Про карандаш

У Машеньки был карандаш. Замечательный такой разноцветный, импортный карандаш, со стёркой на конце. Машенька очень любила свой карандаш и потому опечалилась несказанно, обнаружив его в игнаткиной большой зелёной машинке, загадочным образом туда попавшим.
Машинка была пластмассовой, полой внутри, с одним маленьким отверстием для прикрепления давно утерянного Игнаткой кузова. Вот туда-то кто-то догадливый карандаш и запихнул. Машеньке почему-то казалось, что это не она, кивая на Игнатку, который в свою очередь також настолько слабомыслящим себя не чувствовал... Игнатка терпеливо, не без интереса наблюдал, как сестра уже почти два часа борется с машинкой, пытаясь извлечь из неё карандаш. Что только она с ней не делала: трясла, по-всякому переворачивала, прислушивалась, пытаясь понять возможности для извлечения, и посидев несколько минут в ступоре, возвращалась к процессу. Она даже хотела распилить злополучную машинку, логически рассудив, что карандаш гораздо ценнее пластмассового хлама, но к машенькиному великому сожалению, сие родителями позволено небыло. В конце концов, вспотев, утомившись изрядно, кинула снисходительный взгляд на Игнатку, делающего вид, что увлечён книжицей с картинками, предложила:
-- А что, Игнатик, сможешь достать карандаш из машинки - он твой.
Решив, что таки не сможет, Машенька оставляла за собой справедливое право вдоволь потешиться процессом выколупывания карандаша из машинки. Правда не исключалась полностью и возможность успешного завершения - должно ведь в этой жизни быть место и чуду. И хоть Игнатка был терпеливым и изобретательным, но достаточно доверчивым ребёнком, чтобы поверить в искренность машенькиного намеренья пожертвовать карандашом, ради его же спасения. И когда через каких-то полчаса в руке торжествующего Игнатки оказался таки карандаш, оказалось что Машенька передумала. Казалось бы, радоваться должна, рассуждал Игнатик в замешательстве наблюдая, как сестра с перекошенным от нетерпения лицом требует карандаш обратно. Тут надо сказать что Игнатка, несмотря на разницу в возрасте в семь лет (с перевесом в машенькину сторону), отвоевать честно добытый трофей намеренье имел твёрдое и несогласный с вопиющей несправедливостью уже прятал карандаш за спину. Завязалась борьба... Карандаш был качественным, сделанный из твёрдой породы дерева, с жёстким грифелем, тщательно наточенным заботливой отцовской рукой... И до сих пор непонятно, каким таким чудом Игнатик остался при обоих органах зрения, в пылу схватки получив впечатляющую царапину в каких-то двух миллиметрах от глаза.
Заканчивался такой богатый событиями день...
Машенька угрюмо сидя в своём углу, роняла злые слёзы, мучаясь в безуспешных попытках выколупать из руки кончик карандаша, ловко вонзённого Игнаткой в ответ на лицевое ранение. И ещё вспоминала Машенька о страшных последствиях разговора с родителями на тему зловещей вероятности обретения одноглазого на всю жизнь брата, обернувшимися надолго неприятными ощущениями в теле.
И Игнатка, раненый но довольный, удовлетворённо разглядывал счастливую добычу, предварительно получив массу положительных эмоций от внушительной трёпки, справедливо доставшейся Машеньке от разгневанных родителей.