Про Игнаткин прогул

В один прекрасный день Игнатка понял, что именно сегодня ему, ну совершенно, идти в школу не хочется. Игнатка и не пошёл. А когда на следующий день, слегка волнуясь, с удивлением и радостью обнаружив, что этого-то никто и не заметил, решил, что традицию можно продолжить.
С лёгкой душой Игнатка снова не пошёл в школу, а потом ещё и ещё...
В конце концов он понял, что не ходить в школу ему нравится гораздо больше, чем ходить. Надо сказать, что шаг свой он продумал со всей ответственностью ему свойственной в подобных случаях: предусмотрительно сообщив через одноклассника, что заболел тяжко,потихонечку спёр у сестры миниатюрный (ею очень любимый) будильничек, для пунктуального "возвращения" из школы.
О это сладкое чувство свободы, когда никто не стоит над душой "делай то, а это не делай"! Когда можно весь день гулять где вздумается и кататься с горки с уже отучившимися в первую смену старшеклассниками, а потом у них же ещё и покушать. Звенел будильничек - пора "со школы" возвращаться, Игнатка брал портфель и отправлялся домой, на удивление родителей нигде по дороге не задерживаясь. С уроками Игнатка определился тоже вполне успешно: задавал их себе сам из прошлых сделаных и уже проверенных на предмет ошибок, переодически проводя детальное повторение матерьяла. Родители и нарадоваться не могли на вдруг взявшегося за ум ребёнка. Ребёнок скромно улыбался и продолжал аккуратно прогуливать в своё удовольствие.
Шли дни, и где-то начиная со второй недели, приятная радость свободы начала куда-то улетучиваться, словно воздух из шарика с малюсенькой дырочкой, а взамен просачивалось неприятное чувство неопределённости. Дело в том, что Игнатка совершенно не представлял, чего б такого сочинить поубедительней, дабы оправдать своё отсутствие, и ему ничего за это небыло. Время шло - ничего не придумывалось, Игнат всё чаще ловил себя на мысли, что уже почти хочет быть разоблачённым, но прогуливать продолжал уже по инерции...
Так пролетела ещё одна неделя, когда однажды раздался тревожный стук в дверь. Игнатка к тому времени уже успел вернуться "из школы", и с неприятным холодком в груди прислушивался к голосам однокласниц, заботливо явившихся навестить "болезного". "Эти курицы и уроки не забыли принести"- раздражённо думал Игнатка, попутно осознавая страшные подробности своего участия в долгожданной и страшной развязке.
-- А ну ка иди сюда, Игнат! сказала мама.
И Игнатка поплёлся на плохо гнущихся ватных ногах, покрываясь холодным потом, к месту экзекуции. "Ну понятно!", думал он по дороге, "Разоблачили, ну и шлёпали б, дуры, себе домой с чистой совестью", так нет же надо непременно остаться и созерцать его, игнаткино, унижение.
Когда же "дуры" наконец ушлёпали, Игнатку ждал допрос с пристрастием по поводу его внешкольного места прибывания. Игнатка мотал головой и мычал что-то нечленораздельное, не готовый расставаться со своими секретами.
Отбушевала буря, началось воскресенье. И всё бы ничего, если бы не раздавшийся из недр игнаткиного портфеля внезапный трезвон будильника.., к совершенной радости сестры, нежданно негаданно обрётшей пропажу, и к изумлению мамы, так и не сумевшей скрыть высоко подпрыгнувшие брови домиком и обезкураженную улыбку, по поводу так неожиданно выплывших подробностей по поводу.
Что было в школе на следующий день, Игнатка запомнил плохо, наверное потому, что ничего страшного с ним там не случилось - так, пожурили по малолетству, да и отпустили с напутствием "ну ты ж смотри, больше так не делай!".
Зато запомнились хорошо глаза Тани Подкорытовой, красивой соседки по парте, с открытым ртом слушающей взахлёб рассказываемые Игнаткой занимательные подробности внешкольных приключений. Она смотрела на него круглыми глазами, в которых явно прослеживалось восхищение и тайная зависть, которые дорого стоили... Совершенно не мучимый угрызениями совести, а скорее даже наоборот, Игнатка спокойненько схлопотал в первый же день после "заслуженного отдыха" замечание и "неуд" в дневник, по поводу последнего совершенно не парясь.