Радость в вашем доме-3. Глава 2

Глава 2. Машина и море

Море Жюль полюбил сразу и навсегда. Ничуть не меньше, чем любил машину. Встреча с морем произошла неожиданно быстро. Вначале ему пришлось остаться одному дома, потому что родители поехали в магазин. Он даже расстроился, но когда родители вернулись, обрадовался так, что позабыл все обиды. Затем он обрадовался еще больше, ведь ему предложили занять место в машине. Это – прогулка! Жюль заскулил от восторга и не мог остановиться от избытка чувств. То и дело высовывал морду в окно, щурился от ветра. Когда же все вышли из машины и ему разрешили побегать без  поводка, он стал радостно носиться по большой поляне. А потом… потом они спустились по ступенькам к морю. Вот это была настоящая радость! Жюль, не раздумывая, бросился в воду. Небольшие волны набегали и омывали восторженного пса. Он хватал волны зубами и не понимал, почему гребешки волн нельзя откусить, время от времени вопросительно поглядывая на родителей. Но они только радостно улыбались ему. Наблюдая за байдарками, проплывающими мимо берега, Жюль попытался подбежать к ним, но… его останавливало море. Это тоже было непонятно, но ужасно здорово!

Жюль без устали бегал за волнами, прыгал, веселился, брызгался. Ему хотелось куснуть волну, и он ловил каждую, желая откусить пенящийся кусочек. Это было очень весело. Особое веселье было, когда после купания Жюль подбегал к папе или маме и отряхивался, обдавая кого-нибудь из них мощными брызгами. Обычно успевший отбежать смеялся над тем, кто не успел этого сделать и получил свою порцию обильных брызг. Жюльку ругали, но он знал: все рады его проказам. Ругали его и за то, что он собирал на берегу, выброшенные морем ракушки, и поедал их вместе с вкусно пахнущими моллюсками. Пес считал, что мама ничего не понимает в деликатесах! Она больше всех визжала, видя, как он уминает лакомство.

Гулять Жюлечку выводили три раза в день, не считая прогулок во дворе. Нагулявшись по близлежащим улочкам Хеллерупа, мама всегда говорила: «А теперь, Жюлек, идем к морю!»  Он хорошо знал, где находится его любимое море. Только подойти к нему близко он не мог. Надо было перелезть через высокий парапет и с него спуститься по крутой небольшой деревянной лесенке, чтобы попасть на берег. Жюль из-за своего размера этого сделать не мог. Мама-то могла, но перенести огромного пса ей было бы не под силу. Да он и не позволил бы взять себя на руки, потому что с детства боялся, когда его лапы «отрывали» от земли.

Конечно, навыки от дрессировки у Жюльки остались. Он без труда брал высокие барьеры, преодолевал лесенки и ступеньки, но… Здесь был не тот случай. Жюль лишь вскидывал лапы на парапет и с интересом смотрел вниз на плавающих уток и лебедей. Часто можно было созерцать и купающихся датчан. Они плавали в море круглый год. Родители почему-то не плавали в холодной воде. Жюль их не понимал.
Случалось, Жюль бывал не в настроении, а это плохо отражалось на его здоровье. Стоило ему понервничать или вспомнить перелет, как начинал болеть живот, который здорово «расстраивался». Тогда родители кормили его новым лекарством, купленным в ветлечебнице. Оно такое вкусное, что лапки оближешь! Боль сразу уходила и на смену ей возвращались положительные эмоции. Зато рядом – папа и мама. И машина. И даже море.

В субботу, как обычно, папа и мама засобирались в магазин. Жюльке очень хотелось поехать с ними. Все равно куда, лишь бы не оставаться одному и главное – прокатиться на машине. Всю неделю он добросовестно охранял большую квартиру, пока родители были на работе. Неужели в выходной они его не отблагодарят? До воскресной прогулки еще сутки! Жюльку не обманешь! Он слышал, как мама с папой договаривались ехать в магазин. Конечно, это не прогулка выходного дня к морю, но все же… Зато можно будет охранять машину. Ясное дело, охранять – его любимое занятие!

Обычно в магазин Жюльку с собой не брали, но однажды, когда он очень уж ныл и слишком жалостливо скулил, над ним сжалились и взяли-таки. А уж в машине он мог сидеть до бесконечности. И главное - он ее охранял! Надо было видеть, с каким важным видом огромный пес сидел на заднем сидении и ждал родителей с покупками!
Каждый раз Жюль требовал, чтобы во время поездки ему открывали окошко. Он слегка высовывал морду, прикрывал глаза, потому что встречный ветер был сильным, вдыхал чудесный воздух и любовался окрестностями. Стоило машине остановиться – Жюль уже охраняет. Не понравится, что кто-то упорно смотрит на такого огромного красавца, как тут же раздается его грозный лай: не подходи! Проходящим мимо датским собакам с хозяевами тоже доставалось – так их облает огромный пес-незнакомец из машины, что мало не покажется. Правда, местные собаки никогда не отвечали тем же. Вообще они все были какие-то флегматики и не любили лаять. Жюль не понимал и не признавал их бесконечное дружелюбие. «Разве это собаки? Черте что, а не собаки! Какие-то глухонемые и бестолковые!» - так частенько размышлял Жюль.

Ехать в машине было интересно. Столько красоты Жюль за всю свою собачью жизнь не видел. Во-первых, потому что дома, в России, на машине его возили только в ветлечебницу, которую он панически боялся, да иногда - на дрессировку в Сокольники. А здесь! Чудо, а не город! Много красивых и непохожих друг на друга домов, много водоемов с лебедями и утками, памятники, башни, старинные замки, велосипедисты… Если первое время Жюль облаивал прохожих, особенно с собаками, то теперь у него все реже возникало такое желание. Конечно, если кто-то пытался «посягнуть» на машину… Жюль сидел на заднем сидении и рассматривал окружающий мир, улыбаясь, прижимая уши. Но вдруг, вспомнив, что он «важная птица» и едет на черном крутом «Ауди», приосанивался и важничал, распрямлялся, уши тоже выпрямлялись и вытягивались, что придавало огромному псу торжественно-грозный вид. Ну чем не «властелин колец»?! Всем известно, что в шутку так называют хозяина «Ауди» с логотипом из колец.

Да, пес был красив, что и говорить! На него обращали внимание окружающие и по датской доверчивости к собачьему роду пытались не просто заговорить с ним, но  и погладить. Такого фамильярного обращения Жюль не мог снести. Он с большим удовольствием сознавал, что его боятся, и пытался как можно сильнее напугать,  чтобы окружающим было по-настоящему страшно. Это у него хорошо получалось.
Жюль жутко любил охранять. Просто охранять, все равно что. Он помнил, чему его учили в «собачьей школе» - в Клубе дрессировки в Сокольниках. Еще бы! В течение четырех лет он ездил с Наташей на электричке учиться собачьим премудростям. Он знал толк в защитно-караульной службе, ведь он по-настоящему сдавал экзамен по этому виду обучения и получил медаль. Дома, в Мытищах, особо нечего охранять. Зато в Дании на вилле можно было заняться делом.

Как только почти служебный пес выходил во двор, сразу же начинал его охранять. Уши сами настороженно прислушивались к окружающим шумам и шорохам, глаза сами всматривались вдаль. Надо ничего не упустить. Охрана – дело серьезное и ответственное. Как только нюх улавливал «противника», пес храбро мчался «угрозе» навстречу. Ничто и никто его не мог остановить. Надо заметить, что здесь пес забывал напрочь, чему еще его учили в «собачьей школе», поэтому команды, которые отдавала мама в этот миг, он даже не слышал. Они были просто неуместны. А тут еще мама повадилась грозить ему пинками за непослушание и, если удавалось схватить за ошейник, то Жюльку затаскивали домой. Он на всякий случай поджимал хвост и, пригибаясь, обегал маму стороной, чтобы не получить обещанного пинка, но пост по охране территории не бросал.

Однако охрана территории всегда отходила на второй план, когда речь шла о машине. Возможно, потому, что больше всего на свете Жюль все же любил папину машину. Кататься в ней было верхом совершенства, но поскольку катали его нечасто (так он считал), то это было, по меньшей мере, несправедливо. В такие минуты он предавался размышлениям: «Папа и мама такие хитрые. Но я тоже не лыком шит. Они думают, что я ничего не понимаю. Если я не говорю по-человечески, то, значит, и не понимаю? Нет, не-е-ет! Меня не проведешь!»

Каждый вечер Жюль с нетерпением ожидал папиного приезда с работы в надежде прокатиться до гаража. Расстояние было небольшое, но все же! Ожидая, пес терпеливо прислушивался к каждому шороху во дворе, то и дело приподнимая голову. Все казалось мрачным и ненужным. Время встречи приближалось. Жюль вбегал в комнату к маме, скуля и усердно виляя хвостом.

- Что, Жюлёк? Что? – спрашивала мама, будто не понимала и не знала «что». Пес вздыхал, ложился рядом, положив голову на лапу, и искоса наблюдал за ней. Он-то чувствовал, что папа и машина вот-вот приедут. Он чуял ИХ издалека. «Что-что! – нервничал пес. – Ей-то на машине не хочется прокатиться!.. ОНИ уже совсем рядом!» Жюлькино терпение заканчивалось. Он торопливо вскакивал и выбегал в коридор, прислушиваясь, мама тоже вставала и говорила:

- Ладно уж, пойдем папу встречать!

Тут Жюль опять принимался вилять хвостом и, слегка поскулив от радости, несся вниз по ступенькам. Встретив папу у ворот, он наверняка прокатится на машине хотя бы до гаража по двору. Пес несся к калитке быстрее мамы, быстрее ветра! Папа выходил из машины, открывал калитку, затем - заднюю дверцу машины. Жюлька слегка поприветствовав папу, влетал на заднее сидение, где уже лежала его подстилка, и замирал. Мама открывала ворота, машина с папой и Жюлькой торжественно проезжала мимо нее. Пес, гордо задрав голову, наслаждался короткой поездкой в гараж. Затем Жюлька с папой выходили из машины, не забыв закрыть гараж. Пес благодарил папу, прыгая вокруг него и радостно повизгивая. Иногда выбежать во двор не удавалось. Все равно папу Жюлька встречал радостным визгом, лаем и прыжками вокруг него. Столько радости было у пса, что папе можно было позавидовать. Ведь вся радость – ему одному! Случалось, что после работы папа, сжалившись, недолго катал страдальца на машине в знак благодарности.

По утрам Жюль оставался один, а папа и мама уезжали на работу. Он охранял весь дом и терпеливо ждал их приезда. После обеда папа вновь уезжал. Жюльке очень хотелось поехать с ним. Все равно куда, только бы на машине. Он знал, что нытье не поможет, поэтому молча, понурив голову, шел за папой до самой калитки.

- Жюль, ты остаешься старшим! Пока… - папа закрывал калитку, садился в машину и уезжал. Жюль, оглянувшись, с тоской смотрел на маму. «Конечно, она хорошая, - размышлял обиженный пес. – Вот только ничего не понимает в машинах. И гавкать не разрешает ни на кого, даже на соседских собачонок…»

Жюль печально вглядывался вслед уехавшей папиной машине и возвращался к дому. Взобравшись по красивой каменной лестнице, ведущей к парадному входу, он даже в квартиру не хотел идти. Вздохнув в очередной раз, Жюль ложился у парадного входа и с высоты взирал на проходивших мимо калитки незнакомцев. Лаять не хотелось. Правда, стоило появиться в его поле зрения кому-то с собакой, как Жюльку ветром сдувало и несло к калитке с громким лаем. Он сопровождал прохожих, идущих вдоль его изгороди, пока те не скрывались из виду. Затем охранник виллы вновь возвращался на свой сторожевой пост, чтобы тосковать. Но он был доволен собой.


Фото из домашнего архива