Эссе временных лет

               
    Мы с Кротовым волокли контуженного политрука в направлении немецких позиций. Он рычал по-грузински " Читто-гритто", стараясь привлечь внимание Басилашвили, но тому было не до нашей теплой компании, он упорно соблазнял кудрявого немца в клетчатом костюме, пьяного и добродушного, нашего немца, точнее, вашего, короче, вы поняли. Его попытка почти увенчалась успехом, клетчатый уже согласно кивал и тянул работника советской прокуратуры в кусты вереска, ярко-зеленым и непроходимым ковром раскинувшиеся в излучине" Волги", легендарного автомобиля, мечты любого номенклатурного работника низового звена, под скалистыми утесами " Жигулей", помнившими расписные челны и веселые гастроли Пугачева, уже не нашего и не вашего, а х...й знает кому принадлежащего. В этот момент со скорого поезда, прямо на ходу, соскочил усатый проводник с чемоданом чуйской дички и, подозрительно оглядываясь, пересек их путь, пригибаясь к земле, ползя по-пластунски, усами ощущая разлитую в холодном воздухе осени угрозу оккупации, разрушения духовности и падения морального уровня работников пищевой промышленности привокзальных ресторанов, скромных советских " Макдональдсов", даже круче, ибо где вы видели " Макдональдсы" с Людмилой Гурченко, с Дрю Бэрримор - это да, вроде, было где-то и когда-то, жаль, не помню, умела она играть на баяне или нет, но это не столь важно в нашей истории. Кротов клацнул затвором винтовки Мосина с оптическим прицелом, заслуженного оружия барона Краузе, погибшего от мстительной пули Ролана Быкова на кручах вернувшегося в лоно родины Крыма, долгожданного и ненаглядного для всех малообеспеченных сограждан, единодушно проголосовавших за отмену пенсионного обеспечения во имя дружбы народов, неумолимой поступью вдавливающей их в пашню Нечерноземных районов, прицелился в усатого и нажал на курок. И ничего не произошло. И не могло произойти. Наши командиры перед атакой забрали боевые патроны из опасения стрельбы не в ту сторону, нам с Кротовым было плевать, куда стрелять, нас занимал сам процесс уничтожения явной глупости, лицемерия и лжи, плодящихся в геометрической прогрессии, причем, и с вашей стороны, и с нашей, и даже, страшно сказать, со стороны моих немецко-фашистских собратьев, презренных наймитов плутократии и международной олигархии, еврейским золотом разрушивших не одно царство божие на земле, много их было, царств, со времен царя Гороха и сына его Додона, легендарных богатырей-основателей блистательной династии Горохов Додоновичей де Монморанси, чьи святые останки покоятся на дне Балаклавской бухты в просмоленной бочке, в коей они некогда завоевывали Царьград, хитроумно переманив отряды " Пешмерга" и ИРА обещанием золотых звезд героев Советского Союза и лампасов Всевеликого Войска Польского. Усатый услышал щелчок, оглянулся и тонким голосом крикнул :
     - Эй, друг, папиросы есть ? На " Кэмэл" меняю.
     Басилашвили вынул пачку " Казбека", забыв клетчатого немца на обочине исторического развития, мы же с Кротовым поперли политрука дальше. Он как-то быстро сообразил, что грузинский уже не катит в наше время, и перешел на церковнославянский ; усатый было насторожился, но вспомнив присягу и заветы, плюнул на политрука и, обняв друга за талию, углубился в заросли вереска. Клетчатый подошел к нам.
     - Так, почему винтовки, почему не лопаты ?
     - Лопаты Лени Рифеншталь забрала, - начал оправдываться я, - одни черенки остались, даже вершки и корешки Олег Видов в Штаты с собой забрал.
     Кротов с презрением толкнул меня в бок локтем, мол, чё ты оправдываешься. И верно.
     - А кто ты такой, кто ты ? - Я истерически закричал прямо в лицо немца.
     - Никто, - голосом Арманда Ассанте ответил он, раскинул руки и протанцевал перед нами. Бросился в поисках козьего сыра и хиосского вина в заросли вереска и пропал с концами, наверное, наткнулся на усатого с другом, чьи веселые возгласы взбудоражили всю округу. Шахтеры в глубоких забоях приподняли усталые головы, вздохнули, продолжили выполнять план, немцы покинули окопы, побратались с врагами, эльфы Лориена пришли на помощь, дивизия Венка разблокировала Берлин, генерал Паттон обрел разум, а министр обороны застрелился от стыда и проснувшейся внезапно совести.
     - И куда теперь этого ? - Сумрачно насупился Кротов, с ненавистью глядя на воспрянувшего политрука, от радости заговорившего на чистейшем татарском, откуда-то извлекшего расшитую бирюзой и люрексом тюбетейку, тоже легендарную, она была на лысой голове святого князя Мономаха, в девичестве Сюлейкарнакского, в момент взятия Парижа в составе Краснознаменного Ордена Ленина, Сталина и Калинина лейб-гвардии Преображенского полка имени пятидесятилетия адмирала Колчака, лихим кавалерийским наскоком молниеносно проникшего в сердце Европы по проторенным дорожкам ближневосточных беженцев и борцов с пересмотром результатов Второй пунической войны.
     - В Москву, брат, в Москве все деньги.
     Я взвалил политрука на плечи Кротова и пошел ловить попутный " Камаз".