Встречи-Астроблема

                АСТРОБЛЕМА 1
      Подъем я проспал бессовестным образом. На противоположных нарах,
посапывая, досматривал последний сон Леонид. На веранде меня встретили комары. Около костра, в накомарниках, трудились Иван и Герман. Три минуты легкой разминки и довольно прохладной озерной ванны приводят меня в рабочеесостояние, но я рычу на Германа за то, что мог и не поднял меня раньше.
       -Я и сам поднялся пять минут назад, Иван, подтверди. Чего он кричит.
       -Кто позже встает – тот больше орет. Это один из законов Мерфологии
       Я прошу прощенья у Германа. Завтракаем в избе. Наконец просыпается и Леонид. Уходим, салютуя друзьям геологическими молотками. У меня за спиной двустволка, в руках - молоток, на шее - фотоаппарат. Герман прет
рюкзак.  От прибрежной отмели одного взгляда на тайгу ясно – она
здесь почти непроходима. Впрочем, мы еще вчера наметили подъем на хребет
по каменистой осыпи,  которая срывалась со скал и заканчивалась в озере,
образуя небольшой мыс.  Поднимались в десятке метров друг от друга,   так обеспечивался больший осмотр содержимого осыпи. Мы уже выходили к верхней границе леса, когда послышались дальние раскаты мощных двигателей. Звуки быстро нарастали, и вот на юге появился вертолет. Мы
застыли в ожидании. Машина заметно снижалась. Они скользнули мимо нас значительно ниже и приземлились на отмели у базы.
       -Опять железный стрекоза прилетел,- с восточным акцентом выдал Герман.
       -Спедисия назвается,- в тон ему подыграл я.
       Герман достал бинокль и приложился к окулярам.
       -Идет выгрузка. Рукопожатия, объятия. Осталось три человека и, кажется, одна женщина,- комментировал он происходящее.
       -Маленькая спедисия, однако,- резюмировал я.
       -Иван уже забросил снасти, а Леня-то, шустряк оказывается. Уже
познакомился и беседует с женщиной. Рановато мы снялись.
       -Можешь вернуться, отпускаю,- расщедрился я,- давай рюкзак и чеши.
       -Хм, рюкзак,  устанешь поди. Мозги перестанут работать. Это моя стезя
таскать и заносить. Вперед!
       Выше таежной зоны ветер усилился, и тут же пропала мошкара. Герману попалась небольшая друза кварца с обломками кристаллов. Где-то пряталась
жила с занорышами. При отдыхе он опять изучает базу, хотя и без прибора уже видно оранжевое пятно палатки, поставленной рядом с избой.
       -Капитально обустраиваются, видимо надолго.
       -До зимы не так уж много времени,- возражаю я.
       -Ты прав, скорее всего, хвосты подчистить прибыли. Бывало и у нас такое, когда неуч или сачек напартачит…
       -А может быть топографы или биологи прибыли.
       -Хочешь пари?
       -Обойдешься.
       Продолжаем подъем, и уже недалеко от гребня Герман же находит штуф кварцита с мелкими, до трех миллиметров, кристалликами альмандинов весьма сложной огранки. Я подсвечиваю на них фонариком. Никакого эффекта. Перед нами вырастают причудливые очертания скал. Они завораживают и заставляют искать аналогии. Герман делает это раньше меня.
       -Посмотри, чем не сфинкс?
       -По мне, так больше похож на льва. Царь зверей – хранитель здешних мест. Может быть, ждет жертвоприношения от всех путников и пилигримов.
       -Ты на что намекаешь?
       -Не кипятись, ты мне очень нужен, сам знаешь. Скажи, не от природы ли
заимствовали свои фантазии абстракционисты. Если это так…
       -То это их оправдывает. Тебе нравятся абстракционисты?
       -Меня тошнит от этого направления. Оно ведет искусство в тупик, и он уже обозначен «Черный квадрат». Остались, правда, другие цвета спектра, но черный! Это все поглощающая космическая дыра, невидимка космоса. О Монне Лизе такого не скажешь, о "Неизвестной" Крамского тоже. Хотя, что можно сказать о ней?
                "Кто эта женщина из глубины России?
                Кому дарит она слегка надменный взгляд,
                В него вплелись: холодный шторм стихии,
                и куртизанки юной праздничный наряд".

       -Герман, ты же был отличником в первых классах, что случилось потом.
       -Я и сам много раз думал и не находил ответа. Наверное мой мой дурацкий характер. "Герман ты должен"... "Никому я ничего не должен, я в 11 лет работать начал"... Никто даже мама не могли со мной нормально разговаривать. Несколько рах у друзей в сараях ночевал".
       Как нам не хватает теплоты в общениях и дружеской помощи. Я и сам седьмой класс с трудом закончил. Германа завалили на экзаменах. А в шестидесятых годах за уши кое кого тащили, достигая показателей в классе школе.

       Я сделал несколько снимков льва ли, сфинкса ли, кому что пригрезится, а может это удав, как женщина-картофелина, как каменные розы пустынь?
Дальше двинулись по плато тундровой зоны. И вот я замечаю, что безрудные кварциты сменились перидотитами. Герман свистит во всю ивановскую и
машет молотком  у контакта этих типов пород. На свежем сколе четко просматривается рудная оторочка из сульфидов и магнетита. Мой магнитик хо-
рошо прилипает к ней. Промышленного значения от находки – ноль, но я, на всякий случай делаю зарисовку, а Герман пакует небольшой образец. Путь по плато тоже не из легких. Оно изрезано небольшими балками, канавами и, в
конце концов, упирается в узкий каньон с вертикальными стенками  около десяти метров глубиной. Похоже, он постепенно углублялся к юго-востоку и упирался в скалы на вершине хребта. Герман достал карту. Короткое изучение ситуации и, глядя на спутника, я вижу дьявольские огоньки в его зрачках.
       -Спускаемся по плато,- предлагаю я.
       -А может сразу в каньон.
       Я раздумываю, а в это время из каньона доносится грохот камнепада. Это внушительный аргумент.
       -Нужно обойти каньон у скал и по плато вниз. До астроблемы километров
пять-семь. Мы можем и не увидеть ее из-за отсутствия обнажений в долине и на
сравнительно пологом хребте,  а чтобы ее пересечь или поискать обнажения на хребте, понадобится несколько дней.
       -Не хочется возвращаться, Давай потормозим, может еще мысля появится.
       Минут двадцать ушло на обед, но ничего другого я предложить не мог, как, впрочем, и Герман. Через полчаса мы стояли у начала каньона-расщелины шириной не более полуметра и такой же глубины. Эта расщелина на такую же глубину разрезала и скалы. Стук молотков понесся по каньону вниз, как по
трубе пока мы не стали обладателями нескольких штуфов брекчий. Кроме
перидота, к моему изумлению, здесь были кусочки мелкозернистой существенно гранатовой породы, зеленые серпентиниты. Вся эта мешанина очень напоминала
материал Терновской астроблемы в Кривбассе. Для полной ясности надо было выйти на контакт с породами не затронутыми астероидом.

 В расщелине царил полумрак, а снизу тянуло прохладой, хотя и здесь, у скал было не жарко. Мы находились почти на километровой высоте. Двигаемся по  плато на северо-восток, туда, где, по данным космических снимков, должна находиться астроблема. Вполне возможно, что каньон расположился на одном из лучевых разломов, образовавшихся в результате падения очень крупного метеорита или астероида. Быстро закончилась тундровая зона, а тайга встала на пути непроходимым препятствием. Это был первозданный хаос из валунов, поваленных и повисших на сосед- них стволах, деревьев, их молодой поросли и кустарников. В полумраке, который царил в лесу, буйно поднялось разнотравье. Герман достал топорик, но что он мог сделать этим орудием. Прорубив просеку, в десяток метров, и покрывшись липким потом, мы отступили.
       Мы сделали приличный крюк, прежде чем нашли каменную реку,
рассекавшую тайгу полосой не более ста метров. Путь по валунам, под которыми  журчала вода, тоже был не из легких. Поднявшись по редколесью на следующий хребет, мы увидели и озерцо, лежавшее  близко к центру астроблемы, но только через два часа мы поставили палатку на отмели. Герман отправился добывать пропитание, а я к обнажению, поднимавшемуся невдалеке, в виде останцев на склоне хребта. Через час  мой спутник приволок пару лысух и скептически осмотрел мою добычу из нескольких штуфов породы, в которой поблескивали мелкие кристаллики самородной серы.
       -И все?
       -Увы, Герман Иванович. Не фартит. Ты приготовь лысух на ужин, а я начну закопуху долбать. Как ты считаешь, место в распадке подходящим будет?
       -Я и сам хотел тебе посоветовать, но шурфани метров на сто от берега.
да готовую впадинку поищи.
       Прихватив молоток, лоток и совок, заменяющий лопату. Впадинка нашлась я сделался проходчиком шурфа. Первую пробу взял на глубине в полметра, а Герман уже звал к ужину да и сумерки незаметно сгущаться начали. После рыбы лысухи показались едва ли не лакомством.
       -Рецепт одной геологини для дичи,- ответил он на мою похвалу.- Она, между прочим из ваших мест, с Украины.
       -Да, уж там умеют разносолы готовить.
       -А у нас так нет.
       Нотки ревности звучали в голосе Германа, и мне стало неловко.
       -Наверное, везде умеют, но далеко не все.
       После ужина навалилась усталость, но Герман промыл пробу, а тут и Луна
поднялась, и затрепетала дорожкой по мелкой ряби. Предложение Германа
закончить сегодня работы на шурфе, я принял, как должное, но без энтузиазма. Мы попеременно вгрызались в грунт, пока под молотком не зазвенели коренные породы. Это конец нашим мытарствам на сегодня. Мы даже не стали доводить до кондиции шлихи, а просмотрев  при свете фонарика и ничего особенного не обнаружив, оставили сушиться у костра. Уже забравшись в спальник, Герман предлагает моему вниманию «занятную историю», но я засыпаю уже при первых звуках его убаюкивающего голоса.

       Мой коллега, поднялся, как обычно, раньше, а когда я показался из спальника, коротко бросил.
       -Приводи себя в порядок и хозяйствуй, Теперь я просмотрю обнажения.
       -Полчаса предупредил я, затем завтрак и работаем вдвоем. Да. ты мзвини меня, я вчера сразу отключился.
       -Я это понял чекрез минуту, когда сам заикаться начал.
       Я не стал тратить время на зарядку, только окунулся в бодрящую воду озера, да хорошо растерся полотенцем. Сложил спальники в рюкзак, засыпал вчерашний шурф и приготовив снедь для завтрака аукнул Германа. По его кислой роже, я понял, что и ему нечем похвастаться. Он отшвырнул молоток, достал из карманов и швырнул мне под ноги несколько штуфов все тех же пород.
 
       -Астроблемой здесь и не пахнет, насколько я смыслю. Останцы сплошные
перидотиты.
       -Ты спешишь с выводами, мой друг. Вот это что, по-твоему?
       Герман повертел в руках образец и выдал с некоторой обреченностью.
       -Ничего не понимаю. Останцы то из монолитов,- но постепенно лицо его просветлело, и он хлопнул ладонью по лбу.
       -Вот так лопухнулся я!
       -Бывает и со мной подобное,- утешил я друга. Бывает хуже – это когда новые факты стараются не замечать, или втискивают в прежние положения, как  в прокрустово ложе, явно неудачных выводов. В  Баксанском ущелье я видел валуны принесенные селем, размером с приличный домик. Твоя скала такой же останец монолита, который устоял при взрыве астероида , Взрыв то в зажатой среде происходил.
       -Догадался я, но поздновато.
       -Давай позавтракаем и за работу. Мы двинулись по плато на север. Через полсотни метров я остановился и накрывшись униформой при свете фонарика просмотрел породу отыскивая кристалл, который должен был вспыхнуть искрами. Герман пошел вперед, чтобы через полсотни метров проделать ту же операцию. Вот так, двигаясь челноком
мы собирались пересечь периметр астроблемы. Через час остановились.
       -Мы просмотрели шестнадцать точек, Герман, надо раздвинуть интервалы и меньше отвести времени на осмотр.
       -Жаль летать не научились,- Герман криво усмехнулся.
       Теперь стометровые интервалы, и через час остановка. Двенадцать точек
не очень  то обнадеживали. Оставив Германа продолжать просмотр пород, я двинулся на север не останавливаясь. Через час с хвостиком вышел к скалам. Они обозначили конец астроблемы. Пласты не имели четкого подворота вниз, а иногда и напротив. Конечно Виной всему могла быть складка от горообразования, но контакт астроблемы мы нашли. Я выстрелил из ружья и принялся делать зарисовку.
       Герман почти летел и был возбужден.
       -Володька я видел его! Видел, черт его раздери. Ты оказался везучим и мы непременно найдем твой минерал. Чтоб я сдох, буду до морозов просвечивать, но никуда он теперь не денется. Они где-то здесь,- и Герман притопнул ногой
       -А ну ка подробнее и внятно.
       -А чего подробнее. Просматриваю и вдруг искра сверкнула, всполох. Я убрал крупные камни и потянулся пальцами, придурок, а надо было его ложкой попробовать подцепить. А он мерзавец как сквозь землю провалился. Я  газету расстелил выгреб,наверное с десяток килограмм и никаких следов.
       -А каков он по размеру был?
       -Не более двух миллиметров, аккуратненький, сволочь.
       -Давай к озеру двигать, пора ужинать и отдыхать.
       У озера расположилось на отдых и семейство Лосей. Герман чуть отвернул в сторону.
       - Зачем их беспокоить, тоже устали небось. Места хватит, а какие они красавцы. Малыши за лето подросли.
       Герман был и охотником и такой приговор меня несколько удивил. Напомнил и других безжалостных охотников на сайгаков
       "Ты мне напомнил, горбоносых антилоп из Казахстана тоже красивые животные и охота на них была запрещена. Но смельчаки охотились. Для этого брали грузовую машину и располагались у плёса пересохшей реки.Рано или поздно сайгаки появлялись, чтобы водицы попить; вот тогда и начиналась, с погони, охота. Стадо выдерживали расстояние минут двадцать, после чего машина врезалась в стадо и стрелки из кузова расстреливали животных на выбор. Пока командующий не давал шоферу приказа остановить бойню. по следу возвращались назад, подбирая добычу. Ковыляя уходили подранки. Отставшие от стада, они умирали от потери крови или становились легкой добычей хищников..."
       -Это не охота а варварство, бандитизм,- в голосе Германа звучала злость.
       "Согласен и такой охотой увлекались те , кто имел доступ к грузовому транспорту. Особенно прославился главный механик комбината. Он с компанией, однажды, на новенькой чешской Татре на скорости более 60-ти километров в час, влетели в яму одним колесом... Два человека получили травмы, машина вспыхнула свечкой. Я видел фото каркаса машины. Против механика возбудили уголовное дело.Ещё до суда его выгнали из КПСС, сняли с должности. По суду он должен был возместить ущерб полной стоимости, плюс штраф, по которым платить ему надо было "всю оставшуюся жизнь ..."
       -Если не попал под амнистию.

       Мы помолчали. Сегодня луна не появилась в затянутом тучами небе. Дождик мог серьёзно подпортить нам поиски следующего дня.
       -Володя, а что, если нам утром попробовать поиски в матерьяльчике поднятом со дна озера.
       - Попробовать можно, но я тоже думал об этом ещё днём. На прибрежной полосе волнение озера должно сказываться на верхних слоях дна, а значит тяжелые кристаллы будут проваливаться в боле глубокие слои. Вот если бы добраться до плотика. Но для этого нужна техника. А у нас даже маски нет, чтобы за результатом работы проследить.
       -Но хоть попробуем несколько раз, чем чёрт не шутит. Я постараюсь насколько можно глубже влезть.
       -И лоток твой деревянный, под воду не затащишь.
       -Тебе придется подержать над водой или на воде.
       -Значит быть сему.
      
       - Утром, быстренько доев крохи ужина, мы разделись и полезли в озеро. Герман с совком а я с лотком. Зашли по грудь в чем мама родила, и он немного повозившись в воде, отгребал верхний слой, наполнил лоток. Вылезли и одеваясь выбивали зубами мелкую дробь. Десяток минут  в лотке шлих, который я просматриваю с фонариком.
       -Пусто и печально. Давай еще раз и довольно, простынем небось, вспоминаю любимое старорусское словечко Германа.
       Вторая проба приносит тот же результат. Герман просит тоже взглянуть на шлих. И вдруг резко откидывает куртку униформы, и высоко поднимает правую руку с двумя сомкнутыми пальцами. Глаза у него светились необычайно
       -Нет, это не то,что тебе нужно, но и не такой уж пустяк, держите профессор.
       Я подставляю лодочку ладони и на ней оказывается серенький комочек с мельчайшими щербинками. и мелкими штрихами. Он тяжеловат.
       -Платина! Вырывается у меня.
       -Да, но какая платина? Я первоначально не могу понять и вопросительно смотрю на друга.
       -Забыл большой треугольник.
       -Ну молодец, ну фантазер. Самый большой самородок золота из Миасса. А это будет маленький треугольник. Ну молодец. Держи я вернул ему платину.
       Это был действительно треугольник со слегка закруглёнными углами, Я достал транспортир с линейкой 12 миллиметров длинная сторона, десять  и восемь  другие и пузатенький 5-6 миллиметров в средине
       -Сюда драгу не затащиишь, но старателям бы неплохо было поработать.
       Я достал стограммовый пузырь спирта, и протянул Герману.
       -Для сугреву и вперёд, заслужил.
       Он достал кружку и, выбрав место на берегу, осторожно зачерпнул воды. Дос тавай и свою, обратился он ко мне. Я достал и сказав негромко ура! Мы махом выпили напиток. 
       Я достал карту, ориентировав её по компасу, показал Герману направление по которому еще раз просматривая астроблему мы двигались бы к нашей базе.
       -А ты тоже марксист, ловко продумал.
       -У наших паника будет если не вернёмся сегодня.  Пожуем находу, когда выйдем из астроблемы.. Водицей запаслись.
       -Жаль конечно, такое озерцо бросать.
      
       Герман закинул отощавший рюкзак за плечи, сто шагов и он остаётся а я иду по следующему интервалу. Проходит час второй а астроблема не заканчивается После третьего часа я принимаю решение прекратить поиски и вперёд.Но вот и скалы граничащие с ней обходим их с западной стороны. Герман сзади начинает бубнить.
       -Знакомый путь – короче по времени. Но не мешало бы, заглянуть в каньон. Что-то тянет меня туда, как алкаша на спиртное.
       Я будто-бы и не слышу его а через некоторое время начинаю спуск с хребта по редколесью, где главенствовала сосна да карликовые кедры. Останцы
в виде небольших скал, поднимающихся до пяти метров или едва торчащих над склоном, представляли собой массивную темноцветную породу, покрытую солнечным загаром и лишайниками; а вот кусковатый материал состоял из обломков довольно пестрого состава, и только. Изредка замечался блеск граней граната, размером чуть больше сантиметра в поперечнике, скорее всего андрадита. По знакомым ориентирам довольно просто находим расщелину каньона. Но спуск здесь, по влажным уступам, опасен и  я принимаю решение продолжать путь домой. метров через сто мы оставляем один гурий, через столько же еще один. Кто знает, возможно, мы  и появимся в этих местах если не повезет с астроблемой 2,
может быть здесь и закончим наши усилия. А как запрыгало сердце, когда в начинающихся сумерках показалось полотнище оранжевой палатки. Я опустился на валун  и махнул Герману, чтобы присел рядом.
      -Тебе плохо встревожился он.
      -Посмотри, я показал рукой вниз.
      -Уже лагерь?! Герман опустился рядом А я шагаю за отбой и смотрю под ноги и в спину. Почти так, как когда-то подходили к "Чёртовому Городищу". Помнишь? Давай держаться вблизи леса, может незаметно подберёмся.
      Мы начали последний спуск.