Закройте глазки! Откройте глазки!

ЗАКРОЙТЕ ГЛАЗКИ! ОТКРОЙТЕ ГЛАЗКИ!
(несколько мгновений из жизни фотографа)



Лето 1976 года. Памятник великому писателю эпохи утопает в цветах в чудо-курорте…
Перед ним бассейн с фонтанчиками.  Живчики-струйки своим журчанием придают особый уют и без того очаровательному уголку. Многометровая тенистая скамейка никогда не бывает здесь безлюдной. На ней можно укрыться от настойчивого солнца, почитать, помечтать, подремать или просто понаблюдать за жизнью… А жизнь здесь пробуждается рано.
В этом уютном уголке  постоянно «прописался» чудо-фотограф…
 
                -Начинается! Магазин открывается!- этими позывными начинает он свой рабочий день. Число желающих запечатлеть себя в пространстве и времени растет.                -Как приехал, так сразу сфотографируйся, затем каждый день, и перед отъездом,- наставляет фотограф подошедшего к нему.
-Чтобы у тебя 15-20 цветных фото было, не меньше. Иначе не узнаешь, зачем приезжал. А так увидишь, каким приехал и каким уехал, за что деньги платил. А на следующий год опять сиганешь сюда. Итак, пошли в цветы, кто на цветную. Кто на черную- обождите около памятника.


-Мужчина, повернитеся вполоборота к женщине. Головку к ней с любовью. Вот так. Это не жена у вас, а зебря. Возьмите ее поперек. А пояс свой поправь. Живот, ишь, совсем вывалился, висит над поясом. Не годится так. А брюки-то не поглажены. Нехорошо. Нет стрелочек. Мужчина завсегда должен быть при стрелочках. Мужчина без стрелочек- это не мужчина.                Окружающие хохочут. А мужчине- не до смеха. Порозовел… Лишь одна сердобольная дама, смущаясь, сказала:                -Вот, совсем запозорил мужика. Он и фотографироваться так не захочет. Но мужчина захотел. Он стойко выдержал атаку фотографа-«острослова» и протянул ему деньги-задаток. Но фотограф не взял деньги:                -Какие задатки? За эти задатки прокурор отобьет мне все придатки! Деньги мне не надо! Вот как на курорте! Все бесплатно! Расплатишься, когда фото возьмешь, если себя узнаешь.


Теперь у него в руках симпатичная блондинка. Он тщательно трудится над ее головой, поворачивая то влево, то вправо, то наоборот. Его глаза «влезают» в ее глаза. Наконец, обняв ее за голову, нежно, любовно говорит:                -Так и хотите, чтобы я вас поцеловал, а потом неделю рвать будете. Пошире откройте глазки! Зачем? А вам не ясно? Когда глаза пошире, это, естественно, делает моложе. Ведь кожи тогда на лице не хватает. Она уползает и морщинок меньше. Ясно? Улыбнитеся зубами! Ну что это за улыбка? Покажите зубки, если они осталися… Мужу когда-нибудь улыбалась? Брови подыми повыше, а то глаз не видно! Раз! Следующий!

Установив следующую, он остался недоволен положением ее ножек. Подошел и начал шаловливыми руками, поглаживая, ударять ее коленки, добиваясь нужного оптического эффекта. Дама хохочет. Ей щекотно. А чародей продолжает «работать» в поте лица, приговаривая:                -Закрыла глазки. Не качайтеся, не качайтеся. Поправь ножки! Поуже. Вы что, в кавалерии служили? А ну, поправьте волосы. Что это за хохолок? Открой глазки! Подними головку!                Подходит и начинает вращать голову, взявшись за подбородок. Женщина опять хохочет. Щекотливая попалась.


На этот раз у него молоденькая, робкая. Установив ее, он вконец смутил несчастную затяжным, в упор, нос в нос, гипнотическим взглядом змия-искусителя.                -Открой глазки! Поправь ножки! Как? Как я учил. Показывает.                -Вот умница. И на коленках мне теперь ползать не нужно.                Поправляет ей тщательно юбку, одергивая книзу.                -Ножки сделаны как надо. Улыбнися!                У девушки улыбка не получается. От смущения.                -Не могу. У меня лицо глупое,- говорит она, потеряв себя.                -Ничего не глупое. Нормальное,- убеждает «искуситель» свою жертву. Стой спокойно.  Не шевелись! Лучше бы послушала, что я говорю, а не хохотала надо мной! Внимание! Чур, не моргать! Раз! Будьте здоровы!


Фотографируется семья: она- помоложе, он- заметно постарше, и ребенок. Усадив их, фотограф поясняет:                -Это называется: осторожно, на отдыхе!                В это время на заднем плане остановилась не предусмотренная фото-замыслом дама солидных лет, занятая не совсем солидным делом. Это совершенно вывело нашего фотографа из равновесия:                -Ну, уйди же оттуда, с ноздрёй! Ишь! Она ноздри стоит колупает! Нашла место!                Даму, наводившую столь необычным способом гигиену, как ветром унесло. Работа продолжалась.
-Так, внимание! Дедушка, поправьте внучке волосы,- обращается фотограф к отцу девочки. Как тебя зовут, девочка? Светочка? Ах, какая у тебя мама красивая! Садись, мама, ближе к дочке. А ты, Светочка, обратно на нее смотри. Не моргай. Мама, ноги вместе. Не порти нам фотографию.                Мама морщится, часто моргает под ослепительным солнцем.                -Я не могу фотографироваться на солнце. Давайте перейдем в тень,- просит она.                -Я отвечаю за снимок! Если не хотите на солнце, то приходите, когда будет пасмурно!                -Но нам надо сегодня сфотографироваться. Мы скоро уезжаем!
-Я вам сказал по существу.                -Ну зачем вы такой грубиян?- робко, сама себя испугавшись, возмущается женщина.                -Это вы грубиянка. Я всегда отвечаю по существу. Следующий!


Подошли двое: он и она. Обращаясь к ним, фото-маэстро говорит:                -Стали так: ласточка здесь (беря женщину под руку), а чибис- рядом. Чур, глазки не открывать. Брови поправь! Красавица! Ценить надо женщин. Это самое сейчас нежное существо на всей планете- они несут на себе все тяжести, что мужчинам нести.  А мужчины вымирают, вымирают чибисы. Совсем мало их осталось. Так! Внимание! Сейчас я вас всажу в кадр. Откройте глазки! Пошире! Раз! Будьте здоровы.   
                -Быстренько, быстренько становись!- обращается он к двум девушкам. Долго смотрит на них сверху вниз, снизу вверх. Наконец решительно берется за ножки. Надо сказать, что к женским ножкам он особенно неравнодушен. Особенно когда женщины фотографируются без мужчин.                -Открыли глазки! Почему не смотрите на меня? Улыбнитеся! Разве так улыбаются? Надо так, чтобы гланды вывалилися у вас! Не вздыхайте, голубы, тяжело. Ведь я вам как отец родный. Сделаю вас, любезныя, самыми красивыми. Вторая из вас, во-первых, моложе. Лет на десять. Платьице, милая, одерните. Волосы поправь быстренько. Тебя мальчик любит? Улыбнись! Если бы был молодой фотограф, то вы бы улыбались… А теперь сюда иди, одна только. Если мой аппарат одолеет, то будет хорошо. Ножку дай сюда и улыбнися… Такая композиция меня устраивает. Как ягодка! Готово!                Девушка благодарит.                -Потом спасибо скажешь, когда на фото узнаешь себя. Я женщин плохо не делаю. Потом рассчитаешься. Поведешь в ресторан. Я закажу, а ты рассчитаешься.


-Благоверный, сюда!- обращается он к мужчине, размышляющему, фотографироваться или нет. Не оставляй на последний день, ибо грошей не будет! Поворачивайся ко мне! Улыбнися так, как когда жене принес полтора рубля после месячной зарплаты. Так! Самый красивый мужчина будешь на курорте. Где меня найти? Только здесь я промышляю.


Его рабочий день только начался. А сколько излито уже «юмора»! А сколько его еще изольется… От всего сердца, от души. И весь он- не оплачен. А что, если бы ввести в прейскурант плату за смех, за комок в горле от «добродушного» хамства, за закрытие и открытие глазок, за поправление ножек, бюста, пояса, платья, прически, улыбок…               
И вообще, чего только нельзя было бы поправлять!... Какой доход был бы государству! Только на всякий случай, для защиты слабонервных, что с претензиями, не мешало бы выдавать таким «мастерам» фото-психо-терапии нагрудные знаки с крупной надписью: «ВНИМАНИЕ! ХАМСТВО! Плата- по прейскуранту».


Наше наблюдение прервалось. Рядом стоял фотограф… Да, он самый.                -А ты чего не фотографируешься, седой? Где седину купил-то? Что строчишь все? Пасквиль, небось? На кого? Давай, становись. Не дорого. Рубль семьдесят за три черно-белых. Закрой глазки! Открой глазки! Заходи завтра. Следующий!
           Юрий Жданов   03.10.1976