Яйца Фаберже Глава xxxiv

Медаль за город Будапешт
Кадровый офицер - человек, которого мы кормим в мирное время, чтобы в военное время он послал нас на фронт. А там свои законы! Перед боем между солдатами практически всегда тишь и гладь, все ждут того света. Поэтому никто не ругается, ведь очень страшно. Рядом рвутся снаряды, пули свистят. Смерть словно вплотную шагает за тобой.
- Умирать не хочется никому… - вздохнул Сергей Кошкин, лёжа на холодной земле у живописного венгерского городка Креме. 
Особенно страшно в бою ночью. В темноте пули летели, как снег в феврале, только горизонтально. Он напряжённо думал:
- Моя или не моя?
Город пытались поначалу взять танками.
- Но это непостижимое головотяпство, - неторопливо размышлял лейтенант, - танки в маленьком городе неповоротливы, зажаты со всех сторон домами, а дома набиты фрицами...
Из полуподвальных окон немцы сожгли противотанковыми фугасами  танки, а танкистов, кто сумел выбраться, перестреляли. Второй раз решили танки не посылать, а прислали роту штрафников, набранную из моряков.
- Такие роты бросают то на штурм, - пояснил ему накануне командир батальона капитан Коваль, - то в какие-нибудь прорывы, и вот послали вместо танков брать этот городок.
Соседи-штрафники смогли найти бочку из-под горючего и сделали из неё печь для обогрева землянки.
- Из трубы у них появился дымок! - позавидовал он морякам.
Они даже заорали блатные песни:
- «Зануда-Манька, что ты задаёшься, подлец я буду, я тебя узнал...»
Далее шла всякая не цензурная музыка. Чтобы «сменить пластинку», Сергей попросил вестового и взводного запевалу спеть хорошую душевную песню. Он запел популярную песенку о пограничниках:
- «Далеко-далеко, где кочуют туманы...»
Утром противник подтянул к высоте танки и нанёс внезапный удар по морякам, у которых, кроме винтовок, бескозырок и тельняшек, ничего не было. Матросы бросались на танковую броню, закрывая смотровые щели бушлатами и сгибая стволы танковых пулемётов прикладами.
- Но этого оказалось мало, танки подминают их гусеницами! - мучился Кошкин, но ничем помочь не мог.
Русская артиллерия молчала, только на следующий день провели артподготовку, чтобы разгромить дома, в которых укрепились немцы.
- Артподготовка - это никакая не пальба, она звучит, как будто на органе нажали нижний бас! - заметил музыкальный комбат.
- Так битый час, ровный басовый звук… - нехотя согласился Кошкин.
Отбушевала артиллерия и от городка остались одни развалины, но немцы продолжали за них цепляться. Перед атакой капитан Коваль снял китель, повесил автомат на грудь. Он всегда шёл первым в атаку, а потом становился в цепь наравне с солдатами.
- За Родину! - закричал капитан и двинулся вперёд. 
Они выбили немцев из упорного городка. Взвод Сергея направили на рубеж насыпи вести наблюдение и оборону, а разведчиков прочесать дома и карманы убитых немцев, которых оказалось двадцать человек.
- С целью изъятия документов и вооружения! - они вернулись с солдатскими книжками и принесли содержимое из карманов и ранцев.
Писари зажгли карбидную лампу и при её ярком свете начали разбирать трофеи: трое часов, карманные ножи, портсигары, замечательные фляжки в фетровых чехлах со стаканчиками из твёрдого пластика, бумажники с документами, солдатскими сбережениями и фотографиями.
- У всех курящих сигареты в солдатских портсигарах, которые в крышке имели устройство для свертывания самокруток при отсутствии сигарет! - удивлялся комбат находкам. - Непременные зажигалки и в запасе у каждого бензин в плоском пластиковом флаконе и кремни. В ранцах вискозное бельё, пакетики с дустом от вшей и презервативы.
- Мелочь, а приятно, - сказал любвеобильный Кошкин.
У погибших гитлеровцев не было проблем с бумагой для писем, конвертами и цанговыми карандашами.
- Поражает, что почти все ножи и карандаши имеют чехольчики, чтобы предметы не потерялись и сохраняли карманы владельцев целыми… - то, что на полу лежали два невероятно изуродованных солдата, стонавшие от боли его уже не удивляло.
Их положили на ледяной бетонный пол, подстелив только изорванные окровавленные шинели, которые были плохой защитой от холода. Возле них суетился санитар в безнадёжных попытках облегчить дикую боль.
- Понятно, что им не выжить… - равнодушно подумал Сергей.
У одного красноармейца просто не было лица, вместо глаз, носа, рта и подбородка сплошная кровавая масса, из которой вырывалось сдавленное тяжёлое дыхание, хрип и слабые стоны.
- У другого из левого угла рта бежит струйка крови, - он привык к смерти, что почти ничего не испытывал при виде умирающих товарищей.
Вскоре вышли на окраину Будапешта, она была застроена маленькими домами. В декабре 1944 года советская артиллерия рушила преграды, но чем дальше вглубь города, сопротивление нарастало.
- Перед нами оказались дома с метровыми стенами, в три этажа. - Коваль был кадровым офицером и рассуждал логически. - Артиллерийские снаряды их не пробивают, улицы в городе узкие, танки применить нельзя.
Началась борьба за каждый дом, за каждый этаж, вплоть до штыковой. С большими потерями красноармейцы пробирались к подъезду, врывались на первый этаж, сходились в рукопашной. У Кошкина был автомат ППШ, перед атакой он заряжал полный диск, семьдесят два патрона.
- Сложней взять верхние этажи, - доложил лейтенант по телефону комбату, - враг находится сверху, кидает гранаты.
Оставаясь на первом этаже, приходилось сутками вести бой. К ним на помощь пробиралось подкрепление, приносили патроны, еду и гранаты.
- Ночью надо ухо держать востро! - напомнил всем капитан. - Немцы, всегда постараются вырваться.
В помещении винного магазинчика взвод под командование Сергея торчал уже вторые сутки - кинжальный огонь пулемётов не давал высунуть носа ни на метр вперёд, поэтому он требовал на помощь танк.
- Нужно расчистить сектор для пушек… - уточнил лейтенант.
- Я тебе его рожу что ли?! - возмутился комбат.
Какой-то венгр, очевидно хозяин магазина сидел, сгорбившись, на краю кровати. Голову он опустил на колени и трясущимися руками то и дело резко ерошил волосы. После каждого взрыва, гремевшего рядом с домом, он вскакивал с диким ужасом в глазах.
- Сиди! - крикнул ему Кошкин. 
На полу хрипели раненые, а тяжёлые снаряды взрывались близко к их убежищу, со стен и потолка падали куски. Звуки взрывов слились воедино, превратившись в звенящий шум в голове, он давил буквально физически:
- Убьёт дурака!
Солдаты отдыхали урывками, в каком-нибудь углу, где не достанут пули и осколки гранат. Кровопролитные бои перемешали линию фронта так, что неясно было, где свои, а где чужие. Лейтенант страдал больше, чем товарищи по оружию, у него был жестокий приступ дизентерии.
- Вроде пока тихо… - было шесть часов утра, когда он остро почувствовал, что ему пора срочно идти «до-ветру».
Прихватив вещмешок с газетами и чью-то винтовку, Сергей выбрал полуразрушенное здание неподалёку и широкими скачками полетел на крыльях поноса. Прислонил винтовку к стене, положил вещмешок рядышком, спустил штаны и, прикрыв глаза, задумался о мирной жизни.
- Неужели прислали танк? - услышал он волнообразный гул.
Кошкин открыл глаза и увидел танк, который аккуратно разрушил часть стены, и стоял в пяти метрах, обдавая жаром. Разглядев «Тигра», расстроился:
- Когда тебе двадцать один год, а женщин ты почитай не щупал, так не хочется умирать, да ещё и «засранцем» со спущенными штанами!
Скорее из отчаяния, чем из осмысленного героизма, Сергей потянулся за
вещмешком, достал бутылку с зажигательной смесью и прикрученными
спичками, чиркнул, трясущимися руками и бросил пониже башни.
- Либо экипаж танка состоит из «гитлерюгенда», - изумился он, - то ли они не ожидали, что находятся в советском секторе.
Пламя было для них неожиданностью, и экипаж повалил из танка, все пять человек, а в винтовке лейтенанта было именно пять патронов. Причём Кошкин стрелял из непривычного положения, сидя со спущенными штанами. Он снайпером не был, после контузии правым глазом видел неважно, но  получил заведённый танк с потухшей бронёй и пять скрюченных тел вокруг.
- Неплохо! - оценил Коваль, когда прорвался с остатками батальона.
Столицу Венгрии взяли, однако жаркие бои продолжались. Немцы прорвали линию обороны у соседа справа, воздушно-десантной дивизии. Зашли к ним в тыл.
- Стали загибать фланги, кое-где наши побежали... - сплюнул капитан.
На правобережье Дуная мадьяры настроили немало каналов. На берегу одного из них, который назывался Шервиз, они и оказались.
- Приличное сооружение, шириной метров десять и глубиной метра на два с лишним! - заметил внимательный Сергей. - Вода не замерзает.
Ближе к вечеру немцы танками сбросили их полк в канал. Искупались, а сзади кричали «особисты»:
- Стой!.. Стрелять будем!
Приказали окапываться, занимать оборону за каналом.
- Пока бегали от танков, вроде холода не чувствовали, - снисходительно усмехнулся комбат. - Но к ночи стало пробирать до костей.
- Просушиться негде… - ёжась от холода, мучился лейтенант.
Кое-как стали устраиваться на ночь. Собрали вокруг трупы, они уже окоченели. Сложили из них что-то вроде колодца. На землю постелили телогрейку, верх затянули плащ-палаткой и укрылись шинелью. Легли спина к спине и уснули. Проспали почти до утра, благо фрицы не беспокоили. К утру, похоронная команда стала трупы убирать, и их выгнали из укрытия.
- Кормилец наш, ротный старшина, явился, чайку горячего принёс! - обрадовались продрогшие красноармейцы. - Жить можно! 
Остановились на ночлег в двухэтажном особняке.
- Хозяева, видимо, бежали на Запад, оставив всё в комнатах в полнейшем порядке… - оглянулся он вокруг.
Решили приготовить ужин и спустились в полуподвальное помещение кухни. Вестовой начал искать провизию в кладовых. Нашёл банку тушёнки и огромный запас всевозможных законсервированных овощей и фруктов в банках из стекла с крышками. В них было варенье, джемы, повидло, салаты. Всё надёжно закупорено через резиновую прокладку, но открыть их никак не могли и не находили приспособлений.
- Как в поговорке: «Близок локоть, да не укусишь»! - огорчался он.
Пробовали лезвием ножа, но стекло крошилось. Сергей случайно увидел в резиновой прокладке выступ в виде язычка, ухватившись за него, потянул, и крышка с хлопком отскочила, так как воздух попал внутрь банки.
- Просто, надёжно и многократно можно использовать! - оценил он
- А у нас в стране эти продукты продаются из бочек, - уточнил вестовой.
Утро началось от крика:
- Немцы!
Упавшую у ног ручную гранату он успел выбросить до взрыва. Со второй гранатой дело обстояло иначе, она подкатилась к ногам Сергея по ступенькам блиндажа. Он наклонился, чтобы её взять, но запал же догорал, и она взорвалась. Взрыв контузил его, а осколки гранаты выбили левый глаз, вошли в ноги и руку.

   
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/09/07/43