История донского края -Вёшки

В «сказке» вёшенцев, представленной 9. II.1704 г. в Разряде стольником М. Н. Кологривовым, который в 1703 г. «ревизовал» казачьи поселения, относительно времени построения городка сказано, что «того они, казаки, не упомнят». Отсюда видно, что недостоверное предание об основании Вешек в 1640 г. является поздней легендой.

Первое известное упоминание поселения содержится в московской росписи городков 1593 г., где сказано, что в Вешках «5 человек казак [ов] живут без баб». Показанная здесь чрезвычайно малая численность населения этого и других верхнедонских городков вызывает предположение, что источник отметил совсем недавнее появление, собственно зарождение новых поселений. Но, видимо, речь должна идти об иных обстоятельствах. Зимой 1591-1592 гг. «Дос Магмет азовской с черкасы» причинил существовавшим уже тогда казачьим селениям Верхнего Дона серьезные разорения и пленил до 100 человек. Когда весной 1592 г. по Дону проезжал русский посол Г. А. Нащокин, он заметил, что казаков в городках до волжско-донской Переволоки не было, «все сошли в Войско, а иные побиты и пойманы в полон зимою от черкас и от азовских людей». В следующем 1593 г. при появлении слуха о возможном нападении большого отряда азовцев казаки верховых городков ушли к низовым казакам.

Сам топоним Вешки в написании Вежки первый раз упоминается в 1571 г. 21.11 этого года была утверждена новая структура русской пограничной охраны на юге страны. В частности учреждались 4 «головы в поле», второй из которых должен был посылаться из города Шацки и стоять «на Дону на нагайской (левой. - В. К.) стороне в Вежках, выше Медведицы и Хопра».

При голове находился отряд, который, меняясь каждый 6 недель, должен был комплектоваться посылкой из Шацка 9 детей боярских и 20 казаков, из Алатыря 8 детей боярских и 20 казаков, из Ряжска 6 детей боярских и 10 казаков, из Данкова 6 детей боярских, из Темникова и Кадома 20 татар и 20 мордвинов, всего с головой 120 человек.

Эти люди, оберегая «тульские и рязанские места», несли разведывательно-сторожевую службу на территории от Айдара до Волги. Регулярно, с интервалом в 3 дня, из Вежек посылались в разъезд 2 станицы по 4 человека в каждой: одной приказывалось «переезжати гряды направо за Дон кверх Аидару, а проезду до тех мест два дни», другой - «налево к Волге до усть Балыклея (притока Волги, впадающего в нее севернее города Камышина. - В. К.), а проезду до тех мест четыре дни». Так продолжалось до 1576 г., когда голову с отрядом перевели из Вежек к устью Богатого Затона, недалеко от впадения в Дон Тихой Сосны (голову и отряд упразднили в 1586 г. в связи с повелением поставить для сторожевой службы «на Дону на Воронеже, не доезжая Богатова Затону два днища», город Воронеж).

Неизвестно, что такое были Вежки. Если они являлись урочищем, то возникает вопрос, почему для стоянки головы с отрядом выбрали именно это место, а не какое-либо другое, расположенное, например, ближе к татарскому «перелазу» через Дон возле устья Хопра. Можно допустить, что Вежки были селением, в котором и устроили свой стан пограничники. В пользу этого предположения свидетельствует этимология топонима (см. ниже). А. А. Шенников, уверенный в том, что Вежки являлись «жилым местом», замечает: «Если бы это селение построили сами москвичи, то вряд ли они дали бы ему такое название. Вероятнее, что селение появилось раньше...».

Историк предлагает 3 версии его появления: «это было какое-то червлёноярское селение, татарское или русское» (по мнению А. А. Шенникова, христианское население Червлёного Яра, упоминаемое в XIV в., дожило до XVI в. и состояло из православных татар и славян); это был «казачий городок, построенный... еще до появления московских войск, из которого казаков... выгнали» (напротив, голова должен был нуждаться в сотрудничестве с ними. - В. К.); селение «появилось каким-то иным путем». Но во всех случаях Вежки, по А. Шенникову, «это будущий казачий городок Вешки. Высказывалось предположение, что они могли быть одним из казачьих городков , построенных атаманом Сары-Азманом и упоминаемых в 1549 г.

Таким образом, если Вежки до прихода пограничников представляли собой ненаселенное урочище, то Вёшенский городок, очевидно, был основан на месте или в районе их стоянки, после ухода отряда, то есть между 1576 и 1593 гг. или, вероятнее, между 1576 и 1591-1592 гг. Возможно, полагает Н. А. Мининков, некоторые из пограничников «стали первыми казаками Вёшенского городка». Если же Вежки являлись селением, то городок мог существовать и до 1571г.

Первоначально Вешки располагались «на левой стороне Дона, в лугу между озером Разсоховым и р. Доном, против хутора Базки, который находится на правом берегу р. Дона и служил старому городку базами во время весеннего половодья (ныне это станица Базковская. - В. К.)». Рассохово (Россохово) озеро, существующее и поныне, в «Списке рек Донского бассейна» показано между устьями левого притока Дона Чёрной и левого ерика Островного, ниже озера Карасёва и выше озера Ильменя. Ниже Островного в Дон с левой стороны впадает речка Зимовная (в Вёшенском юрте есть и урочище Зимовное). Пространство между Рассоховым и Доном занято лугом и лесом и в половодье заливается водой. Попытки найти остатки городка пока не увенчались успехом.

«В 1740 году, - писал И. М. Сулин, - станица Вёшенская соединилась с Решетовскою и перешла из старого городка на настоящее место; причина переселения ее было разорение от наводнений». Рассказы старожилов, записанные в 1902-1903 гг. А. С. Борщёвым, повествуют о тех же событиях. Согласно одному из рассказов, после случившегося ниже Решетовской станицы, «противо Ежовой перебоины», разбития «царской барки» поселение было атаковано царскими войсками, давшими по нему несколько пушечных выстрелов; 9 виновных решетовцев, выданных карателям, казнили «в густых осинниках», примерно в 200 саженях к северу от Решетовской. Станицу не тронули, но некоторые ее жители из опасения, что «будут казнить виновных и невиновных», «поубежали из станицы», бросив «много вещей серебряных и золотых» в колодец, который позже срезал Дон, и зарыв под церковной папертью. «После того вскоре станица подверглась несчастию - от сильного наводнения станица совершенно разрушена, почему... переселилась на новое место...».

По другому рассказу, затопленное судно нашли ниже Решетовской, вина пала на нее, за что она и была уничтожена. Согласно третьему рассказу, Решетовскую каратели разбили пушками с Чиганацкого бугра, находившегося на левом берегу Дона, вправо от речки Решетовки. Еще два рассказа, не упоминая историю с баркой, говорят, что Решетовская ушла со своего места от большого наводнения. Рассказчики утверждали, что станица перешла на 16 верст ниже по течению к некой «Вехе», «где и теперь существует станица Вёшенская», но время уничтожения и переселения Решетовской определяли по-разному: при Петре I, во второй половине XVII или начале XVIII в., в первой половине XVIII в., в 1730-х или самом начале 1740-х гг., в 1735г.

В 1930-х гг. С. А. Кондратов записал предание, по которому во время Булавинского восстания решетовцы потопили царское судно с военными снарядами. Восставшие казаки были разгромлены, а сумевшие бежать присоединились впоследствии к вёшенцам. Трое из беглецов, братья Антип, Ермак и Кудин, поселились в лесных дебрях по берегам Решетовки и положили начало вёшенским хуторам Антиповскому, Ермаковскому и Кудиновскому (позже Зубкову).

По словам есаула А. С. Лосева, в его семейном архиве в 1884 г. имелось письменное «сведение» «о соединении в одну станицу Решатовскую и Вёшенскую». Район бывшего Решетовского городка входил в состав Вёшенского юрта, а сама Вёшенская, согласно И. М. Сулину, делилась на 2 части, верхнюю и нижнюю, которые обозначались соответственно как Решетова и Вешка. Один из рассказчиков А. С. Борщёва заметил, что Решетовская «заняла западную часть ныне существующей Вёшенской станицы, которая часть и до сих пор называется Решетова, а восточная - Вешки. С севера к переправе (через Дон. - В. К.) идущая улица имеет ложок, на котором вёшенцы с решетовцами во время Масленицы собирались для кулачного боя». По записи С. А. Кондрашова, «западная часть Вёшенской с тех пор (с присоединения решетовцев. - В. К.) называется Решетовкой» [180, с. 204]. В документе 1899 г. встречается выражение «решетовские жители станицы Вёшенской» [289, с. 105].

Однако, Решетовский городок после гибели в 1708 г. исчезает из документов. Станица Решетовская отсутствует в материалах Крестоприводной книги 1718 г., на карте генерал-майора Гинтера, датируемой 12. IX того же года, в описании путешествия по Верхнему Дону украинского генерального подскарбия Я. А. Марковича 1727 г., в списке станиц 1738 г. и более поздних документах. Следовательно, в 1740 г. она не существовала и не могла соединиться с Вёшенской. В то же время в пользу именно этой даты переселения вёшенцев свидетельствуют сообщение И. М. Сулина со ссылкой на архив Донской духовной консистории о переносе на новое место в 1740 г. вёшенской церкви  и отмеченный на паперти Воскресенского собора в Черкасске в том же году сильнейший разлив Дона, когда вода поднималась на 5,7 м выше обычного уровня и, очевидно, жестоко разбила Вёшенскую станицу.

Остается полагать, что соединение решетовцев с вёшенцами произошло вскоре после гибели Решетова и что переселялась уже давно объединенная станица, а предания, искаженно рассказывающие об обстоятельствах долгоруковского разгрома, так же ошибочно совместили разновременные события объединения и переселения, либо что решетовцы после уничтожения своего поселения пытались его возродить, но внешние факторы - позиция властей, набеги неприятелей, половодья - помешали этому, и пришлось присоединиться к вёшенцам, может быть, и гораздо позже 1708 г.

В «Тихом Доне» М. А. Шолохова изложено предание, согласно которому в царствование Петра I казаки «воровского городка Чигонаки, угнездившегося в верховьях Дона, неподалеку от устья Хопра», захватили и разграбили «государеву баржу с сухарями и огнестрельным зельем». Из Воронежа пришли войска, «казаков, причастных к разбойному на баржу нападению, нещадно в бою разбили», городок сожгли, а «взятого в плен есаула Якирку и с ним сорок казаков перевешали на плавучих виселицах», которые пустили вниз по Дону. «Лет десять спустя на том месте, где раньше дымились курени Чигонацкой станицы, поселились пришлые казаки и те, что уцелели от разгрома. Вновь выросла и опоясалась боевыми валами станица». Позже она, однако, была перенесена на другое место и переименована в Вёшенскую.

Зафиксированное писателем предание содержит указание на возобновление станицы (около 1718 г.?) и дает ее необычное название, но фактически является вариантом уже приведенных преданий. Чигонацкий городок и Чигонацкая станица не встречаются в письменных источниках, однако близ Решетова находился упоминавшийся Чиганацкий бугор, а в районе Решетова, но не на самом его городище, впоследствии возник хутор Чиганаки (Чиганацкий) Вёшенской станицы. Отсюда возникает предположение, что Решетовский городок мог иметь второе название Чигонацкий (Чиганацкий) или что последнее название городка умозрительно возникло значительно позже его гибели, именно вследствие существования недалеко от городища хутора Чиганацкого.

Касаясь шолоховского предания, Н. А. Мининков замечает, что при Петре I вряд ли были воровские городки, и более вероятно, что предание повествует о допетровском и даже до- разинском времени, а воровской городок разгромили не царские войска, а само Войско Донское или даже местные казаки. Захват барки (баржи) напоминает раз- гром повстанцами Н. Голого и казаками Донецкого городка каравана И. Бильса, и А. В. Венков выдвигает версию, по которой Чигонацкий городок не мог быть Решетовом, поскольку жители хутора Чиганацкого называли бывшую станицу не Чигонацкой, а Решетовской; баржа входила в караван И. Бильса, но смогла дойти до нынешнего хутора Чиганакского, расположенного напротив Мигулинской станицы; Мигулин «в делах Голого не участвовал» и был наказан довольно мягко (не уничтожен); следовательно, это Мигулин, а не Решетов назывался Чигонацким. Версия не может быть принята, потому что Мигулинская станица, не уничтожавшаяся карателями и находящаяся достаточно далеко от Вёшенской, никогда с нею не соединялась, тогда как о соединении двух станиц непременно говорят все предания.

«Чиганаки, чиганак», распространенное на Дону географическое название, в донском диалекте обозначает озеро, почти пересыхающее летом, в межень, балку, поросшую леском, или низкое болотистое место; «чыганак», в татарском языке имеет значение источника, очага, истока, «чаганак, чаканак, шыганак» в других тюркских языках - значение залива, гавани, «шоканак, шокунак» - значение углублений между кочками в болоте. Помимо вёшенского и мигулинского Чиганацких хуторов, такое же название носили озера, урочища, музги, балки и иные донские природные объекты, а также в 1915 г. хутора в Глазуновском, Кумылженском, Ново-Александровском, Потёмкинском и Филипповском юртах.

«Вёшенская, - писал о втором ее местоположении В. Д. Сухоруков, - поселена на левой стороне реки Дона, близ озера Садового, на месте ровном и ненаводняемом...». Другие авторы отмечали, что поселение находится «на песчаном скате к реке», «на высокой песчаной террасе».

Оно же в период перед I мировой войной описано в «Тихом Доне»: «На пологом песчаном левобережье, над Доном, лежит станица Вёшенская... Против станицы выгибается Дон кобаржиной татарского сагайдака, будто заворачивает вправо, и возле хутора Базки вновь величаво прямится... Вёшенская - вся в засыпи желтопесков. Невеселая, плешивая без садов станица... Там, где Дон, выгибаясь, уходит от станицы к Базкам, рукавом в заросли тополей отходит озеро, шириной с Дон в мелководье. В конце озера кончается и станица... А на север за станицей - шафранный разлив песков, чахлая посадка сосняка, ендовы, налитые розовой, от красноглинной почвы, водой». По И. М. Сулину, Вёшенская была поселена на левом берегу озера Садового. Позже оно стало донским заливом, но сохранило название Озера.

Поселение стояло вначале ниже Решетова и выше Усть-Хопра. Впоследствии верхним соседом вёшенцев стал Мигулин, нижним городок Елань. В росписи 1593 г. от Вешек до Решетова указано 20 верст, до Усть-Хопра 40 верст. Согласно Я. А. Марковичу, между Вёшенской и Казанской станицами насчитывалось 44 версты, между Вёшенской и Еланской 22 версты. По В. Н. Татищеву (1745 г.), между Вёшенской и Мигулинской было 35 верст, между Вёшенской и Еланской 20 верст. Сведения 1768 и 1776 гг. определяют те же расстояния соответственно в 37 и 22 версты.

В 1666 г. приблизительно из района Решетова, Вешек и Усть-Хопра начался поход атамана В. Р. Уса. В 1670 г. Вешки были центром сосредоточения разинских сил, и оттуда отряд атамана Ф. Колчева направился в Острогожский поход. В росписи потерь Войска Донского от калмыцких набегов в 7181-7182 гг. (с 1. IX. 1672 по IV. 1674 г.) отмечено, что в Вешках калмыки зарезали казака и отогнали 30 лошадей и 130 коров. В 1682 г. разбойный отряд атамана И. И. Форонова после погрома Донецкого, Мигулина, Тишанского и Решетова направился к Вешкам, но 16. IV был около них разбит объединенным отрядом казаков Вешек и упомянутых V поселений под командованием вешёнского атамана И. Ф. Щепоткина, а 17. IV настигнут последним у речки Елани, где потерпел окончательное поражение.

Согласно «скаске» Вешек, представленной    М.Н.Кологривовым, в 1703 г. в городке состояло 96 служилых казаков. Весной 1708 г. Вешки перешли на сторону К. А. Булавина, а осенью их казаки поддерживали атамана Н. Голого.

В конце VII. 1782 г. от пожара «выгорела вся станица». В IV. 1875 г. в ней сгорело 140 дворов, в VII. 1882 г. 76. С 1918 г. Вёшенская стала центром Верхне-Донского округа, который был образован в том же году по постановлению Войскового круга от 13. VI. 1917 г. и в состав которого вошли среди других новые станицы Каргинская и Боковская, созданные на основе хуторов Каргина Вёшенской станицы и Бокова Еланской станицы. В 1919 г. Вёшенская являлась центром Верхне-Донского (Вешёнского)  антибольшевистского восстания.

В публикации росписи 1593 г. название городка дано в родительном падеже: «до Вещаго» и «от Вещаго», но публикатор указывает, что во втором случае в рукописи стоит «от Вещак» (с выносным «к»), вследствие чего возникает предположение, не имело ли и первое упоминание в первоначальном варианте форму «до Вещак» (Вещакъ). В документе 1652 г., где говорится о переправе около полутора тысяч татар через Дон на левую сторону «выше Вышняго городка», речь идет о Вешках. В упоминавшейся росписи потерь от калмыцких набегов фигурирует Вешкинская станица. Казаки и беглые люди в источниках 1682 г. называют городок и Вешками, и Вешкинским, а его жителей вешкинскими, но войсковая отписка того же года говорит о «о вешенском атамане». «Скаска» вёшенцев 1703 г. именует городок Вешковским. Курянин, побывавший на Верхнем Дону в 1708 г., называет станицу Вешковской, а московский документ того же года Вешкинской (в печатном тексте Вешнинская). Со временем установилось написание Вёшенская, но иногда в XVIII - XIX вв. встречалась и форма Вёшинская. В обиходе станица, как раньше городок, именуется Вешками.

Вёшенцы, а за ними многие авторы выводят название поселения от слов «веха, вешка (вешка)». «Веха» у В. И. Даля - это значковый шест или жердь, поставленная стойком, иногда со значком, флагом, веником, голиком, снопом, пучком соломы и др. «В море она ставится на отмелях, ино (иногда. - В. К.) по обе стороны прохода (фарватера); на сухом пути: для цели, для указания расстояния при метании бомб, для проложения землемерами прямых линий, для обозначения зимних дорог в степных местах и по льду». «Вешка» - действие по глаголу «вешить» (дорогу, черту, линию), то есть ставить вехи.

Обычно считается, что эти вехи (вешки) обозначали в округе нынешней станицы дорогу, постоянно засыпавшуюся зимой снегом, а летом песком, или переправу через Дон. Указывают, что так отмечался брод через реку по мелководному перекату напротив Рассохова озера. Краевед А. П. Зимин утверждал, что Вёшенская будто бы была создана на государственной границе, которую провесили вешками - в его представлении «сооружениями из бревен». Согласно М. А. Шолохову, сама станица когда-то была вехой «по большому водному пути Воронеж - Азов».

Приведенные объяснения, не вяжущиеся с конкретной, постоянно тревожной обстановкой на Верхнем Дону в XVI в. (обозначение дороги и брода в условиях военных действий), противоречащие реалиям того времени (в районе Вешек не было границы, и она тогда вообще не обозначалась знаками) и указывающие на признаки, которые присущи также другим городкам, очевидно, относятся к народной этимологии. Хотя А. В. Миртов указывал, что в верхнедонском говоре «вехи» произносились как «вехи» и «вешки» и что отсюда и возник ойконим, вполне возможно заимствование диалектологом последних слов из тех же местных «этимологических» рассказов. Во всяком случае в новейшем издании словаря донского диалекта «вехи» и «вешки» отсутствуют, тогда как они были в предыдущих изданиях со ссылкой на А. В. Миртова. Указания рассказчиков 1902-1903 гг. о переселении решетовцев к Вехе также могли быть связаны с традиционным народным  объяснением топонима.

Впрочем, на карте Европы из сборника фламандского картографа А. Ортелия «Театр мира», которую можно датировать примерно 1571-1586 гг., на Дону выше Переволоки, приблизительно там, где ныне расположена Вёшенская, показан населенный пункт Вих, но имеет ли он какое-либо отношение к городку, неизвестно.

По мнению А. Н. Пивоварова, поселение вначале носило имя Векши, а потом уже Вешки. Действительно, в московской росписи городков 1594 г. употреблена форма Векши, хотя это могло быть и опиской: в других источниках Векши не встречаются. У В. И. Даля «векша, вокша» означает лесного зверька, белку, сороку, блок в «подъемных снарядах» и др. В ряде местностей России межозерные протоки и стоки из озер обозначаются финно-угорскими по происхождению словами «векса, вёкса, веска, виска»; сток финского озера Саймы по-русски передается как Вокса, Вокша, Вокше. Финно-угорская мордва жила в рассматриваемое время в бассейне соседнего Хопра.

«Веска, вески» - по-польски и белорусски деревня, деревни, а музыковед Т. С. Рудиченко считает, что песни вёшенских казаков имеют сходство с песнями западных районов бывшего СССР, в связи с чем возник вопрос, не были ли Вешки когда то Вёсками. Как замечает З. В. Рубцова, «веска» является диминутивом термина «весь» в значении поселения. «Не исключено, - пишет исследовальница, - что основателями Вёшенского городка были не казаки, а служилые люди Московского государства, где термин «весь» был известен шире, чем на Дону. В условиях лексической изоляции термин быстро топонимизировался». В таком случае в топониме Вешки, возможно, содержится обозначение типа поселения. Не совсем понятно множественное число (не селение, а селения) в отношении названия одного населенного пункта, и, очевидно, топоним возник раньше появления на Дону московских служилых людей. Кроме того, наименование городка можно вывести не от слова «весь», а непосредственно от слова «веска». Для кривичей (псковичей) было характерным неразличение согласных «с» и «ш». Это явление называют «мазуреньем», поскольку оно резко выражено в польских говорах области Мазовше, и для псковского говора объясняют влиянием прибалтийско-финского субстрата, которое осуществлялось, возможно, через посредство балтов. В. И. Даль смог зафиксировать слово «весь» только на севере, в новгородском говоре, где оно обозначает сельцо, селение, деревню.

В. А. Магин первым стал производить название Вешек от слова «вежа», взяв его значения «башня, шатер, также - стан», отнеся ойконим к «названиям городков по типу поселения, жилищ и построек» и заметив, что такие названия «сохраняют память о первоначальном типе поселения». Последующие авторы учитывали также и написание Вежки в упоминавшихся документах.

Вряд ли здесь «ж» является невольной подменой «ш», поскольку форма с «ж» упоминается несколько раз и, кроме того, в последней четверти XVI в. отмечено еще урочище Вежки «под Новосильским лесом», а впоследствии у Новосиля существовали села Вежи и «Вежи, тож Измайлово». На Верхнем Дону известны похожие топонимы: речка Вяжа и хутор Вяжинский в Мигулинском юрте, озеро Вежное и хутор Вежной (Вяжной) в Усть-Медведицком юрте, урочища Вяжинский Луг в 30 км от Вёшенской на левом берегу Дона. Хазарский Саркел после его взятия киевским войском носил имя Белой Вежи, то есть Белого Дома, Белой Крепости (калька прежнего названия), и был еще один город Белая Вежа - у северян.

По В. И. Далю, слово «вежа» имеет много значений: в старину намет, шатер, палатка; кочевой шалаш, юрта, кибитка; в западных губерниях башня, каланча; в архангельском говоре шалаш, балаган, будка, сторожка, разновидность лопарского шалаша (в новгородском говоре «вежа» зафиксирована, но с неясным значением: «межа, грань, рубеж?»). В курском говоре «вежка» - полевой шалаш, балаган, сторожка.

А. А. Шенников полагает, что древнее общеславянское слово «вежа» первоначально означало простейший конический пирамидальный шалаш, а затем было перенесено на многие более сложные типы построек, в том числе и башни, развившиеся из этого шалаша; в домонгольское время в лесостепной и степной зонах восточные славяне называли вежами «полукочевничьи сборно-разборные или транспортабельные войлочные жилища, впоследствии известные в русском языке под терминами «кибитка» или «юрта»». «Видимо, от таких веж и произошло название селения Вежки, в котором в 1571 г. обосновался опорный пункт московских «сторож»».

Согласно А. А. Шенникову, в XIX в. вежами также назывались «некоторые предметы, имевшие в своей основе каркас в виде полной или усеченной пирамиды, например, вехи или вешки (первоначально - вежки) - межевые, дорожные, навигационные и иные знаки в форме треноги или в виде пучка прутьев, насаженного на шест». «Предоставляем лингвистам проверить, - пишет автор, - нет ли родства между существительным «вежа» и глаголом «вязать» и не означало ли слово «вежа» вначале вообще пучок, связку». Начиная с А. А. Потебни, это слово производили от «везу - вести» и в первоначальном значении понимали как дом-повозку на полозьях или колесах.

А. С. Львов отрицал, что в древности под вежами имели в виду башни. Однако И. П. Новосельцев отметил, что в большинстве современных славянских языков «вежа» означает именно башню, а в русских летописях в большинстве случаев относится к кочевникам и обычно употребляется во множественном числе. По мнению автора, половецкие вежи, в которых еще И. И. Срезневский видел стан, следует помнить не традиционно как шатры (у рядовых половцев их, собственно, и не было), а как лагерь, становище кочевников, которое в известной мере являлось укрепленным местом, так как постоянно существовала опасность нападения врагов. Отрицая связь «вежи с «везу», И. П. Новосельцев выдвигает гипотезу о происхождении слова от древнеиранского «ваеджо» (территория, местность ариев) и за- тем среднеиранского «ведж»; этот термин со временем стал означать территорию общины или ее центра, то есть поселения, которое чаще всего было укреплено. В праславянский язык «вежа» могла проникнуть из сарматского языка, а значение половецких веж как стана могло присутствовать в половецком языке, откуда и взято русскими.

В. Рубцова считает, что «семемы «шатер» и «башня» (слово «вежа» в этих значениях. - В. К.) не могли участвовать в образовании... топонима, так как городок возник не в X или XII, а в начале XVII в., когда шатрами уже не пользовались, а башни... появились (на Дону. - В. К.) только при постройках крепостей Святой Анны и Дмитрия Ростовского в XVIII в., а до этого военные укрепления донских казаков состояли из тына да земляных валов. Но если даже предположить, что в основу топонима вошел термин «вежа, вежка» в значении «стан», то и этот вариант неприемлем, так как фонетическая структура «вежки» не соответствует реальному звучанию «Вёшки»: необъясним переход е > о, невозможный в начале XVII в.».

Однако городок возник раньше этого времени, а топоним мог появиться в еще более ранние времена. В его образовании могли участвовать другие семемы, помимо «шатра» и «башни», хотя вопреки мнению автора и башни встречаются среди казачьих укреплений XVII в. Совершенная невозможность перехода «е» в «ё» в рассматриваемом случае, очевидно, не доказана при том, что местные жители свободно производили и производят такую замену, называя хотя бы и в народно этимологическом смысле вешку-веху вёшкой. З. А. Рубцова пишет о невозможности указанного перехода в начале XVII в. (надо полагать, при самом образовании городка), но в действительности неизвестно, когда в топониме стало произноситься «ё»: случаи такого рода четко фиксируются только с XVIII в. (см. у В. Н. Татищева: «Вешка и Виошка, местечко донское»).

В.Г. Королев, профессор РГУ, доктор исторических наук.




Шолоховский район

Основная информация

История района насчитывает более трех с половиной столетий.

До революции 1917 года территория района входила в состав Донецкого округа области войска Донского.

В 1924 году в результате административного деления был образован Вешенский район. 4 июня 1984 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР с целью увековечения памяти М.А. Шолохова Вешенский район Ростовской области переименован в Шолоховский с административным центром в станице Вешенской. Территория Шолоховского района – 2527 км2. В 50 населенных пунктах проживает 29,6 тысяч человек. Одной из старейших верховых донских станиц по праву считается Вешенская, население которой сегодня составляет 11200 человек.

Станица Вешенская расположена на севере Ростовской области на берегу реки Дон в 950 километрах от ее устья.

Станица удалена от основных транспортных магистралей и промышленных городов. До ближайшей железнодорожной станции 150 километров, до областного центра – 360 километров. Транспортное сообщение – автомобильные дороги с асфальтовым покрытием. Ближайший город Ростовской области Миллерово удален от Вешенской на 150 км. Расстояние до Волгограда составляет 451 км, до Москвы – 981 км.

Удаленность района от крупных промышленных центров способствует сохранению чистоты многочисленных водоемов, лесов и степей.

Вторым после Вешенской крупным пунктом в Шолоховском районе является станица Базковская.