В тридев-м ц-тве 24. Надежда на возвращение
И когда маленький отряд отроков из пещеры на лёгкой повозке под управлением Потапа, натягивающего с суровым видом вожжи и басом покрикивающего на лошадь, в сопровождении конных Ушана, Гриди, отпросившегося у Бабани, и угрожающе вооружённого Галаша направлялся в знакомое урочище, дорога была спокойной. Лишь однажды из леса навстречу им выбрели трое синекожих и попросились в полон. Галаш одним видом отогнал их обратно в чащу, и дальше в пути никто путникам не встречался.
Ведатель принял только юных гостей-чужеземцев. На столе стоял горшок с горячим сбитнем и плавающей в нём расписной деревянной ложкой и глиняные кружки. Мурмур разлил по кружкам напиток, придвинул поближе лавку и жестом пригласил молодых людей за стол, поклонился старцу и удалился. Старец сел напротив и ровным тёплым голосом произнёс:
– Вы исполнили волю Небес и сделали благое дело, за что народ Солнечного края, племена Полуночных земель, да и мой народ будут вечно благодарны вам и будет помнить в поколениях ваш подвиг!
После этих слов Варяг широко улыбнулся, обернулся весёлым лицом к Лёле, сидевшей рядом, и подставил ладонь для приветственного шлепка девичьей ладошкой, но девочка только зарделась щеками от похвалы и руки не подняла. Потап тоже улыбнулся, порозовев, но по-прежнему был скован и напряжён.
А Ведатель после некоторой паузы продолжил:
– Следуя многочисленным прошениям и обращениям всех, с кем вы жили и общались, я приглашаю вас остаться у нас, в нашем мире, если у вас возникнет желание и стремление к этому. У вас есть три дня на раздумье... – старец предостерегающе поднял руку, останавливая прыткого Саню Варяга, уже открывшего рот для напрашивающегося вопроса, и повторил с расстановкой, – долгие три дня! А затем, если вы не прельститесь новой жизнью, мы с вами попрощаемся и расстанемся.
Ребята, смятённые ошеломляющей вестью, растерянно-радостно переглянулись и опять во все глаза смотрели на удивительного старца, ожидая продления разговора. Но тут Лёля тоненько и вежливо спросила:
– Скажите, пожалуйста, а что значит – мы с вами расстанемся?
– А это значит, что вы отправитесь к себе. Туда, откуда явились.
– Что, обратно в пещеры?! – недоумённо спросил Потап.
Старец задумался, склонив голову, будто сомневаясь в чём-то, потом со светлым лицом и ясным взором промолвил:
– К сожалению, путь, который привёл вас в наш мир, теперь недоступен, его просто напросто нет. Во время последнего содрогания земной тверди переход, проникающий в ваши миры, закрыт обвалом отравленных камней. – Старец, поднял вверх палец, останавливая порывающихся задать вопрос подростков, – есть ещё одни, так сказать, ворота, открывающиеся в вашу вселенную, но они далеко отсюда за сотни и сотни вёрст, за нехожеными степями, дремучими чащами, заоблачными горами, разливными реками, в стране Светлых Духов, называемой Беловодье. Там живут свободные вольные люди в благоденствии и справедливости, и злым, алчным и жестоким путь туда заказан…
И всё-таки Варяг влез в размеренную речь Ведателя с вопросом:
– А как же мы доберёмся до этого Беловодья?!
– Подождите и потерпите три дня! – промолвил Ведатель, и подобие улыбки скользнуло на его шкиперском лице.
Прошедшие три дня были насыщены событиями и встречами. Их пригласил в управу к себе Родимир, волей народного вече назначенный верховным воеводой и возведённый в княжеское сословие. Он прибыл с конной дружиной в город ремесленников, чтобы лично заказать оружейникам для себя новый меч по руке, подобие волшебного меча. Прославленный же меч-кладанец, меч получивший титул "Победитель" был определён в тайное место под землёй, как и толковалось в священных книгах.
Родимир принял ребят в гостевой палате Городской управы в присутствие знатных горожан, известных волхвов и умельцев-мастеров. Он горячо поблагодарил смущенных молодых людей за великую помощь в деле освобождения земли родной, тепло обнял их. А затем подарил каждому из них, и Гриде, по тяжёлому золотому перстню с крупным, переливающимся многочисленными гранями прозрачным зелёным камнем измарагдом, величиной с крупную ягоду терновину, и своими руками повесил каждому на шею золотую ладанку-оберег в виде овального стилизованного золотого жука. Если нажать левый усик у жука, поднимется левое надкрылье и откроется маленькое вместилище со щепотью земли, которую им довелось освобождать, а в правый тайничок Бабаня насыпала заговорённый сбор сухих волшебных трав, настой которых помогает от множества хворей и душевных недугов. И повторил свою просьбу:
– Так что, добры молодцы, и ты красна девица, может, всё-таки останетесь и послужите новому отечеству своему? – впрочем, особо не настаивая, понимая, как, в общем-то, ещё дети, рвутся они в свой привычный мир, как скучают по отцу с матерью и друзьям.
Варяг вышел вперёд, поклонился в пояс и сказал, вздрагивающим от волнения голосом заранее приготовленные слова:
– Спасибо тебе, дядя Родимир, за заботу и привет, за уроки и назидания, за доверие и доброту! Спасибо и всем остальным, кто помогал, подсказывал нам и оберегал нас, особенно Бабане, твоим дружинникам, дядя Родимир - кузнецу Ермолаю, Ушану и всем, всем, всем! И не корите нас, но мы хотим вернуться домой. – Тут Саня немного замешкался, быстро взглянул на бледного напряжённого Гридю и продолжил, – И у нас есть просьба, отпусти с нами Гридю!
Родимир, поражённый неожиданной, невозможной никак просьбой, взглянул сурово на сына, но тот мужественно выдержал это и твёрдо сказал:
– Отпусти, тятя!
Оживлённый ропот пробежал по рядам присутствующих. Родимир, быстро подавил желание тут же разобраться с сумасшедшим сыном и глухо промолвил:
– Мы с тобой поговорим об этом позже.
Через три дня маленький отряд в том же составе, что и в первый раз, вновь был принят Ведателем в его лесной избе. Отроков Старец оставил у себя, сопровождение отправил обратно.
Уехал домой и грустный, в слезах Гридя, оставив плачущую Лёлю. Перед отъездом он попрощался с новыми друзьями. С Потапом они молча трижды обнялись, потом Потап пожал Гриде руку сказал:
– Спасибо, Гридя, спасибо! Там, это, я оставил тебе топорик и лопатку у твоего отца. Не забывай, ладно? Да, возьми вот ножик ещё, вот видишь, тут у него всякие приспособления… Разберёшься потом…. Ну давай! – он вновь обнялись
А Варяг, обнимая «на расставание» нового друга, вдруг сказал:
– Ну, ты это, пока! До встречи! Да, подожди. На вот возьми на память, помнишь, я тебе показывал – зелёный луч, указка.
Ведатель быстро перевёл взгляд и внимательно поглядел на парнишку, но ничего не сказал.
А Лёлечке Гридя ничего не смог сказать на прощание, только снял с себя наградную золотую ладанку и повесил девочке на шею, неловко обнял и поцеловал куда-то в ухо. Лёля, не стесняясь, привстала, положила ему руки на плечи, дотянулась до его губ и поцеловала ещё по-детски. Затем сняла свой медальон и тоже сама надела на его ещё мальчишескую шею и прошептала:
– Помни нас, Гридя и береги себя! – потом, легонько толкнув его в
плечо, сказала,
– Ну, всё, Гридя, прощай, миленький, иди. – Ну, иди, иди! – и только, когда всадники скрылись за деревьями, она по-детски, навзрыд заплакала в объятьях у старавшегося утешить её брата.
– И что теперь? – в полголоса, словно у самого себя спросил Варяг, но Старец услышал, впервые за всё время улыбнулся сочувствующей улыбкой и сказал:
– Успокойтесь дети мои, всё будет хорошо. Завтра сюда… прибудут люди, они и отправят вас домой!
Дети заулыбались, радостно переглядываясь, «ух ты», «здорово» тихо заскользили слова, а настырный Саня не удержался и спросил:
– А что за люди?
Хозяину было приятно видеть расцветшие детские лица, понятно отроческое любопытство, и он, снова не пряча улыбки, объяснил:
– Теперь вам можно и кое-что узнать. Это, Сана, люди не моего и не вашего мира, люди с запредельными возможностями, представители могущественной державы, которая находится где-то в неведомых заоблачных далях, за тысячи тысяч вёрст отсюда.
Взволнованный девичий голосок с долей возмущения спросил:
– А что же они раньше не помогли вам и… – Лёля обвела неопределённым жестом вокруг, – и всем здесь, и дяде Родимиру, и Ермолаю, и всем остальным прогнать этих… этого страшного Кощея с его синекожими и ящерами??
– Это первый вопрос, который задают мне те, кого я посвящал в эту тайну. – Сказал правдонос, – да они могли бы в считанные дни очистить наши земли от нашественников, столь велико их могущество, но им запрещено вмешиваться в чужие дела, где бы ни было, они явились сюда, чтобы наблюдать и изучать.
– А почему ж тогда они нам согласились помочь? – не успокаивался Варяг, он и не заметил, как оговорился, сказав «нам».
– Они не вмешиваются в жизнь народов, считая, что судьбу каждого народа определяет он сам, и, если он выстоит и сохранится в борьбе с внешними врагами, и не сгубит себя внутренней смутой, он и станет единым народом на веки вечные. А вы не принадлежите ни одному из противоборствующих племени или народу, вы такие же, как и новые ваши друзья, единичные выходцы из другой вселенной, кроме того вы ещё незрелые, заблудившиеся дети, волей катаклизма заброшенные в этот неспокойный мир, которому помогли. И Наблюдатели – так их назовём – согласились вам помочь. А теперь, дети мои отдыхайте, ночью вас ждёт встреча с вашими спасителями.
Ночью, когда бездонное небо густо облепили звёзды, словно несметные полчища сверкающих бесшумных пчёл, несколько из них, выстроившись цепочкой, стали увеличиваться и, приближаясь, вытягивались в строй движущихся огней, не нарушая ночного покоя ни дуновением воздуха, ни посторонним даже лёгким звуком. И, наконец, какая-то тень заслонила вокруг этих огней соседние звёзды, и сразу стало понятно, что это летательный аппарат! На фоне чёрной стены леса он еле заметно серебрился в свете звёзд, но ни размеров его, ни формы определить было нельзя. Судя по тому, как горящие круглые, похожие на окна огни в начале и в конце цепочки, теряя форму, сужались, прилетевшая штука тоже была круглая.
Варяг наклонился к Ольге, чтобы пояснить ей, что это летающая тарелка, как прямо перед ними на борту обозначился светящийся экран, словно включили домашний кинотеатр. На экране поплыли, закружились цветные узоры, сплетаясь в какие-то сложные композиции, пульсируя в определённом ритме. Саня взглянул на красивые переливы и забыл, что он собирался сообщить Лёльке. Игра красок и света завораживала и за-мораживала. Завораживала, как танец открытого произвольного пламе-ни, и замораживала сознание и волю. И Лёля, и Потап тоже, застыв, не мигая, смотрели на странную цветомузыку без музыки, и на их бледных лицах меняясь в цвете и яркости, проявлялись цветные блики. А интенсивность цветового письма, захватив внимание подростков, наростала, и им уже слышались какие-то то ли слова, то ли странная музыка, которая словно приглашала и звала к себе. Первой медленно сомнабулически пошла Лёля. Она сначала робко, как бы на ощупь, двинулась по бликующей, высветившей траву дорожке к молчащему летательному аппарату или «тарелке», или к «небесной ладье», как сказал Ведатель при подлёте. Осторожный поначалу шаг её стал уверенным, смелым, и перед ней цветоиграющий экран стал менять форму, цвет и яркость и превратился в открытый овальный проём, ведущий во чрево загадочного корабля, за девочкой спокойно пошёл Потап, и с некоторой задержкой, как бы нехотя, двинулся Варяг. Перед тем, как войти в таинственную летающую тарелку, оборотился и задержался, окинув взглядом силуэт ведателя, чёр-ный массив леса и крикнул:
– Прощай, Тридевятое царство!! – и решительно шагнул внутрь.
Проём на борту корабля погас, ночной мрак раздражали только круглые габаритные огни по периметру призрачного серебристого корпуса. И корпус, и огни стали незаметно подниматься, уменьшаться, удаляясь, и скоро затерялись в звёздном небе. Ведатель постоял, приучая глаза к темноте, взглянул в небо и пошёл к хижине. Главное дело жизни, трудное и опасное, он выполнил. Теперь надо сосредоточиться на такой же грандиозной, но более интересной и увлекательной задаче – способствовать новому расцвету освобождённых стран, которые за два века унизительного ига постепенно уходили в упадок, откатываясь в мрачные тупые и беспробудные времена.
И поднять их из пепла и тлена, чтобы стать вровень с государствами, посылающие небесные ладьи во все сущие миры.
Свидетельство о публикации №215090601393