тявкала, слоном не станет. Вот и не будем использовать понятие «СЕМЬЯ» в отношении нас. А лишь «СОЮЗ ДВУХ».
Мы пара мужиков, которые очень нужны друг другу. Я ведь не ошибаюсь?»
Он замолчал, видимо вглядываясь в меня, увидев кивок головы, продолжил: «Наша совместная жизнь, предполагает наличие у каждого не только много – много прав, но и гору обязанностей. Сегодня у нас с тобой вечер или ночь ПРАВДЫ. Думаю, что ты согласен со мной, что мы не можем двигаться вперёд, не подведя черту под личным сексуальным прошлым. Мне важно очиститься, принести покаяния, чтобы быть перед тобой яко новая страница будущей совместной книги.
Расскажу тебе всё о себе, поскольку по-другому не могу. Ты же, как сам решишь, это пусть будет на твоей совести».

Он глубоко вздохнул, как перед прыжком со скалы в глубину лагуны, которая под внешне-спокойной водой может скрывать разные подводные тайны. Начал говорить так тихо, что мне пришлось затаиться и напрячь слух, дабы услышать каждое слово Исповеди: «Помнишь, рассказывал тебе, как встретил за околицей своего повзрослевшего соседа, отслужившего срочную службу в Армии. Тимофей, волей СУДЬБЫ, стал для меня дорогим ЧЕЛОВЕКОМ...
Я его боготворил с ранних лет. Потому что именно этот пацан для меня, начиная с первого класса, был старшим другом - наставником, защитником от школьных и уличных неприятностей. Иногда даже бился в драках «до первой крови» с моими «врагами».
Позже он же, так сложилось, стал поводырём в познании мира мужской сексуальности. Вот как сие получилось.
Парнишка подрос, стал юношей и ушёл по призыву служить в армию. За эти годы его маленький друг потерял слишком МНОГО, чтобы оставаться прежним «беззаботным щенком». А то, что срок окончания службы совпало со смертью Тимкиных родителей и моей бабушки имело основополагающее значение во всей дальнейшей судьбе каждого из нас.
Горе от потери близких настолько сблизило, что в один миг связало канатом в единое целое. Мы жили под одной крышей, как два брата по несчастью. А от страха одиночества, и сиротства, даже спать стали вместе в одной кровати, при чём, абсолютно голыми, поскольку к этому оба были приучены с детства.
Учитывая, что одному было двадцать, а другому шестнадцать, время, когда гормоны играют, когда хер стоит часами. И ты ищешь возможность, чтобы побалдеть одному, а лучше с кем-нибудь вдвоём. Когда хочется всего и много, и именно сейчас. Когда «море по колено» и нет беспокойства от того, что может случиться плохое. Странно бы было, если между нами не возникли какие-то отношения. Вот тут только одно «НО»…

У меня НЕ ВСТАВАЛ…
Так получилось…
Видимо страшная трагедия детства, что-то перемкнуло во мне. И я, хорошо развитый физически, совсем не испытывал то, что характерно для любого подростка в переходный период. Во время превращения Мальчика в Мужика.
Моя увесистая сосиска между ног, служило только для исправления естественных надобностей. Я, вообще, НИЧЕГО не знал о том, что знают другие мальчишки уже лет с десяти. Когда у тебя встаёт на всё и всея, самостоятельно от воли хозяина.
И для меня ШОКОМ стало открытие того, что однажды утром у спящего Тимки, вместо мягкого писюна вдруг обнаружился стоящий кол…
Сразу вспомнились строчки из стихотворения Пушкина: «Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа».
Обалдел от увиденного и пялился на ЭТО, как на шестое чудо Света – Колосс Родосский. Который только в высоту, без постамента, был около тридцати пяти метров, что почти в три раза превышал «Медного всадника».
Нет, я неоднократно в бане видел, что в противовес моей сосисочки у Тимыча свисает мясисто - толстая сарделька, но даже не предполагал такой метаморфозы...
Вау, а красота та какая!
И руководствуясь не похотью, скорее любопытством, внимательно и долго рассматривал сей столб, удивляясь изяществу формы. Какой такой искусный ваятель так тонко вырезал мелкие детали большого и целого совершенства.
Нет, «ботаном», выращенным в стеклянной колбе не был, чай в деревне живу, и мат, и разные сальные шуточки неоднократно слышал. Но воспринимал их, скорее как фольклор, а не как реальную жизнь. Может быть, если бы во мне самом происходили возрастные изменения, более настойчиво искал объяснения, но у меня их НЕ БЫЛО…
Вот и существовал, яко трава, в неведенье и незнании...

А тут рядом такое, что нельзя взгляд отвести и рука сама тянется к такой занятной игрушке.
И опять, совершенно не комплексуясь, а тем более, не отдавая себе отчёт, как на это может отреагировать владелец, стал обследовать не только визуально - глазами, но и мануально, то бишь руками.
А потом, это же у Тимки! Я так давно объединил его и себя в одно целое, что воспринимал всё его - своим, а моё - его.
И ещё, уж кому - кому, а мне-то точно известно, что данного витязя, по утрам «пушкой не разбудишь», не то, что касаниями. Он поначалу аж два будильника заводил, пока мне это не надоело. Стал будить его, тормоша как грушу и вытанцовывая на нём ритуальный танец ирокезов. С трудом, но поднимал на работу.
И чем больше игрался хером, тем крепче становился ствол, а бутон з*лупы ярче раскрывался, меняя окраску с розового на тёмно – красный, почти лиловый цвет. Ещё неизвестно до чего бы доупражнялся с этим, доселе мне неизвестным «цветочком», если бы не бросил взгляд на часы. Через несколько минут будить этого соню, выводить «медведя из спячки». Потому, укрыв тело простынёю, натянул трусы и помчался в кустики отлить.
Держа свой мягкий отросток, изливаясь мощной струёй, мучился поиском ответа на вопрос: «А почему мой ТАК не встаёт?»
Ответа не было…
Так лезла всякая хрень, типа «вот когда будет двадцать лет …, то тогда …, может быть …, а сейчас просто не дорос». Но появлялись сомнения. Вот вчера слышал с соседского подворья, как ихняя невестка кричала на сеновале, где укладывали привезённое сено, младшему брату мужа: «Севка, да прекрати ты лапаться. Вот ведь надо же, всего двенадцать лет, а у него как у мужика торчит, так и трётся, об меня, так и вошкается. Перестань! Работать надо! Смотри, мужу пожалуюсь, он хоть и брат твой, но всыпит так, что надолго отобьёт охотку женихаться. Я кому сказала, отвянь!».
А я? Мне-то на четыре года больше этого малявки и … НИЧЕГО…
Обливаясь по-быстрому у колодца холодной водой, бегом направляюсь в дом, дабы сменить мокрые труселя, и приготовить завтрак Тимке, решил мудро: «Не париться, коли, веника нету, да и баня не протоплена». Дождусь, вечера и расспрошу старшого, отчего у меня ТАК.
Ведь у нас с ним теперь не было друг от друга никаких тайн и секретов. Все проблемы обсуждались за ужином в поисках консенсуса - согласия. Ну, и принималось, на наш взгляд, единственно правильное решение.

Вечером, после ужина, традиционный ритуал распития чая. Это «мой продвинутый старичок» вынес из Грузии, где его в армейском учебном подразделении натаскивали на радиста. Кстати, он там и машину выучился водить, даже права получил.
ДЕЙСТВО сие, иначе не назовёшь, происходило не раньше чем через час после еды. Якобы, «такой порядок предназначен для лучшего усвоения пищи во славу здорового образа жизни».
Вот этот промежуток времени и приспособили для «военных советов» и разговоров за жизнь.
Я ему всё и выложил…
Конечно же, с учётом накопленных за годы учёбы знаний по русскому языку и литературе. То бишь - ярко и образно описывая детали утреннего изыскания, свои ощущения и эмоции, но без мата.
Рассказал.
Тишина.
Длинная такая, почти театральная пауза Джулии Ламберт, что из романа Моэма «Театр».
А потом сдавленный шёпот: «Ты так сладко поведал, что у меня опять встал. В последнее время это так часто происходит, хоть дрочи, хоть не дрочи. И от этого рукоблудства никого удовольствия, лишь обида, как будто сам себя обжулил по-крупному».
И тут меня прорвало с вопросами. Как вешняя вода сметает плотины на ранее спокойной реке, так и я: «Как это – дрочить? Что значит «рукоблудство»? Почему у тебя стоит, а у меня НЕТ? Когда у тебя впервые такое случилось? Я, что, больной, или урод?»
Ответить на такую кучу одного вечера точно бы не хватило. Потому и решили, продолжить то, что было поутру. Только объектом исследования станет не он, а я.

Сходили в баню, помылись в душе, который оборудовал там по всем правилам мастер на все руки – Тимофей Кузьмич.
Закрыли двери дома.
Спустили породистого пса, овчарку по имени Туман, которого привёз откуда-то старшой.
Занавесили окна тяжёлыми шторами.
Разделись догола.
Легли. Я на спину, он рядом на бок. В мою ногу через секунду - другую упёрлась горячий набалдашник живого посоха. Во, бляха – муха, у этого жеребца опять елдища торчит…
Вначале Тим помял мою сосисочку.
Потом залупил.
Покатал яйца, повторив так несколько раз.
Результат – ноль...
Тогда лекарь – соблазнитель поменял дислокацию. Улёгся на меня сверху, и стал елозить своей дубинкой по животу. Затем чуть – чуть приподняв таз, направил мои руки к своему стояку. Я ухватился за него, как за стоп-кран, уж больно экстремальная была ситуация. Ведь никогда ранее на меня не возлегал молодой мужик с торчащим, как кол ***м...
Тимочка облизал мои ушки, прикусывая мочки. Спустился к шее, прихватывая кожу губами и даже слегка зубками. А потом стал уцеловывать, обсыпая лицо чувственными касаниями. Вот уже обхватил губы, то лаская языком, то заглатывая их в себя. Уже ворвался в рот, раздвинув зубы, стал шуровать язычком.
Занятно.
Забавно.
Приятно.
Классно.
Но …, не встаёт ничего, уж раз двадцать себя пощупал…

Нацеловавшись вволю, Тимка стал путешествовать далее по моему телу. Вновь шея, затем грудь. И вдруг, как током тюкнуло…
Это греховодник - соблазнитель обхватил мои соски губами и стал слегка покусывать. Ещё больше захорошело, когда стал лизать язычком топорчащие башенки. И уж совсем благостно, когда обхватил их в глубокий засос, так что казалось, оторвёт на хер…
К животу спустился. Отпустило. Вообще никаких эмоций, от того, что в пупке языком шарит. Но, когда задышал горячо в пах, а затем обхватил верх сосисочки, опять торкнуло...
Голову приподнял, наблюдаю...
Тима рукой залупил, пережал у корня, так, что у меня полная видимость торчка. Стал облизывать кончиком язычка кругами…, а потом и вообще обхватил губами и стал елозить по ней...
Приятно, аж – замлело как-то внутри...
А старшой уже заглатывает пополной, до руки, сжимающей моего обалдуя, отчего-то не желающего вставать как у всех. Чувствую, что другой, булочки попки разминает. Потом влажным пальцем стал массировать дырочку.
Кайфово.
Хоть и щекотно.
Но так стыдно - неудобно..., чего он туда- то полез…
Минута, другая…
Не пойму, что это со мной происходит? Голова закружилась. В глазах заплясали разноцветные точки, а потом круги поплыли. В голове какой-то гул. И в паху жар.
Такое состояние, как будто изнутри что-то распирает…
А ещё благостно так во всём теле, как бывает, когда с мороза забрался на русскую печь и прижался к горячим кирпичам лежанки.
Тимка, не прерывая процесса, переместился ногами к моей голове. В моё разгорячённое лицо стала тыкаться мягкая и истекающая капельками ароматной жидкости, головка ***. Она скользила по щеке, пока не упёрлась в губы. Лёгким напором разомкнула и в рот вползла живым удавчиком.
Шарообразная слива скользила внутри…
Последнее, что отчётливо помню, как его палец прорвался сквозь колечко жерла и вполз внутрь попки. А там надавил на какую-то точку и стал по ней кругами водить. Да так, что меня всего встряхнуло, и стал, будто куда-то улетать. Голову окутало не то дымком, не то туманом и я как бы поплыл на облаке, а вокруг всё: то голубое, то чёрное.
А потом, молния шандарахнуло и стал падать…
Моё тело корёжила неведомая сила, выгибая дугой. Разрывала острыми когтями, пока не вырвало из меня с диким криком ЧТО-ТО. И оно - часть меня самого, стало вырываться кусками и, вылетая, приносило боль и облегчение...
Вздохнул глубоко и рухнул в пропасть…

Так бывает…
Смерть родителей стала страшной трагедией, которая заставила организм приглушить эмоции, дабы не повредить психику. Некая защитная реакция. Это видимо оказало влияние и на физические процессы. Перестроив их действие так, чтобы, не подавляя, блокировать чувственную составляющую. То есть всё у меня функционировало нормально, писька росла, волосики, где надо, появлялись, но хер не вставал. Замкнуло цепь и требовалось вмешательство, дабы снять блокировку.
Много лет спустя, в разговоре со специалистом, профессиональным психотерапевтом военного госпиталя, который, волей судьбы стал мне приятелем – сослуживцем, узнал, какому риску в тот момент подвергалась психика. Могли быть и необратимые последствия.
Но, не то нам с Тимкой повезло, не то руководила в тот момент обоими неведомая сила Разума, Бог его знает. Мы, по наитию, выбрали хоть и не самый безопасный, но результативный метод.
Именно таким образом включили Природой заложенные механизмы. Сняли блокировку. Заставили встать мой детородный орган и первый раз эякулировать – выделить семенную жидкость из мочеиспускательного канала.
Как объяснил мне всё тот же приятель – врач: «Эякуляция представляет собой сложный рефлекторный акт, центр которого находится в поясничном отделе спинного мозга. Кроме того, в регуляции процесса семяизвержения определённую роль играют парацентральные дольки головного мозга.
В простонародье сие определяется понятием «кончить», когда хер торчит. Так вот при стимуляции члена в процессе фрикций - это всем известные возвратно-поступательные движения, «туда – сюда - обратно». Короче, либо дрочишь, либо е**шь. А результат - эмоции зашкаливают, как говорится «кайф словил». Это и есть оргазм.
Движения - фрикции могут быть различными по частоте, амплитуде, интенсивности и ритму. Это каждый мужик на собственном опыте познаёт: сколько раз и как часто дёргаться и как глубоко запендюривать свою оглоблю.
По науке их должно быть не меньше шестидесяти восьми раз. По времени это равняется одной минуте четырнадцати секундам. А дальше - оргазм. Есть, конечно, специальные приёмы, целая техника создана для продолжительного или по-другому, пролонгированного полового акта, то есть, более длительного по времени.
Читай, дружище, Кама сутру и многое станет ясным. Знаю ё**рей, которые утверждают, что часами трахать могут. Это уж у кого как получается. Тут наука бессильна, что Господь дал, тем и пользуемся!»

Пришёл в себя, совершенно не понимая, где я и что со мной произошло...
На лбу холодное полотенце со льдом.
В нос периодически ударяет запах нашатырного спирта.
По груди скользит рука, растирающая какую-то жидкость. Как потом выяснилось медицинский спирт.
Нигде ничего не болит, даже, наоборот, в теле такая лёгкость и энергия бьёт ключом…
Открываю глаза.
Растерянное и испуганное лицо Тимофея, который то причитает жалобно, то себя материт.
Приподнимаюсь на локтях, спрашиваю: «А что случилось?»
Радостный вопль…
И этот слоняра, голяком, стал скакать в каком-то ритуальном танце, шлёпая по животу своим хоботом. Потом бросился на кровать, обнял меня, уцеловывая лицо. «Ну, ты и напугал меня, братишка. Всё так классно было. Поначалу пережимал твой херок, чтоб он не такой мягкий был, потом необходимости в этом уже не было. У тебя встал, да ещё такой длинный и толстый, что целиком и заглотить не мог. Ты, довольно урча, у меня так классно елдачок полировал. И вдруг заорал дико, стал выгибаться дугой, руки – ноги задрожали…
Стал кончать мне в рот, да так много, что не успевал глотать…
Потом обмяк и вырубился...
Я тебя и так, и этак, а ты в себя не приходишь. Что делать, не знаю …
Не то за врачом бежать, не то самому тебя откачивать. Если бы мы не были голыми, стал бы на помощь звать.
Потом немного успокоился, к груди ухом припал, дышишь, только в бессознательном состоянии находишься, будто спишь.
Решил сам тебе реанимировать…
Слава Богу, ты очнулся. Дорогой мой, у тебя точно ничего и нигде не болит?»
Я выслушал.
Недоверчиво спросил, разглядывая себя ниже пояса: «А точно стоял? Или ты заливаешь, как соловей, чтобы меня не расстраивать?» Получив клятвенные заверения, успокоился.
Так, чего-то есть захотелось, быка бы проглотил. Потому решили перекусить, да чаю горячего попить.

На еду я накинулся, как голодный лев на мясо буйвола. Во мне проснулся хищник. Это было нечто новое во мне.
Насытившись, улёгся на постель поверх одеяла.
Дождался Тимошеньку.
Мне, пока насыщался, не терпелось убедиться, что у меня ВСЁ работает. Потому, как только брательник возлёг рядом, попросил поцеловать. Тот с радостью согласился.
Боже мой, как же сладко – пьяняще от таких ласк, аж голова кругом.
А, ЭТО, что?
Расфокусированным после лобзания взором вглядываюсь в наши переплетённые тела. Восставший и уже знакомый мне оковалок. Так - это Тимкин.
А вот этот толстый и длинный ХЕРИЩЕ так похожий на виденную недавно в краеведческом музее немецкую ручную гранату М - 24, по прозвищу «колотушка», ну, такая с длинной ручкой, не уж-то принадлежит мне...
Вау! Спасибо вам мои предки, спасибо Боженька, что дал такой ИНСТРУМЕНТ в личное пользование. А как классно СТОИТ!
Вот так впервые сам увидел свой собственный стояк, потрогал руками ТО, что наблюдает любой пацан лет с двенадцати. Хотя некоторые утверждают, что с десяти…

С того памятного вечера с меня как камень свалился и низвергся Ниагарский водопад.
Не спрашивая разрешения и не заручаясь заранее согласием, я, как избалованный капризный ребёнок, хватал Тимыча и словно любимую игрушку тащил в постель. Тот уже заранее к этому готовился и обеспечивал все меры безопасности – закрытые двери и тщательно задёрнутые плотные портьеры на окнах и пёс во дворе.
Стоя рядом с кроватью, аккуратно раздевали друг друга. Укладывались. Он на спину, я на него.
С нежностью вволю лобзались.
Чувствовал, как мой хер приподнимается.
Возбуждаясь, он всё более увеличивается в размерах.
Каменеет.
И тогда с Тимкой схлёстываемся ***ми, как мечами на рыцарском турнире…
Истекая, елозим ствол к стволу, маковка к маковке. А потом укладываемся «валетиком», я сверху, и запиндюриваю ему в ротешник, засасывая и его оковалок по самые яйца...
Мы урчим и ахаем, завываем и подмахиваем. Меня нельзя было успокоить, до тех пор, пока не кончал один, два, три раза…
Апосля успокаивался, обнимал любовничка и засыпал.
Сны в тот момент были яркие, как реальность, и только об одном. О том, что грезилось постоянно и чего ежеминутно хотелось.

Самое интересное, что мой молодец – удалец, вскакивал теперь и днём, как молодой петух до восхода солнца, в самых неподходящих местах. При этом, видя реакцию невольных свидетелей, того, что свободные штаны становились шатром, ни грамма не смущался.
Наоборот, распирала огромная радость, и лицо расцветало самой яркой улыбкой.
Такой вот я, самец – соблазнитель!
Гордость – распирала.
Хотелось орать всему миру: «Я – МУЖИК! У меня классный ***! Он так славно стоит!»

Где-то дней через десять, когда эйфория от обретённого и неудержимого секса прошла. Пришло понимание. ВСЁ должно быть в меру, но часто.
Хер, хоть и не мышца, но всё же орган тела человека и состоит из ткани, способной увеличиваться от притока крови под влиянием нервных импульсов. Потому и требует обязательного и постоянного тренинга для его безотказного функционирования. Вне зависимости от тех условий, в которых ты прибываешь.
Не надо ждать годами, когда возникнут правильные и оптимальные…
Надо подстраивать себя, приспосабливать, выживать.
Природа сама отрегулирует, что и как.
Конечно же, живя в деревне, не раз слышал похабщину про пидоров, чай четверть мужиков деревенских, через тюрьмы прошла. Но ни себя, ни Тимофея к оным не относил.
Да, нет пока у нас баб для интимного употребления…
Так что, от этого помирать?
Главное, не абы как, и не абы с кем и не абы где..., а с толком с чувством, с расстановкой,  в уютном, безопасном месте без случайных зрителей, с ЧЕЛОВЕКОМ близким и дорогим...
А это значит - ДОМА. При соблюдении всех мер безопасности. И втайне от мира любопытствующих, желающих посплетничать соседей…

Вот только одно мне было непонятно, откуда братан знал, как надо меня «ЛЕЧИТЬ». В каких академиях этому обучают?
А поскольку наше совместное проживание строилось на полном доверии и открытости, то решил в ближайшее время найти возможность поговорить и об этом. Если придётся, то пристать с расспросами, как банный лист к одному месту. Привязаться, как репей к шерстяным носкам …, но получить разъяснения и ответы на свои вопросы.
Пытать калёным железом старшего брательника не пришлось…


ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…