Автора

   Он так разошёлся, что вышел из себя. Обратно он не вернулся.

   Представление шло на ура! Зрители смеялись, плакали и снова смеялись.
   Один из зрителей в третьем ряду, у которого размеры живота значительно превосходили вес остального тела, так заразительно смеялся, что с ним случился сердечный припадок. Он был вынесен из зрительного зала бригадой скорой помощи, дежурившей в фойе театра. Миловидной мед-сестрёнкой полноватому гражданину был сделан укол в мягкое место. Врач тоже оказал ему помощь, вылив на голову пузырёк нашатырного спирта. После всего этого толстячку стало лучше. Он прочихался, поблагодарил медицину и, при активном участии дамы — возможно жены — благополучно отбыл в направлении буфета.
   В этот момент представление закончилось, но восторженные зрители не хотели отпускать актёров. Они громко (ой, как громко) хлопали в ладоши, кричали: «Браво! Бис!» и топали ногами. На сцену летели цветы, цветы, цветы…
   С одной девицей из двенадцатого ряда от восторга случился обморок. Ей, как и полноватому господину, был сделан укол — и тоже в мягонькое место. Затем сестра милосердия стала щекотать ей пятки, а эскулап начал делать искусственное дыхание. Девица очнулась и пришла в себя, но не полностью. Зато полностью она сорвала с себя одежду и разбросала её вокруг. Кроме того, бедная девушка рассеяла свои серёжки в количестве восьми штук и одно маленькое колечко. Её нагота была нежно и искусно прикрыта смирительной рубашкой, оказавшейся, в общем-то, случайно под рукой у врачей.
   А в это время актёры уже в третий раз вышли на поклон. Их глаза сияли! Восторг и единение парили над сценой и зрительным залом!..
   Неожиданно для всех из двадцать второго ряда партера то ли мальчик, то ли лилипут крикнул: «Автора!» Зрительный зал притих, а актёры попятились вглубь сцены.
   Откуда-то слева, осторожно ступая, как-то неуклюже, полубоком, вышел на центр сцены мужчина, одетый нелепо для такой праздничной обстановки.
   Тут же один из артистов убежал со сцены, показывая на часы и тараторя: «Уезжаю, лечу, отплываю, уезжаю, лечу, отплываю…» Впоследствии компетентные органы точно установили, что это был вовсе и не актёр, а главный режиссёр.
   — Автор? — хором спросили несколько зрителей.
   Скромно одетый гражданин, вставший перед аудиторией, боднул головой.
   Через мгновение в него полетели гнилые яйца и тухлые помидоры…
   Один зритель из сорок пятого ряда изловчился бросить камень. Где он умудрился его найти в театре — ума не приложу. Потом этот деятель клятвенно уверял другого участника данной комедии, что камень он завернул в бумажку, на которой были написаны восторженные слова благодарности. Вопреки закону тяготения, записка эта почему-то не долетела. Его собеседник — свидетель с пятьдесят восьмого ряда, рассказал в ответ, что тоже послал голубка, которого сделал из крупной денежной купюры…
   Так они тихо и мило беседовали, шествуя в траурной процессии за гробом достопочтимого автора.

   2002 г.