Записки врача. Часть 3

Содержание 3-ей части

101.Коварная ягода
102."О вкусах не спорят"
103.Прощай рентгеновская плёнка!
104.Выпивка
105.Последняя встреча
106.Пописать на Арбате
107."Деньги не пахнут"
108.Как умирал мальчик Мотл
109.Эвтаназия - добровольный выбор
110.Знакомство со старостью
111.Врачебные ошибки и откровения
112.Да, будет свет!
113.Неизбывность эвтаназии
114.Шнурки с узелками
115.Будни и размышления нейрохирурга
116."Сердечные страдания"
117. Река жизни.         

                101 Коварная ягода

    Чёрный паслён или вороняжка, или  «бздника» - так называлась эта чёрно-фиолетовая ягода, размером в крупную красную или обычную чёрную смородину, в изобилии дико росшую по берегам небольшого притока Урала - речушки Чаган.

    Мы её поедали пригоршнями, благо её созревшую было легко загребать кистями рук, которые тут же чернели как у трубочистов. Особенно она была вкусной, когда очень хотелось есть. В лихие военные годы в эвакуации в Западном Казахстане, куда нас забросила судьба, это щемящее чувство голода было почти постоянным...

    Вокруг нашего пионерского лагеря в окрестностях Уральска, куда меня определила мама на лето вороняжки, было достаточно, чтобы заесть завтрак, обед или полдник. После ужина в темноте собирать ягоды становилось трудно. И тогда мы доедали запасы, собранные днём и сложенные в тюбетейки.

    И тут - то, чаще по ночам, разыгрывались трагикомические картины, напрямую связанные с особенностями этой ягоды. Всё начиналось с, прослушиваемого на расстоянии, урчания и бурления в животе и первым начинал смеяться благополучный пока сосед. Затем, кто-то вскакивал, и стремглав выбегал из палатки под весёлое улюлюканье пионеров. Но иногда буря разыгрывалась мгновенно и " сель "а порой " потоп" низвергались из страдальца, ещё лежавшего в постели или уже вскочившего на ноги, что ещё трагичнее, так как " потоки лавы " стекали по его ногам, постели или собирались на полу...

   Помню, как однажды ночью, я неожиданно стал жертвой бздники и пытался выбраться из палатки незамеченным, пока никто ещё не проснулся. Я успел завернуться в синее байковое одеяло и, как привидение, начал красться к выходу, но не успел добраться до спасительных кустов, где у нас был общественный туалет...

   Одеяло и трусики я долго полоскал на берегу Чагана, но посушить не было возможности, и утром вся  палата меня  сочувственно поздравляла, принимая в свои ряды пионеров, объевшихся бздникой! Вот такая это была ягода со слабительным эффектом и странноватым, но понятным по созвучию сленга, названием...

                ***




                102. "О вкусах не спорят"               

"Сравнение кулинарии с жизнью напрашивается
само собой. И в той и в другой сфере справедлив
афоризм: человек ест, чтобы жить, но не   живет,
чтобы есть. Он живет, чтобы есть вкусно".

(П. Вайль, А.Генис.
«Русская кухня в изгнании»)

    Моя тёща любила пить сладкий чай с селёдкой. Я в этом вопросе её понимал, так как и сам предпочитаю есть мясо не с овощами, а со сладким арбузом, можно с виноградом или с яблоком. Мой отец накладывал в каждый  стакан чая по четыре  чайных ложечки сахара. Не думаю, что его подталкивало только стремление улучшить углеводный баланс в клетках головного мозга за счёт глюкозы, но и вкусовое пристрастие к сладкому. Моя жена в молодости  с удовольствием пила сладкий чай с печеньем, намазанным  маслом и с конфеткой.
 
    Я, моя дочь и мой сын – мясоеды и согласны с аллегорией из пословицы немцев, живущих в Пенсильвании, что «Лучше червь в капусте, чем вовсе без мяса», хотя аналогия не из приятных. «Из всех молочных блюд самое лучшее - это кусок мяса!» писал Шолом Алейхем, в повести  "Менахем-Мендл").
 
    Жена отдаёт предпочтение молочным продуктам, но цельное молоко почти не пьёт. Она ещё не очень любит твёрдые сыры, а я от них балдею, особенно от рокфора, запах которого некоторые вообще не переносят. С ними кое в чём можно согласиться и признать, что амбре этого сыра нужно перетерпеть, привыкнуть к нему, ибо его необычный  вкус возместит неприятие запаха и даже вознаградит едока.

    У меня в детстве  появлялся рвотный рефлекс при попадании в рот пенки от кипячённого молока, или комочка в тарелке с  манной кашей. Но в этом я не оригинален, ибо это удел многих, хотя другие могут их не замечать вовсе. Да я и сам, будучи непоследовательным, с удовольствием съедаю пенку с топлёного молока или плотноватую коричнево – жёлтую пенку, покрывающую не менее вкусный восточный каймак. С неприятием я наблюдал за пациентами в палатах, когда они клали в чай свои порции сливочного масла, хотя на востоке это обыденно.

    Евреи в Украине варили сладкий борщ с фасолью, а гости из славян, будучи приглашены хозяевами  к столу отобедать вместе, попадали в неловкое положение, не зная, как отказаться от такого непривычного для них блюда.

    Борщ (суп со свёклой и другими овощами) должен быть чуть-чуть с кислинкой, умеренно посоленный и поперченный, ароматный, наваристый, обычно  кирпично-красного оттенка, с плавающими на его поверхности капельками жира.

    На его поверхности всегда просматриваются выступающие кусочки различных овощей и, нередко, торчит аппетитным айсбергом в центре тарелки мозговая косточка, не очищенная полностью от покрывающей её говядины. Украинские пампушки с чесноком  конкурируют с запахом борща и уже на подходе к столу вызывают обильное слюноотделение, как у собак академика Павлова. Коль нет пампушек, можно заменить их головкой молодого чеснока на брата и ломтём чёрного хлеба. Некоторые гурманы  добавляют в уже почти готовый борщ солидный кусок старого свиного сала, но мне этот запах не нравится. Остаётся опрокинуть добрую стопку водки или самогона и скорее начать сёрбать и чавкать, поедая с аппетитом эту украинскую страву… 
      
    Но я ведь собирался рассказать о другом борще, которые имели обыкновение готовить украинские евреи бывшей Подольской губернии, а позже Винничины, что в окрестностях Жмеринки и не так уж далеко от Крыжополя. Принципиальная разница в этих борщах была та, что еврейские бабушки и даже некоторые мамы варили сладкий борщ, добавляя сахар, и ещё  с фасолью, в придачу к основным овощам. Сахар в небольших дозах добавляют почти всегда, но не до такой степени, чтобы борщ становился сладким, но кисло-сладким всё же был. Щедро заправляется борщ сметаной, в результате он становился по цвету какого-то молочно розового оттенка.

    О, Боже, но они же при этом  нарушали  кашрут! Очевидно, в тех местах, в Украине, Б-г не так часто заглядывал в кастрюли и тарелки евреев, чего нельзя сказать о бдительности его в Израиле. Местные евреи здесь выходят из положения, заменяя свинину говядиной или птицей, а сметану майонезом, что, конечно, менее вкусно. Но есть можно.

    Очевидно, я, как и мои родные, настолько привык к вкусу того сладкого еврейского борща, что с удовольствием съедал и добавку, не забывая затем выбить из мозговой косточки её содержимое в ложку, и, посолив, съесть этот лакомый кусочек жира. Не зная ничего о количестве холестерола в нём и не заглядывая  в анализы собственной крови.

    Не могу не рассказать об одном курьёзе потчевания гостью обычным еврейским борщом ещё в Союзе, как примере разности культуры еды у лиц разной национальности, хотя и живущих в одной стране. Однажды мы стали свидетелями  замешательства и поисков выбраться из сложной ситуации для нашей гостьи, высокой и стройной белокурой Ирочки Козловской.

    Это была девочка из нашей школьной компании, из русской или украинской семьи, оказавшаяся в нашем доме во время обеда. Угощая полной тарелкой нашего фирменного борща, щедро налитого бабушкой Ривой, проголодавшуюся гостью, мы заметили, что бедная девочка сидит перед тарелкой смущённая и со слезами на глазах. И не ест. Не может себя заставить взять в рот вторую ложку.  Первую она проглотила с трудом, как она нам потом объяснила, сказав, что сладкий борщ никогда в жизни не пробовала, и есть его не может. Она, разумеется, была спасена и поела другую, привычную для неё пищу. Больше в нашем доме так опрометчиво гостей специфической еврейской стряпнёй не угощали.

    Уже много лет прошло с тех пор, как я отвык от нашей домашней традиционной еврейской кухни, ушедшей в историю вместе с бабушками и дедушками. Родители тоже постепенно обрусели и стали готовить по местным рецептам всё,  в том числе и борщ, который стал таким, как я его вначале описал - вкусным, украинским борщом с пампушками или без них. «Вкус специфический!», как сказал бы Аркадий Райкин. Его уплетают с удовольствием все русскоязычные евреи в Израиле. Со сметаной или с майонезом, в зависимости от их взаимоотношений с истинной еврейской традицией. В Интернете можно найти и рецепт кошерного пасхального еврейского борща, но он не сладкий, какой ели евреи в Украине в прошлом веке и, естественно, без сметаны, если мясной. Но мы варим и едим украинский. Я даже не могу сейчас  себе представить, что борщ может быть сладким. А ведь был.

    Не могу не вспомнить и хохму Яна Левинсона из передачи 9-го канала израильского телевидения «Семь сорок»: Некая приезжая дама после долгого отсутствия о тех или других жителях, которых она некогда знала решила спросить о них соседа. На что, уплетавший с аппетитом борщ,  в промежутках между очередной ложкой, в ответ  на перечисление фамилий жителей,  отрывисто бросал одно и то же:
 - «Имярек умер, и другой - умер, и этот тоже умер!»
 - Дама в ужасе спрашивает:
 - «Так что же все поумирали?»
 - Ответ:
 - «Когда я ем борщ, для меня все умерли».
    Отвлечь его от этой трапезы было просто невозможно.

    Мой сын оригинален в поедании борща - он не любит в нём капусту. А какой же это борщ без главного ингредиента. Вот он и оставляет её на дне тарелки, если её было много и нарезана она крупными ломтиками, либо не достаточно разварившимися, чтобы он её не узнал. Аналогичное у него отношение и к крутым яйцам, которыми его, очевидно,  перекормили в детстве. Но в окрошке или в салатах, особенно в так называемом «русском» салате  «Оливье», он их ест, ибо любимый им вкус этих блюд маскирует видимость их содержимого.

    Кстати, название салата «Оливье», как и название «Шампанское», ни к тому, ни к другому никакого отношения не имеет. Просто привыкли, а этикетки менять на бутылках не стали из-за  опасений коммерческого провала... Всё это французское

    Есть люди, которые не видят, не ощущают, что едят. Они просто едят пищу. Как в голодной Африке, или при украинском, или поволжском «голодоморах», как во время Ленинградской блокады и других подобных обстоятельствах, но  по разным причинам, вызвавшим недостаток либо отсутствие пищи, ели всё, что было, и даже то, что они некогда считали невкусным или вообще несъедобным в прежней их жизни.
 
    Безразличные к кулинарным искусам субъекты в противовес  гурманам  даже гордятся этим  и считают его несомненным положительным качеством, подчёркивая своё презрение к чревоугодничеству. А их жёны, хвалят за это всеядность своих не переборчивых мужей, так как им самим при этом не приходиться изощряться в выборе еды для них, не пытаются разнообразить её, не читают постоянно соответствующую литературу, не бродят по интернету, и не вызванивают подружек в поисках новых блюд и способов приготовления.

    Я и сам не отношусь к истинным гурманам, но не потому что не люблю вкусно поесть, а потому, что никогда не мог  себе позволить слишком привередничать, ибо «по Сеньке  шапка». И на какие шиши мог советский служащий, даже доцент, семья врачей, могли себе это позволить. Лишь периодически по праздникам, юбилеям, на пирах по случаю, получив съестной презент, будучи приглашёнными в ресторан или в дом, о котором говорили, что он «полная чаша».

    А в обыденной жизни ели по возможностям, а после выпивки в гараже, на природе, при случайной встрече с бутылкой на троих закусывали, чем попало. И ничего. Даже вкусно было. Как сейчас помню. Мне после выпивки, что устрицы (если были бы), что килька в томатном соусе, всё было одно. Ведь, и то и другое, в конечном итоге, суть морепродукты. И, кстати, если вспомнить отношение знаменитого американского кинорежиссёра Вуди Алена к устрицам, то лучше, не имея их, с ним согласиться: 
- «Я не ем устриц. Я хочу, чтобы моя еда была мёртвой. Не больной, не раненой – мёртвой». Килька в консервных банках всегда была мёртва и - давно.

    Во все времена в мире среди цивилизованных народов преобладало  убеждение, что процесс еды относится к одному из самых больших удовольствий в жизни человека. Великий Джордж Бернард Шоу утверждал, что «Нет более искренней любви, чем любовь к еде». С ним соглашался Марк Твен, говоря, что «Секрет счастливой жизни в том, чтобы есть то, что вы любите». Как с ними спорить,  особенно таким любителям вкусной еды, куда я с полным правом отношу и себя. Но в отличие от истинных гурманов, отличающимся «пристрастием к тонким изысканным блюдам», я могу есть всякую  другую пищу в зависимости от  того, что имеется в холодильнике либо в наличия на столе.
 
     Моя жена утверждает, что моим положительным, естественно редким, качеством является отсутствие привередливости к её меню. Даже, если приготовленная еда не получилась в соответствии с рецептом, т.е. не доварена, пережарена, не допечена, пересолена или, наоборот, в зависимости от настроения, или  по вкусу  вообще  не совпадает с её наименованием, предполагавшимся по задумке или рецепту.

     Я всё доем и не выброшу, так как после голода в эвакуации, хоть и прошло много лет, я ничего из продуктов не выбрасываю, и в моей тарелке никогда не остаётся кусков недоеденной пищи. А это не соответствует застольному этикету, тысячекратно увиденному в зарубежных фильмах, и перенятому в среде наших нуворишей или следующих моде людей, ковыряющихся вилкой в тарелке, и оставляющих чуть ли не пол порции в ней.

    Когда-то давно, кажется Михаил Задорнов, острил после поездки в Америку, что мол «негры там недоедают», будучи не в состоянии осилить бифштекс, не умещающийся в тарелке и свисающий по её краям. Насытившийся негр или правильнее афроамериканец, просто оставляет часть недоеденной порции в тарелке и отваливает от стола. Отсюда каламбур заказного остряка.

    Но со вкусом тоже могут быть вариации. Он величина непостоянная и толерантность вкусовых ощущений во многом зависит от степени голода, который испытывает человек. Вспомните выражение лица симпатичного  таможенника Верещагина, которого жена потчует, чуть ли не насильно, чёрной осетровой икрой за неимением более простой пищи. Возможно, что вкус этого деликатеса и был для него некогда предпочтительнее другой пищи, но он уже объелся ею, и она ему опротивела.
 
    Вспомните и себя, как при взгляде на накрытый по случаю стол и при виде ваших любимых яств вы испытываете  желание побыстрее их откушать. Ваш   рот  начинает наполняться слюной, и вы с нетерпением ждёте приглашения к столу. Вас томит время рассаживания гостей, а затем и ожидание тоста. Некоторые, особенно нетерпеливые и менее выдержанные, начинают накладывать еду к себе в тарелку и даже приступают к еде раньше остальных, более воспитанных и волевых. И тост слушают с полным ртом, прервавши на время жевание, чтобы не обидеть  тостующего с бокалом или рюмкой в руке. Ну, что поделаешь, когда кушать хочется, тем более, что разные вкусности, а не обычные дежурные блюда, перед носом. Остаётся только руку протянуть.

    А теперь оцените эту же ситуацию, когда «червячок заморен», то есть, субъект наелся и не просто он накормлен, а и переел и насытился, да так, что больше  «не лезет» и не хочется есть даже самые вкусные для вас блюда. Так что чувство вкуса, острота его может и уменьшаться, а то и пропадать на время, когда и пока человек сыт по горло. А позже, когда пища уйдёт на последующий этап,  всё начнётся по новой, так как «голод не тётка», и если вам предстоит вкусная  еда.

    Порой в предвкушении вкусных блюд можно и подождать их приготовления, поборов чувство голода. Но до определённых пределов, ибо, если голод настоящий, то не до вкусностей, а дали бы «пожрать», извините, то, что есть в наличии. Лишь бы поскорее.
 
    Эпатажный и скандальный, но талантливый писатель Владимир Сорокин считает, что  человек испытывает три основных удовольствия: еда, секс и сон, остальное - работа. Причём, он настаивает именно на такой последовательности, а непроизвольной, так как именно в таком порядке получает обыватель все удовольствия, придя домой с работы. Примитивно, незакономерно, спорно, но, в общем, верно.
 
    Люди отличаются по многим параметрам, в том числе и потому, как и что они едят. Существует выражение, приписываемое то Пифагору, то переводу с немецкого: «Der Mensch ist, was er isst» из рецензии философа Людвига Андреаса Фейербаха (1804—1872)   на книгу немецкого философа и физиолога Якоба Молешотта (1822—1893) - «Популярное учение о питательных продуктах» (1850).

    Похоже и на  перефразированную известную латинскую пословицу: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», которую можно озвучить также: «Скажи, что ты ешь…». А вообще все мы – то, что мы едим. Но это не опасно. Например, очаровательная Софи Лорен, считающая, что лучшего вкуса, чем у итальянских  спагетти быть не может, убеждена, что  «всем, что есть во мне, я обязана спагетти». Надеюсь, что она подразумевает и свою идеальную фигуру, и вообще её потрясающую женственность…

    Так что, приятного аппетита! Вкушайте и наслаждайтесь, не споря бессмысленно о вкусах: “Degustibus поп est disputandum”…

«Между тем, как влечёт нас судьба по теченью,
мы меняем в пути имена, адреса,
ощущенья и вкусы, цвета и влеченья,
знаки, запахи, звуки, друзей голоса…»

(П. Вайль, А.Генис
«Русская кухня в изгнании»)
                ***



                103. Прощай рентгеновская плёнка!
               
    На днях я по направлению врача–ортопеда приехал в диагностический центр, чтобы сделать контрольную рентгенографию коленного сустава. Не расслышав с первого раза вызова в кабинет из-за сниженного слуха я, конечно, обвинил в тихом голосе очаровательную медсестру, на что она не обиделась, а просто и вежливо предположила, что, возможно, это я недослышал. И была права.
 
    По команде другой русскоязычной девушки я покорно улёгся на рентгеновский стол, принял по её указанию все необходимые позы, вспомнил при этом, как сам любил когда-то командовать в операционной и во всех других кабинетах такими же медсёстрами и санитарками и уселся ждать, когда проявятся и подсохнут мои новые рентгеновские снимки. Но не прошло и пяти минут, как я, предусмотрительно усевшись поближе к столу выдачи результатов,  чтобы снова не пропустить вызов, на сей раз чётко  расслышал свою фамилию,  и подошёл для получения результатов исследования, т.е. рентгеновских плёнок и заключения врача-рентгенолога…

    Но мне вручили - нет, не громоздкий пакет со снимками, как было обычно и привычно, а аккуратный маленький конвертик с блестящим компакт- диском, на котором были отпечатаны все мои исходные и полученные при цифровой рентгенографии, как это по научному называется, данные. В ответ на моё удивление секретарши пояснили, что уже давно перешли на компьютеризацию всех исследований и о рентгеновских плёнках забыли.
 
    Странно, что мой сын полноценный израильский врач, даже не подумал поставить своих родителей, кстати, тоже врачей, в известность о таких новшествах, свидетельствующих о научно-техническом прогрессе в этом частном вопросе. Вместо того, чтобы удивлённо меня спросить: - «А ты, что не знаешь?» Он забыл, очевидно, что я уже врачом давно не работаю…А на мой второй вопрос:- «Сдают ли в Израиле старые плёнки, как это было у нас?! – просто рассмеялся.

    Он тоже запамятовал, а может быть и не знал, как требовалось возвращать взятые для показа консультанту рентгенплёнки, как следовало по счёту вернуть их в архив после выписки больного из стационара, как, наконец, не хотели вообще выдавать на руки плёнки, либо требовали расписку в получении  или оставляли в залог документы. И всё это делалось в борьбе за серебро, входящее в состав эмульсии на плёнках, которую смывали и утилизировали для восстановления дефицита серебра в стране. Не знаю, рентабелен ли был этот абсурд, но он был не единственным парадоксом совковой жизни.

    Все помнят очереди для сдачи макулатуры! Они были обусловлены тем дефицитом художественной литературы, который долгие годы испытывали любители читать, поклонники красивых стеллажей, заполненных корочками подписных и других серийных изданий. Взамен пачек макулатуры можно было получить книги, крышки для консервных банок, туалетную бумагу и ещё кое-что забытое мною.

    Сдавать пустые бутылки – это была прерогатива не только бомжей и алкоголиков. Сдавали стеклотару и вполне приличные люди всех категорий. А легендарная сдача металлолома вписана в историю СССР железными буквами и гротескными фактами, перекликавшимися иногда с историей злополучной гайки, отвинченной для рыбалки с железнодорожного рельса в рассказе А.П.Чехова. Либо с неоднократным похищение бронзового маленького Чижика-Пыжика с Санкт Петербургской набережной.  От всесоюзных субботников, пионерских вакханалий, до сегодняшних сдач ворованных цветных металлов, проводов с обесточиванием линий электро- и телефонных передач, до частей или даже целых памятников, изваяний, решёток и кладбищенских оград.

    Все эти «сдачи» мне вспомнились в связи с получением компактного диска с изображением моих коленных суставов в двух проекциях, который, легко и просто установив в нужное гнездо своего компьютера, я просмотрел на экране, увеличив при необходимости, и показал домочадцам.  Могу даже для куража переслать по электронной почте знакомым и друзьям. Вот что значит дожить до такого технического прогресса. Только не знаю, что делать с кучей рентгеновских плёнок, скопившихся у нас за всё время жизни и болезней. Выкинуть в мусор рука не поднимается, а сын смеётся…

    Но и это ещё не всё. В последнее время и диски в виде ответа результатов обследования перестали выдавать на руки пациентам. И правильно. Зачем они им? Разве, что понести к специалисту на консультацию. Так ведь он может получить результаты по компьютеру, в виде картинки с диска, которые могут быть отправлены ему без посредничества дискеты… Дешевле и правильнее!

                ***



                104. Выпивка
               
    Нет, не надейтесь, что я собираюсь назидательно советовать, как это надо делать. Во-первых, я не считаю себя авторитетом в этой области знаний (мастерства, искусства, обычая, ритуала). Во-вторых, каждый выпивающий владеет своим индивидуальным  способом (методом, опытом, умением, знанием). В-третьих, меня  никто не послушается. А в-четвёртых, я вовсе не желаю лезть к кому-нибудь со своими советами, т.к. меня могут  и по-доброму  далеко послать...

    Я просто хочу рассказать, как это случалось со мной, так как я прожил в стране, где мало людей не выпивавших, но довольно много пьющих по случаю.  Выпивают люди от тоски и с радости. С горя, за компанию, от одиночества. Для «сугреву» и от простуды. Из-за огорчения, разочарования, от любви и от нелюбви. После бани и в сауне. Есть повод выпить  по случаю обновки, покупки, продажи, обмена, размена, развода, разврата. Пьют на свадьбе, поминках, от удачи и неудачи... и т.п., и  т.д.
 
     Все поводы и не перечесть, а традиция жила, живёт и будет жить вечно, как вечна  и Россия. Правда, считается, что начали спаивать Россию жиды, но это вопрос спорный и начинать дискуссию с авторами "Протоколов Сионских мудрецов" и прочих шедевров антисемитского толку не наша задача.

    Итак, я тоже выпивал иногда (иногда-чаще, иногда-реже). И не только для того, чтобы не быть белой вороной, когда не хотелось, а нередко и по желанию и с удовольствием. Нельзя ведь отрицать, как говорил М. Жванецкий, что «алкоголь в малых дозах порой полезен в больших количествах» для расслабления, создания настроения со знаком плюс, не считая всех вышеперечисленных поводов.
 
    Я не очень хорошим танцором был. Или внушил себе это, стесняясь. Даже окончив школу бальных танцев в Ленинграде, когда побывал годик  студентом Кораблестроительного института. Но после второй-третьей рюмки мои способности танцевать увеличивались, наряду с падением критики, и я становился весьма активным  кавалером. Думаю, что дамы это замечали, но коль не придумывали причину и продолжали слушаться и танцевать, значит, не хотели менять партнёра...

    Остаётся дело за малым: как во время остановиться и где та норма, тот порог, выше которой  эффект получится уже с противоположным  знаком - минус. Ведь кто-то не зря сострил, что после первой рюмки  совсем другим человеком становишься, а другой человек тоже выпить хочет. И пошло-поехало. Можно допиться и до положения риз, можно надраться и до свинского образа. Не могу скрыть, и не вспомнить, как, после очередной пьянки в гараже, не мог потом дома вспомнить закрыл ли я гараж, да и вообще, как попал домой.

    Вспоминается, с ужасом,  лишь теперь, как  я не мог попасть ногой, соскакивающей каждый раз со ступеньки вагона вниз под колёса уже двинувшегося поезда, в Гори, где мы отмечали день рождения  Сталина в 1954 году. Тогда  наш преподаватель, доцент тбилисского института усовершенствования врачей, красавец Отари Сигуа, напоил нас прекрасным грузинским вином в неограниченном количестве, которое мы пили буквально из «рогов изобилия». Эти примеры оправдывают любое ухищрение, предпринимаемое во избежание состояния опьянения.

    А это треклятое: «Ты, что меня не уважаешь?»,  звучащее из уст юбиляра или именинника, пригласившего тебя и угощающего от всей широкой русской и нерусской, и даже от еврейской души. И приходится пить.  Либо делать вид, что пьёшь, рискуя порой смертельно обидеть хлебосола, если засечёт обман. Но обманывать надо! Куда денешься, коль выхода нет и необходимо спасть свою душу и тело...

     Помимо мнимых глотков, отливания по секрету в другую рюмку, бокал, фужер, на худой конец под стол...(последний способ лучше проходит, когда стол накрыт в саду - землица поможет впитать следы), но можно попасться. Иной раз выручит жена или подруга, если рядом и подставит свою или  поменяет посуду. Я помню не единожды эпизоды "трагической необходимости" распивания бутылки на троих, четверых и т.д. Это, в конце - концов, неважно, а важна ситуация.
 
    А какая же туристическая вылазка без водки в конце пути, или рыбалка, между временем клёва! Да и какая рыба клюнет у абсолютно трезвого рыбака, которому и холодно, и голодно, и скучно. Да и сигарета без водки не так вкусна. Правда, если много выпил, то нежелание ещё покурить – это один из сигналов, что надо остановиться пить. Такая у меня выработалась примета...

    Бывала "производственная необходимость" или деловая сделка, или случайная встреча на природе, завершающаяся накрыванием "стола" на капоте машины или просто на стволе, камне, бугорке, траве. Стаканы в подобных случаях были обычного ходового объёма, т.е. гранённые, и наполнялись от души. Тогда надо было ухитриться, и после чоканья второй или третий стакан, что уже было легче, быстро и резко пронести мимо головы, лица или шеи и выплеснуть в пространство позади себя. Водки не жаль - надо было спасаться от грозящего перебора, от ночного кошмара с учащением пульса, головокружением при закрывании глаз. От ощущения качающейся и проваливающейся в пропасть постели. От жара, идущего изнутри. А также и от утреннего синдрома похмелья с головной болью, тошнотой, в лучшем случае, и мерзким состоянием и настроением, от стыда и неуважения к себе самому, что не смог в который раз уберечься и остановиться, как только почувствуешь, что хватит.

     Но когда трюк удавался, и ты был в порядке, т.е. сыт, в меру пьян, весь мир был в розовых тонах. Удовлетворение  и самоуважение  были полными. Это всё достигалось с определённым трудом и оставалось только завидовать тем людям, сила воли которых, позволяла им сказать нет! И точка - больше пить не буду. Рюмка ставилась ножкой кверху и баста. Я  научился так поступать только на склоне лет, когда и компании уже были не те и собутыльники становились помельче, а надо бы пораньше.
 
    Но нельзя обойти молчанием и те случаи, когда мы выпивали немного, но надо было садиться за руль и избежать встречи с автоинспекцией или избежать наказания, если уж влип. Самым народным и примитивным методом являлись попытки замаскировать запах алкоголя каким-нибудь более пахнувшим продуктом. Это мог быть и лук, и чеснок и специальные конфетки или гранулы.

    Однажды, мои шахтёрские друзья, которых я навестил, приехав на машине  в соседний городок, в шахтный посёлок, с которыми мы посидели и по чуть-чуть выпили. На посошок они дали мне пару ложечек подсолнечного масла для маскировки запаха алкоголя, как они считали, если встречусь с ГАИ. Я выпил, ещё немного посидел, поболтали, и я укатил. Не могу описывать в деталях, что было далее, и с какими приключениями я доехал домой, но могу только напомнить, что подсолнечное масло очень сильное слабительное. При, всё же, состоявшихся контактах с ГАИ-шниками приходилось показывать удостоверение сотрудника областной судебно-медицинской экспертизы, которое, конечно, выручало...

    Водку нельзя назвать вкусным напитком, особенно дешёвую, но бывает, что и она легко пьётся, когда есть повод, или желание, а порой с трудом пьется даже элитарная, особенно когда не хочется пить. Ничто не может сравниться со вкусом охлаждённой в морозителе, из запотевшей бутылки водки, придя с мороза, или после хорошего субботника, тяжелейшей операции, при желании поесть. Пусть водка  не вкусна, сама по себе, но, иногда,  она легко пьётся, и мне жаль (по хорошему) тех, кто этого никогда не ощущал.

    Можно улучшить её вкус, смешав с чем-либо, подлив слоем над томатным оком, для получения сразу закуски им. Это так называемая «Кровавая Мэри». Можно подсластить водку любым соком по вкусу, но, не смешивая её с вином, коньяком, джином.  Популярны всякие коктейли с оправданным применением водки в разумных пропорциях.  Я против всяких "ершей", но одну смесь я уважаю, когда попробовал и остался её приверженцем по сей день. Это пиво с добавлением  водки... Не смейтесь и не морщьтесь брезгливо, так как в этом что-то есть разумное.
 
    Между прочим, генеральный секретарь Международной федерации сумо г-н Тонако, как я недавно вычитал, также водку пьёт, только смешивая с пивом. Пиво - слабоалкогольный продукт, но любители его признают отменные вкусовые качества этого напитка, а крепость его можно увеличить, почти не меняя вкус, добавлением  в разумной дозе чистой водки. Этому меня научил руководитель драмкружка ещё в студенческие годы  провинциальный неудавшийся актёр Борис Васильевич Замуреенко. Репетиция вяло текла, пока ему не была подана кружка пива со 100 граммами водки в ней же. Тогда мы репетировали " на страшном внутреннем нерве", как он любил выражаться, но он никогда не напивался до уровня своего собрата Шмаги из пьесы " Без вины виноватые" Островского. Как и я, хотя, однажды, забыл закрыть гараж после встречи с выпивкой, и пришлось возвращаться из дому, чтобы закрыть его.

    Вспомнился небольшой эпизод из одного застолья.                Хозяйка, наша коллега, жена профессора-хирурга, была такой же шумной, весёлой, активной и экзальтированной, как и в клинике. Она металась из кухни к столу и обратно, проявляя завидное и от души идущее хлебосольство. Мы такой её знали и по будням на работе. Будучи не скупой, по характеру, она всегда любила блеснуть красивой сервировкой даже наших рабочих «перекусонов». В те годы импортные вина, коньяки и виски были ещё в диковинку.  Наши напитки, не худшие по качеству,  разливались в простые, без намёка на современный дизайн, бутылки. Только этикетки были красочные. Поэтому импортная посуда красивее той, что оставалась пустой после прошлого застолья, иной  раз  использовалась в качестве тары, куда переливались чудесные совковые армянские коньяки и массандровские ароматные вина из банальных по форме бутылок. Наивно, но без злого умысла, а для придания антуража и соответствия моде, правда, осуждаемого преклонения перед западным импортом, эта манипуляция была ловко проделана хозяйкой и подмечена мною  случайно. Но она не омрачила дружеской атмосферы застолья, и всё проходило интересно, приятно и вполне респектабельно...
               
    Моё откровение написано не как отчёт, не как оправдание, не как опыт, не как призыв следовать моему примеру, а просто, как воспоминание о моём отношении к выпивке, которая сопровождает нашу жизнь по разным поводам и при различных обстоятельствах, хотим мы этого или нет, что стало ясно каждому прочитавшему...

                ***



                105.Последняя встреча               
               
    Как-то раз, в одной русскоязычной израильской газете  был напечатан мой рассказ, о том, как я давным-давно оперировал Алексея Стаханова. Был такой эпизод в моей многолетней нейрохирургической практике.
   
    Увидев моё имя в газете,  муж спросил свою жену, не твой ли это брат. Они позвонили из города Беер Шевы в редакцию газеты «ВЕСТИ» и им дали номер моего телефона. Через несколько дней на  нашей съёмной квартире раздался телефонный звонок.  Незнакомым мне женским голосом назвалась моя двоюродная сестра Клава.
 
    Мы не виделись уже более четверти века, да и раньше встречались редко, так как жила она  на Урале, а я в Донбассе. Не удивительно, что голос её был мне не знаком. Родом мы были из недалеко расположенных городов Украины: она из Жмеринки, а я родился  и жил в Виннице. Детьми мы чаще общались, но война разбросала нас по городам и весям. С  мамой они попали в Нижний Тагил, а мы вернулись в Винницу. Отец Клавы, мой дядя Липа, как и моя мама, а позже и его дочь, болел диабетом и умер ещё до войны  из-за  нарушения режима питания и отсутствия контроля со стороны врачей, а при диабете – это смертельно опасно. Так и случилось после банкета, где ограничения диеты были напрочь позабыты...

    Вместе с мужем, семьями дочери и внуков моя сестра уже более 10 лет жила в Израиле. Но мы об этом не знали, так как после смерти моих родителей  не переписывались.

    Моя сестра была из породы крепких женщин маминой фамилии. Борясь с наследственным диабетом, создала хорошую семью, подняла на ноги дочь. Сама стала квалифицированным и опытным финансистом. Находила силы и время, чтобы петь и участвовать в художественной  самодеятельности с номерами сольного пения. Она была, как говорят, стержнем семьи.

    Её муж, скромный, добрый и тихий мужчина, всегда поддерживал жену и помогал ей во всём. Приезд Клавы в Израиль завершил репатриацию всего колена нашей семьи по линии матери. В стране исхода у нас остались только могилы предков.

    Вскоре состоялась долгожданная встреча двоюродных братьев и сестёр, живущих в Израиле. Узнавать друг друга можно было только по остаточным признакам, ушедшей молодости, но постепенно глаз привыкал, и память воскрешала былые черты. Кое о чём узнавали впервые, так как прошло много лет.

    Многие события жизни с уходом одних и появлением новых лиц в  семьях, живших далеко друг от друга и связывавшихся в основном редкими письмами, эпизодическими встречами либо звонками по телефону, отдаляли родственников. Так что тем было невпроворот, а время встречи неумолимо сокращалось, как шагреневая кожа. Но все решили, что, несмотря на возраст, – всё ещё впереди и мы ещё не раз увидимся и поговорим, вспоминая о многом. На том и разъехались по своим новым местам проживания.

    Через какое-то время Клава решила собрать у себя всю родню, чтобы продолжить воспоминания и общение, но в нашем возрасте  планировать что-либо трудно. Так, моя половина  к этому времени подвернула стопу и с небольшим  растяжением была не мобильной, а сестра из Хайфы просто приболела. Встреча была отложена, а потом заболела сама Клава.
 
    Но её болезнь оказалась роковой. Мы не знали, да и она не любила распространяться на эти темы. У неё, оказывается, была уже операция по поводу опухоли брюшной полости, а сейчас возник рецидив, и моя найденная недавно сестра вскоре скончалась.
   
    Встретились, чтобы расстаться навсегда, подумали мы, провожая её  в последний путь. Через тридцать дней мы приехали помянуть сестру, на могиле которой уже был установлен скромный серебристо-белый памятник с надписями только на иврите, по желанию покойной, и приготовленным рядом местом для её мужа.

    Рационально всё делается в Израиле, где провожают, хоронят, устанавливают памятники чётко и быстро, обеспечивая желающих прожить до 120 лет узаконенным местом рядом с усопшим. Цветы всё же приносят и кладут на могилы новых русскоязычных израильтян, но и камешки тоже. И поминки устраивают, но более скромно и без водки, пирожков и компота. Вот такая произошла у нас встреча, а вскоре и прощание с двоюродной сестрой Клавой. Печальная история.

                ***



                106.Пописать на Арбате               
            
    Это случилось зимой 19.. года под вечер, когда сумерки над Москвой только начинали сгущаться, мела лёгкая позёмка и на Калининском проспекте было довольно много людей, спешащих куда - то, а то и просто гуляющих и рассматривавших огромные витрины магазинов с их бедным наполнением…

    Мы вышли из бара «Жигули», что в самом начале проспекта недалеко от метро «Арбатская», где сходятся старый и новый Арбат. Бар занимал полуподвальное помещение почти под гастрономом "Октябрьский", что так же немаловажно для дальнейшего развития этого трагикомического сюжета.

    Нас было четверо: один профессор, два доцента и ещё старший научный сотрудник НИИ.  В то время Москве проводился очередной симпозиум. И в тот день прения по теме заседания завершились где-то около 14 часов.  Мы решили, что неплохо - бы посидеть в уютном месте,  вкусно поесть, конечно, выпить чего-нибудь понемногу  как всегда,  в общем,  отдохнуть и расслабиться, как теперь говорят. Бар " Жигули ", по полученной нами информации от посещавших его раннее, отвечал всем нашим запросам на тот момент.

    Первое разочарование - приличную очередь у входа мы заметили, ещё только выйдя из метро,  но это, после быстрого аналитического сравнения времени, необходимого для поисков другой харчевни, а также времени перемещения к ней, не остановило нас, и мы пристроились. Мороз крепчал и мы, понимая, что нам надо будет полечиться от возможной простуды, полученной в очереди на холодном ветру, а в баре, по тем же агентурным данным кроме пива ничего не предлагают, решили предусмотреть и это... И пока двигалась очередь из бакалейного отдела гастронома, что в двух шагах, были перемещены в карманы две бутылки "Столичной" для профилактики осложнений.

    "Всё проходит", начертано на кольце царя Соломона...  И чуть меньше, чем за час, мы уже сидели за столом, который буквально ломился от количества заказанных с голодухи блюд. Тут были и лобстеры с икрой, и креветки, и просто раки по 3 и по 5 , а также салат с кальмарами и с рыбными палочками ... и прочая снедь.
 
    Но украшали стол большие кружки бочкового жигулёвского пива (тогда ещё разноцветья и разнотарья импортных сортов пива мы ещё не знали), покрытые пышными белыми шапками пены. Набросившись жадно на еду, запивая её большими глотками прохладного пива, мы не забывали возмещать убывающее пиво добавлением водки, что приходилось делать осторожно и не на виду, так как " не положено!" Повторив пиво, мы разделались поровну и с водкой, чего, оказалось, скромно говоря, вовсе  не много на брата...
 
    Но «лекарство» подействовало - нам стало тепло и уютно, и заболеть мы уже не боялись. Бодрые, разгорячённые, словоохотливые и слегка развязные, но не пьяные в обычном смысле этого слова, а навеселе, мы вывалились из гостеприимного бара на свежий арбатский простор, с чего я и начал это повествование ...
    Буквально, через несколько минут, кто то первый, а возможно и все сразу вспомнили, а, скорее почувствовали, что забыли выполнить  правило  посещения пивного бара.  Традицией посещения любого пивного заведения, как вы уже догадались, является просто необходимость  облегчиться, помочиться, отлить или просто пописать! Возможно, проще всего было вернуться, но это было неудобно, так как последовало бы объяснение с голодной очередью, естественно, агрессивной и негативно настроенной. Да, и отошли мы  уже довольно далеко.
 
    Мнения эскулапов, озабоченных состоянием наполненного пузыря, разделились категорически и очень быстро: один - самый интеллигентный, самый воспитанный или самый стеснительный – сказал, что надо искать туалет. Он, очевидно, забыл, что вопрос об общественных туалетах в те далёкие времена не был решён ни в Москве, ни во всём мире. Трое оставшихся, во главе с профессором,  решили, что физиология не терпит отлагательства и, чтоб не случился детский грех, надо облегчиться тут же, не отходя от места...
 
    Сказано - сделано! Окружив урну для мусора, стоявшую на тротуаре ближе к витрине магазина, и расстегнув пальто и всё остальное, что в таких случаях расстёгивается, мы закурили, держа в одной руке сигарету, а другой, придерживая полы пальто, и продолжали лёгкую светскую беседу с нагло-виноватыми улыбками на лице, как нам представлялось, для конспирации. Облегчившись, заправившись и не оглядываясь, мы продолжили дефиле по Арбату. Никто из прохожих, нам казалось, даже не заподозрил в наших поступках предосудительных действий, а может быть мы чего-то и не заметили сами, учитывая нашу напускную и понятную весёлость...
Не найдя нигде туалета, наш застенчивый коллега прошёл наугад между зданиями и пристроился к какой-то глухой стене, но, как назло, это была стена отделения милиции и ему вскоре пришлось давать объяснения внутри стен этого учреждения. А с учётом запаха алкоголя его оставили отдыхать до утра в обезьяннике. Отпуская его утром на волю, стражи порядка отметили, что он обещал впредь писать только в туалете. А не на Арбате среди бела дня…

    Вот такой смешной и, казалось бы, нелепый, но вынужденный, поступок мы ещё долго вспоминали, слегка смущая друг друга, при встречах.

                ***



                107."Деньги не пахнут"

    Я тогда работал дежурным врачом в частной клинике пластической хирургии в одном из врачебных комплексов в самом центре Тель - Авива. В основном, это были ночные дежурства, и в мои обязанности входило наблюдение за состоянием оперированных за день больных. Сюда относился контроль повязок, извлечение под утро тампонов из исправленных носиков или зашитых разрезов в других местах после пластических операций, а также выполнение тех назначений, которые входили в компетенцию врача. Иногда это было переливание крови и жидкостей, внутривенные инъекции, назначение лекарств.

    Работа не Б-г весть какая трудная, но для немолодого уже врача достаточно утомительная. Тем более, что она была не обычной для меня, привыкшего в течение последних 40 лет самому оперировать и только давать назначения по дальнейшему выхаживанию больных. А здесь всё было наоборот. Но работать хотелось, и это был мой добровольный выбор.
               
    Дежурства были не чаще одного раза в неделю, так как я, получая пособие по возрасту от института национального страхования, мог зарабатывать не более разрешённой суммы,  хотя платили нам, дежурящим врачам пенсионного возраста, меньше самой маленькой суммы за час работы. Но, желая подработать ещё немного, я иногда соглашался подменить дежурного врача и в соседней клинике, получая от него наличные деньги. В конце концов, это не было нарушением закона, и я, согласно полученному мною израильскому ришайону (лицензии), имел право врачевания. А доктору Х, который продавал мне своё дежурство и отдавал за это  свои деньги, уж очень хотелось провести эту ночь в обществе очаровательной молодой медсестры. Тем более, что жена о таком варианте и не догадывалась. Так повторялось неоднократно, и не только я один его подменял. Скольким докторам помогали ночные дежурства в их амурных приключениях!
               
    Мой работодатель по дополнительному заработку и страстно влюблённый, доктор Х, был достаточно предприимчивым и умелым бизнесменом от медицины, несмотря на то, что был воспитан комсомолом и партией в СССР, отметавшим стремление к наживе, к «чистогану», особенно во врачебной профессии. Он находил массу возможностей подрабатывать, вращаясь в основном в сфере небольших частных клиник. Имярек был квалифицированным и опытным анестезиологом и проводил хорошо оплачиваемые наркозы при пластических операциях. В своей работе доктор Х использовал современную аппаратуру для наркоза, принадлежавшую другому анестезиологу, старожилу, который получал плату от клиники за её аренду. Сложная система денежных отношений в частной израильской медицине была для меня  непонятной,  парадоксальной, и удивительной. Да и что от «совка» можно было ожидать. Коль нет коммерческой жилки, то её и не будет.
               
    Как и когда доктор Х понял, что на мне можно заработать, я не заметил, но я с благодарностью воспринимал все его предложения по дальнейшему моему продвижению в лечебном процессе, сулящем мне неплохие дополнительные  денежные поступления. Я поверил и принял его «бескорыстную», как я думал, протянутую мне руку  помощи, как земляку и доверенному лицу, хранящему тайну его ночных похождений.

    Он помог мне параллельно устроится в другой частной клинике, где мне платили наличными или чеком. Это было, по-моему, возможно из-за незначительности зарабатываемых мною сумм. Но для меня это были деньги, и я был благодарен благодетелям, дававшим мне возможность подрабатывать. Там я начал лечить импотентов, освоив  незатейливую методику инъекций секретного раствора в причинное место молодых закомплексованных неудачников и старых плейбоев, желавших до гробовой доски сохранять свою эрекцию. Получив дозу, счастливчики мчались на рандеву, чтобы в течение срока действия недешёвого лекарства, успеть получить и, возможно, доставить удовольствие предмету своей страсти или, хотя бы,  выполнить свой супружеский долг.
               
    А я получал почасовую оплату за то время, пока доктор Х проводил наркоз в близко расположенной клинике пластической хирургии, предоставляющей необходимые условия дипломированным узким специалистам, дабы они могли оперировать своих частных пациентов в свободное от основной работы время. Пациенты оплачивали своё пребывание в клинике и операции, а хозяева таких карликовых больничек рассчитывались с хирургами. По сути, я работал вместо доктора Х, освобождая ему время для дополнительного заработка.. Причём, моя мизерная почасовая оплата бралась не из его кармана, а из кассы клиники, в которой он, как я узнал позже, был совладельцем на 15%. Таким образом, он обманывал и своего основного хозяина.

    А сколько раз мне приходилось выпрашивать, попросту «выбивать»,  заработанные за месяц деньги, с которыми хозяину было так трудно расставаться. Он платил мне раз в 2-3 месяца, ссылаясь на несвоевременную оплату клиентами полученных услуг или на непокрытие их чеков в банке. Доктор Х, в ответ на мои вопросы об оплате, с раздражением говорил, чтобы я обращался к хозяину, «у которого работаю». Последний тоже, наверное, понимал, что фактически должен платить из своего кармана мой благодетель, но не хотел портить с ним отношения и, скрепя сердце, расплачивался со мной. Он ещё не знал, а, может быть, только догадывался, или делал вид, что не в курсе тех махинаций, которые позволял себе доктор Х, изготавливавший секретный раствор.

    Хозяин ведь не был врачом и вообще был малообразованным мелким предпринимателем. Излишки препарата продавались или вводились доктором Х неучтённым клиентам, а доходы не входили в общую кассу и не облагались никаким налогом. Они складывались в заветный конверт, роль которого, как и выстрел из ружья, стоящего на сцене в банальном примере из историй драмтеатров, прозвучит в конце повествования…
               
    Через какое-то время мои работодатели решили расширить сферу услуг для пациентов, страдающих комплексом неполноценности из-за преждевременного облысения. Была внедрена самая современная японская методика вживления собственных волос пациентов, заимствованных из области затылка, не поддающегося обычно облысению. Нужен был хирург и желательно недорогой. В наличии оказался нейрохирург, ваш покорный слуга, для которого взятие кожного лоскута с волосами из области затылка с последующим зашиванием раны наглухо не было труднее многолетних операций по удалению опухолей головного мозга либо обработки различных его повреждений.

    Вживление же извлечённых из лоскута  волос в кожу облысевших областей головы производилось специальными шприцами, освоить методику чего не представляло труда. Операции были длительными, многочасовыми и мы столковались с хозяином клинике об аккордной оплате за каждую операцию, а не по часам работы. Не называя сумму, скажу только, что она была намного ниже, нежели пришлось бы платить  хирургу из коренных израильтян. Кроме того, хозяева не хотели оплачивать мою страховку, как это положено в хирургии и прикрывали мою хирургическую работу подписями доктора Х, присутствовавшего во время  взятий лоскута, а вживление волос уже проходило без него.

    Б-г миловал  и осложнений не последовало. Бизнес прогорел не из-за хирургии, а из-за недовольства пациентов результатами пересадок. Терпения ждать приживления волос не у всех пациентов хватало, да и вернуть прежнюю причёску никогда никому не удастся, хотя бы потому, что причина облысения оставалась, и оно могло  прогрессировать. Но пациенты об этом не знали, а хирурги надеялись на приживление пересаженных свежих волос с их корнями (луковицами), согласно статистике об эффективности метода, получая предоплату за будущие шевелюры…

    Я не могу сказать, что мне было легко работать в двух-трёх местах. Особенно мучительно было после ночного дежурства начинать лечить импотентов, либо ехать на пересадку волос, но мне уж очень хотелось поездить по миру и повидать всё то, что я за всю мою жизнь в совке не смог осуществить. И я побывал и повидал, а мой благодетель доктор Х всё копил и копил прибыль и прятал её в ящике со шприцами в таком же конверте для маскировки, не переводя на счёт в банке и не неся домой в разрушавшуюся семью.  Доктор Х, как показало следующее событие, оказался хорошим психологом и, когда однажды утром, придя на работу, мы нашу клинику застали разграбленной ночными лиходеями, единственной не унесённой ими ценностью оказался конверт доктора Х, заполненный его заначками, так как грабители не отличили его от других таких же конвертов со шприцами. Об этом эпизоде мне хочется рассказать подробнее.

    В то злополучное утро я ещё ничего не знал о существовании заветного конверта с долларами и шекелями в значительном количестве. Я начал обычный приём пациентов, когда  сестра и секретарша навели порядок в помещениях клиники. Хозяин в трансе подсчитывал убытки, запершись в кабинете, и громко разговаривал по телефону с полицией. Доктор Х отсутствовал, так как проводил с самого раннего утра очередной наркоз. Его взволнованный звонок по мобильнику прозвучал в самый  ответственный момент наркоза, когда он не мог отлучиться, чтобы отойти от пациента в наркозе, и никто не мог его подменить. Он попросил меня поискать в ящике со шприцами конверт, в котором вместо шприца должны быть только «важные» для него бумаги.
               
    Конверт я нашёл сразу же,  и, заглянув в него, увидел пачки стодолларовых купюр и двухсотшекелевых ассигнаций. Я мог его не найти. Я мог сказать, что его нет. Понятно, что грабители совершенно случайно его не заметили, вывернув весь ящик на пол. Но они, как оказалось, были «тупыми» и не подумали о возможной уловке хозяина денег, знавшего, что хитро упрятанные деньги могут быть не замеченными, тем более, что «деньги не пахнут». Это известное ещё со времён императора Веспасиана латинское выражение: - Pecunia non olet  - стало поговоркой, указывающей на не вполне чистый источник доходов. Слова были, якобы, произнесёны императором Веспасианом после получения денег от налога на сбор мочи в специальных амфорах на углах улиц Рима и обращёны к его сыну Титу, который выразил неудовольствие по этому поводу. Веспасиан поднёс монеты к носу Тита, чтобы убедить его, что они ничем не выдают своего происхождения  (Прошу прощения за это любопытное отвлечение).
 
    Итак, деньги не пахнут. А я был просто честный бывший комсомолец, правда, в партию не принятый. И сказал доктору Х, который был почти уверен в  пропаже, что конверт я нашёл и что он у меня в руках. Доктор Х сказал мне: - «Спрячь, и отдашь мне, когда я приду!». Так я и сделал. Он прибежал, запыхавшись после окончания наркоза, невозмутимо взял конверт из моих рук, не спросил меня, посмотрел ли я в него, не стал и сам в него заглядывать и пересчитывать деньги. Он, наверное, уже подумал обо мне, что я болван, даже не глянул в него и не знаю, что в нём и что он обманул и воров и меня. И, не сказав спасибо, удалился. Больше мы к этому вопросу не возвращались.
               
    А я потом не раз подумал о том, что он, возможно, должен был меня отблагодарить и даже выделить толику спасённых сокровищ. А может быть, я сам должен был себя поощрить, либо вообще, реквизировать всё его содержимое в счёт репараций за недоплаченные мне деньги за всё время работы с «бескорыстным» доктором Х. Тем более, что похитители должны были это сделать без труда по всем законам жанра. Но ни они, ни я этого не сделали…А я себя иной раз стыжу за появившиеся и, слава Б-гу, не реализовавшиеся мысли и соблазн, хотя, говорят, да и всё это уже доказано всей историей человечества, что человек слаб и, порой, не хозяин своих мыслей. Но зато хозяин своих поступков.

                ***



                108.Как умирал мальчик Мотл               

   «Над Бабьим Яром памятников нет.
   Крутой обрыв, как грубое  надгробье.
   Мне страшно. Мне сегодня столько лет,
   Как самому еврейскому народу.
   Мне кажется сейчас - я иудей.
   Вот я бреду по древнему Египту.
   И вот я, на кресте распятый, гибну,
   И до сих пор на мне следы гвоздей…»
               
   (Е. Евтушенко)
               
    «Как дожить до субботы?» — такой вопрос  всю неделю задавали себе и друг другу жители маленького местечка из повести Шолом Алейхема «Мальчик Мотл». Этот мальчик, которому ещё не минуло 9 лет, жил в полуподвальном доме со старшим братом,  больным умиравшим отцом, кантором синагоги, и часто плакавшей матерью, задавленной вечной нуждой.

    Он  нередко был голоден и огорчен их семейными невзгодами, но по детски радовался жизни и даже, когда умер отец и все стали его жалеть и прощать ему некоторые шалости и проступки, иногда говорил: «мне хорошо – я сирота». Но он остался жив и даже уехал с мамой и братом  в Америку, спасаясь от нищеты и погромов.

    Другой мальчик Мотл, которого звали не совсем так, а как было принято позже в России и в Украине -  Митя, Матвей, Дима, Дмитрий, что в общем одно и то же - родился уже в следующем веке. Он жил с родителями, младшими сестричками и с дедушкой и бабушкой в городе Киеве. Они  не бедствовали, как семья мальчика Мотэлэ, всегда были  сыты и одеты и ни о чём плохом не думали…

    А умирал он в огромном овраге, под Киевом, названном давным-давно Бабьим Яром, ставшим для него и его родных сущим адом. Как принято верить в ад попадали на вечные муки мертвецы или их души. А в тот страшный час ад  сам пришёл к людям, страдающим, безгрешным и невинным ещё живым или умиравшим, души которых ещё не успели отделиться от их тел и вознестись то ли в рай, то ли в ад.
 
    Виной и грехом всех этих людей было то, что они были евреями. Только это. А перед этим мальчик Мотл, вместе со «всеми жидами города Киева», как было сказано в расклеенном во всём городе приказе оккупантов, прошёл свой  скорбный путь - via dolorosa. Хоть и без тяжёлого креста на плечах своих, как, согласно легенде, прошёл другой еврей, сын Марии и плотника из Назарета, вплоть  до своего смертного часа на Голгофе, на одном из холмов  Иерусалима, по иному, но тоже нелёгкому пути.
 
    Осень. 29 сентября 1941 года. Вот - вот должен наступить Судный день – Йом кипур. Мальчик Мотл шёл среди толпы евреев, испуганный непониманием того абсурда, который не умещался в голове девятилетнего еврейского подростка. Куда, зачем, почему нас всех собрали и как стадо гонят в неизвестность.  Некоторые шли с вещами, другие обречённо плелись без чего-нибудь в руках, беспомощных везли на колясках и повозках.

    И самой  тяжёлой была мысль о том, что впереди может быть смерть, что их будут убивать, хотя об этом никто ещё не говорил, потому что никто бы и не поверил. Такое предположение возникало только у тех, кто начинал паниковать, либо от услышанных проклятий в их адрес, доносящихся изредка из толпы, мимо которой шли «все жиды города Киева». Немногие верили, что их собрали для переселения в Палестину.

    Он вдруг вспомнил,  как читал печальную и местами весёлую историю другого мальчика, которого тоже звали, как и его, но по-еврейски - Мотл. Когда лучшего приятеля того мальчика, телёнка по прозвищу Мени, продали мяснику, он с ужасом подумал:  «И зачем его продали мяснику? Неужели на убой? Для того он родился, чтобы его потом зарезали? Для чего рождается телёнок, для чего рождается человек?» А если убьют меня, то тоже не понятно для чего я родился.  Но тот мальчик Мотл не погиб. Может, и нас не убьют, и мы спасёмся? Ведь мы ни в чём не виноваты и ничего плохого никому не сделали. За что же нас тогда убивать, рассуждал и успокаивал сам себя  мальчик.
               
    На краю оврага мальчик оказался между родителями с младшими сёстричками на руках и едва успевшими доковылять и стать рядом с ними бабушкой и дедушкой, родителями ещё молодой его мамы. Он не всё понимал. Что происходит, да и кто мог понять в происходящем апокалипсисе. Ведь никто не был подготовлен к такому, и никто не мог ожидать, что произойдёт и понять, что уже происходит.

    Он услышал, а затем и увидел, как плакала его мама, прижимая к себе малышек. И вспомнились слова  его тёзки о том, как всегда плакала его мама:   
    «Мне жаль матери, смотреть не могу, как она плачет, как убивается. Она занята обычным своим делом — плачет. Вы не знаете, перестанет она когда-нибудь плакать? Но она, моя мама, иначе не может. Обязательно должна поплакать. Но плакать — это для нее обычное дело, плачет она каждый день. Для нее это все равно, как для вас, например, молиться или кушать»(Ш-А).
 
    Так и этому мальчику, увидевшему и услышавшему, как рыдает его мама, постепенно начинало становиться всё реальным, ясным и понятным, хотя его мама раньше чаще смеялась, а не плакала. Когда тот, другой мальчик Мотл из повести Шолом Алейхема видел как евреи молились  в Судный день, он был поражен их исступлением, ибо они верили, что их слова слышит Бог и надеялись, что он им поможет переносить горе и невзгоды:
   - «Дело не столько в «Кол-нидрей» (покаянной молитве), сколько в других молитвах, и не столько в молитвах, сколько в плаче женщин и мужчин. Вначале молящиеся только стонали, вздыхали, сморкались. Потом стали вытирать глаза, потом — потихоньку плакать, затем — все громче и громче, а потом уж вопить, причитать, падать в обморок...» (Ш-А)
 
    И вдруг мальчик услышал стрельбу  пулемётными очередями и отдельными выстрелами, ужасные крики, вопли, плач, проклятия, молитвы,  стоны. Он увидел, как стоят и, обливаясь кровью, падают люди, воздевая к небу руки, либо прижимая детей к груди руками, в обнимку и поодиночке, в естественных или в самых уродливых позах. Убиваемые не успевали помолиться и падали со словами молитвы, застывавшими на их губах.
 
    Моросящий дождь, грязь, слякоть, кровь. Мальчик Мотл упал, не расстрелянный, а живой, увлекаемый в бездну, вернее в свалку живых, умирающих и мёртвых. Женщин, мужчин, стариков и детей. И был накрыт и завален ими. Тяжесть лежавших на нём людей всё увеличивалась и нарастала. Ему становилось всё  труднее дышать и выручало его ещё краткое время то, что вся масса вокруг него всё время перемещалась, ибо каждая ещё живая часть её стремилась выбраться отодвинуться, чтобы не задохнуться, суметь вздохнуть.

     Как бы он хотел, подобно тому мальчику Мотэлу, который однажды в солнечное утро вышел  «из ямы, из холодного, сырого подвала, пропахшего кислым тестом и аптекой», «поднял обе руки, раскрыл рот и втянул в себя столько свежего воздуха, сколько мог», тоже глубоко вздохнуть. А иногда он ловил себя на том, что  «мысли его витают где-то далеко отсюда в необъятной шири лазурного свода, который называют небом...» (Ш-А).
 
    Но, увы, мечтать  он уже не мог, так как по мере увеличения числа падающих сверху убитых и раненых и умирания людей, их движения ослабевали и уменьшались, и этот полуживой или полумёртвый  пласт стал уплотняться и слёживаться. Он не видел людей, не различал их части, прилегавшие к нему, так как было темно, и грязная жидкость, смешанная с  кровью заливала ему глаза и текла в нос, уши, рот. Он выплёвывал  всю эту смесь, пока мог.

    Подобные ужасающие  картины зверств и жестоких сражений, ещё невиданные ребёнком и поэтому неизвестные ему, уже давно были изображёны на полотнах великих художников всех времён и народов. Как «Герника» Пикассо. Или сцены наказаний грешников в аду, как, например, у Питера Брейгеля, прозванного «адским» из-за ужасной картины «Триумф смерти». Или «Избиение младенцев» на картине Пауля Рубенса или «Снятие пятой печати» у Эль Греко.

    Падая вместе с убитыми  родителями, он успел побыть какое-то краткое время сиротой, как и тот мальчик Мотл, и в отличие от него даже круглым сиротой. По мере уменьшения свободного дыхания, мальчик стал всё хуже понимать происходящее, даже ужас отступал перед желанием вдохнуть. Но силы оставляли его и не было никакой возможности даже шелохнуться. Он не смог даже позавидовать тем, не дострелянным людям, которые оказались не погребёнными под тяжёлой, ставшей неподвижной уже  кучей тел. Ибо вообще не ведал о такой возможности...

    А ведь некоторые «счастливчики» ночью выбирались и, если удавалось и хватало сил, убегали подальше от этого ада. Но ему было всего девять годиков и сил, достаточных для того, чтобы выбраться из-под этой тяжести у него не было, как не было уже и воздуха для дыхания.  И ему не повезло. Когда он делал последние дыхательные движения, его мозг, лишённый кислорода уже отключился, и он не знал, что умирает, но сердечко ещё какое-то краткое время продолжало биться, а затем в изнеможении остановилось. И мальчик Мотл умер. Не дожив до очередной субботы.

    Что бы написал обо всём этом  великий Шолом Алейхем, доживи он до Бабьего Яра? До трагедии «всех жидов города Киева» и других больших и малых городов и местечек, называвшихся -  «штетл». Так умирал мальчик Мотл, тёзка того мальчика, о котором написана была грустная и добрая повесть. Его могилой стал Бабий Яр. Он был один из шести миллионов евреев и полутора миллионов из них еврейских детей, погибших в Холокосте.

    Сопереживать смерти мальчика Мотэлэ можно лишь чувствами Евгения Евтушенко, выраженными в его стихотворении «Бабий Яр»:
                «… И сам я,
                как сплошной беззвучный крик,
                над тысячами тысяч погребенных.
                Я -
                каждый здесь расстрелянный старик.
                Я -
                каждый здесь расстрелянный

                ***               

               
                109. Эвтаназия - добровольный выбор.

       Эвтаназия или с греческого – « хорошая смерть» - это умерщвление неизлечимо больного с целью избавления его от страданий. Это добровольный выбор неизлечимого больного человека. Это уверенность врачей и родственников, что пациент, находящийся в коме, тоже выбрал бы эвтаназию, нежели продолжение страданий, если бы мог мыслить и выразить своё желание.
      В конце прошлого года, католическая организация «Для жизни и семьи» запустила национальную кампанию по обеспечению сострадательных вариантов  паллиативной помощи  с рекомендациями домашнего ухода,  против эвтаназии для всех канадцев.

     Знаменитый отечественный адвокат и общественный деятель  А.Ф. Кони еще в начале XX века сформулировал и предложил ёмкую формулу эвтаназии:
Эвтаназия  допустима с нравственной и юридической позиций, если она проводится в исключительных случаях, при наличии:
1) сознательной и устойчивой просьбы больного;
2) невозможности облегчить страдания больного известными средствами;
3) точной, несомненной доказанности невозможности спасти жизнь, установленной коллегией врачей при обязательном единогласии;
4)предварительного уведомления органов прокуратуры.

    Уже пришло начало 21 века, а «воз и ныне там»…
Вопрос актуальный, острый, дискутабельный, собравший по одну и по  другую сторону сонмы сторонников и противников. Но вопрос, решение которого  затянулось во времени, и остающийся не решённым и по сей день в большей части людских сообществ. Проблема эвтаназии сегодня – это спутанный клубок биологических, медицинских, морально-этических, философских, социологических, религиозных и правовых аспектов. Сегодня реально существуют и противопоставляются, противоборствуют два абсолютно противоположных взгляда на эвтаназию: За и против…

И если начинать дискуссию от Гиппократа, как обычно все ссылаются на его тысячелетний авторитет, то его взгляд было таким:

«Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла».

     Если Гиппократ и произнёс приведенные выше слова,  из, так называемой, его  клятвы, то прошло уже около 2500 лет и многое изменилось  в современном социуме, в науке вообще и в медицине, в частности.

     Ведь эти вопросы обсуждались ещё в античные времена, но решались порой жестоко и не оправданно морально в силу тяжкого бремени для слабых неразвитых первобытных  сообществ, которые вынуждены были оставлять тяжело больных или стариков (даже только достигших 60 лет) на покидаемых стоянках, при возникновении угроз племени, тяжёлых эпидемиях…
     Платон в «Государстве» писал, что медицина призвана заботиться лишь о здоровых душой и телом; не следует препятствовать смерти физически слабых, а скверные душой сами себя погубят. Сократ, Платон и стоики от Зенона до Сенеки оправдывали умерщвление очень слабых и тяжелобольных людей даже без их согласия. Кроме того, они считали, что, если человек ослаб и становится обузой для общества, покончить с собой — его моральный долг. Впрочем, Аристотель, а особенно пифагорейцы были противниками умерщвления тяжелобольных.
     В древней Греции поощрялось самоубийство стариков, являвшихся обузой. В Японии их уносили на священную гору и оставляли умирать. И это было морально для того уровня развития общества и медицины. К сожалению хорошо известно, как решали фашисты в Германии вопросы очищения нации от детей с врожденной патологией и умалишённых преступной «активной эвтаназией»…

    Иммануил Кант считал даже мысли об эвтаназии ослаблением воли человека и безнравственностью. Христианство, воспринимающее жизнь человека как божий дар, с самого начала выступило против самоубийства. Так, Августин вслед за Аристотелем осудил самоубийство как проявление трусости, презренной слабости. И всё это длилось до эпохи Просвещения.

    Английский философ XVI века Френсис Бэкон в своём  сочинении «О достоинстве и преумножении наук»  писал:
   «Я абсолютно уверен, что обязанность врача состоит не только в том, чтобы облегчать страдания, причиненные болезнями, и это не только тогда, когда такое облегчение может привести к излечению, но даже и в том случае, когда уже нет абсолютно никакой надежды на спасение, и можно сделать саму смерть более легкой и спокойной, потому что эта эвтаназия… сама по себе является не малым добром…».

    Я сторонник эвтаназии однозначно. Как врач и как гражданин. Наконец, как высший примат, способный мыслить благодаря эволюции и природе, создавшей меня человеком. Ни к чему пустые разговоры о возможных ошибках в диагностике и лечении, о случаях чудесных исцелений с именами их творцов, божественных промыслов и т.п. Всё решают сам больной добровольно, если он в состоянии осознавать происходящее с ним, его родные и близкие,  а также врачи, установившие диагноз в консилиуме.
    Сам процесс эвтаназии может осуществляться как активными действиями врача путём смертельной инъекции или дачи таблеток такого же свойства, либо быть пассивной, то есть осуществляться путём отключения от больного, находящегося в коме, аппаратов искусственной вентиляции лёгких и обеспечивающих кровообращение и деятельность сердца, что также ускорит наступление смерти. Всякая реанимация прекращается, и наступление клинической смерти регистрируется исчезновением характерных кривых линий на кардиограмме и  электроэнцефалограмме.

     Назовите того, кто осудит Великого учёного и врача, основателя психоанализа, Зигмунда Фрейда, (Сигизмунд Шломо Фрейд, (1856-1939) – австрийский психолог, психиатр и невролог), который из-за неизлечимой формы рака полости рта, с помощью доктора Шура совершил личную эвтаназию  в своём лондонском доме  23 сентября 1939 года. Но прежде пережил 33 операции   по удалению возвращающихся и неуклонно растущих раковых  опухолей нёба, затрудняющих еду и глотание, под местной анестезией (наркоз в таких операциях в то время не применялся)… Как неподсуден и врач, помогавший больному умереть, ибо он совершил гуманный акт по отношению к неизлечимому больному коллеге и другу, избавив его от невыносимых страданий.

     Кто осудит тренера по боксу Френка Данна из фильма Клина Иствуда «Малышка на миллион» (США, 2004), воспитавшего  молодую талантливую  спортсменку Мэгги, ставшую отличным боксёром, за то, что помог ей умереть после того, как она превратилась в  «квадриплегика». («Квадриплегик» или «тетраплегик» – это пациенты с парализованными верхними и нижними конечностями после травмы шейного отдела позвоночника и спинного мозга). И они не желают оставаться такими на всю оставшуюся жизнь, когда «жива» одна голова…
       В книге Джоджо Мойес «До встречи с тобой» (Великобритания, 2013) также описана история успешного молодого мужчины 38 лет, который накануне свадьбы был сбит проезжавшим мотоциклистом.   После активной разносторонней интересной и обеспеченной жизни преуспевающего бизнесмена,  молодой спортивный  «мачо», каким и  был, он превратился в паралитика, которого следовало полностью обслуживать, (кормить, поить, купать, помогать оправиться, возить в коляске и спасать от случайных простуд и пролежней…). И он решил умереть и вёл трудную борьбу с родителями, пытаясь получить их разрешение.  (Мать его ко всему ещё была судьёй).    Стремясь также убедить и вызвать поддержку у полюбившей  его героини романа, молодой женщины, принятой на работу для его обслуживания… Пока, в конце концов,  не добился перевода  в швейцарскую кинику для совершения эвтаназии. Организация Dignitas была основана в 1998 году швейцарским юристом Людвигом Минелли. (Детали процедуры и их юридическое обоснование доступны в интернете).
    Эта некоммерческая организация под наименованием «Dignitas», или по-латыни - «Достоинство», в  специально оборудованном  отеле создала   «идеальную  обстановку», в которой  смертельно больные люди и люди с тяжёлыми невыносимыми формами инвалидности получают возможность закончить свою жизнь, совершив ассистируемое  самоубийство  (англ. аssisted suicide), обычно путём инъекции   или таблетки смертельного вещества.
     Ассистентом при самоубийстве является тот человек, который осуществляет эту тяжкую работу, выполняя последнее назначение для прекращения жизни субъекта.  По аналогии в Японии при ритуале сэкуппу (харакири) выбранный или назначенный помощник (кайсяку) отсекает голову жертве ритуала во избежание мучений при агонии.
  Даже сильные мира сего прибегали к такому радикальному методу как самоубийство. Когда прославленные римские хирурги не смогли остановить смертельной болезни, Александр Македонский добровольно принял яд. Виктория-Мария, супруга британского короля Георга V, чьи часы были уже сочтены, распорядилась ввести монарху двойную смертельную дозу морфия. 6 июля 2000 года приняла смертельную дозу Ханнелора Коль, супруга экс-канцлера ФРГ Гельмута Коля, страдая о  неизлечимого недуга.
    Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. В 1984 году Верховный суд страны признал добровольную эвтаназию приемлемой, но только первого апреля 2002 года эвтаназия в Нидерландах стала легальной.   В Люксембурге и в Канаде разрешено помогать безнадежно больным людям уходить из жизни. Эвтаназия была легализована в Бельгии в 2002 году. Там же в  2003 году эвтаназия помогла расстаться с жизнью двумстам смертельно больным пациентам, а в 2004 году - трёмстам шестидесяти  пациентам. В 2014 году в Бельгии была узаконена эвтаназия детей.
     В США законы, разрешающие оказание медицинской помощи в осуществлении «самоубийства» больным в терминальной стадии, были приняты (с рядом ограничений) в отдельных штатах, начиная с 1994 года. И ещё принимаются. В 2013, например, в штате Вермонт…
    В России, Азербайджане, штате Джорджия США и в Израиле запрет эвтаназии закреплён законодательно.  Эвтаназия в католической Италии приравнивается к убийству, физическим и моральным пыткам и для больных и для их родственников.  В Германии разрешена только пассивная форма эвтаназии в виде отключения систем, поддерживающих жизнедеятельность организма человека. 
     Интересен эпизод из биографии Марины Влади, гражданки Фанции, знаменитой актрисы и бывшей супруги Владимира Высоцкого. Её  последним мужем в течение 23 лет был Леон Шварценберг, врач-онколог, министр здравоохранения Франции, где эвтаназия не легализована, убежденный сторонник этого метода. Ему, буквально, устроили травлю, обвинив в убийстве нескольких безнадежно больных людей, страдавших ужасными болями в последней стали болезни, к которым он разрешил применить эвтаназию. Марина отчаянно защищала гражданского мужа в прессе: «Я живу с этим человеком в одном доме и сплю в одной постели. И могу на крови поклясться, что честнее Леона я не знаю никого!». Злая ирония судьбы: Шварценберг умер от той же болезни, от которой долгие годы лечил людей, - рака.
    Хорошо известно, что врачи иногда выписывают близким родственникам больного достаточное количество лекарственных средств, которое позволяет провести негласную эвтаназию для неизлечимого человека в домашних условиях.  Встречаются, к сожалению, и «добровольцы среди медперсонала, умерщвляющие тяжёлых больных, инвалидов и стариков, исходя из собственных принципов. Их обычно называют «доктор смерть» и они, попадаясь, получают большие сроки заключения. Узаконенная эвтаназия уменьшит и их число.
    В 2011 году, в возрасте 83 лет, из жизни ушёл человек, бывший живым символом борьбы за легитимизацию эвтаназии. Его звали Джек Кеворкян, известный так же, как «Доктор Смерть». Убеждения Кеворкяна, вся его деятельность, были направлены на то, чтобы сделать эвтаназию неотъемлемой частью медицинской практики. Дипломированный выпускник медицинского факультета Мичиганского университета, около 30 лет добросовестно служил врачом и патологоанатом в американских больницах и госпиталях. Особое внимание он уделял тяжёлым пациентам, находящимся на пороге смерти. В начале 80-х годов он начал изучать вопрос эвтаназии, посетил в 1986 году голландские клиники, где она уже применялась, и именно там окончательно убедился, что тяжело больным людям этот метод необходим. Первым шагом Кеворкяна в Америке были статьи, посвященные этическим вопросам гуманного окончания жизни и частные консультации, которые он давал обреченным пациентам. После лишения его лицензии на врачевание, он продолжал помогать обречённым пациентам в частном порядке. Он писал:
«Смерть — это не преступление. Почему мы все так боимся смерти? Смерть — это часть жизни. Все улыбаются, когда рождается ребенок. Рождению все всегда рады. Смерти все боятся из-за религии. В дохристианскую эпоху никто не боялся смерти, тогда люди знали, что это часть жизни и что каждому животному придется пройти через это. Зачем боятся смерти: она все равно придет! Вопрос, какой она будет, мучительной или легкой?».
    И он начал помогать обречённым больным, как легко расстаться с жизнью, освобождая их от ненужных мучений и страданий. Но тайно и в одиночку. После показа снятого им видеоролика, на котором доктор Кеворкян представил весь сеанс эвтаназии, проведенной лично пациентом путём нажатия кнопки для введения препарата в кровеносное русло, под его наблюдением на дому, он был арестован, судим и приговорён к 25 годам заключения.
    Есть и  другие уловки помочь страдальцам, которые  иногда  приходится находить сочувствующим им людям без предрассудков и комплексов. И даже прибегать к методам убийств родных и близких, страдающих неизлечимыми болезнями, с гуманной целью…
     Как, например, в трогательном фильме «Любовь».  Обожающий свою жену, преподавателя музыки (как и он), страдающей болезнью Альцгеймера и потерявшей человеческий облик,  была  им просто задушена подушкой в постели. Ибо переносить  страдания   любимой жены  преданный и любящий супруг больше не мог. А эвтаназия по медицинским показаниям в данном случае не была обоснована диагнозом.  Этот франко-немецко-австрийский художественный фильм, камерная драма режиссёра Михаэля Ханеке, премьера которой состоялась на 65-м Каннском кинофестивале в 2012 году, получил главный приз — «Золотую пальмовую ветвь». Это ведь тоже  о чём-то говорит…
    Испанский режиссёр Александро Аменабар поставил фильм «Море во мне»  по мотивам книги Рамона Сампедро, моряка из Галиции, который, совершив прыжок со скалы в море, врезался головой в песок. Оставшись с 25 лет парализованным, он жаждал умереть, но «руки на себя наложить» не мог, ибо они, как и ноги, были обездвижены. Тогда моряк начал судебную тяжбу, желая получить право на эвтаназию. Тяжбу он выиграл, получив такое право, но  на это ушло тридцать лет жизни. За это время он написал книгу «Письма из ада», по сюжету которой и был поставлен фильм. Причём, писал автор свои тексты при помощи ручки, зажатой во рту. Разрешённая ему и полученная   им,  наконец, порция яда явила собой  акт милосердия, выстраданного несчастным моряком и талантливым писателем. Однако, в течение тридцати тяжелейших лет Рамон жил, любил, творил и не зря прожил свою жизнь. Может быть, и не стоило ему умирать, когда он добился разрешения на эвтаназию, хотя жизнь – это право человека, а не его  обязанность.
    Однако существуют  и примеры приспособившихся к такой жизни тяжелейших инвалидов, например, как профессор Стивен Хоггин или Николай Островский…
     Не всем из них удаётся сохраниться интеллектуально, психологически и даже функционально подобно, например, гениальному  английскому физику-теоретику Стивену Хокингу, страдающему обездвиженностью  из-за бокового амиотрофического склероза, с трудом произносящим отдельные слова, пишущему ручкой, зажатой в зубах, а в последнее время и управляющему мышкой компьютера, работающей от голоса. Мало того, этот «настырный» стопроцентный инвалид, дважды женатый отец троих детей. Его  IQ = 160. Он автор ряда научных исследований в области теоретической физики, и других работ, объясняющих законы Вселенной. Он также является автором 7 бестселлеров и обладателем 14 наград. Будучи миллионером, является кандидатом на полёт в космос по коммерческой программе. И уже испытал себя в условиях невесомости. Он не думает о смерти. Он занят и живёт полной (доступной ему) жизнью.

    Николай Островский, кумир молодёжи периода их романтической комсомольской юности и расцвета социалистического реализма, не только не двигался, но и не видел. Он был способен всего лишь диктовать свои книги, но о смерти никого не просил. Правда, Островский, как известно, сделался инвалидом после социальной интеграции в обществе, и в его стремлении прожить, как можно дольше, общество ему помогало. Желание жить, а не желание смерти стало его выбором.
   Другим аргументом против эвтаназии может служить трагическая книга «Чёрным по белому», написанная автором, способным стучать лишь двумя действующими пальцами по клавишам. Автор её - сын эмигрантов из Венесуэлы и Испании Рубен Давид Гонсалес Гальего. Мальчик, привезенный в СССР из Испании во время гражданской войны, страдавший последствиями детского церебрального паралича, чудом не погибший в детских домах и домах престарелых (куда определяли подобных инвалидов), принимавшийся там за «дебила» на основании отсутствия возможности передвигаться, и выживший, благодаря своему интеллекту и способностям.
    Иные же из больных такого рода, наоборот, отчаявшись, ищут какой-нибудь доступный им способ самоубийства. А пока больные люди в большинстве стран страдают, испытывают неутолимые боли, эмоциональные и психологические стрессы, молят порой врачей и окружающих о помощи.
   Страшно читать подборку фактов в статье «Прошу, убей меня» (http://zona.media/practice/casus-euthanasia/).
В статье кратко перечислены случаи убийства родственниками своих близких (матерей, отцов, жён, мужей), страдавших на их глазах невыносимыми болями либо потерявших человеческий облик из-за нарушений психики, осуществлении только вегетативных проявлений жизни. Это выражалось в утрате человеческого облика, неузнавании всех и вся, пренебрежении несчастных к элементарным привычным ограничениям,  необъяснимым  поступкам, отсутствии стыда и всяческой критики, свободе  отправлений, копрофагии, агрессивности и т.п. Не говоря о нередко переносимыми болями и физическими недостатками. 
    Медики отказывались, что либо делать в стационарах и выписывали  таких больных для домашнего ухода за ними, с назначением малоэффективных успокаивающих  средств с постоянным  ограничением выписываемых  в рецептах наркотиков. Это была пресловутая профилактика наркомании, несмотря на ужасные боли и страдания несчастных и обречённых людей, ибо привыкание не успеет у несчастных, скорее всего, развиться. Типичное лицемерие, ещё и сейчас существующее в России, где ограничено число мест в хосписах, которых вообще недостаточно…
    С критикой идеи эвтаназии и расширения её границ неоднократно выступал известный российский доктор Леонид Рошаль. Мне кажутся его взгляды неубедительными, а аргументы в духе призывов к  мужеству, стойкости, надежды на завтрашние открытия в медицине, в духе воспитания моральных и сознательных качеств, напоминают  что-то из области партийно-комсомольских воззваний…
    Как просила меня, врача-нейрохирурга, моя мама помочь ей умереть в промежутке между операциями, понимая, что её страдания могут продлиться, а рак и диабет в 73 года только поддерживают один другого. И как бы, возможно, попросил бы я сам коллегу  помочь мне «легко» умереть, оказавшись, в положении беспомощного больного человека, испытывающего боли или не способного передвигаться, осуществлять физиологические отправления, но  сохранившего до поры до времени критическое состояние ко всему происходящему. Пока я ещё в состоянии мыслить и оценивать ситуацию.
     Не так давно, моя семья пережила стресс после болезни и смерти нашей любимой кошки Васи, о которой я не раз рассказывал на страницах Клуба. Она не смогла перенести тяжёлую вирусную инфекцию, а мы замешкались с прививками,  врачебным осмотром по причинам её привычного отсутствия, уединявшейся где-то во время  болезни, несовпадением времени её появления и временем приёма ветеринара, отсутствием клетки в нужный момент... В общем, мы опоздали («будучи в ответе за тех, кого приучаем») и болезнь перешла в необратимую стадию, когда медикаменты уже не помогали и врач это констатировал. Не в состоянии видеть страдания животного, полный отказ её от еды и питья, слышать её стоны, подвёл нас к решению об эвтаназии. Что и было предпринято. Наша кошечка уснула и умерла без страданий. Ритуальная ветеринарная служба позаботилась об остальном. Осадок нашей вины остался. Как, наверное, и у всех близких или друзей таких людей, которым врачи помогли легко умереть с их ведома…Но ей помогли, а это ли не главная заповедь врача?

    В Израиле как-то случилась  очередная «сенсация»: Один из главных раввинов, Имярек, вынёс новое галахическое постановление, позволяющее усыплять больных котов. Правда, если факт неизлечимой болезни установлен ветеринаром и животное при этом  страдает. И если еврейская традиция категорически против эвтаназии для людей, то по отношению к кошкам, собакам, ослам и прочим домашним животным может быть «применено правило милосердия, позволяющее избавление от мук и страданий по причине неизлечимой болезни». При этом раввин напомнил, что умерщвлять их следует легко и быстро, усыпляя, т.е. вводя соответствующие препараты.

   Вот так следует из ортодоксального понимания традиции: для котов есть эвтаназия, а человек должен нести свою судьбу (крест же не скажешь) до конца и умирать в муках…  Очень хочу надеяться, что и Израиль когда-нибудь освободится от религиозного диктата и в этом щепетильном вопросе.

    Теперь позволю себе некую парадоксальную аналогию в виде нескольких слов о современной щадящей казни приговорённых к смерти преступников.  Небольшим утешением для приговорённого к смертной казни молодого, но убеждённого шахида – террориста, Джохара Дудаева,  может являться только щадящий  метод  его умерщвления. Он получит смертельную инъекцию. Конечно, после того, как его усыпят. И он даже не почувствует ни грана той боли, которую испытали трое погибших и более двухсот раненых, а также оставшихся калеками, после взрыва самодельной бомбы во время марафона в Бостоне. Бомбы из скороварки, изготовленной по чертежам из интернета со зловещим замыслом - для убийства людей…

     Я согласен с приговором, но хочу обратить внимание на то, что даже саму процедуру казни пытаются смягчить и облегчить  её проведение как для умерщвляемого осуждённого, так и для палача, приводящего  приговор в исполнение. Казнь становится поводом к эвтаназии, чтобы  человек не страдал, не испытывал боль, умирал легко, во сне. То есть так, как должен умирать и обречённый пациент, которому решили провести эвтаназию по его желанию или по медицинским показаниям, а не по приговору суда…

       Осуждённый на казнь Кеннет Ли Бойд, совершивший в 1994 убийство жены и тестя на глазах своих детей, был приговорён к смертной казни и был умерщвлён по приговору суда присяжных в тюрьме штата Виржиния путём инъёкции яда. Вот картина его смерти: Итак, первая инъекция – снотворное. Человек засыпает. Вторая инъекция – расслабляющая (или парализующая), подготавливающая организм к безболезненному умиранию. Человек спит и ничего его не беспокоит. Третья инъекция – введение смертельной дозы яда, останавливающая деятельность сердца. Человек умер во сне без страданий и тяжких снов. Так же умирала наша кошка…

    Да, именно так придумали человеколюбивые «палачи», находящиеся на государственной службе, приводить приговор в исполнение, чтобы бедняга не мучился, не испытывал боли, не осознавал в этот момент, что его  убивают. Даже грешников в аду, говорят, поджаривают, чтобы какое-то время помучились и раскаялись за свои земные злодеяния. У погибавших на кострах инквизиции, на кольях и на дыбе осуждённых  было тоже какое-то время.

    Я не садист и не кровожадный вампир из сказки или криминальной истории, хотя крови не боюсь, будучи хирургом. Смертная казнь по приговору суда – это справедливый акт, когда государство лишает человека жизни, если он того заслужил, и нет ему оправдания. Хотя по этому поводу также существуют  непримиримые, полярные, совершенно несопоставимые взгляды сторонников и противников смертной казни. Мне возразят противники смертной казни и даже медицинской эвтаназии во всех случаях.  А я же сторонник эвтаназии только во врачебном её аспекте и для больных, для безвинно страдающих, а не только для казнимых. И особенно для тех страдальцев, которые находятся в длительной коме, выход из которой мало или вовсе бесперспективен.
                Подчас, с трудом и сопротивлением, но, в конце - концов,  решают проявить гуманность и близкие родственники  больных, находящихся в такой коме, «овощей», как теперь называют людей, длительно не выходящих из комы, жизнь которых поддерживается аппаратами искусственного дыхания и кровообращения, ничего уже помочь не может. Как это было в течение  нескольких лет (около восьми!) с премьер министром Израиля, Ариэлем Шароном. Деликатность врачей в данной истории совершенно не оправдана, но её терпеливо придерживались, учитывая вмешательство религиозных авторитетов и непонимание врачебных аргументов постоянно  окружавшими больного близкими и доверенными  лицами. А сколько это стоило государству и налогоплательщикам, в частности?!

В заключении я всё же  должен  признать, что проведенная мною параллель между современным методом щадящей казни преступников, обличённых фактами следствия  и с доказанной их виной, только по аналогии метода может быть сравнима с врачебной эвтаназией неизлечимого человека. Не более чем…

    «К чему это?», подумает читатель,  автор вдруг вспомнил примеры подобных эксцессов, не оставившие равнодушными бОльшую часть информированной публики всей планеты. Ведь происходят же сегодня  убийства за убийством, ежедневно, ежечасно и повсеместно, всюду и везде, хоть не смотри на экран телевизора, не слушай радио, не читай прессу. Да и вешают, расстреливают по приговору суда убийц, перевозчиков наркотиков, насильников, маньяков. Бандиты и религиозные фанатики без всякого суда, как в глубоком средневековье, снова отрезают головы и сжигают живьём. Что творится с планетой, с людьми?!  Ни геноцид, но Холокост уже не страшные слова!

    Нелёгкий вопрос, также пока  обходимый молчанием в силу боязни начать или продолжить откровенный разговор о целесообразности сохранения или продления жизни стариков в маразме, нежизнеспособных младенцев…
   
   С развитием в последние годы практики трансплантации органов появляются новые проблемы, в некоторых случаях напрямую связанные с разрешением эвтаназии. Орган человека, который, по медицинскому заключению, всё равно умрёт в течение краткого срока, мог бы спасти другого человека, дав ему реальный шанс жить дальше. А ведь многие умирают, так и не дождавшись донора. Выходит, что мы из наших догматических принципов об эвтаназии как о зле теряем сразу две жизни.

    Но почему же должны страдать больные люди, не желающие испытывать мучительные боли или страшные дефекты своего тела и его функциональных несовершенств, тяжкую инвалидность, или находиться в бессознательном состоянии,  только с наличием вегетативных функции, да и то часто поддерживаемых искусственно, будучи подключёнными круглосуточно ко всевозможной аппаратуре, быть обузой для себя, родственников, медперсонала и налогоплательщиков…

   Нет, не должны! И им следует помочь, хоть в самом последнем шаге в небытие, если так сложилась их судьба и современная медицина ещё бессильна  излечить или облегчить им выпавшие на их долю страдания… А согласившимся помочь  страждущим требуется мужество, решимость, осознание справедливости акта, или молитвы во искупление, если они считают эвтаназию грехом… Я считаю её благом.
   
В заключение хочу рассказать сюжет из сегодняшнего времени, когда смертельно больной фанат отложил эвтаназию ради футбола, о чём сообщил портал NEWSRU.COM on 06.03.2015 at 16:28.
       Болельщик футбольного клуба «Брюгге» Лоренцо Скунбарт перед процедурой добровольного ухода из жизни пожелал в последний раз увидеть игру любимой команды, передает Eurosport.
      За последние 20 лет Скунбарт перенес 37 операций. Врачи не оставили ему шансов на выздоровление и предложили эвтаназию, которая разрешена в Бельгии.
«Это было мое заветное желание. Перед смертью я хотел в последний раз увидеть, как побеждает моя команда», — прокомментировал свое решение Скунбарт.
Болельщики «Брюгге» встретили Скунбарта трогательным баннером «Ты не будешь один никогда». Лоренцо произвел символический ввод мяча в игру и вместе с дочерью наблюдал из VIP-ложи за матчем, в котором «Брюгге» разгромил «Мускрон» со счетом 3:0.
    После игры смертельно больного фаната приветствовали полевые игроки, а 41-летний Скунбарт сказал: «Моя мечта сбылась. Теперь я могу умереть спокойно». Вечером этого же дня семья болельщика сообщила, что Лоренцо сделали смертельную инъекцию.

Считаю, что комментарии излишни...

                ***

              110.  ЗНАКОМСТВО СО СТАРОСТЬЮ 
   
 «Полон жизни мой жизненный вечер,
Я живу, ни о чем не скорбя,
Здравствуй, старость, я рад нашей встрече,
Я ведь мог и не встретить тебя»
(Игорь Губерман)
 
«Нет стариков столь дряхлых, чтобы им зазорно было надеяться на лишний день».
(Сенека)
 
   Общеизвестные критерии старости настолько привычны и банальны, что и повторять их, казалось бы, ни к чему. Но прежде, чем начать сетовать на старость, некоторые стареющие и трезво мыслящие люди  находят более мягкие  и вовсе не трагические и даже положительные признаки приближения и наступления старения,  с которыми трудно не  согласиться.
Давайте же беспристрастно перелистаем набор признаков нормальных изменений в нашей внешности и физиологии, называемых постарением, наступлением, золотого возраста, дряхлением, завершением жизни и пр. Не хочется перечислять не очень приятные признаки, но я, всё же, припомню и их  и поделюсь с читателем, если он не возражает и отважится прочесть...
   Но прежде всего надо понимать, что все эти признаки по времени их появления, степени выраженности, как  и отношение к ним самого субъекта проявляются индивидуально. Кто смиренно принимает неизбежность, кто с сожалением, кто, стесняясь,  пытается    скрыть, закамуфлировать то, что можно.  Кто безразличен, кто воспринимает все наступающие возрастные  изменения критически, иронически и то и выставляя напоказ… «Уметь быть старым – это  искусство, которым владеют лишь немногие». Ф. Ларошфуко.
    И это понятно, ибо иные старики становятся симпатичнее, внешне благороднее, а то и просто становятся красавцами в старости. Как мужчина, я  стараюсь писать о стариках, чтобы не задеть женщин, относящихся  этому возрасту более ревниво и нетерпимо, хотя многих старость тоже красит, но, разумеется, не всех. Но, всё же, «шутила» Брижит Бардо: - Лучше быть старой, чем мёртвой». Права, наверное?
     Есть седина, кому повезёт, красящая возраст,  или облысение, что менее привлекательно, но смотря с чьей точки  зрения. Медленнее расправляющиеся сжатые пальцами складки кожи, нередко с пигментными пятнышками и узелками расширенных капилляров, возвышающихся над ней. Огромное число морщин повсюду, начиная с шеи (бич  молодящихся женщин, любивших открытые декольте, да и мужчины не возражали их расширению),  на веках, подбородке, в уголках рта, опуская их, и меняющих очертания лица. Чем реже, чем больше не узнаваемых черт и нередко огорчающих появлением новых нюансов.
   Прогрессирующая атрофия мышц, которые всё меньше очерчиваются при  напряжении для проверки и показа, и всё мягче на ощупь. Согбенная поза, порой не ощутима, не осознается, но констатируется советами «не горбись!», «выпрямись!», «ходи прямо!» от близкого человека, заметившего её возникновение. Уменьшение и замедление активных  движений, изменение и неуверенность походки, ухудшение зрения и слуха, нарушение сна.  C'est la vie!
   «Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной – помню…». Так и хочется дополнить слова Р. Рождественского, применяя их по адресу возрастного ухудшения памяти, что, мол, не только не со мной, а вообще обо всех и обо всём хуже помнится. Хотя это у каждого по-разному: - от забывчивости до Альцгеймера. Особенно раздражают внезапные утраты памяти на то, что, куда только положил, либо, возникновение вопроса,  как это называется. Хорошо, что эти провалы вначале кратковременны и обратимы… Забытое слово через какое-то время, самой собой, без подсказок и поисков, вдруг вновь возникает в памяти, как будто, как и обнаруженная вещь, и не терялись. И твоему счастью нет предела! А ведь как переживал, досадовал, пугался, что уже то самое наступает…
К этому можно добавить болтливость,  ворчливость, занудливость, обидчивость и сужение интересов. А то и, напротив, расширение их и сование носа во все домашние дела, в политику, с довольно активным проявлением. К сожалению, как констатируют геронтологи, сила тормозных процессов в коре головного мозга ослабевает и старички порой позволяют себе рассказывать фривольные анекдоты или легче выражаться, что не позволили бы себе в молодости. Я уже не говорю о не застёгнутых порой пуговичках или не задёрнутой молнии, где следовало бы… Проверять не мешает.
   «К старости недостатки ума становятся все заметнее, как и недостатки внешности», напоминал Франсуа Ларошфуко. И тут же стоит напомнить, что говорила неиссякаемая оптимистка Фаина Раневская (либо Шарль Сент-Бев): - «Стареть скучно, но это единственный способ жить долго». 
   Со зрением тоже не всё хорошо, ибо забывая о возрасте, начинаешь протирать (часто и без толку) чистые стёкла очков, сетовать на переутомление зрения, его снижение за счёт болезни глаз, уменьшения шрифта в книгах и газетах, быстроту смены титров на экране телевизора.  Я даже написал недавно главному редактору еженедельной русской газеты «Глобус», возмущение уменьшением шрифта в вопросах к кроссворду. И это всё вместо того, чтобы пойти к окулисту, убедиться, что катаракты ещё нет, глаукома небольшая, выписать капли, которые не известно помогут ли. Затем, наконец, обратишься к  оптометристу (так у нас тут говорят), чтобы определить остроту зрения и заказать соответствующие очки для близи и, заодно, для дали, чтобы не пропускать встреченных знакомых и вежливо здороваться. Оправа с возрастом не так уж волнует стариков, хотя дамы долго её подбирают, а мужики только из важных…
   А снижение слуха! Неожиданная констатация, нередко со стороны собеседника и реже от собственного ощущения. Проверка слуха всё объясняет, и приговор выносится окончательный: - нужен слуховой аппарат, ибо смысл операции исключают прогрессирующие возрастные анатомические изменения. Всё, иссякли «колбочки» и «палочки» внутреннего уха, ресурс их исчерпан. Это индивидуально и неотвратимо. Иногда вина профессии на шумном производстве, включая взрывы с быстро наступившей глухотой.
   Узнав, что мне показан слуховой аппарат, хотя он и не снижает прогрессирование глухоты и стоит недёшево, я задал наивно-циничный вопрос отолярингологу - сурдологу: - Что случиться раньше – я оглохну или умру? Успокоил меня ответ: - умрёте. И я успокоился, но всё же заказал аппарат. Вначале один, а через пять лет и два, на оба уха. Когда был один аппарат, садился к собеседнику стороной плохо слышащего уха, попутчика переставлял на соответствующую сторону. Не могу сказать, что в аппаратах хорошо слышу, но вполне жизнеспособно. Хотя в театр на спектакли уже не хожу, а на балет, как всегда с удовольствием…Телевизионные передачи слушаю в зависимости от дикции и звука голоса диктора.  Но не забываю ворчать, почему  таких, у которых я плохо разбираю слова, берут на работу. В кастинге должны участвовать люди с проблемами слуха… Но наушники помимо или вместо аппаратов часто выручают. И последнее. Выбор слухового аппарата – большая проблема. Выбрал самые маленькие, вставляющиеся в ушные раковины, а не в очках-велосипедах, какие носил мой отец, либо лежащие вдоль ушной раковины как гусеницы со слухопроводом, идущим  в ушной проход. Остановился на косметически аппаратах, самых элегантных, как мне показалось,  если можно так говорить о вставленных в ухо пластиковых «пробках» телесного цвета, видимых с близкого расстояния. Но и их  порой, забываешь извлечь  перед душем! И они начинают орать благим... звоном, а я матом, ибо это бесит, пугает, ибо боишься их утопить и испортить окончательно. (Шесть тысяч шекелей штука, всё же, хотя родная больничная касса почти всё возмещает, но раз в пять лет).
   К уже перечисленным атрибутам прибавляется помощница ходьбе – палочка. Пока путешествуешь – телескопическая, чтобы в чемодан поместить. При длительных пеших переходах – палочка «трио» с тремя раздвижными ножками и стульчиком. Отдохнуть и послушать гида вполне удобно. При покупке палки надо не забыть о ремешке, накидываемом на кисть, чтобы не забывать о ней, хотя б на первых порах, при появлении рассеянности или забывчивости. Где я только не оставлял свою палку от магазинов, до музеев! Что я могу сказать ещё о палке? Она не только помогает при ходьбе. Ведь с её помощью можно придвинуть упавший предмет или обувь (тапочки, например), чтобы нагнуться или подцепить и взять в руки. Палочка – это сигнал в автобусе или трамвае, чтобы уступили место, кто видит, ибо кто не смотрит, либо не хочет, то и не видит…Палка – это и защита в какой-то мере, даже, если её и не поднимаешь с этой целью. И раздражитель для собак, но для них только стоит приподнять и в большинстве случаев она уступит. Но не «бойцовая», с которыми лучше не встречаться при наличии палки…
   Мне хотелось бы назвать эти другие приметы приближения или наступления старости. Начну с высказывания о том, что «старик ходит медленно не потому, что у него болят ноги, а потому что ему некуда спешить». Это, конечно, не всегда так, ибо причин для более медленной ходьбы у некоторых пожилых и особенно старых людей, достаточно. Но поскольку спешить не надо, так как уже частенько и  нет цели, к которой надо стремиться, чтоб не опоздать, то нет и нужды в быстрой ходьбе. Мы о пенсионерах…
     Кстати, при отсутствии необходимости спешить исчезает необходимость  в  календаре, если  только не для программ телевидения, напоминания о выходных и праздниках, днях посещения врача и для того, чтобы не забыть поздравить кого-нибудь с очередным юбилеем. Ещё лучше, если кто-нибудь об этом напомнит, либо сам заведёшь записную книжку, в которую, опять же, не забыть бы заглянуть на нужную страницу. Так что вопросы, обращённые к жене:  «Какой сегодня день?», либо «Какое сегодня число?» становятся дежурными. Хорошо ещё, чтобы она знала ответ и чтобы ты смог расслышать его сразу. Но сегодня дату чьего-нибудь юбилея не забывает напомнить Skypе или Фейсбук.
    Вообще у стариков меняется ощущение времени. Как говорил Артур Шопенгауэр «час ребёнка длиннее, чем день старика». Действительно, не успел встать утром, привести себя в божеский вид,  позавтракать - глядишь уже полдень. Следом близится вечер, и снова день окончился, едва начавшись. «Время летит быстрее, чем ближе мы подходим к старости», утверждал Э. Сенанкур. Необходимо, и хочется старику многое сделать, но его всё время преследует ощущение, что он не успеет, хотя «с точки зрения молодости, жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости – очень короткое прошлое» - отмечал тот же Шопенгауэр.
     А что можно не успеть старому человеку? Можно не успеть вспомнить и пересмотреть, пережить, а иногда и описать всю свою промелькнувшую жизнь. В связи с этим вспоминается фраза из стихотворения П. Беранже: -  «Как путнику мираж является в пустыне, так память о былом отрада стариков». Хотя, вторит ему Джордж Бернс: - «К восьмидесяти годам вы уже знаете все. Вот только как это вспомнить?»               
     Вот и растёт число писателей – любителей мемуаров и нет от них спасу всем издательствам, несть числа обид и недоразумений в недооценках. Зато появилась спасительная интернетовская сеть, которая почти всё поглощает и  раздаёт читателям бесплатно. Порождая сонмы графоманов и бездарей, но оказывая помощь в сохранении немалого числа интересных и познавательных строк, статей, рассказов и книг, факты из которых могли бы кануть в вечность и там остаться. Хотя отныне они могут тоже невостребованными затеряться в мировой сети, если на них случайно или целенаправленно не дать ссылку и не помочь найти искомое… Огромную помощь и направление поисков дают литературные сайты самиздата и прочих наименований того же направления и возможностей
      Для экономии светлого времени суток у всякого старика есть резерв – бессонница или плохой, прерывистый сон, когда можно вспомнить многое и поразмыслить о былом. В истинном сне, если он, наконец, наступит, всё перепутается, события во времени порой меняются местами, а герои, участники, статисты этого «спектакля» вообще не бог весть, откуда вдруг возникают. Начинается катавасия, ремейк прожитых событий, возникают deja vu, а то и конфабуляции, либо псевдореминисценции. Спасение от дум можно найти в снотворном или в отказе от сна для чтения, телевидения, блуждания по Интернету до поры, пока усталость и сон не свалят старика в постель, не погрузят в сон.
     Ещё одно весьма любопытное наблюдение, это засыпание в кресле либо на диване перед экраном телевизора, особенно, если передача не возбуждает. Впрочем, это не открытие, поскольку случается и у более молодых. Что интересно, сон в кресле сменяется отсутствием его, как только  ляжешь в постель, где спать значительно более комфортно. Хоть специально для этого следует говорить: - «садись поспать», а не «ложись»!               
        Ощущение времени ещё связано с часами. Наручные часы – такое удобство и такая необходимость! Во времена активной жизни  только на ночь и перед купанием снимал я их с руки, и то, если не забывал. За многие годы ношения часов оставался их след на запястье в виде отсутствия или уменьшения под ним волос, вызванного трением и давлением ремешка, а летом в виде светлого кольца, лишённого загара. Теперь же просто начал забывать надевать их, и всё чаще и чаще. Ни к чему становятся часы, начали возвращаться волосы, и нет светлой полоски на запястье. Хотя какой-никакой, но всё же плюс.
      Однако это ещё не всё о проблеме часов у старика. Мои любимые японские часы (первый подарок сына) «Сейко», самозаводящиеся при движениях (махах) руки, стали останавливаться. Ручной подзаводки у них нет, она предусмотрена движениями руки. Вначале я подумал, что часы испортились, а после понял, что им не достаёт моей активности. Сидение за столом, перед экраном телевизора или перед монитором компьютера, плюс ночные перерывы, и всё это время нет завода. Незначительные же хождения в магазин, на почту, иногда в поликлинику или в банк не обеспечивают их жизнедеятельности. Первое время я даже, сидя, помахивал рукой с часами для оживления механизма, но вскоре понял, что это дурная работа, «мартышкин труд». Тогда положил часы в ящик, где они лежат себе и не ходят. И тут у меня возникает словесный каламбур о подобных часах с подзаводом за счёт движений руки. Вот, мол, они лежат и стоят, или лежат, так как стоят, ибо идут когда с ними идут, а когда не идут, то лежат и не идут…(не трудно запутаться в выражениях). Мне кажется, что время этих часов кончилось бесславно.  Взамен им я начал носить  простые электронные часы  серийного производства по бросовой цене, которые идут себе и идут в любом положении моей руки - не отстают и не спешат. Но и такие часы зависят от заряда батарейки и можно не заметить, что она  давно уже истощилась и часы стоят…
   А теперь часы стали вообще ни к чему, так как в кармане всегда мобильный телефон, а дома – часы со всех сторон (настольные, на экране телевизора или компьютера). А уж дорогие фирменные с золотом и бриллиантами никогда не прельщали меня, ибо их функция весьма скромна, хотя и важна – показывать время. Хотя, кому интересно, то можно знать время в столицах зарубежных стран и температуру среды. О и в этом случае ни золото, ни бриллианты не помощь и не помеха. А только престиж и демонстрация достатка.   
    Осталось написать ещё пару слов об электронных настольных  часах с подсветкой циферблата. Это лучший ночной друг и враг старика, ибо переворачиваясь с боку на бок, стоит приоткрыть глаза и уже видишь время, а оно показывает, сколько ещё осталось поспать, и вспоминаешь, что не сделал либо надо не забыть сделать… И сон уходит, становится прерывистым, подконтрольным мерцанию светящегося экрана.
     Теперь добавлю несколько слов о зеркале, заглядывать в которое  я просто начал забывать. Когда же вспоминал и всматривался в своё отражение, понимал, что лучше обходиться без него - с каждым разом, ибо всё более незнакомое лицо в нём появляется. Себя, правда, ещё узнаешь, но удовольствия никакого. Правда там не   портрет Дориана Грея, носящий в себе отражение всей его неправедной и порочной жизни, но, всё же, что-то чуждое, или даже карикатурное временами кажется…
    Куда опаснее зеркала для старческой физиономии является фотография. От неё не отвернёшься, и, нехотя всматриваясь, можешь заметить те детали, которые в зеркале промелькнули и исчезли. Не хотел – не заметил, а коли любопытно, то, пожалуйста, поставь перед собой и любуйся. Можешь даже в рамочку поместить. Да и фотографироваться поводов и с желаний стало меньше. Таким образом, количество личных снимков в альбоме постепенно уменьшается, они  почти сходят на нет. Собственная личность появляется, в основном, на групповых фото, сделанных на чьём-то очередном юбилее,  от  которых  не отвертеться. Там, к счастью, благодаря малому масштабу, определяется только твоё присутствие, без детальных подробностей.  Однако всё же некоторые снимки с детьми, внуками, старыми друзьями  интересны и поэтому прибавляются. Ну, а сейчас, имея смартфон или планшет, можно делать сэлфи столько и когда душе заблагорассудится, но помнить недавно прочитанную фразу о надписи на зеркале: - "Даже не надейся! Это - ты!"
      Даже бриться стал на  ощупь, и только для выравнивания висков или удаления отдельных седых волосков на бровях и одного приблудного на носу вынужден взглянуть в зеркало. Бриться теперь можно не так часто и не так тщательно, как в молодые годы, перед работой, перед выходом в свет. Нынче только, когда начинает колоться щетина, собираешься в гости, либо симпатичная продавщица в магазине, знавшая тебя на взлёте лет и карьеры в тот момент, когда оперировал успешно её близких, заставляют лишний раз вытаскивать электробритву. Да и поседевшая щетина не так заметна. О бритье самыми современными лезвиями престижных фирм  «Жилет», «Шик» и пр. редко вспоминаешь, так и лежат они без дела и тупеют. Нет, всё же летом в жару, когда лицо влажное, всё же приходиться вспоминать о бритье с применением крема и одноразовых лезвий либо многоразовых станков.
       Одежды в шкафу становится почему-то всё больше и больше, хотя почти уже ничего не приобретаешь, а только донашиваешь. Увеличение числа сорочек, теннисок и футболок происходит по мере выбраковки их сыном, хотя многие из них ещё вполне могли бы носиться и им. А для меня – это «новьё» и даже иногда не понимаю, почему передано мне. Но мода и обновки работающего человека, находящегося в среде  относительной молодёжи, требует обновления.
     С обувью происходит то же самое, так как размеры у нас совпадают, а вот брюки его на «мою талию» и на мой меньший рост не подходят. Вот и лежат сорочки, и стоят туфли с кроссовками от сезона и до сезона ненадёванными, так и не переносить мне их до конца. Носятся единицы, а остальные стоят-лежат. Некуда и незачем их надевать. Вспомнил, что и отца я хоронил в бывшем своём чёрном французском костюме с удлинённым пиджаком и двумя шлицами на нём - он у отца считался  нарядным. Так что всё повторяется. Надо начать раздавать излишки одежды.
     Перестать продлевать права на вождение машины (если они имелись) – это тоже немаловажный симптом старения человека. Даже если личного автомобиля уже несколько лет не было, продлённые права водителя всё равно согревали душу и позволяли иногда сесть за руль рядом с детьми, которые когда-то получали первые навыки вождения, сидя рядом с тобой. Постепенно это желание естественным образом угасало. Понизилась уверенность в прежнем неплохом умении сидеть за рулём, стало понятно, что не стоит подвергать опасности пассажиров,  рисковать машиной. Появилось желание более комфортно чувствовать себя в салоне, без забот о баранке, педалях, разметках, цветах светофоров. Особенно на пусть самых прекрасных трассах и шоссе с отличной разметкой и столпотворением светофоров и указателей, непривычных для дорог даже такого крупного города, как Донецк, где я чувствовал себя кум королю…  А в Израиле почувствовал, что робею при всём перечисленном, плюс число машин и сумасшедшие скорости восточных темпераментных евреев и арабов даже там, где она ограничена…
    Осталось лишь раздражение от нарушений некоторыми лихачами правил дорожного движения, замечаемых опытным глазом  бывшего водителя, ставшего пассажиром. В тот момент, когда в очередной раз по вине почты пропало заключение медицинской комиссии, направленное для продления прав и потребовалось повторить всю врачебную процедуру, а затем ещё оплатить обновлённую карточку, внезапно возник вопрос: «а зачем?», на что внутренний голос тут же ответил: «ни к чему!». Так и закончилась водительская часть жизни. А как она была богата впечатлениями и возможностями, хороша, увлекательна, многообразна, хоть и опасна.               
       Когда я жил на пятом этаже крупногабаритного дома, то все те 95 ступенек были для меня как-то не очень трудоёмкими для преодоления, и я взлетал на свой этаж без особой одышки. С ящиком яблок или с мешком картошки, правда, уже не взлетал, а, пыхтя, взбирался. А теперь как-то незаметно и второй этаж стал высоковатым, и перила стали нужными для подъёма. Затруднения же при  спуске  обусловлены откуда-то взявшейся боязнью не попасть ногой на ступеньку, и рука сама инстинктивно впивается в перила. «Раз ступенька, два ступенька – будет лесенка…» - уже не так радует хорошо знакомая детская песенка Шаинского.
     Звонки телефонные становятся всё более редкими, а почтовая переписка сменилась электронной почтой, что проще, эффективнее, дешевле и современнее.  Каждый старик регистрирует появление любого нового достижения – ноу-хау, особенно того, которое есть у него, как отрадный факт демонстрации своего долгожительства и желает дожить до следующего. Выходит, прав был И. Гете, говоря: «Если теряешь интерес ко всему, то теряешь и память».
    Помню, как мой отец умилялся и по-стариковски радовался, переключая программы нашего первого сенсорного цветного телевизора, а моя пятилетняя внучка  ловчее меня манипулирует мышкой компьютера и, без особого уважения к ним, перебирает пульты всех приборов, зная, где и какие кнопки надо нажимать. А планшет (андроид) я начал осваивать с трудом, всё понимая и первые пару раз делая всё правильно, но, пропустив пару дней, забывал, что и как, а то и зачем… Ещё труднее, как я понял, или, вернее, не понял быстрые переключения на смартфоне… Но оказалось, что мне достаточно стационарного компьютера и электронной книжки, где осуществляются все мои задумки, задачи и интересы…
     Сотовые телефоны, которые как-то быстро освоили и стар и млад, скоро вообще заменят привычные устаревшие аппараты. Старики, при желании, привыкают ко всему и получают от всех новшеств огромное удовольствие, убеждаясь, что возраст не помеха. По-своему, прав оказался  и Сенека, когда утверждал: «И старость полна наслаждений, если только уметь ею воспользоваться». Получается, что «самое малое, но не безотрадное утешение в старости – это то, что вы до неё дожили», как справедливо заметил Э. Севрус. Тоже примерно имел в виду и Лев Толстой, когда  говорил: «Я никогда не думал, что старость так привлекательна».
Откровения некоторых оптимистически настроенных пенсионеров, которые не обременены заботами, службой, распределять сё время как их заблагорассудится и  могут делать, что и когда хотят, служат порой неоправданной завистью для более молодых, особенно ленивых, мечтающих о пенсии за много лет до неё.  Хотя, бывает и наоборот. Например,  Нэнси Астор в день своего 80-летия призналась: -  «Я ужасно боялась старости. Боялась, что тогда уже не смогу делать все то, что хочу. Но теперь я вижу, что мне вовсе не хочется этого делать…»
      Здесь мне кажется, стоит сделать паузу и уместно «поговорить» о старости с не так давно ушедшей в возрасте 121 года француженкой     Жанной Луизой Кальман, которая при жизни установила мировой рекорд её продолжительности – 122 года и 164 дня. Видимо, судьбе просто нравилось, как живет мадам Кальман.
Жанна – француженка, она родилась в Орли. Когда построили Эйфелеву башню, ей было 14 лет. В это время она встречалась с Ван Гогом. "Он был грязен, плохо одет и хмур", – заявила она о художнике в одном интервью в 1988 году во время празднования его столетия.
До последних дней мадам Кальман сохранила ясность и остроту ума. Когда Жанну на 120-м дне рождения спросили, каким, по ее мнению, окажется будущее, мадам дала гениальный ответ: "Очень коротким".               
Цитаты и правила жизни Жанны Кальман:
1. «Молодость – это состояние души, а не тела. Поэтому я еще совсем девчонка, просто последние 70 лет плохо выгляжу.
2. У меня всего одна морщинка, и я сейчас сижу на ней.
3. Все младенцы – прекрасны.
4. Бог обо мне позабыл!
5. Я влюблена в вино.
6. Всегда улыбайтесь. Так я объясняю причину своего долголетия.
7. Если вы с чем-то не можете ничего поделать, не переживайте из-за этого.
8. У меня огромное желание жить и хороший аппетит, особенно к сладостям.
9. Я никогда не пользуюсь тушью для ресниц, потому что много смеюсь до слез.
10. Я плохо вижу, плохо слышу и чувствую себя плохо, но все это ерунда.
11. Мне кажется, что я умру от смеха.
12. У меня железные ноги, но если быть откровенной, они начали потихоньку ржаветь.
13. Я получала удовольствие при любом удобном случае, я соблюдала принципы морали, и мне не о чем жалеть. Мне повезло».
         Редко кто из стареющих мужчин не начинал рано или поздно  обращать внимания на как бы проходящих сквозь него, не замечающих его и не останавливающихся на нём взглядов женщин. Понятно, что в первую очередь это касалось молодых девушек и женщин, но затем, постепенно, и женщин среднего возраста, но всегда таких женщин, на которых он сам некогда останавливал свой взгляд, свыкшись с менее или более длительным ответным. Стареющий мужчина становится для дам «прозрачным», как бы вовсе несуществующим мужским объектом. Это ранит его мужское самолюбие, хотя  и является вполне закономерным. Ну, как тут не согласиться со знатоком человеческих душ Миланом Кундерой, который в начале своего романа «Бессмертие» пишет: «Какой-то частью своего существа мы все живём писал: - «Возможно, лишь в исключительные моменты мы осознаём свой возраст, а большую часть времени мы – вне возраста». Вспоминается также миф о Льве Толстом, якобы,  откровенно признавшемся, что прекратить курить или слезть с коня было в старости для него менее трудным, нежели перестать замечать женщин и желать их.
         После столь пространных размышлений о некоторых эксклюзивных приметах старения, можно и «закусить» явно меняющимися взглядами на еду. Вкусы меняются не только и не столько по причине вредности того или иного привычного продукта. Возникает потребность принимать пищу только по желанию. В отношении питания пожилым людям разумно исповедовать  ленинский принцип: «лучше меньше да лучше», высказанный вождём, правда, по другому поводу. Хотя старики, увы, частенько нарушают целесообразность ограничения вкусностей. Они склонны не учитывать уменьшение двигательной активности, предрасположенность к полноте, опасность появления очередной дырочки на поясе и помехи в работе сердца. Да и приложиться к рюмочке с водкой иной раз возникает охота. Тем более, что водка расширяет сосуды. Однако и немного затуманивает ясность оставшейся деятельности клеток мозга. Так что критерий в этом деле таков – с учётом самочувствия при минимальной дозе. Для аппетита и самоуважения.
             Подводя черту под всем, что написано выше, следует признать, пользуясь изречением О. Уайльда, что «Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что не молод». И это, по-видимому, справедливо.
       Завершая, предлагаю «Считалочку напоследок» от Олега Хлебникова:
          «На земле прожив полвека,
           многого добился:
           рост не ниже человека,
           вымылся, побрился.
           И причёсывать покуда
           Кое-что осталось…
           Разве это вам не чудо:
           Молодость – и старость….»

                *** 

               
                111. ВРАЧЕБНЫЕ ОШИБКИ И ОТКРОВЕНИЯ
               
    Мы с женой врачи. Со стажем более чем полвека. Хотя,  уже давно не практикующие по разным причинам.  Во-первых,  в связи с переездом на ПМЖ в Израиль,  где нужно было получить лицензию, подтвердить свою профессиональную пригодность и познакомиться  с некоторыми  особенностями местного врачевания. Во-вторых, необходимо было освоить иврит для контакта с пациентами и коллегами. Ну, а  в-третьих, наш возраст, а мы приехали после 60, исключал возможность прохождения стажировки для получения ришайона (лицензии).
    Оформили пособие и все остальные положенные репатриантам  права и начали привыкать к новой жизни со всеми сравнительными преимуществами, трудностями и неожиданностями её на Исторической Родине…
   Израиль кое в чём, особенно в бюрократизме и кумовстве несколько напоминает нам  страну исхода, как в положительном, так и в отрицательном смысле.  И мне удалось  по просьбе моего сына, работавшего в центральной больнице Тель-Авива, пройти истаклют (стажировку) подтвердив свой статус врача, и получить лицензию общего врача в 64 года.  Это дало мне возможность поработать дежурным врачом в частных клиниках, заодно подрабатывать лечением импотенции и пересадкой волос…
  Почти не зная языка, я мог дежурить в палатах прооперированных больных в клинике пластической хирургии только потому, что средний и младший медперсонал и состоял в основном из репатриантов, которые меня выручали  из затруднительных положений.
Иногда я мог допустить полный абсурд,  сказав, например, что боли пройдут через «полгода», вместо «получаса», так как произношение этих слов близкое (для меня, конечно). Слёзы и возмущение пациентки и её мамы были оправданы, так как хирург обещал более успешное обезболивание…
    Но врачей не хватало, так как многие не прошли стажировку и меняли род занятий для работы, а такие «пенсионеры», как я соглашались на мизерную оплату… Этим и пользовались создатели и владельцы частного медицинского бизнеса. С юридической точки  зрения всё было по закону, а о моральном ущербе не говорилось…
     Так и при пересадке волос, я, как хирург, мало оплачиваемый по сравнению с израильтянином (на порядок),   проводил хирургическое вмешательство, не имея страховки, что запрещено. Её оформляли на анестезиолога вместо меня.  Хотя, по-честному говоря, он и больше рисковал в случае осложнений, ибо операция была не опасной, но длительной, и от большого количества обезболивающих средств, случались передозировки, которые удавалось купировать…
   Оплата по устному договору с хозяином клиники  была ниже самой минимальной врачебной ставки, но торг был неуместен и не корректен, учитывая «неполноценность» работника, не знающего иврит, о чём я уже рассказывал. Но порой допустимое число часов работы и, следовательно, оплата её могли превышать разрешённый минимум, учитывая получаемое пособие. Выручала оплата чеками без росписи в ведомости и наличные суммы по согласованию с хозяином или коллегами, желавшими «продать» своё дежурство и освободить время для личных дел.
  ***
    Слывёт народная молва, что, якобы,  от  врачебных ошибок и различных методов лечения погибло больше больных, нежели от болезней. Это поверье принято и распространено во всём мире, хотя такой статистики не существует за много веков врачевания  и существования медицины как науки, профессии и узкой специализации врачей. Ибо медицина  - наука не точная, во многом субъективная и таит в себе ещё много неразгаданных тайн,. Возможности её также не абсолютны и нередко врачи проигрывают сражения с неизлечимой патологией, неизвестной причиной и новыми формами болезней и их возбудителей. К примеру, это касается новых вирусов и новых переносчиков инфекций, таких как  вирусы лихорадки  Эбола или Зика, и сегодня губящих немало заразившихся пациентов.
     В мою задачу написания этого откровения не входит разбор врачебных ошибок и обсуждение нерешённых вопросов диагностики и лечения болезней. Я хочу показать на личном примере, сколько и какие ошибки допустил наши лечащие врачи,  я и члены моей семьи в  вопросах лечения и профилактики заболеваний, перенесенных нами  и нашими детьми или ближайшими  родственниками, о чём нам всё доподлинно известно.  И постараться ретроспективно  честно признать или объяснить те  допущенные ошибки, вина за которые лежит на совести каждого или отразилась в их судьбах.
   Рассказать о перенесенных опасностях, допущенных  или непредусмотренных заранее ошибках при рисковых методах обследования, отказе от лечения или излишней щепетильности и псевдоинтеллигентности. Особенно  в отношении к слову «нет» при решении некоторых проблем, боясь обидеть коллегу или авторитетного консультанта, к которому пришлось обратиться…Конечно, мои воспоминания и память должны мне помочь, и я не могу быть уверенным либо гарантировать, что приведу все исчерпывающие сведения. Но попытаюсь, пока могу…
    Начну с родителей. Моя мама родилась и выросла в обеспеченной семье мелкого торговца в одном их местечек черты оседлости евреев на  Подолии в Винницкой области. В семье было 10 детей. Все выросли, создали семьи, родили детей и даже внуков. Заболели сахарным диабетом двое - брат и сестра, моя мама. «Жидовская болезнь», как называли эту патологию,  поражавшую чаще евреев, подчеркиваемое  в старых справочниках, особенно зарубежных. Болезнь считалась наследственной,  но анализов дедушек и бабушек у нас, естественно, не было, хотя по слухам говорили, что мой  прадед со стороны матери, страдал фурункулёзом, а гнойники у диабетиков всегда часто появлялись и плохо лечились. У мамы и её брата, соблюдавших диету, фурункулов не было, но даже мелкие царапины требовали внимания и правильного лечения. И у мамы был гнойный отит (воспаление среднего уха) развившийся позже и потребовавший операцию.
    Мамин брат относился к диете спустя рукава, нарушая её, основываясь лишь на самочувствии. Регулярных проверок уровня сахара в крови и состояния графика его динамики («сахарная кривая») в городке Тульчин Винницкой области, где они жили, не проводилось.  Об инсулине в те давние предвоенные годы на местах ещё не знали, и препарата у врачей не было.    
    Однажды, после банкета по случаю успешного завершения плановых работ, главный инженер предприятия, мамин брат, излишне выпил опасный для него алкоголь и обильно закусил. Через пару часов мой дядя  почувствовал себя плохо,  у него развилось коматозное состояние, и он был срочно самолётом отправлен в Киев. Но не долетел и умер от диабетической комы в самолёте. А ведь можно было срочно сделать анализ крови на сахар и доставить инсулин из столицы. И можно ведь и разумно не нарушать диету.  Вот так,  нелепо, по недосмотру врачей  и собственному небрежному отношению к своему здоровью и погиб относительно молодой мужчина …
***
   Диабет у моей мамы был компенсирован постоянным контролем показателей крови и мочи, строжайшим соблюдением диеты. Но  тяжёлые условия эвакуации с мамой в Уральск  Западно - Казахстанской области, жизнь впроголодь, отсутствие диеты, присоединившийся туберкулёз  лёгких, привели к срыву, зыбкого равновесия и по возвращению в Украину, в Донецк, у неё возникла с трудом остановленная прекома, после чего она стала получать инсулин дважды в день пожизненно.
    Возникший гнойный отит развился через много лет в результате простуды, но  был поздно диагностирован, ибо тлел бессимптомно. Во время операции иногда повреждаемый лицевой нерв удалось сохранить. Профессор уехал в отпуск на следующий день и поручил своему ассистенту перевязки для удаления гноя, если появится. Имярек, провёл перевязку небрежно и грубо, повредив лицевой нерв… Появившийся тут же паралич лицевого нерва, с последствиями которого мама мучилась до конца жизни,  из-за искривление лица, нарушения жевания и не смыкания глазной щели с развившимся в результате кератитом… Оснований для жалоб и возбуждения дела с компенсацией потерь, в советской медицине было не принято. Очевидно, надо было попросить другого врача делать перевязки, но и это не практиковалось в нашем бесплатном и общедоступном здравоохранении. Да и я ещё был пацаном, а не врачом и вмешаться не мог…
    Ещё одна рисковая манипуляция была произведена моей маме при  проверке функции почек для исключения туберкулёзного процесса в них. Для контрастирования сосудов почек на рентгенограммах применили раствор сергозина, не проверив индивидуальную чувствительность к препарату. Анафилактический шок, который развился, чуть не погубил маму. Виноваты врачи и я с ними, ибо не подумал вовремя о таких случаях, имевших место в практике врачей...
    С диабетом она справлялась, но присоединившаяся опухоль кишечника свела её в могилу в 77 лет. Хотя опухоль была относительно доброкачественная и удалена полностью, метод операции был выбран неверно, так как была разделена на два этапа с образованием временного искусственного отвода содержимого через отверстие на стенке живота.  Но я отказать моему коллеге и «собутыльнику»  из дружеской компании не смог. И не сказал «нет!». А надо было после установления диагноза забрать маму и перевезти в клинику отличного хирурга  - онколога,  моего соседа, делавшего такие операции  по своей щадящей методике одномоментно с восстановлением непрерывности кишечника. Но умерла после закрытия свища из-за перитонита…
    Она могла бы ещё жить…… Достаточный набор для одного человека, моей страдалицы… В её смерти я виноватым и себя считаю.
    Находясь в ясном сознании и понимая всю пагубность её болезней в сочетании, мама просила помочь ей тихо и без усиления страданий уйти из жизни, что я сделать не мог… Не потому, что не понимал её или не решился бы, а просто не располагал такими средствами. У нас в стране, и сейчас ещё во всем мире, окончательно  и повсеместно вопрос о праве больного на жизнь или смерть не решен.
Эвтаназия не имеет ещё распространения и законного признания кроме некоторых стран, как Нидерданды, Бельгия, Швейцария, некоторых штатов в Америке…
***
     Моего отца в 78 лет с внуком, студентом мединститута я на лето отвёз в лагерь отдыха под Славянском в посёлок Щурово, что не реке Северский Донец, не сделав предварительно кардиограмму. Обширный инфаркт развился во время вхождения в холодную воду из-за спазма уже неполноценных и суженных склерозом сосудов сердца. Он умер на пляже в присутствии множества моих коллег… «Как в седле» иронизировали мы позже, обсуждая свои и врачебные ошибки и пренебрежения к профилактике того, что можно было избежать…
***
    В арсенале  лечения, казалось бы,  не столь уж опасной, но доставляющей определённые проблемы, такого заболевания как парадонтоз, которым страдала одно время моя жена, не было сильно действующих или опасных лекарств. Но, желая поскорее избавиться от неприятной болячки, она допустила врачебную ошибку, из-за которой едва не погибла.
    Будучи в Москве на курсах, приобрела по совету коллеги-стоматолога не прошедший ещё достаточной проверки и регистрации в фармакопее, отсутствующий в перечне и в аптечной сети препарат продигиозан, якобы, хорошо помогающий в лечении парадонтоза. Небольшой пузырёк с двумя-тремя мл прозрачной жидкости привезла в Донецк и, ничтоже сумняшеся, во время приёма больных в поликлинике попросила медсестру ввести его ей внутримышечно. Через некоторое время почувствовала себя плохо, а ещё через пару минут совсем плохо и уже не могла сидеть, потемнело в глазах, появились признаки нарушения сознания. Артериальное давление резко упало и никакими средствами его стабилизировать не могли.
Коллеги сообщили мне в клинику, и я тут же поговорил с одним из лучших терапевтов, моим приятелем, который порекомендовал безотлагательно ввести внутривенно  гормональный препарат. Что и спасло пациентку, врача, безответственно и безграмотно поступившую по отношению к своему здоровью, от чего  едва не погибла.
      Когда моей супруге назначили и провели самое современное обследование головного мозга в виде MRI - ядерно-магнитный резонанс (ЯМР проверка структуры тканей мозга в магнитном поле), для выявления возможной  внутримозговой патологии, то у неё развился тяжелейший гипертонический криз. Остановить аппарат можно с большим риском и это требует времени, что и было сделано. А данные полученные при этом виде обследования были такими же, как и при  совершенно безопасной и быстрой компьютерной рентгенографии. Давление удалось снизить.  Риск был, а овчинка выделки не стояла, ибо все данные уже имелись и без проведения MRI. Эта ошибка в выборе метода обследования могла кончиться трагически.
   Как говорится, комментарии излишни. Теперь эти рискованные и оказавшиеся излишними методы обследования превратились в «душераздирающие» семейные истории, которые иной раз и стыдно рассказывать…
***
     Одной из ошибок пациентов является отказ от проведения небольшой операции для предупреждения или от избавления от возможной крупной, более опасной и болезненной. Так, после детской травмы в эвакуации, во время игры в хоккей на привязанных к валенкам коньках в холодную казахскую уральскую зиму, я получил удар коленкой о лёд и перенёс её как банальность по всем параметрам: ни осмотра врача, ни рентгена, но ограничения физических нагрузок.
   Все жалобы  постепенно прошли, и я забыл об этом ударе. Впервые симптомы появились  через три-пять лет , как обычно с болей при ходьбе, беге, нагрузке, а потом и неожиданно лёжа в постели или плавании. Тогда и был первый рентген. Оказалось, что кусочек суставной кости выпал в его полость  и раскрошился. Появились «суставные мыши» (мелкие косточки), число и величина которых увеличивались. А мне ведь в Ленинградском НИИ институте Травматологии и ортопедии на консультации предлагали удалить всё лишнее, предупреждая о дальнейших ухудшениях. Но я «мужественно» отказался и решил, что спорт поможет. Он и помогал, когда не болело, и мешал,  когда я не мог и шагу ступить без костылей или избавлялся от «заскочившего в сустав мышонка» в той же ванне, когда мышки прятались. И я снова бегал, получая грамоты за бег с барьерами, плавание и прыжки…
    Пока не стал хромать, ходить с палочкой, а сустав постепенно разрушаться. И только уже в Израиле при томографии суставных поверхностей понял, что сустав надо менять и поменял… в 80 лет. По состоянию всё прекрасно. Хожу без палки, стал «выше» (разогнулся), функция почти полностью восстановилась… Но зачем столько лет страдал,  ковылял, периодически не мог ходить? Не по-врачебному всё это было, ошибочно…
***
    Пришла очередь рассказать, как мы потеряли одного (первого) внука и спасали второго. Не простим себе излишнюю щепетильность и коллегиальность в вопросе выбора врача для оказания помощи, о чём я уже рассказывал, когда разрешили оперировать маму приятелю, хотя бы другой вариант…
     У дочери в предродовом периоде обнаружили резус-фактор (антитела в крови матери) , угрожающий здоровью и жизни плода. В то время в  стране ещё не было препаратов, введение которых нивелирует этот процесс и у ребёнка не развивается послеродовая желтуха и другие, более неприятные осложнения. И  роды старались проводить быстрее и  аккуратнее.
     В ночь родов  дочери дежурила врач-гинеколог со скромным уровнем знаний и опыта  для обеспечения их нормального проведения и предупреждения осложнений. Но амбиций, чтобы сказать, что справлюсь одна, хватило. И мы с коллегами решили, что заведующая отделением и доцент прибудут в родзал по первому её или нашему требованию. Я работал в больнице уже два десятилетия,  доцентом клиники нейрохирургии, не нуждался в рекомендациях и мог выбрать другого врача, или  попросить об участии более квалифицированного коллеги.
   При затянувшемся проведении плода через родовые пути,  с наложением щипцов, ребёнок перестал дышать и, боясь развития возможных осложнений со стороны мозга,  мы решили реанимационные меры не предпринимать…Так я потерял первого внука, возможно, за счёт нерешительности и излишней деликатности.
     При вторых родах резус конфликт был ещё более выраженным, но  быстрые роды и почти полное переливание крови помогло спасти внука и избежать грозящих ему последствий. Он уже прошёл армию, окончил университет, живёт полноценной  жизнью.
    Когда у жены сына в Израиле тоже был обнаружен резус-конфликт, одна инъекция специального препарата разрешила эту проблему… Стыдная  аналогия.
***
    Теперь я хочу вновь вернуться в Израиль, где проявились все мои врачебные ошибки в качестве пациента, допущенные мною  в процессе развития и лечения перенесенных операций и с точки зрения ретроспективы  нейрохирургов,  для сравнения, произведенных им сотни раз…
   Мне предстояла банальная операция для удаления выпятившегося межпозвонкового диска в поясничном отделе. При обсуждении её перед операцией на равных с профессором, так как мы оба нейрохирурги, много раз производившие подобную. И договорились , если ничего экстраординарного не произойдёт, то  оболочку спинномозгового канала  не вскрывать, а только расширить позвоночный канал и удалить диск, дабы не было проблем с её ушиванием для герметизации его.
   Во время операции профессору не понравилось напряжение оболочки, хотя повторные исследования с помощью ядерно-магнитного резонанса (самое точное из имеющихся) другой патологии не показывало. И он пригласил в операционную моего сына (врача-специалиста по реабилитации и неврологии), чтобы обсудить это предложение, поскольку я был под наркозом…. Что мог сказать приглашённый молодой врач, мой сын?  Мол, делайте, как считаете необходимым…
    Но зашивание оболочки было затруднено выпиравшими корешками. Хирург хорошо намучился,  прежде чем зашил рану,  применив дополнительную пластику. Хотя на этом этапе профессор нарушил договорённость с пациентом той же специальности и опыта и поступил вопреки данным объективного обследования. Но всё могло пройти благополучно, если бы вторую ошибку лечебного процесса не допустили ещё два её участника: - врач анестезиолог и я к своему стыду…
    При установке катетера перед наркозом и операцией анестезиолог установил его небрежно, что вызвало боли после выхода из наркоза, и мою настойчивую просьбу его удалить, надеясь на ложные позывы и самостоятельное опорожнение, натуживаясь при этом и не зная о проблемах с зашиванием оболочки…Разумнее было попросить вернуть катетер. Но врачи – плохие пациенты и допускают ошибки.
     Моя ошибка привела к истечению спинномозговой жидкости из раны и к необходимости двух повторных операций для закрытия свища… И вместо недели-двух я провалялся в больнице два месяца и ещё долго восстанавливался, ибо при зашивании раны со свищём на спине работали не нейрохирурги, а пластические хирурги и не были столь осведомлены и скрупулёзны в обращении с мелкими чувствительными и двигательными корешками спинного мозга, оставив достаточно неприятных симптомов, включая приступы  каузалгических болей в пальцах стопы.
Вот, пожалуй, и все врачебные ошибки, которые случились в нашей семье за прожитые годы. Хотелось бы, чтобы больше их не было.  Ни у нас, хотя уже времени на них мало осталось.  Не  у детей и внуков, а также и у читателей, почитавших эти откровения врача об ошибках и осложнениях, которые можно было во многом избежать…
               
                ***

                112. ДА БУДЕТ СВЕТ!

(Библиия. Ветхий Завет, Книга Бытия (гл. I, ст. 3): «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет»).
(На фотографии - Операция удаление опухоли мозжечка «на глаз», надеясь на своё зрение… (Оперирует   доцент Семён Талейсник, ассистирует врач Олег Кутыркин).

      Оперировать на тканях и органах человека без увеличительной оптики – это всегда риск повредить всё то, что плохо видно. А в головном мозгу человека всё чрезвычайно малО, а порой вообще  не видно невооружённым глазом и  даже при самом большом увеличении, которое можно технически себе  сегодня  позволить. Но с применением вместо очков увеличивающей  оптики, как в микроскопах,  многое, но не всё оказалось вполне возможным… И прежде всего это касается необходимости чёткого видения сосудов и нервных стволов. Я уже не говорю о нервных  клетках и их отростках…
     Оперировать без увеличения и специального освещения – это нонсенс, это порой блуждание в потёмках или на ощупь. Последний термин существовал в нейрохирургии буквально, и это страшно теперь вспоминать. Будущее всех операций на мозге  после достижения оптимальной видимости  и освещения зиждется на внедрении нанотехнологии оперативных вмешательств через небольшие отверстия в черепе, стереотаксисе с приматом лучевой и химиотерапии при внутримозговых опухолях.
    На представленной фотографии напряжение лиц обусловлено не только старанием выполнения точных действий в операционном поле, но и желанием увидеть всё своими глазами, которые при всём их совершенстве не могут без помощи дополнительной оптики  увеличить мелкие объекты и детали операции…  Поэтому я и позволил себе использовать расхожее выражение  выполнения или измерения чего-нибудь  «на глаз». Имея в виду  операции без применения специальных измерительных и уточняющих её детали приспособлений, например, увеличительных стёкол, оптических линз, микроскопа для более точного проведения работы. Ибо «на глаз» - это такой же нонсенс,  как  в хирургии, так и в строительстве, в математике, астрономии, ракетостроении и во всём прочем.
    Современные операционные микроскопы включают в себя  осветительные холодные лампы, эластичные световоды и управляемую оптику, причём оборудованные   асептической защитой для стерильного управления самим хирургом.
     А это значит, что прогресс в расширении возможностей объёма операций и улучшение их качества, равно как и обеспечении безопасности  её выполнения, потребовали  изменения величины  скальпеля и других атрибутов нейрохирургического действа: размеров электрокоагуляционного и захватывающих пинцетов, диаметра отсасывающих кровь трубок, различных зажимов, толщины  шовного материала.  Причём они появлялись одновременно с оптикой, ибо их размеры находились в обратной пропорции к освещённым и «увеличенным» тканям. Чем большей «становилась» их величина, тем меньшие по размеру нужны были инструменты. Для примера можно вспомнить какими предстали все окружающие растения и насекомые в  «Необыкновенных приключениях Карика и Вали», описанные  в 1937году  Яном  Ларри, либо в  переходе восприятий Гулливером действительности  в вышедших ещё в 1726 году  сказок  Джонатана Свифта  «Гулливер в стране лилипутов» и «Гуливер с стране великанов» великанов»…
     Но  с середины и во второй половине ХХ века в стране ощущался дефицит этой аппаратуры и явное отставание от Запада и США из-за нашего же «железного занавеса» и квасного патриотизма,  что, мол,  мы сами с усами и всего добьёмся своим путём. Дайте только срок! Но болезни и больные  не могли ждать, ибо опухоль мозга - заболевание смертельное, а черепно-мозговая травма может без операции закончиться смертью пациента.
   На местах хирурги и нейрохирурги, в частности, решали проблемы освещения операционного поля и использования различных ухищрений для увеличения видимости. В условиях Донбасса были даже  попытки использования шахтёрских налобных ламп. Но аккумуляторные батареи к ним были громоздки и тяжелы, лампочки накаливания не годились, а луч света был рассеянным…
   Ждать появления налобных импортных осветителей с оптикой, которые уже появлялись в центральных институтах и клиниках, становилось нетерпимым, раздражающим и унижающим факторами. В аптечной сети или на складах медицинского  оборудования таких приборов ещё не было.  Ведь понятно, что такой богатый индустриальный район как Донбасс мог бы оплатить любой заказ, но надо было ждать разнарядки и пробивать бюрократическую стену.
    Страна развалилась, появились коммерческие настроения и кооперативы, «прихватизация» пустила свои корни и щупальца.  Откуда-то просочились сведения, что на одном из подмосковных предприятий в городе Лыткарино можно заказать и выкупить  искомые налобные увеличители – осветители. Они изготавливались  на неработающих или незагруженных заводах штучного производства дефицитных оптических приборов. Экспериментальные или кустарно разрабатываемые.  Мы всё уточнили и вот что узнали из википедии.
    Развитию села Лыткарино,  которое принадлежало московскому Чудову монастырю с  1429 года согласно дарственной грамоте некоей инокини Марфы, способствовала добыча белого камня в карьере к северу от него.  Работа в каменоломнях являлась основным занятием жителей.  В 1934—1935 годах около села был построен завод зеркальных отражателей (с 1939 г. — Лыткаринский завод оптического стекла ЛЗОС), для которого в Волкушинском карьере началась добыча кварцевого песка. Вот откуда и пошли  истоки изготовления нужных нам осветителей-увеличителей для операционных. Вполне возможно, что работники завода в целях некоторой прибавки к нищенской зарплате сами создавали негласную рекламу по изготовлению оптических приборов, а их агенты или приобретшие её хирурги  также распространяли эти сведения…
    В 1957 году Лыткарино приобрёл статус города районного подчинения. Вокруг завода в 1935—1940 гг. были построены три квартала одно- и двухэтажных домов, баня, столовая, в которой мы и питались целый день в ожидании заказа. В 1960-е годы в южной части города создаётся промышленная зона Тураево, где размещаются предприятия авиационной промышленности. В 1974 году прекратили добычу песка в Волкушинском карьере; он заполнился водой и превратился в озеро с песчаными пляжами.
   Нелегальный маршрут был разработан и осуществлён  уже испытавшими его врачами и инженерами других клиник и хирургических отделений Донецка, Луганска, Днепропетровска, Харькова для приобретения экспериментальной оптической аппаратуры  - налобных осветителей с оптикой в практических целях.
     И мы решили рискнуть, используя деньги  из «общака» на путевые расходы и заполнив багажник моих личных «Жигулей» первой модели, бутылками с разносортным алкоголем. Экипаж состоял из немолодого водителя- доцента клиники, вашего покорного слуги, и комсомольца - только принятого на работу молодого врача. Почти комсомольско-молодёжный экипаж…
    На всякий случай прихватили официальное прошение-заявку на завод в Лыткарино с просьбой  оказания помощи клинке Донецкой нейрохирургии в приобретении нужной «до зареза» (почти буквально) аппаратуры…  И на ночь глядя  рванули по маршруту Донецк - Москва - Лыткарино.
    Расстояние от Донецка до Москвы 1023 км; время  в пути сегодня – (по Википедии) 14:18.  Харьков, Белгород, Курск, Орёл, Калуга – до чего приятно перечислять эти красивые места…  Но, думаю, что наш  путь был менее скоростным, ибо  прошло около 30-40 лет и хочется надеяться, что дороги улучшились, хотя проблема эта в СССР никогда не была решена на должном уровне… Честно говоря,  я не припомню, останавливались ли мы где-нибудь в кемпингах или отелях на отдых или преодолели путь в один присест…

   Машину припарковали в положенном по разметке месте недалеко от завода. Полугласное проникновение через проходную в сопровождении  сотрудника, выделенного цехом по изготовлению продукта, прошло в штатном режиме. Организатор мероприятия, он же менеджер,  с пониманием отнёсся к нашему заказу и форме его оплаты, что было поручено выполнить доверенному лицу (по нынешним временам – дилеру) с ключами от моей машины. Машину он же подогнал к месту выдачи продукции.  Её разгрузили с предосторожностями в отношении тары и её содержимого и  загрузили под завязку.  В  багажник и на заднее сидение салона поместились четыре белых ящика, покрытых блестящей масляной краской и  окольцованных металлическими «ремнями».  Примерно в подобных упаковках перевозят оружие и боекомплекты, но в ином масштабе и с полевой защитной окраской. Документы были приняты и подшиты для возможной ревизии…
    Перед дорогой в той же рядом с заводом расположенной хлебосольной столовой города Лыткарино  мы похлебали супчик с чем-то, поели шницель с полужидким гарниром-пюре и запили традиционным компотом. И пустились в обратный путь с чувством удовлетворения  выполненной миссией.
   Если дорога в Москву прошла без проблем, то ночевать в машине уже было невозможно, а оставлять её  где бы то ни было  мы не решились. Уж очень ценный в ней был груз, которого ждали коллеги, а, главное, пациенты, назначенные на операции…  А как же ночевать без палатки? Пришлось поставить два ящика на капот машины  и по очереди спать в машине, но хоть в тепле и почти без комаров. Это был, насколько я припоминаю, октябрь 197…года. Где-то на опушке придорожного леса  между Курском и Белгородом. Среди ночи ящики блестели белым сиянием, как призраки, и мы почти не могли заснуть, проваливаясь иногда на несколько минут до очередного комара, или  чтобы поменять позу. Ведь раздвинутые кресла – не комфорт…
   Вскоре появились родные очертания терриконов и шахтных копров, паутинообразная сеть электрических  проводов  с шарами  резервного изменения их длины, и сидящие на проводах, похожие издалека на ноты разной величины, перелетающие с места на место птички, приветствующие нас с благополучным возвращением.
   Добравшись к вечеру домой, загнали машину в гараж на территории больничного городка, отправились мыться, есть, спать, а утром перевезли ящики в   клинику,  где состоялся театрализованный показ открытия ящиков, распаковывание аппаратов, осмотр их, ощупывание, примерка, включение, выключение по очереди  всем персоналом клиники…
   Аппарат этот по нынешним временам, конечно, примитивный, но тогда – это было целое достояние операционной. Наконец, состоялось первое использование осветителей – увеличителей  во время операций… В одной операционной оперировал профессор, заведующий кафедрой, а во второй  - доцент. И это было возрождение мечты и более чёткая работа, ибо всё стало видно, более доступно и более защищено от случайных движений и просчётов… Мы  как бы снова повторяли анатомию и лучше отличали патологию и только сетовали на то, что было раньше, удивляясь нашему нынешнему зрению. Мы прозрели и уже могли оперировать не на глаз, а более ответственно и точно. Мы поздравляли себя с очередным шагом вперёд.
    Улучшилось качество операций, уменьшилось число просчётов, ошибок и неверных действий. Мы стали более ответственными и прибавили себе профессиональное уважение…
   Один аппарат был вручён профессору и всегда находился в его кабинете, куда после операции приносила его старшая операционная сестра. Второй аппарат был в моём кабинете и заслуженно считался всегда в моём распоряжении  как автору приобретения и доставки, но я его, конечно, позволял использовать в операционных моим коллегам  для работы по необходимости,  третий и четвёртый находились постоянно в операционных.
   Трудно поверить и объяснить не хирургам насколько меняется отношение к работе, когда операционное поле становится видимым почти во всех деталях, когда яснее картина нормы и патологии, когда можешь проследить путь и   размещение сосуда,  движение крови по нему, пережимая для определения его проходимости функционального значения. Ощущаешь, что становишься зрячим во время манипулирования острыми инструментами среди тканей и сосудов головного мозга!
Уж поверьте мне, нейрохирургу с 40-летним стажем  работы у операционного стола, что это именно так! Как и выглядит на этом снимке нейрохирург, облачённый поверх колпака осветителем и увеличительными стёклами в отличие от первого:
 
Всё вижу и потому спокоен и уверен…
   Идёт очередная операция удаления опухоли головного мозга с помощью двух увеличительных линз и освещения…
(Оперируют:  Семён Талейсник, ассистирует врач Иван Ретинский, операционная сестра -  Валентина Романенко).
(Украина, Донецк, семидесятые годы прошлого века, областная клиническая больница им. Калинина, клиника и кафедра нейрохирургии Донецкого мединститута им. А.М. Горького).
    А вот так выглядит современный операционный микроскоп для нейрохирургии. Он на штативе, свободно передвигается по операционной, не висит на голове у хирурга и легко управляем  руками…
Ничего общего с прежним налобным осветителем, кроме идеи и назначения…
 
    Очень хочется надеяться, что такие аппараты ещё не предел и прогресс будет всегда присутствовать в операционных любого профиля и в нейрохирургических особенно, ибо человек  не зря называется  homo sapiens!

                ***

                113.  НЕИЗБЫВНОСТЬ ЭВТАНАЗИИ
               

         Со времени моей публикации «109. ЭВТАНАЗИЯ  - ДОБРОВОЛЬНЫЙ ВЫБОР» прошло не так много времени, всего один год, но в прессе дискуссия продолжается и конца-края её не видать. А страдальцы молят о пощаде и просят избавить их от совершенно неоправданных мучений. Причём с учётом всех политических, юридических, медицинских и даже большей части религиозных положений, хотя последние и являются основным камнем преткновения.
     Совершенно случайно по наводке моего внука, служащего Иерусалимского института «Яд-ва Шем» , который является средоточием документов о самых тяжких страданиях огромного числа людей во времена нацизма и Второй мировой войны, я посмотрел жуткий  исторический фильм «Джонни взял ружьё» (Johnny Got His Gun, 1971 г. США. Режиссёр и сценарий  Далтона Трамбо. В главной роли  Милтон Барнс).
  Джо, молодой американский солдат, получил ранение снарядом миномета в последний день Первой мировой войны. Он лежит в госпитале среди таких же инвалидов. Сохранив способность мыслить, он заново переживает свою жизнь через странные мечты и воспоминания, не видя различий между сном и явью.
   Здесь неверно написано, ибо он лежит не среди таких же инвалидов и, оставшись без лица, рук и ног, не умея видеть, говорить и слышать, находясь на искусственном питании и с воздухоносными трубками в трахее, но при сохранённом сознании, вполне адекватно оценивает своё будущее и просит убить его…
   Этот контакт с ним был случайно налажен при помощи азбуки Морзе за счёт кивания головой, что понял случайно  офицер-связист. Врачи по-разному относятся к его просьбе. Одни считают, что изоляции и засекреченность с введением успокаивающих лекарств является методом выбора в его положении. Медсестра, проникшаяся гуманными соображениями  и нежной женской жалостью к неизлечимому страдальцу готова помочь ему уйти. Но её изолируют, а высший офицер требует его полной изоляции и сохранения в том виде, какой для него существует.
Фильм заканчивается его беззвучной просьбой дать  умереть, убить его, о чём молит о помощи рефреном и знаками SOS, SOS, SOS, которые никто не слышит…И экран гаснет…
    А ведь солдат прав, прося об эвтаназии, ибо такую сочетанную калечащую и  сделавшую его полным инвалидом патологию в то время лечить ещё не могли…Да и сегодня помочь ему вряд ли смогли бы, так как его случай явно тяжелее состояния полностью парализованного профессора физики и математики Хокинга  Стивена, научившегося общаться, заниматься наукой, жить при данных ему обстоятельствах , зачинать детей и даже мечтать о полете   в космос… Но он не страдает от боли и ведёт человеческий образ жизни благодаря науке и своему IQ. Но если есть люди, которые согласны сохранять жизнь молодому остаточному организму(вернее, только  голове и грудной клетке с брюшной полостью) несчастному  Джонни, то я их просто не понимаю, не уважаю и считаю их взгляды и поступки бесчеловечными!
     22 ноября 2011 года в России был принят закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». В нем, в частности, есть отдельная статья, в которой прописан запрет на эвтаназию в стране. Активная и пассивная эвтаназия считаются преступлением и квалифицируются как умышленное убийство.
    А вот и некоторые факты в результате этого очередного «мудрого»  решения:
    Когда шестимесячный Леша умер, домой к нему приехали двенадцать сотрудников полиции, - рассказала  Лида Мониава, менеджер детских программ благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». Они вели себя как следователи, пытаясь раскрыть очередное преступление. На сей раз подозреваемыми были ближайшие родственники умершего от неизлечимой тяжёлой болезни мальчика. Фотографировали, измеряли, ощупывали тело, ища признаки насильственной смерти. Оказывается,  администрация стационара, где до этого он находился, обратилась в правоохранительные органы с заявлением о том, что родители отказались от медицинской помощи, забрав его домой… А у мальчика было генетическое заболевание — спинально-мышечная атрофия (СМА), причём  самая агрессивная её форма, лечение  которой просто не существует. При этой патологии постепенно отказывают все двигательные функции, перестают работать легкие. Мальчик уже  не мог самостоятельно дышать, а  в четыре месяца остановилось сердце. Врачам всё же удалось его «запустить», и ребенка подключили к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ) на какое-то короткое время. Но болезнь победила. Медицина оказалась бессильной. Страдания больного и муки его родных прекратились, но не в результате  гуманной врачебной  помощи, а естественным путём. А зачем, спрошу я? Что, правильнее смотреть на это всё и сидеть сложа руки в ожидании неминуемого конца мучений? Вместо того, чтобы облегчить и  направить тяжёлую морально-этическую процедуру по неизбежному и правильному руслу... Просто чушь! И до каких пор?!
     По словам специалиста паллиативной медицины, тренера навыков общения Центра непрерывного профессионального образования Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Анны Сонькиной законодательная коллизия толкает безнадежно больных и родственников  на отчаянные меры. В качестве примера она вспоминает историю одного пациента с (БАС) боковым амиатрофическим склерозом. Пациент  сам был врачом и  прекрасно понимал отсутствие перспективы. Родные уговорили его еще «побыть» с ними немного. Поэтому он согласился на искусственную вентиляцию легких, и семья купила дорогой домашний аппарат. Через год у пациента начались осложнения, боли. Он стал отчаиваться, ибо давно понимал всю тщетность действий врачей и родственников. Знаками, поскольку речь уже пропала, просил отключить прибор. Но ни доктора, ни жена не смогли этого сделать. Когда у больного началось воспаление легких, он отказался  от инъекций  антибиотиков и запретил родственникам кормить и поить себя. И только тогда наступила тяжёлая развязка…
    И я снова задаю всё тот же вопрос: - А зачем? Ведь все знают исход, даже сам пациент, которому препятствуют уйти поскорее и без лишних страданий из эгоистической любви к нему, ибо другого здесь быть не может. Ему надо помочь, а не мешать!
— Нужно давать людям право отказываться от реанимации и от любых других мер по продлению жизни, которые они считают неадекватными, - считает Анна Сонькина.  - Это не значит, что человек будет требовать активной эвтаназии, но он имеет право отказаться от героических попыток по спасению его жизни, если он этого не хочет, если качество его жизни не будет его устраивать. То же самое касается и детей".
   Но тут же она заявляет, что « Я против эвтаназии, этически я считаю её недопустимой, я против легализации эвтаназии в России, с нашим произволом, с нашим беззаконием даже страшно себе представить, что получится. Но я за выведение разговора о нелечении в разных вариантах, об отказе в лечении или ограничении объёмов лечения из термина «эвтаназия», за правовое и этическое регулирование того, что на Западе называется Allow Natural Death (позволить естественно умереть)».
   И с этим  как бы парадоксальным отрицанием  активной эвтаназии она признаёт право на её пассивную форму в виде отмены интенсивного лечения, бесполезного в отдельных случаях, для бессмысленного  продления жизни особенно тех пациентов, которые скорее всего уже не живут, ибо  их существование искусственно поддерживается аппаратами и стимулирующими средствами…
    Власти Нидерландов недавно разрешили жертве сексуального насилия добровольно уйти из жизни. Об этом в среду, 11 мая, сообщает The Independent. На момент смерти неназванной женщине было больше 20 лет. Она подвергалась сексуальному насилию в детском возрасте — между 5 и 15 годами. И всю жизнь страдает от своей психологической неполноценности, ощущая себя изгоем, запятнанным и лишенным всех человеческих чувств, страстей, привязанностей. Жизнь такая её не устраивала, и она хотела освободиться от её тяжести и гнёта, уйти из неё. Она долго боролась и доказывала свою правоту и добилась разрешения на собственный личный выбор.
    В американском штате Калифорния врачам разрешили выписывать смертельно больным пациентам медикаменты, прерывающие жизнедеятельность организма. Данный закон подписал губернатор Калифорнии Джерри Браун, который считает, что каждый смертельно больной человек имеет право им воспользоваться. «Я не знаю, что бы я делал, если бы умирал при длительных и мучительных болях. Однако я уверен, что было бы удобно использовать возможности, предоставляемые этим законом. И я не буду отказывать другим в этом праве», — заявил он. Ранее документ, носящий название «О праве на смерть», был одобрен сенатом и нижней палатой калифорнийского парламента. Таким образом, Калифорния стала пятым штатом США после Орегона, Вашингтона, Монтаны и Вермонта, на территории которого разрешена эвтаназия. Стоит отметить, что сам врач не участвует напрямую в эвтаназии, однако имеет право после трех соответствующих обращений пациента, жить которому осталось не более полугода, выписать ему сильнодействующие медицинские средства, вызывающие смерть. Как сообщалось ранее, король Бельгии Филипп подписал закон, согласно которому разрешается эвтаназия несовершеннолетних неизлечимо больных, если их боль невыносима и нет способов ее облегчения.
     Верховный суд канадской провинции Квебек в первом слушании поддержал закон, позволяющий тяжелобольным людям выбирать вместо лечения эвтаназию. Перед этим суд низшей инстанции запретил «узаконенное самоубийство» и участие в нём других людей. Решение суда основывалось на незаконности запрета права больных прекратить свою жизнь при отсутствии другой возможности избавиться от сильных страданий.

    Первоначальный закон в Квебеке приняли ещё в июне 2014 года — таким образом, он стал первой в стране провинцией, где возможность выбора смерти была разрешена на таком уровне. Однако из-за ряда противников этой меры в правительстве эвтаназия на некоторое время снова стала незаконной, и врач, который помог бы провести её даже неизлечимо больному пациенту, оказался бы преступником.

   Теперь же, после заключительного слушания, которое состоится 11 января, суд снова должен дать «зелёный свет» для совершения процедуры, так как выступающие в защиту эвтаназии юристы считают, что её отмена лишает человека права на частную жизнь, свободу и личную неприкосновенность.
***
       Эвтаназия или с греческого – « хорошая смерть» - это умерщвление неизлечимо больного с целью избавления его от страданий. Это добровольный выбор неизлечимого больного человека. Это уверенность врачей и родственников в том, что пациент, находящийся в коме, тоже выбрал бы эвтаназию, нежели продолжение страданий, если бы мог мыслить и выразить своё желание.
      В конце прошлого года католическая организация «Для жизни и семьи» запустила национальную кампанию по обеспечению сострадательных вариантов  паллиативной помощи  с рекомендациями домашнего ухода  против эвтаназии для всех канадцев.
     Знаменитый отечественный адвокат и общественный деятель  А.Ф. Кони еще в начале XX века сформулировал и предложил ёмкую формулу эвтаназии:
Эвтаназия  допустима с нравственной и юридической позиций, если она проводится в исключительных случаях  при наличии:
1) сознательной и устойчивой просьбы больного;
2) невозможности облегчить страдания больного известными средствами;
3) точной, несомненной доказанности невозможности спасти жизнь, установленной коллегией врачей при обязательном единогласии;
4)предварительного уведомления органов прокуратуры.
    Уже пришло начало 21 века, а «воз и ныне там»…
Вопрос актуальный, острый, дискутабельный, собравший по одну и по  другую сторону сонмы сторонников и противников. Но вопрос, решение которого  затянулось во времени,  остается не решённым и по сей день в большей части людских сообществ. Проблема эвтаназии сегодня  это в конечном итоге  спутанный клубок биологических, медицинских, морально-этических, философских, социологических, религиозных и правовых аспектов. Сегодня реально существуют и противопоставляются, противоборствуют два абсолютно противоположных взгляда на эвтаназию: за и против…
    И если начинать дискуссию от Гиппократа, как обычно все ссылаются на его тысячелетний авторитет, то его взгляд было таким:
«Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла».
     Если Гиппократ и произнёс приведенные выше слова  из так называемой его  клятвы, то прошло уже около 2500 лет и многое изменилось  в современном социуме, в науке вообще и в медицине в частности.
     Ведь эти вопросы обсуждались ещё в античные времена, но решались порой жестоко и не оправданно морально в силу тяжкого бремени для слабых неразвитых первобытных  сообществ, которые вынуждены были оставлять тяжело больных или стариков (едва достигших 60 лет) на покидаемых стоянках, при возникновении угроз племени, тяжёлых эпидемиях…
     Платон в «Государстве» писал, что медицина призвана заботиться лишь о здоровых душой и телом; не следует препятствовать смерти физически слабых, а скверные душой сами себя погубят. Сократ, Платон и стоики от Зенона до Сенеки оправдывали умерщвление очень слабых и тяжелобольных людей даже без их согласия. Кроме того, они считали, что, если человек ослаб и становится обузой для общества, покончить с собой — его моральный долг. Впрочем, Аристотель, а особенно пифагорейцы были противниками умерщвления тяжелобольных.
     В древней Греции поощрялось самоубийство стариков, являвшихся обузой. В Японии их уносили на священную гору и оставляли умирать. И это было морально для того уровня развития общества и медицины. К сожалению, хорошо известно, как решали фашисты в Германии вопросы очищения нации от детей с врожденной патологией и умалишённых преступной «активной эвтаназией»…
    Иммануил Кант считал даже мысли об эвтаназии ослаблением воли человека и безнравственностью. Христианство, воспринимающее жизнь человека как божий дар, с самого начала выступило против самоубийства. Так, Августин вслед за Аристотелем осудил самоубийство как проявление трусости, презренной слабости. И всё это длилось до эпохи Просвещения.
    Английский философ XVI века Френсис Бэкон в своём  сочинении «О достоинстве и преумножении наук»  писал:
   «Я абсолютно уверен, что обязанность врача состоит не только в том, чтобы облегчать страдания, причиненные болезнями, и это не только тогда, когда такое облегчение может привести к излечению, но даже и в том случае, когда уже нет абсолютно никакой надежды на спасение, и можно сделать саму смерть более легкой и спокойной, потому что эта эвтаназия… сама по себе является не малым добром…».
    Я сторонник эвтаназии однозначно. Как врач и как гражданин. Наконец, как высший примат, способный мыслить благодаря эволюции и природе, создавшей меня человеком. Ни к чему пустые разговоры о возможных ошибках в диагностике и лечении, о случаях чудесных исцелений с именами их творцов, божественных промыслов и т.п. Всё решает сам больной добровольно, если он в состоянии осознавать происходящее с ним, его родные и близкие,  а также врачи, установившие диагноз в консилиуме.
    Сам процесс эвтаназии может осуществляться как активными действиями врача путём смертельной инъекции или дачи таблеток такого же свойства, так и быть пассивным, то есть осуществляться путём отключения от больного, находящегося в коме, аппаратов искусственной вентиляции лёгких и обеспечивающих кровообращение и деятельность сердца, что также ускорит наступление смерти. Всякая реанимация прекращается, и наступление клинической смерти регистрируется исчезновением характерных кривых линий на кардиограмме и  электроэнцефалограмме.
     Назовите того, кто осудит Великого учёного и врача, основателя психоанализа, Зигмунда Фрейда,(Сигизмунд Шломо Фрейд, (1856-1939) – австрийский психолог, психиатр и невролог), который из-за неизлечимой формы рака полости рта, с помощью доктора Шуры совершил личную эвтаназию  в своём лондонском доме  23 сентября 1939 года. Но прежде пережил 33 операции   по удалению возвращающихся и неуклонно растущих раковых  опухолей нёба, затрудняющих еду и глотание, под местной анестезией (наркоз в таких операциях в то время не применялся)… Как неподсуден и врач, помогавший больному умереть, ибо он совершил гуманный акт по отношению к неизлечимому больному коллеге и другу, избавив его от невыносимых страданий.
     Кто осудит тренера по боксу Френка Данна из фильма Клина Иствуда «Малышка на миллион» (США, 2004), воспитавшего  молодую талантливую  спортсменку Мэгги, ставшую отличным боксёром, за то, что помог ей умереть после того, как она превратилась в  «квадриплегика». («Квадриплегик» или «тетраплегик» – это пациенты с парализованными верхними и нижними конечностями после травмы шейного отдела позвоночника и спинного мозга). И они не желают оставаться такими на всю оставшуюся жизнь, когда «жива» одна голова…
       В книге Джоджо Мойес «До встречи с тобой» (Великобритания, 2013) также описана история успешного молодого мужчины 38 лет, который накануне свадьбы был сбит проезжавшим мотоциклистом.   После активной, разносторонней, интересной и обеспеченной жизни преуспевающего бизнесмена  молодой спортивный  «мачо», каким и  был, превратился в паралитика, которого следовало полностью обслуживать, (кормить, поить, купать, помогать оправиться, возить в коляске и спасать от случайных простуд и пролежней…). И он решил умереть и вёл трудную борьбу с родителями, пытаясь получить их разрешение.  (Мать его ко всему ещё была судьёй).    Стремясь также убедить и вызвать поддержку у полюбившей  его героини романа, молодой женщины, принятой на работу для его обслуживания… Пока в конце концов  не добился перевода  в швейцарскую кинику для совершения эвтаназии. Организация Dignitas была основана в 1998 году швейцарским юристом Людвигом Минелли. (Детали процедуры и их юридическое обоснование доступны в Интернете).
    Эта некоммерческая организация под наименованием «Dignitas», или по латыни - «Достоинство», в  специально оборудованном  отеле создала   «идеальную  обстановку», в которой  смертельно больные люди и люди с тяжёлыми невыносимыми формами инвалидности получают возможность закончить свою жизнь, совершив ассистируемое  самоубийство  (англ. аssisted suicide), обычно путём инъекции   или таблетки смертельного препарата.
     Ассистентом при самоубийстве является тот человек, который осуществляет эту тяжкую работу, выполняя последнее назначение для прекращения жизни субъекта.  По аналогии в Японии при ритуале сэкуппу (харакири) выбранный или назначенный помощник (кайсяку) отсекает голову жертве во избежание мучений при агонии.
  Даже сильные мира сего прибегали к такому радикальному методу как самоубийство. Когда прославленные римские хирурги не смогли остановить смертельную болезнь, Александр Македонский добровольно принял яд. Виктория-Мария, супруга британского короля Георга V, чьи часы были уже сочтены, распорядилась ввести монарху двойную смертельную дозу морфия. 6 июля 2000 года приняла смертельную дозу Ханнелора Коль, супруга экс-канцлера ФРГ Гельмута Коля, страдая о  неизлечимого недуга.
    Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. В 1984 году Верховный суд страны признал добровольную эвтаназию приемлемой, но только первого апреля 2002 года эвтаназия в Нидерландах стала легальной.   В Люксембурге и в Канаде разрешено помогать безнадежно больным людям уходить из жизни. Эвтаназия была легализована в Бельгии в 2002 году.Там же в  2003 году эвтаназия помогла расстаться с жизнью двумстам смертельно больным пациентам, а в 2004 году - трёмстам шестидесяти  пациентам. В 2014 году в Бельгии была узаконена эвтаназия детей.
     В США законы, разрешающие оказание медицинской помощи в осуществлении «самоубийства» больным в терминальной стадии, были приняты (с рядом ограничений) в отдельных штатах, начиная с 1994 года. И ещё принимаются. В 2013, например, в штате Вермонт…
    В России, Азербайджане, штате Джорджия США и в Израиле запрет эвтаназии закреплён законодательно.  Эвтаназия в католической Италии приравнивается к убийству, физическим и моральным пыткам и для больных и для их родственников.  В Германии разрешена только пассивная форма эвтаназии в виде отключения систем, поддерживающих жизнедеятельность организма человека.
     Интересен эпизод из биографии Марины Влади, гражданки Фанции, знаменитой актрисы и бывшей супруги Владимира Высоцкого. Её  последним мужем в течение 23 лет был Леон Шварценберг, врач-онколог, министр здравоохранения Франции, где эвтаназия не легализована, убежденный сторонник этого метода. Ему буквально устроили травлю, обвинив в убийстве нескольких безнадежно больных людей, к которым он разрешил применить эвтаназию и которые страдали ужасными болями в последней стадии болезни. Марина отчаянно защищала гражданского мужа в прессе: «Я живу с этим человеком в одном доме и сплю в одной постели. И могу на крови поклясться, что честнее Леона я не знаю никого!». Злая ирония судьбы: Шварценберг умер от той же болезни, от которой долгие годы лечил людей, - рака.
    Хорошо известно, что врачи иногда выписывают близким родственникам больного достаточное количество лекарственных средств, которое позволяет провести негласную эвтаназию для неизлечимого человека в домашних условиях.  Встречаются, к сожалению, и «добровольцы среди медперсонала, умерщвляющие тяжёлых больных, инвалидов и стариков, исходя из собственных принципов. Их обычно называют «доктор смерть», и они, попадаясь, получают большие сроки заключения. Узаконенная эвтаназия уменьшит и их число.
    В 2011 году, в возрасте 83 лет, из жизни ушёл человек, бывший живым символом борьбы за легитимизацию эвтаназии. Его звали Джек Кеворкян, известный так же как «Доктор Смерть». Убеждения Кеворкяна, вся его деятельность были направлены на то, чтобы сделать эвтаназию неотъемлемой частью медицинской практики. Дипломированный выпускник медицинского факультета Мичиганского университета около 30 лет добросовестно служил врачом и патологоанатомом в американских больницах и госпиталях. Особое внимание он уделял тяжёлым пациентам, находящимся на пороге смерти. В начале 80-х годов он начал изучать вопрос эвтаназии, посетил в 1986 году голландские клиники, где она уже применялась и именно там окончательно убедился, что тяжело больным людям этот метод необходим. Первым шагом Кеворкяна в Америке были статьи, посвященные этическим вопросам гуманного окончания жизни, и частные консультации, которые он давал обреченным пациентам. После лишения его лицензии на врачевание, он продолжал помогать обречённым пациентам в частном порядке. Он писал:
«Смерть — это не преступление. Почему мы все так боимся смерти? Смерть — это часть жизни. Все улыбаются, когда рождается ребенок. Рождению все всегда рады. Смерти все боятся из-за религии. В дохристианскую эпоху никто не боялся смерти, тогда люди знали, что это часть жизни и что каждому животному придется пройти через это. Зачем боятся смерти: она все равно придет! Вопрос:  какой она будет, мучительной или легкой?».
    И он начал помогать обречённым больным легко расстаться с жизнью, освобождая их от ненужных мучений и страданий. Но тайно и в одиночку. После показа снятого им видеоролика, на котором доктор Кеворкян представил весь сеанс эвтаназии, проведенной лично пациентом путём нажатия кнопки для введения препарата в кровеносное русло, под его наблюдением на дому, он был арестован, судим и приговорён к 25 годам заключения.
    Есть и  другие уловки помочь страдальцам, которые  иногда  приходится находить сочувствующим им людям без предрассудков и комплексов. И даже прибегать к методам убийств родных и близких, страдающих неизлечимыми болезнями, с гуманной целью…
     Как, например, в трогательном фильме «Любовь». Он, обожавший свою жену, преподавателя музыки (как и сам), которая страдала болезнью Альцгеймера и потеряла человеческий облик,  просто задушил подушкой в постели. Ибо переносить  страдания   любимой жены  преданный и любящий супруг больше не мог. А эвтаназия по медицинским показаниям в данном случае не была обоснована диагнозом.  Этот франко-немецко-австрийский художественный фильм, камерная драма режиссёра Михаэля Ханеке, премьера которой состоялась на 65-м Каннском кинофестивале в 2012 году, получил главный приз — «Золотую пальмовую ветвь». Это ведь тоже  о чём-то говорит…
    Испанский режиссёр Александро Аменабар поставил фильм «Море во мне»  по мотивам книги Рамона Сампедро, моряка из Галиции, который, совершив прыжок со скалы в море, врезался головой в песок. Оставшись с 25 лет парализованным, он жаждал умереть, но «руки на себя наложить» не мог, ибо они, как и ноги, были обездвижены. Тогда моряк начал судебную тяжбу, желая получить право на эвтаназию. Тяжбу он выиграл, получив такое право, но  на это ушло тридцать лет жизни. За это время он написал книгу «Письма из ада», по сюжету которой и был поставлен фильм. Причём писал автор свои тексты при помощи ручки, зажатой во рту. Разрешённая ему и полученная   им,  наконец, порция яда явила собой  акт милосердия, выстраданного несчастным моряком и талантливым писателем. Однако в течение тридцати тяжелейших лет Рамон жил, любил, творил и не зря прожил свою жизнь. Может быть, и не стоило ему умирать, когда он добился разрешения на эвтаназию, хотя жизнь – это право человека, а не его  обязанность.
    Однако существуют  и примеры приспособившихся к такой жизни тяжелейших инвалидов, например, как профессор Стивен Хоггин или Николай Островский…
     Не всем из них удаётся сохраниться интеллектуально, психологически и даже функционально подобно, например, гениальному  английскому физику-теоретику Стивену Хокингу, страдающему обездвиженностью  из-за бокового амиотрофического склероза, с трудом произносящим отдельные слова, пишущему ручкой, зажатой в зубах, а в последнее время и управляющему голосом мышкой компьютера. Мало того, этот «настырный» стопроцентный инвалид дважды женат и отец троих детей. Его  IQ = 160. Он автор ряда научных исследований в области теоретической физики и других работ, объясняющих законы Вселенной. Он также является автором 7 бестселлеров и обладателем 14 наград. Будучи миллионером, является кандидатом на полёт в космос по коммерческой программе. И уже испытал себя в условиях невесомости. Он не думает о смерти. Он занят и живёт полной (доступной ему) жизнью.
    Николай Островский, кумир молодёжи периода их романтической комсомольской юности и расцвета социалистического реализма, не только не двигался, но и не видел. Он был способен всего лишь диктовать свои книги, но о смерти никого не просил. Правда, Островский, как известно, сделался инвалидом после социальной интеграции в обществе, и в его стремлении прожить, как можно дольше, общество ему помогало. Желание жить, а не желание смерти стало его выбором.
   Другим аргументом против эвтаназии может служить трагическая книга «Чёрным по белому», написанная автором, способным стучать лишь двумя действующими пальцами по клавишам. Автор её - сын эмигрантов из Венесуэлы и Испании Рубен Давид Гонсалес Гальего. Мальчик, привезенный в СССР из Испании во время гражданской войны и страдавший последствиями детского церебрального паралича, чудом не погиб в детских домах и домах престарелых (куда определяли подобных инвалидов), где  его принимали за «дебила»  из-за отсутствия возможности передвигаться,  выжил благодаря своему интеллекту и способностям.
    Иные же из больных такого рода, наоборот, отчаявшись, ищут какой-нибудь доступный им способ самоубийства. А пока больные люди в большинстве стран страдают, испытывают неутолимые боли, эмоциональные и психологические стрессы, молят порой врачей и окружающих о помощи.
   Страшно читать подборку фактов в статье «Прошу, убей меня» (http://zona.media/practice/casus-euthanasia/).
    В статье кратко перечислены случаи «гуманного» умерщвления родственниками своих близких (матерей, отцов, жён, мужей), страдавших на их глазах невыносимыми болями либо потерявших человеческий облик из-за нарушений психики,отсутствии стыда и всяческой критики, свободе  отправлений, копрофагии (поедании своих экскрементов), агрессивности,  способных к осуществлению только вегетативных проявлений жизни. Так называемые – «овощи».
    Медики отказывались что-либо делать в стационарах и выписывали  таких больных для домашнего ухода за ними, с назначением малоэффективных успокаивающих  средств, с постоянным  ограничением выписываемых  в рецептах наркотиков. Это была пресловутая профилактика наркомании, несмотря на ужасные боли и страдания несчастных и обречённых людей, ибо привыкание не успеет у несчастных, скорее всего, развиться. Типичное лицемерие, ещё и сейчас существующее в России, где ограничено число мест в хосписах, которых вообще недостаточно…
    С критикой идеи эвтаназии и расширения её границ неоднократно выступал известный российский доктор Леонид Рошаль. Мне кажутся его взгляды неубедительными, а аргументы в духе призывов к  мужеству, стойкости, надежды на завтрашние открытия в медицине, в духе воспитания моральных и сознательных качеств, напоминают  что-то из области партийно-комсомольских воззваний… Соответственно этой карикатуре:
    Как просила меня, врача-нейрохирурга, моя мама помочь ей умереть в промежутке между операциями, понимая, что её страдания могут продлиться, а рак и диабет в 73 года только поддерживают один другого. И как бы, возможно, попросил бы я сам коллегу  помочь мне «легко» умереть, оказавшись, в положении беспомощного больного человека, испытывающего боли или не способного передвигаться, осуществлять физиологические отправления, но  сохранившего до поры до времени критическое состояние ко всему происходящему. Пока я ещё в состоянии мыслить и оценивать ситуацию.
     Не так давно моя семья пережила стресс после болезни и смерти нашей любимой кошки Васи, о которой я не раз рассказывал на страницах Клуба. Она не смогла перенести тяжёлую вирусную инфекцию, а мы замешкались с прививками,  врачебным осмотром по причинам её привычного отсутствия, уединявшейся где-то во время  болезни, несовпадением времени её появления и временем приёма ветеринара, отсутствием клетки в нужный момент... В общем, мы опоздали («будучи в ответе за тех, кого приучаем») и болезнь перешла в необратимую стадию, когда медикаменты уже не помогали и врач это констатировал. Не в состоянии видеть страдания животного, полный отказ её от еды и питья, слышать её стоны, подвёл нас к решению об эвтаназии. Что и было предпринято. Наша кошечка уснула и умерла без страданий. Ритуальная ветеринарная служба позаботилась об остальном. Осадок нашей вины остался. Как, наверное, и у всех близких или друзей таких людей, которым врачи помогли легко умереть с их ведома…Но ей помогли, а это ли не главная заповедь врача?
    В Израиле как-то случилась  очередная «сенсация»: один из главных раввинов, Имярек, вынёс новое галахическое постановление, позволяющее усыплять больных котов. Правда, если факт неизлечимой болезни установлен ветеринаром и животное при этом  страдает. И если еврейская традиция категорически против эвтаназии для людей, то по отношению к кошкам, собакам, ослам и прочим домашним животным может быть «применено правило милосердия, позволяющее избавление от мук и страданий по причине неизлечимой болезни». При этом раввин напомнил, что умерщвлять их следует легко и быстро, усыпляя, т.е. вводя соответствующие препараты.
   Вот так следует из ортодоксального понимания традиции: для котов есть эвтаназия, а человек должен нести свою судьбу (крест же не скажешь) до конца и умирать в муках…  Очень хочу надеяться, что и Израиль когда-нибудь освободится от религиозного диктата и в этом щепетильном вопросе.
    Теперь позволю себе некую парадоксальную аналогию в виде нескольких слов о современной щадящей казни приговорённых к смерти преступников.  Небольшим утешением для приговорённого к смертной казни молодого, но убеждённого шахида–террориста, Джохара Дудаева,  может являться только щадящий  метод  его умерщвления. Он получит смертельную инъекцию. Конечно, после того, как его усыпят. И он даже не почувствует ни грана той боли, которую испытали трое погибших и более двухсот раненых, а также оставшиеся калеками после взрыва самодельной бомбы во время марафона в Бостоне. Бомбы из скороварки, изготовленной по чертежам из Интернета со зловещим замыслом, - для убийства людей…
     Я согласен с приговором, но хочу обратить внимание на то, что даже саму процедуру казни пытаются смягчить и облегчить  её проведение как для умерщвляемого осуждённого, так и для палача, приводящего  приговор в исполнение. Казнь становится поводом к эвтаназии, чтобы  человек не страдал, не испытывал боль, умирал легко, во сне. То есть так, как должен умирать и обречённый пациент, которому решили провести эвтаназию по его желанию или по медицинским показаниям, а не по приговору суда…
      Осуждённый на казнь Кеннет Ли Бойд, который совершил в 1994 убийство жены и тестя на глазах своих детей, был приговорён и был умерщвлён по приговору суда присяжных в тюрьме штата Виржиния путём инъёкции Вот картина его смерти: итак, первая инъекция – снотворное. Человек засыпает. Вторая инъекция – расслабляющая (или парализующая), подготавливающая организм к безболезненному умиранию. Человек спит и ничего его не беспокоит. Третья инъекция – введение смертельной дозы яда, останавливающей деятельность сердца. Человек умер во сне без страданий и тяжких снов. Так же умирала наша кошка…
    Да, именно так придумали человеколюбивые «палачи», находящиеся на государственной службе, приводить приговор в исполнение, чтобы бедняга не мучился, не испытывал боли, не осознавал в этот момент, что его  убивают. Даже грешников в аду, говорят, поджаривают, чтобы какое-то время помучились и раскаялись за свои земные злодеяния. У погибавших на кострах инквизиции, на кольях и на дыбе осуждённых  было тоже какое-то время на раскаяние (ДЖордано Бруно), на молитвы (Жанна д-Арк)...
    Я не садист и не кровожадный вампир из сказки или криминальной истории, хотя крови не боюсь, будучи хирургом. Смертная казнь по приговору суда – это справедливый акт, когда государство лишает человека жизни, если он того заслужил и нет ему оправдания. Хотя по этому поводу также существуют  непримиримые, полярные, совершенно несопоставимые взгляды сторонников и противников смертной казни. Мне возразят противники смертной казни и даже медицинской эвтаназии во всех случаях.  А я же сторонник эвтаназии только во врачебном её аспекте и для больных, для безвинно страдающих, а не только для казнимых. И особенно для тех пациентов, которые находятся в длительной, часто в бесперспективной для выхода из комы.               
    Подчас с трудом и сопротивлением, но в конце концов  решают проявить гуманность и близкие родственники  больных, находящихся в такой коме людей, жизнь которых поддерживается аппаратами искусственного дыхания и кровообращения, ничего уже помочь не может. Как это было в течение  нескольких лет (около восьми!) с премьер-министром Израиля, Ариэлем Шароном. Деликатность врачей в данной истории совершенно не оправдана, но её терпеливо придерживались постоянно окружавшие больного близкие и доверенные лица с  учётом вмешательства религиозных авторитетов и постоянного непонимания врачебных аргументов.  А сколько это стоило государству и налогоплательщикам в частности?!
     В заключении я всё же  должен  признать, что проведенная мною параллель между современным методом щадящей казни преступников, обличённых фактами следствия  и с доказанной их виной, только по аналогии "гуманного" метода лишения жизни может быть сравнима с врачебной эвтаназией неизлечимого человека. Не более чем…
    «К чему это?», -  подумает читатель  автор вдруг вспомнил примеры подобных эксцессов, не оставивших равнодушными бОльшую часть информированной публики всей планеты. Ведь происходят же сегодня  убийства за убийством ежедневно, ежечасно и повсеместно, всюду и везде, хоть не смотри на экран телевизора, не слушай радио, не читай прессу. Да и вешают, расстреливают по приговору суда убийц, перевозчиков наркотиков, насильников, маньяков. Бандиты и религиозные фанатики без всякого суда, как в глубоком средневековье, снова отрезают головы и сжигают живьём. Что творится с планетой, с людьми?!  Ни геноцид, но холокост уже не страшные слова!
    Нелегким вопросом, который также пока обходится молчанием из-за боязни начать или продолжить разговор, является вопрос о целесообразности сохранения или продления жизни стариков в маразме и нежизнеспособных младенцев
   С развитием в последние годы практики трансплантации органов появляются новые проблемы, в некоторых случаях напрямую связанные с разрешением эвтаназии. Орган человека, который, по медицинскому заключению, всё равно умрёт в течение краткого срока, мог бы спасти другого человека, дав ему реальный шанс жить дальше. А ведь многие умирают, так и не дождавшись донора. Выходит, что мы из наших догматических принципов об эвтаназии как о зле теряем сразу две жизни.
    Но почему же должны страдать больные люди, не желающие испытывать мучительные боли или страшные дефекты своего тела и его функциональные несовершенства, тяжкую инвалидность, или находиться в бессознательном состоянии,  только с наличием вегетативных функции, да и то часто поддерживаемых искусственно, будучи подключёнными круглосуточно к всевозможной аппаратуре, быть обузой для себя, родственников, медперсонала и налогоплательщиков…
   Нет, не должны! И им следует помочь, хоть в самом последнем шаге в небытие, если так сложилась их судьба и современная медицина ещё бессильна  излечить или облегчить им выпавшие на их долю страдания… А согласившимся помочь  страждущим требуется мужество, решимость, осознание справедливости акта или молитвы во искупление, если они считают эвтаназию грехом… Я считаю её благом.
    Так и тянет провести характерные для России запреты, явившиеся причиной её отставания в некоторых гражданских «преступлениях» и личных желаниях людей, чинимых рутинной привычкой ретроградов и поборников особой морали, от которых спустя разное время отказывались, давая добро… Перечислим наиболее памятные и мало обоснованные, а то и смешные:  было время, когда узкие брюки у юношей и модников среди солидных мужчин подвергались остракизму, как и увлечение джинсами, а затем и брюками у женщин…
    Длинные волосы юношей тоже не нравились и были темой фельетонов и обличений. Потом пришла пора мини-юбок, олицетворявших всё то же тлетворное влияние Запада. А борьба с гомосексуалистами в расцвете, хотя число стран с отторжением их сокращается, а парады гордости расцветают на всей планете…. А новый запрет на неусыновление российских детей американцами – это очередное препятствие международным гуманитарным актам.
     Итак, бОльшая часть ограничений и запретов отменена. Остальные отпадут со временем. Но эвтаназия ждать не может и должна быть внедрена в закон РФ, как благотворительная и лечебная  акция, ибо страдающий от болей и других проявлений или последствий  травм и неизлечимых болезней ждать не может. Ему больно!!! А этого никто ощутить  не может, кроме самого несчастного, просящего избавить его от невыносимых страданий или невозможности жить… Даже самый хороший  врач, даже самый честный юрист, даже самый праведный священник.
    Скачайте фильм «Джонни взял ружьё», посмотрите его, прочувствуйте трагедию человека,  господа противники эвтаназии, и услышьте мольбу глухого, слепого, немого, безликого, безрукого, безногого и беспомощного молодого парня  Джонни!  Который взял в руки ружьё и по призыву страны пошёл защищать её принципы…
     Возможно, вы тогда решитесь наконец и проголосуете в своих душах, сердцах, мозгах и парламентах за принятие самого гуманного и справедливого закона о праве человека решать самому свою судьбу, если случилась с ним такая беда, как невозможность жить дальше в его состоянии.

                ***

                114.ШНУРКИ C УЗЕЛКАМИ
   
«Моя жизнь совершенно бессмысленна. Когда я перебираю
в памяти различные  ее  эпохи, мне невольно хочется
сравнить ее с немецким словом Schnur, обозначающим,
как известно, во-первых - шнурок, во-вторых - эпоху».
С. Кьеркегор
Самым знаменитым из не завязанных в прошлом веке шнурков на ботинке оказался шнурок Юрия Гагарина. Он болтался, и был чётко виден на фоне красной ковровой дорожки, по которой космонавт  бодрым шагом шёл рапортовать Никите Сергеевичу Хрущёву о благополучном полёте первого в мире человека в космос. Сколько лет мы на это смотрим и видим снова и снова. И этот знаменитый шнурок будет и впредь болтаться в веках, так как ничто не сможет изменить картинку на историческом снимке.

14 апреля 1961 года.  Мы с доктором Станиславом Чипко начали операцию по поводу опухоли спинного мозга за полтора часа до встречи Юрия Гагарина в Москве. У нас было огромное желание успеть к этому времени завершить операцию и сесть перед экраном телевизора, чтобы увидеть триумфальный акт. Старушка, божий одуванчик, была верующей и долго не соглашалась на операцию, рассчитывая на божий промысел. Наконец, мы её уговорили выполнить обещание Всевышнего и по его поручению помочь ей избавиться от болей, а также, может быть, вернуть возможность ходить и даже самостоятельно… по нужде…Мы успели завязать последние швы доверив сёстрам наложить повязку и стремглав спустится по лестницам (было же такое время и у меня!), не снимая халаты, влететь в ординаторскую и приникнуть к действу на нём:
Но  в это время на Внуковском аэродроме Юрий Гагарин уже направлялся к     правительственной трибуне (с развязанным шнурком - факт из воспоминаний).  Болтающийся  шнурок не виден на панорамном снимке, но все,  кто смотрел репортаж,  его видели.
 Другой шнурок, запомнившийся  всем любителям разухабистых песен  Вики  Цыгановой,  мы увидели в её клипе «Русская водка», в котором милиционер в коммунальной квартире на кухне гладит утюгом выстиранные и высушенные на верёвке шнурки от ботинок. «Гладить» можно было, естественно, только плоские шнурки, которые, кстати, лучше держат шнуровку и меньше развязываются чем шнурки с круглым профилем.
 
   Ох, и трудно было мне и всем  детишкам, да и толстым дядям с брюшком завязывать эти шнурки, нагибаясь или задирая ногу. Первые - либо ещё не научились делать легко развязывающиеся бантики, как некогда долго мучился мой сын, или спешили на игру, чтобы не отстать от убегавших сверстников, реже опаздывая в школу. Вторым -  помехой служил живот. Они ощущали нехватку воздуха и страдали одышкой, пытаясь нагнуться, чтобы увидеть и завязать шнурок на ботинке. Мальчишки, реже девчонки, ограничивали свои спешные попытки   «мёртвым» узлом, не думая о последствиях, что грядет вскоре расплата за него в буквальном и переносном смыслах. Ведь  на шнурке может образоваться злополучный узелок на месте их связки либо на протяжении каждого из них. Либо они будут накапливаться на шнурках, как чётки, которые станут впоследствии  помехой для завязывания их вообще.
 Сколько узелков, туго затянутых и не развязываемых было на шнурках детворы, у которой не было терпения развязывать предыдущие и накапливавшиеся последующие «случайно» возникшие узлы. Израильские дети и подростки шнурки на кедах и кроссовках обычно вообще не завязывают и они болтаются, вызывая желание наступить на них, чтобы проучить неряху. «Шнурками» нарекали обычно малышей миленьких, хороших, но и тех взрослых, что используются на побегушках, угодливых и пронырливых.
Взял себе,  как эстрадный псевдоним имя «Шнур», Санкт-Петербургский матершиник и эпатажный  остряк певец Сергей Шнуров. Как рассказали нам недавно в одном из проигранных раундов, участники игры «Что? Где? Когда?», шнурок, накинутый на ушные раковины и завязанный на затылке, использовался гусарами при модной стрижке для уравнивания висков.
 Бедняжка,  великий Осип Мандельштам, тоже настрадался из-за этих шнурков. В документальной повести Александра Ласкина «Ангел, летящий на велосипеде» он писал, что Мандельштам, пытаясь завязать шнурки, всегда почему-то  видел такую картину: Ему казалось, что он очень старается, но все никак не может завязать шнурки. Первая реакция — замешательство: "Я то и дело нагибался, чтобы завязать башмак двойным бантом и все уладить как полагается, — но бесполезно».

Имя изобретателя шнурков история не сохранила, зато известна дата: 27 марта 1790 года, когда в Англии был выпущен первый шнурок для ботинок в современном виде, попросту говоря,  - веревочка. Уж потом для укрепления обычно разволокнявшихся вскоре на концах  шнурков придумали уплотнители кончиков (клеем, металлом, пластиком), чтобы легче и быстрее они вставлялись в отверстия на ботинках.
Вот здесь-то, «именно с этого места», как сейчас любят повторять этот штамп, «надо поподробнее», но для этого придётся вернуться в XV век, во времена первого посещения Христофором Колумбом Америки. Именно он додумался продавать островитянам Кубы за огромные слитки золота всего лишь… шнурки от ботинок. Точнее, наконечники шнурков, предохраняющие всякие верёвочки от их разволокнения, обтрёпывания со временем на концах. Эти маленькие металлические трубочки из меди нередко нанизывались и на ожерелья в виде украшений, но уж очень пригодились, как оказалось, для шнурков и для предмета торговли с аборигенами во времена Христофора Колумба на острове Куба. Так что шнурки и наконечники для них были известны ещё задолго до даты английского приоритета.
 Шнурки, как мыло, соль и спички были востребованы людьми и отражали время благополучия либо лихолетья. Шнурки стали, как и книги и повидло, одними из исчезнувших и регламентируемых  потребительских товаров в антиутопии Оруэлла «1984». Их отбирали у заключённых вместе с ремнями и подтяжками, дабы осуждённые не могли повеситься. Они становились средством аллегорий и подшучивания, когда, говоря о шнурках, а чаще о количестве узелков на них, проводятся аналогии с числом забот либо неприятностей в жизни, быту.
Так в рассказе Михаила Веллера» «Ножик Серёжи Довлатова» можно найти фразу героя повествования о том, что «через наш банк получишь лишь соболезнование о валютных трудностях державы… Друзья сидят в журналах! А у меня всех связей - узлы на шнурках!».
Шнурки доставляют огромное удовольствие щенкам и котятам в их забавах. Ещё Карел Чапек в  рассказе «Дашенька, или история щенячьей жизни» писал: «Или же Дашенька нападает на ботинки гостя и тащит его за шнурки. Она успевает порвать или развязать их прежде, чем тот сосчитает до трех (например, "будь ты трижды неладна!"), и получает при этом огромное удовольствие (не гость, а Дашенька)».               
Должно было пройти почти 200 лет, чтобы человечество перестало широко пользоваться шнурками и попыталось постепенно переходить на кнопки, застёжки, молнии, их сочетание, наконец, липучки, хотя ни первые, ни вторые и уж, конечно, ни третьи, не сравнятся по крепости с заветными верёвочками – шнурками. Особенно для спортивной обуви. Молниеносно закрывшиеся «молнии» или быстро наложенные липучки столь же быстро расстегиваются, отлипают, в результате чего и кеды, и кроссовки, могут в один миг оставить ногу в одном носке, а то и босую.    
       Эта усовершенствованная фурнитура всё больше внедряется в модную, в основном женскую обувь, где внешний вид важнее  надёжности. Застежка-молния является удобным изобретением, пришедшим к нам из мира моды, в то же время, она может быть причиной разочарования, что связано с ее частыми поломками и возникающими из-за этого неудобствами и просто безвыходным положением. Порвавшийся шнурок можно связать, заменить любой бечёвкой, проволочкой, а вышедшую из строя молнию ничём не заменишь, хотя можно связать ботинок найденной, опять же, верёвочкой - заменой шнурка. Ботинок остаётся верен шнурку, особенно спортивный, военный, а в наше смутное время и для крепкого затягивания обувки бритоголовых скинхедов.   
   И пройдёт ещё немало лет, пока кто-нибудь не додумается заменить его другим каким-нибудь материалом, методом, избавляющим человека от усилий, связанных с их использованием. Туфли спасли человечество от шнурков на них, но в туфлях не побежишь, не прыгнешь, не повоюешь. А сапоги, особенно наши кирзовые, тяжелы, не проветриваемы и пусть уж останутся для преодоления дорог в русской глубинке. А элегантные хромовые и лайковые выходят из моды, дОроги, да и трудно их надевать. Так что жив шнурок и востребован он и поныне. И у меня шнурки остались лишь на кроссовках и кедах, как у большинства местных жителей. А ботинок и вовсе нет. Да и зачем они мне, пенсионеру, живущему в жарком климате Ближнего Востока. И в зимнее время, когда дожди, они не спасают, так как вода через шнуровку просачивается.  Тогда они мокрые и грязные. Но есть выход, если присоединиться ещё к нескольким строкам «Саги о шнурках» Алёны Кирилиной:

«…Ты ж подарила  мне шнурок.
 Обычный, пошлый, и – шнурок…»
…………………………………….
«Решил я выстирать шнурки,
На солнце высушил шнурки,
И подкрахмалил чуть шнурки,
И долго гладил те шнурки.
Похожи стали вдруг шнурки
На очень классные шнурки»…

                ***

               115.    БУДНИ  И  РАЗМЫШЛЕНИЯ НЕЙРОХИРУРГА

«Он был хирургом, даже нейро…
Специалистом по мозгам…»
 (Владимир Высоцкий)

    Он был уже немолод, но и без явных признаков преждевременного постарения, если не считать всё увеличивающиеся местами залысины, и углублявшиеся морщины на лице. Ему было уже немногим за 60, и он чувствовал, что время его уходит и активная хирургическая деятельность, даёт о себе знать более ощутимой усталостью  к концу операции или после неё...
    Хирург   сидел после многочасовой тяжёлой операции в удобном кресле своего кабинета, закрыв изнутри двери на ключ. Иногда ложился на кушетку, предусмотренную для обследования больных, и её жёсткая поверхность (доска, обитая клеёнкой с нетолстым слоем подлежащей ткани) казалась ему мягкой постелью или удобным диваном…
    Помимо усталости, ещё продолжалось  дрожание  мелких мышц кисти и пальцев от перенапряжения  при операции. Душевное успокоение, как обычно, доставляла сигарета, устраняющая ещё не прошедший стресс, снижая нервное перевозбуждение. И, наконец,  первая затяжка обманчивого ароматного дыма. Во время кратких перерывов между операциями либо на время ожидания нормализации состояния больного иногда появлялась возможность выйти в предоперационную и  сделать пару затяжек от поднесенной в стерильном зажиме ко рту зажженной сигареты расторопной санитаркой или сестрой ….
    В кабинете, расположенном на первом этаже клиники, где не было палат, и если отсутствовали студенты или врачи-курсанты, ему была необходима тишина, либо спокойная  тихо звучащая мелодия.  Они помогали не только отдохнуть, но и  вновь продумать и пережить все этапы операции, вспомнить детали и осознать ошибки и заминки, которые, возможно,  были допущены или выполнены неудачно. Точные, верно проведенные действия воспринимались им, как обычная работа, вселяли оптимизм и чувство удовлетворения, осознавая также должное уважение к ассистенту и операционной сестре – участникам выигранного сражения.
    Но, если вспоминались или осознавались  осечки,  случайные просчёты, а тем более допущенные ошибки, которые  внезапно проявлялись уже позже, проступая как на негативе, иногда удивляя  и всегда  угнетая его.  Как он мог сделать так, а не этак? Почему не предусмотрел и не предотвратил,  пусть даже не трагическую, но, всё же, промашку?  Даже в ничтожных мелочах, например, при оценке правильности (глубины или ширины) произведенного по ходу операции разреза,  выборе толщины шовного материала или иглы, проведенной  электрокоагуляции ещё одного мелкого сосуда. Стоило ли, правильно ли сделал?
    Случались конфликты с непониманием очередного шага ассистентом, неверной или замедленной подачей, не дай бог, не того инструмента, когда резкое или сорвавшееся грубое замечание или повышение голоса отражалось на полузакрытых масками лицах участников операции - побледнением, покраснение, а то и слезами с чёрными потеками теней дорожкой от глаз молоденькой сестры… Эти инциденты, как печальные случаи, потом не раз вызывали тяжкие  напоминания и стыд, несмотря на принесенные извинения после операций. Он всегда пытался гнать от себя эти мысли и думать о другом. Например, о шутках, анекдотах  и  допустимых отвлечениях, если ситуация позволяла…
    Прошедшая операция могла оказаться мало надёжной  для пациента и сомнительной по показаниям, а посему все недочёты складывались в копилку противопоказаний или сомнений. Так случалось, когда, например, опухоль была поздно диагностирована, «запущена», как тогда выражались, учитывая неопытность или нерадивость первого врача, собиравшего жалобы и проверявшего неврологический статус, отсутствие технических возможностей своевременной диагностики или  подтверждения предварительного диагноза.
 Если ошибся при операции, то вскоре у пациента всё станет проявляться в выпавших  или  же оставшихся мелких симптомах. Как расплата или наказание, как вердикт личного профессионального суда совести…
    Внезапно заснув, он просыпался от неудобства лежания на кушетке, от шума за дверью, а то и был разбужен стуком в дверь дежурного врача или сестры для совета или вызова к пациенту. Усталость как рукой снимало и вот он, уже застёгивая на ходу халат, поднимается по лестнице в послеоперационную палату… Хуже, если просыпался, как бы очнулся из-за вдруг вспомнившегося недочёта, озарения случившейся ошибкой, или ставшей понятной  неточностью по ходу операции. Это уже было, как ледяной холодный душ, либо напротив, как будто в жар бросило…
   Он с горечью вспоминал о проведенных операциях  наугад или на глаз, когда было достаточно много невропатологических симптомов для определения места расположения опухоли, но характер её структуры и степень злокачественности были не ясны до конца. Даже при чтении  рентгенограмм с контрастом (ангиограмм). Следовательно, и выбор метода и объём предполагавшейся интервенции вызывали сомнения. И даже целесообразность её проведения. 
   Благо, что пришло время, когда  в клинике была освоена каротидная ангиография (контрастирование сосудов мозга и опухоли путём введения в них, видимого на рентгенограммах  вещества), помогавшая выявить уродливую сосудистую сеть (аневризму), интенсивно  развитую сеть патологических сосудов  самой опухоли, а иногда и явное отклонение или сдавливание крупных сосудов мозга опухолью или гематомой.
Хирурги становились более «зрячими» имели возможность обосновать, оправдать  порой опасную операцию. Либо предусмотреть всякие «сюрпризы» по вскрытии полости черепа…
           Вернувшись в кабинет, закурив внеочередную сигарету,  он вспоминал то время, когда компьютерная томография и  ядерно-магнитный резонанс ( последние технологические достижения в диагностике и уточнении места расположения и характера патологии мозга) – были ещё только эхом, далёким недосягаемым отзвуком прогресса, уже применявшимся на Западе, в США и кое-где в столичных клиниках. Но, увы, не в богатом индустриальном городе Донецке, который мог запросто оплатить эту аппаратуру.  Но прежде должны была появиться  разнарядка или указание свыше. Не зря же, вспоминал он, авантюрную поездку на Подмосковный завод для приобретения кустарной оптики и освещения для операций (Рассказ «Да будет свет!» в материалах сайта). Но это в прошлом.
   Потом, когда появился первый аппарат для компьютерной томографии, его командировали в Киевский институт нейрохирургии, где за неделю было поручено освоить методику чтения томограмм и внедрить эту методику в клинике. Окрылённые новыми возможностями диагностики врачи стали видеть  сквозь черепную коробку то, что раньше было им недоступно. Возрос энтузиазм и уважение к себе самим, ибо знание повышает и умение. И желание работать, ибо труд стал приносить большее удовлетворение. Одновременно проявилось и случаи распознавания ранее лишь предполагаемых  подозрений имеющейся  патологии с плохим прогнозом.  Когда  невольные сомнения в целесообразности операции порой расхолаживали прежний энтузиазм, желание  и решимость проводить операцию…
   Но он был хирургом, нейрохирургом, со студенческой скамьи, получившим в подарок от мамы в день окончания института книгу «Основы практической нейрохирургии», вышедшей под редакцией одного из основоположников российской нейрохирургии Петербургской школы Андрея Львовича  Поленова. А профессор Константин Платонович  Чиковани – основоположник  грузинской нейрохирургии, к которому он попал из Караганды, куда получил распределение,  на свои первые курсы специализации по нейрохирургии в Тбилиси, сказал, что сделает из него «чистого» нейрохирурга, пока его не завлекли брюшная, сердечная хирургия или  урология, которые тоже привлекали его ещё со студенческой скамьи.…
   И он с первых дней своей работы в Казахстане  лечил и оперировал больных с патологией нервной системы. А травм её в карагандинском социуме среди вольно -шатающихся вчерашних «зеков»  и, любящих погулять  и покуролесить, выпивавших после работы или по выходным и праздничным дням, шахтёров с их разборками было немало.
   Если в вопросе проведения срочной операции, у перенесших черепно-мозговую травму, часто выбора не было, ибо надо было спасать человека от внедрившихся отломков, пуль, осколков, стволов самопалов с отдачей в череп, внутричерепных кровоизлияний (гематом), то при опухолях головного мозга, считающихся смертельным заболеванием и по сей день, операция была порой последним шансом, попыткой спасти или продлить жизнь…
   Он всегда был за оправданный риск, за проведение операции, хотя операция могла закончиться печально, но это была лишь проигранная схватка, тактический эпизод в стратегии борьбы за жизнь людей. А каждая победа, а то и полное выздоровление, были оправданием тех потерь, когда медицина «была бессильной». Тем более, что были и доброкачественные опухоли, подчас удалённые полностью, либо последствия воспалительных процессов в виде абсцессов мозга с возможным исцелением при операции. Наконец были и врождённые опухоли, аневризмы  и паразитарные заболевания (глисты), тоже поддававшиеся своевременной  операции…
   В памяти доктора, продолжающего анализировать прошедшую операцию в этот или другой раз, которые были так сходны по ситуации, невольно возникали параллели и аналогии с подобными другими переживаниями по поводу смысла, техники и исходов этих, порой безнадёжных вариантов попыток спасения человеческого мозга, а также и жизни самого человека. 
    Либо осмысления права на риск во имя  спасения больного, но с оставшимися порой  дефектами в его неврологическом статусе, в виде парезов или параличей конечностей, нарушений речи, тех или иных выпадений прежних умений и функций, равно как и появление нарушений психики и сознания. В праве ли он вообще касаться мозга своими руками и скальпелем в них…
    Ведь в те годы он ещё мог только предполагать, что наступит время, когда будут проводиться операции без вскрытия черепа, некоторые опухоли станут удалять путём отсасывания под микроскопом, методами нанотехнологии, позволяющими  манипулировать между волокнами и клетками, удаляя пораженные опухолью и сохраняя здоровые, соседние…
     Его нередко мучил вопрос о дозволенном объёме хирургического вмешательства в каждом отдельно случае. Ведь, порой даже щадящее удаление небольшого объёма или части опухоли, в послеоперационном периоде покажет облегчение состояния больного. Уменьшиться внутричерепное давление, исчезнет или спадёт головная боль, не появятся выпадения функций. Больной и родственники будут довольны, а хирург услышит их благодарность. Но через некоторое время наступит ухудшение и рецидив симптомов, так как не удалённая опухоль продолжит свой рост и все они вернутся и, скорее всего, будут нарастать.  Объяснять это ухудшение больному станет оправданной ложью, ибо правду-матку несчастному не скажешь. А родственники оценят этот рецидив, как плохо выполненную операцию, как бы подробно им это не растолковывали до или после частичного удаления опухоли… Степень выраженности и искренности чувств благодарности  особенно после повторной операции будут уже иными.
    Он вспоминал, как у одной женщины он удалял по частям внутримозговую опухоль шесть раз, притом, что вначале повторное вмешательство приходилось предпринимать  через год-полтора, затем перерывы в её состоянии становились всё короче и короче, пока не наступил печальный конец. Опухоль была в принципе не удалимой по своей гистологической структуре, поскольку даже  растущую в мозгу опухоль без признаков злокачественности нельзя считать доброкачественной по определению, ибо она всё равно ведёт к замещению  и разрушению мозговой ткани и смерти пациента. Она продолжает расти, не поддаётся лучевой и химиотерапии (или плохо поддаётся, или даёт временную остановку роста), но исход всё равно фатален.
      Её муж, мужественный и заботливый, адекватный по характеру человек, правильно всё понимал и полностью доверял хирургу, доверяя ему бороться до конца… Так же погибал поэт Роберт Рождественский, долго и мучительно, мужественно боровшийся со своим  роком («раком» мозга)…
После подобных случаев  хирург пытались пересмотреть своё отношение к удалению внутримозговых опухолей в сторону большей радикальности при всех возможных исходах. Отношения хирургов внутри коллектива стало меняться и диаметрально расходится…
    Здесь невольно приходится задеть больную тему о хирургах, производящих по возможности такие частичные удаления, лишь бы получить положительный результат хоть на время…Но ведь можно постараться сделать операцию более радикальной, удалив, по возможности всю или бОльшую часть опухоли, рискуя добиться более длительного положительного эффекта, продлив жизнь пациента на больший срок, но жертвуя какими либо функциональными расстройствами, как платой за длительность жизни. А иногда такое стремление к радикализму может привести к смерти больного на операционном столе…
    - Кто прав? - задавал он себе нередко мучивший его вопрос.  Вопрос трудный и зависящий  от принципиальной точки зрения хирурга, его морали и готовности рисковать. Понимая, что риск оправдывает средства достижения цели, он ловил себя на том, что готов всё же чаще рисковать, чем получать обманный кратковременный положительный эффект  после незавершённой операции… 
   Рисковые операции с последовавшей в результате  её  неудачей  вплоть до смерти пациента во время или в результате операции считаются недопустимыми по мнению противников таковых у тяжёлых больных или при явно злокачественных опухолях мозга.  Ибо больные, или их родственники, подписывали согласие на них, исходя из интересов больного даже со слабой иногда надеждой и для уменьшения его страданий. И больше всех и чаще всех подчас просил или умалял об операции сам страдалец, Если ещё мог оценивать адекватно своё состояние и надеясь на операцию.
    На всю жизнь запомнились ему мольбы плачущей, уже почти слепой девочки-подростка, обращённой к маме, дать согласие на операцию. Попытка удаления опухоли для уменьшения внутричерепного давления,  угрожающего полной слепотой в ближайшее время от прогрессирующей атрофии зрительных нервов, не гарантировала хороший исход операции. Но была последним и единственным шансом попытаться сохранить остатки зрения. Мать-одиночка не соглашалась, требуя гарантий, которые врачи обещать ей не могли… Операция прошла успешно и зрение, хоть и низкое, сохранилось. Благодарность ребёнка и матери были безграничны. Хирурги чувствовали себя на высоте.
По аналогии с описанным случаем не забывается «чудо» сохранения зрения у модой  матери после своевременного удаления аневризмы сосудов мозга, о чём «тикают» уже много  подаренные её мужем часы на моём столе часы с надписью: - « за спасение жизни матери двух сыновей»…
   Но он не мог не вспомнить и прозвучавшее   проклятие матери погибшего во время операции удаления опухоли мозга ребёнка, которую скрупулёзно и тщательно, осторожно проводила одна из самых опытных и великолепных хирургов клиники, ревностно всегда относившаяся к детям. «Чтобы ты всю жизнь лежала на постельном режиме!»…  Именно такими словами «попрощались» с хирургом  отец и мать, уходя из клиники… Имярек  буквально  еле «откачали», кардиологи и реаниматологи Института и больницы, применив весь арсенал сердечных и седативных препаратов.
Как и никогда не забыть смерть на операционном столе пациентки во время удаления огромной опухоли проросшей оболочки, мозг, череп и массу мелких сосудов от потери крови. Он и в этом винил себя за предпринятый риск и не предусмотренное осложнение… Не надо было ничего делать и не брать грех на душу…
    Имея за плечами уже многолетний опыт нейрохирурга,  он понимал, что  только терминальное или предсмертное  состояние могли оправдывать пассивную позицию хирурга. Когда даже анестезиолог отказывался от проведения наркоза.
Совершенно по-иному выглядит проблема риска при травматических повреждения черепа и мозга либо при внутричерепных или внутримозговых кровоизлияниях.
    В его практике были  случаи, пусть единичные, когда только наложение трепанационного (просверленного дрелью) окошка на черепе, казалось бы, умиравшему человеку с предполагаемой посттравматической внутричерепной гематомой, спасало жизнь. И струя крови, бьющая фонтаном из этого отверстия, окрасившего  алым цветом белый халат или одежду хирурга, с констатацией тут же выравнивавшегося дыхания и появлением пульса, а порой и прояснением спутанного сознания и речевой реакцией («трёхэтажным матом», как было у Алексея Стаханова), оправдывали авантюру и мало популярный, среди присутствовавших очевидцах риск…
     Причём следует оговориться, что такое «агрессивное» действо хирург позволял себе в санпропускнике, когда больной ещё находился на коляске, вывезшей пострадавшего из машины «скорой помощи», без бритья головы, анестезии и асептики.  И только спасение жизни человека оправдывало все нарушения законов хирургии имевшие место. Такое бывало, по воспоминаниям военных хирургов, нередко  в медсанбатах во время войны. Но могло произойти и в травматологических пунктах крупных и мелких больниц, принимавших пострадавших круглосуточно, «от заката до рассвета», перефразируя  названия американского известного кинобоевика  о борьбе с вампирами…
   После 50, а тем более после 60 лет сидение в кресле изменялось на желание полежать на кушетке и, если удавалось, даже вздремнуть.  Но это обычно был не тот сон, о котором говорят, что в него буквально проваливаются, а сон - сериал, чаще «кинобоевик», сон калейдоскоп, сон проходящих перед ним воспоминаний.
    Вот и видится ему в этом тревожном сне ремейк лежащего на столе  мальчишки- хулигана или молодого мужчины с торчащим из  орбиты ствола самопала, который будучи плохо прикрученным к деревянному  ложу пистолета, при отдаче сорвался в обратную сторону и так глубоко засел в черепе, что можно было смело передвигать голову,  держась за него без угрозы его смещения. С каким трудом удаляли, расширяя входное отверстие и в орбите и в черепе. Бедный окулист, не привыкший к таким ранам с ужасом «помогал» советами со стороны, пока освобождали ей поле деятельности в орбите, удаляя ствол.
   Тут же, сменяясь как в калейдоскопе, мелькали красные флажки на  заострённых деревянных флагштоках, как бы «специально» выпускавшихся серийно к праздникам для детворы, бегающей, падающей и натыкающейся глазом на них. Хотя пластмасса уже была в быту…Не всех ребятишек удавалось спасти, ибо острие палочки проникало порой в самые опасные места головного мозга через отверстия в орбите.
   Либо появлялась рентгенограмма   девушки с обломком ножа в черепе и височной доле, отказавшая во взаимности горячему парню, не привыкшему к слову «нет»… Нож удалось удалить легко, не очень расширяя входное отверстие, и она выписалась без дефектов после снятия швов. Но вернулась после начавшихся через год эпилептических припадков на консультацию  для получения рекомендаций профилактики и лечения появившихся эпилептических припадков в результате рубцов в мозгу после удаления отломка ножа. Что возможно при полном исключении алкоголя и стрессовых ситуаций.
    Но возникал в подсознании и одномесячный младенец с вертикально стоящей обыкновенной иглой для шитья в темени, куда проник (или был воткнут?) через  родничок. Слава богу, вытащили под рентгеном и выписали домой.
  З   авершился этот сериал обломками алюминиевой вилки, которую совершенно нетрезвый или «вдрызг» пьяный сосед за столом, решая вопрос о последней котлете, проткнул верхнее веко и по крыше орбиты задвинул вилку в череп, сломав все четыре зубца её. Позже появившийся абсцесс мозга пришлось удалять нейрохирургам, а заодно и окулистам сморщенный и атрофированный глаз…
    После окончания виртуального «просмотра» такого сериала инородных тел в мозгу, хирург уже мог несколько минут поспать, пока его не позвали в послеоперационную палату. Рабочий день продолжался.
   Оставляли в душе тяжкое чувство беспомощности  случаи противостояния с явными шарлатанами из так называемых народных целителей. Те из них, которые применяли психотерапию, внушения, травы и настойки, массаж или физкультуру при всяких депрессивных состояниях, нервных расстройствах, самовнушении или излишней мнительности не столь опасны, сколь бесполезны. Единственная их опасность – это затягивание времени, пропущенного для обращении я к врачам. Но если имеется явное доказательство наличия опухоли головного или спинного мозга, то заверения шарлатанов в возможности исцеления их методами, без операций приводит к непоправимым порой затяжкам и потере времени. Осложнения или последствия иногда трагичны для больных или их родственников, которые также были виновны в неправильном поведении больных.
     Так было с молодой велосипедисткой, слабость в ногах у которой связывали с травмой при падении, хотя даже при первом обращении к нейрохирургу было ясно, что надо исключить опухоль. Но девушка с поддержкой мужа и родителей отправилась на массаж к Касьяну (некогда популярной личности на полтавщине), и вернулась с параличами и нарушением функции тазовых органов с признаками озлокачествления опухоли…
     И такое же случилось с заверением совершенно непробиваемой молодой целительницы, авантюристки и шарлатана, рассматривавшей вместе  с нами томограммы  с явной опухолью  мозга у мальчика , ничтоже сумняшеся, заверявшей убитых горем родителей, что вылечит его без нейрохирургов. И они ей поверили, а опытный и прогнозирующий трагедию нейрохирург, стоял растерянный и беспомощный, но едва сдержался, чтобы не побить и выгнать эту самонадеянную и безграмотную женщину, нагло державшуюся в споре с врачами…Через год мальчика еле спасли от смерти, проведя тяжелейшую для него операцию, но он остался глубоким инвалидом…
     Так проходили будни и вся его нелёгкая порой жизнь практикующего специалиста, нейрохирурга, состоявшая из размышлений, сомнений, побед и поражений в борьбе за жизнь и возвращение здоровья пациентов…
Тогда ещё его крепкое молодое сердце работало безупречно и не подавало сигналов о возможной патологии. Отдохнув, он  вышел из кабинета и поднялся в послеоперационную палату…
     В 64 года он поменял место жительства и стал пенсионером в Израиле, но, получив лицензию общего врача,  продолжил свою работу уже в качестве дежурного врача в клинике пластической хирургии, и даже проводя операции по пересадке волос тем мужчинам, которые стремились изменить свою природу. Об этом он писал в своих мемуарах подробно.
  В этом очерке  от имени третьего лица я хотел показать будни нейрохирурга. Это далеко не оконченный отчёт, но я решил предложить его накануне хирургическому вмешательству по замене выходящего из строя одного из клапанов моего натруженного сердца по причине возраста, перенесенных  стрессов и перегрузок за почти полувековой срок нелёгкой работы у операционного стола в качестве нейрохирурга…
Если удастся, допишу позднее…

                ***

                116. «СЕРДЕЧНЫЕ  СТРАДАНИЯ»
«Сердце, тебе не хочется покоя…»
(В. Лебедев – Кумач)
     Уверен, что любой человек перед операцией на сердце, волей-неволей, проявляет слабину и  допускает  различные прогностические домыслы…Обыватели -  более простые, а врач, тем более - хирург, более конкретные, но всегда не весьма оптимистические. Такова уж природа разумного,  да ещё, порой, и образованного субъекта. Хотя есть и фаталисты, воспринимающие  всё трезво, не задумываясь ни о чём. «Как бог даст», верят они. Либо используют эту фразу, как привычную отговорку.  Иные просто лукавят, ибо человек слаб и не может не допускать случайностей…
    Уже дважды рука хирурга с помощью инструмента (силиконовых катетеров) посещала моё сердце. Мне, конечно, повезло, что мои диагнозы не требовали подхода к открытому сердцу через вскрытие грудной клетки и полости самого сердца и что я дожил до возможностей манипуляций на нём через периферические сосуды, внесердечным доступом.  И всё это благодаря прогрессу  медицинской науки, новым технологиям и материалам, а также современным методам обследования больных, особенно сердца и его сосудов.
    Такие  манипуляции по своей сути и  операцией, казалось бы,  и не назовёшь, ибо проводятся они без скальпеля и без разреза. Их задачей  обычно является улучшение или восстановление адекватного кровотока по сосудам сердца  и  избавления пациента   от тяжелейших болей за грудиной (приступов стенокардии) путём вмешательства на сосудах сердца либо замены его клапанов. Но всё же это тоже операция, ибо , говоря о семантическом значении слова операция, Википедия разъясняет, что  - это  совокупность заранее запланированных действий для достижения какой-либо цели, как и любая хирургическая операция - способ лечения, основанный на непосредственном механическом воздействии на ткани организма, но  при испо;льзовании  совреме;нных техноло;гий.
      Что обычно приводит больного к врачу – кардиологу? Боли в сердце, за грудиной. Ибо эти боли – результат недостаточного кровоснабжения (хронического недостатка питания) и тогда возникает стенокардия, а при прекращении кровотока в сосуде развивается инфаркт с возможным омертвением сердечной мышцы и трагическими последствиями. Небольшой участок может зарубцеваться, функция миокарда (сердечной мышцы) может сохраниться. Если повезёт или вовремя будут открыты спазмированные, суженные сосуды. Если больной попадёт к кардиохирургам вовремя и  они успеют произвести необходимые диагностические и лечебные мероприятия…  Если бы!
     У меня есть и были, увы, друзья-однокашники, а главное – сверстники,  которым успели предотвратить инфаркты путём расширения нескольких (2-3) сосудов. А я уже не могу досчитать тех из них, которым эти манипуляции не были произведены по разным причинам (не успели, не было условий и оснащения в больнице, не было специалистов…)
    Первый приступ стенокардии возник у меня в результате  первой пробежки за пёсиком, купленным за несколько дней до того для его гуляния со мной. В мои 80  этот  «марафон» оказался мне «не по зубам», простите, не по ногам. А, вернее, не по возможностям адекватного кровоснабжения сердечной мышцы, тем более, что в одном сосуде уже имелось сужение…Я не мог буквально  « Господи, ни охнуть, ни вздохнуть», как звучат слова из романса одного из бомжей в исполнении актёра Басилашвили из фильма «Небеса обетованные», и меня срочно уложили в кардиологию, обследовали, нашли сужение венечной артерии и произвели сердечно-коронарное шунтирование  расширение просвета сосуда и укрепление его стенок  в расширенном  состоянии, вставив в него стент (пружинку») для адекватного кровоснабжения мышцы сердца и профилактики инфаркта.
   Боли после проведено операции исчезли и через пару дней я был уже дома и успел попрощаться с собачкой, оказавшейся «не по Сеньке шапкой» (буквально), которую вернули хозяевам.
    Здесь я должен  отметить относительную безболезненность тех манипуляций на сердце и более или менее лёгкую их переносимость пациентом.  Шунтирование и установку стента, мне позволил наблюдать кардиохирург, как коллеге, по моей просьбе уложив меня лицом к экрану рентгеновского монитора, благодаря чему я смог увидел все этапы операции, отвечая  на вопросы о моих ощущениях.
    Неприятным моментом   было ощущение прокола бедренной артерии в паховом сгибе для проведения силиконового катетера к конкретному  сердечному сосуду, к   месту его  сужения.  Контроль правильного проведения обеспечивала предварительная струйка йодного раствора,  выпускаемая из кончика катетера, которая будучи подхваченной  током  крови по артериям указывала хирургу

верное направление  дальнейшего продвижения катера. Поверьте мне, что эта живая картинка была весьма любопытной и безошибочно точной. Правда и кровь в сосуде и йод были на экране почти одного цвета, отличаясь только интенсивностью окраски.
    Всё это я видел и ничего не ощущал, пока катетер не остановился пред сужением, хорошо видимым на экране. Но продвижение катетера  ещё на какой-то мм я почувствовал, ибо проходимость сосуда уменьшилась за счёт его наполнения кончиком катетера.  Хирург отодвинул катетер назад и боль тут же  прекратилась. После чего  ввёл баллончик для расширения места суженного сосуда. И в это расширявшееся место вставил стент – постоянную «пружинку», протез, который стоит уже несколько лет. Конечно, приходится постоянно принимать пару пилюль, препятствующих возможному образованию тромба, ибо эритроциты любят склеиваться в компании…
     Прошло несколько лет. Моё сердце работало с моей точки зрения вполне адекватно возрасту и подвергаемым его нагрузкам и невольным испытаниям. Не могу сказать, что всегда было комфортно, особенно при физическом перенапряжении, после лишней порции вина или водки. Участились просто так  без особых причин экстрасистолы (внеочередные сокращения мышцы сердца, связываемых обычно  с недостатком её кровоснабжения). Что же вы хотели? -  Возраст. И у моих сверстников те же жалобы… Но не было явной одышки, иногда, правда, иной раз вдруг хотелось поглубже вздохнуть, не было отёков на ногах, не было обмороков, всего того, что бывает при стенозе аортального клапана, выявленного у меня лишь при ультразвуковом обследовании. Это исследование стало повторять каждые полгода и за два последних показало отрицательную динамику и признаки нарастания его недостаточности  аортального клапана. Это и привело меня на встречу с кардиохирургом и тут же поступившим от него предложения заменить аортальный  клапан…
    Я продолжал размышлять, но после первого острого нарушения мозгового кровообращения с кратковременной утратой сознания и нарушением зрения, понял, что шутить хватит. Ибо этот эпизод очень красочно мне описали очевидцы, врачи скорой помощи, сын и жена – врачи, да сам я кое-что могу добавить. Помню, что почувствовал желание лечь, ибо начинал терять ориентировку в пространстве. Появились боли в области сердца. Вроде отключился, но не полностью, ибо отказывался ехать в больницу и даже сопротивлялся при попытках меня уложить на носилки. Смутно ощущал потряхивание в машине Скорой помощи, на которой меня всё же доставили в приёмный покой больницы. Затем, начиная постепенно приходить в сознание, продолжая  ощущать  недостаток зрения, перестал видеть, через темноту, и  заявил, что ничего не вижу из того, что мне показывали, пока врач - невропатолог не показала мне хорошо знакомый рабочий предмет – неврологический молоточек, который я тут же назвал. С этого момента все несколько успокоились и понадеялись на то, что  явления обморока начали проходить. Т.е состояние улучшилось. кровоснабжение мозга, обусловленное, очевидно, сбоём в работе сердечного клапана и недостатком кровенаполнения мозговых сосудов. Однако,  появился недостающий симптом в синдроме недостаточности аортального клапана…Сомнения в целесообразности его замены отпали.
      Итак, во второй раз, чуть больше месяца тому назад, пришлось разрешить вторжение в моё сердце, ибо очередная часть этого простого и в то же время сложного механизма, насоса, или помпы, перегоняющего около 5 литров крови по нашему телу со средней скоростью +- 80 сокращений (ударов) в минуту. А именно, один из трёх клапанов, регулирующих направление кровотока от сердца по сосудам, именно аортальный, состарился, «проржавел», вернее склерозировался и сморщился, потерял эластичность и затруднял работу сердца. И хотя я мог ещё жить с таким клапаном, врачи-кардиологи, настояли на замене этой выходящей из строя детали на новую.
 
Так выглядят нормальный и патологически изменённый аортальный клапаны на снимках( из интернета).
     Позволю себе привести   одно зловещее предсказание авторитета в области хирургии. Чуть более 100 лет назад ведущий хирург мира Теодор Бильрот предсказывал, что любой врач, рискнувший произвести операцию на человеческом сердце, сразу же потеряет уважение своих коллег. И ошибся, ибо уже в конце 19 века появились первые сообщения об успешных попытках операций на сердце, а в 1925 впервые удалось расширить пораженный сердечный клапан. Кстати, первые эксперименты с искусственным сердцем проводил ещё в 1937 году русский учёный Демихов.  А 3 декабря 1967   года, прозвучало известие о первой пересадке  сердца от человека  человеку, выполненной хирургом Кристианом Барнардом  из  города-порта Кейптаун, что в Южной Африке, потрясшей мир этой, казалось бы, немыслимой в то время операцией. Сердце 25-летней Денизы Дарваль, погибшей в автокатастрофе, было пересажено пациенту Луису Вашханскому 55 лет, страдавшему неизлечимым сердечным заболеванием. Он прожил с этим сердцем 18 дней и умер от двусторонней пневмонии, что было тогда сенсацией
      Произведя втайне от коллег и администрации пересадку, Кристиан Барнард, когда его сравнивали как первопроходца с Юрием Гагариным,  откровенничал, что, мол, от  него меня отличает лишь то, что «во время его первого полета рисковал сам космонавт, а во время первой трансплантации сердца рисковал пациент».
     А  99-летний американец Дэвид Рокфеллер в шестой раз перенес операцию по пересадке сердца. Теперь он шутит, что намерен дожить до 200 лет.
     С той поры пересадки и замены сердца стали почти рутинными операциями и вопрос их частоты и возможности упёрся в наличие годных для пересадки сердец, пока будет создано оптимальное искусственное сердце,   которое можно было бы либо целесообразно внедрять в тело человека вместо вышедшего окончательно из строя своего. Либо для прекращения работы аппаратов искусственного кровообращения, обеспечивавших жизнь человека.
     Такие сердца пока не получаются, хотя над ними работают учёные всего мира, а уже созданные пока не оправдывают себя качеством и невозможностью нахождения столь длительное время после их внедрения в тело человека. А то и отторжения пересаженного органа  из-за биологической несовместимости. Так что замена отдельных деталей, сегодня это  уже какой-никакой, но выход. Пусть даже временный…
      Ещё одна весьма существенная деталь операции замены сердца или его частей. При замене органа целиком сердце донора  не функционирует, как и сердце реципиента, а когда органы неподвижны, то и операция для действий хирурга облегчается их отсутствием. А при замене части сердца оно продолжает работать и хирургу требуется дополнительная осторожность и внимание при проведении всех этапов манипуляции в нутрии сердца и его сосудов. Правда и отсутствие скальпеля и необходимости разрезов в свою очередь делает частичную замену безопаснее, легче и, естественно, короче по времени.
     Вдумайтесь, уважаемые читатели, в мои слова о возможной целесообразности на сегодня замены части человеческого тела, да не какого-либо там сустава или зуба, с чем  я был уже знаком,  а в сердце ещё ничего не менял.
    Недостающие зубы заменили поэтапно металлические, затем золотые коронки (по мере роста благосостояния и престижа), а сейчас - очередной съёмный протез. Новый хрусталик в глазном яблоке заменили новым искусственным. Патологически изменённый  коленный сустав успешно  заменен металлокерамическим. Сустав хорошо работает  уже почти 10 лет, Снижение слуха улучшили слуховые аппараты для постоянного ношения…
    Чем моё тело не напоминает складывающийся пазл, освобождающий пустоты для их заполнения подбором нужных частей по мере возрастного старения и постепенного выхода из строя его деталей, вернее, составных частей. Мне кажется, что это естественный ход событий, нормальное течение жизни под названием игра в поддавки…Сопротивляться помогает прогрессирующая современная медицина и появление необходимых материалов и методов их внедрения.
   А научно-технический и медицинский прогресс позволили, обгоняя возникающую необходимость  починки других органов и вместо пересадки целого сердца хирургом  ограничиваться сегодня более «мелким ремонтом» его частей…Что и было сделано мне при вставлении испортившейся фишки, карточки, планки, детали и т.д…
    И это справедливо, ибо, где взять cтолько сердец, ведь очереди за ним уже не малые по всему миру. Иные близкие родственники, родители, дети, готовы даже пожертвовать свои сердца для спасения жизни умирающих родных людей. Сердца, которые можно было бы использовать от погибших   после тяжёлых травм, в результате аварий, террористических актов, смертей во время операций или после смерти от болезней, не имеющих противопоказаний для использования сердца умершего пациента. Наконец, мафия не дремлет, и сердца можно купить после криминальных акций с умерщвлением    пленённых, похищенных людей или после  заказных убийств…   
Обсудим такой вариант, перенеся замену клапана на  собственном опыте («собственной шкуре»).
    Перед пересадкой или заменой моего клапана обсуждался вопрос о сроке проведения операции. Один профессор считал, что можно ещё полгода подождать, поскольку выраженных симптомов не было и все сосуды хорошо проходимы на ангиографии, а второй предпочитал не откладывать и делать пока всё ОК. Мы присоединились к мнению второго и дали согласие на операцию, подписав соответствующие бумаги.
Современные механические клапаны имеют значительный срок службы (он эквивалентен более 50 тысячам лет в тесте на ускоренную изношенность клапана). Однако, современные механические клапаны сердца практически все требуют пожизненное применение антикоагулянтов - препаратов, разжижающих кровь, например,  а также ежемесячный контроль крови. Антикоагулянты предназначены для профилактики образования тромбов в полости сердца. Тканевые клепаны, напротив, не требуют применения антикоагулянтов благодаря улучшенным гемодинамическим свойствам, в результате которых отмечается гораздо меньшее повреждение эритроцитов и меньший риск возникновения тромбов. Однако, их основным недостатком является ограниченный срок службы. Традиционные тканевые клапаны, сделанные из ткани клапанов сердца свиньи, служат, примерно, в течение 15 лет, после чего требуется их замена (у молодых пациентов этот срок обычно меньше).
    Неофициально обсуждался второй вопрос, а какой клапан лучше?  Биологический, взятый обычно у  свиньи, или искусственный, механический, в котором к металлическому каркасу пришивается ткань из перикарда быка или лошади, как более прочных и долговечных.  Шутили, что, мол, бычий «крепче» и долговечнее, хотя генетически свиной более подходит человеку. Но тут могли вставить слово религиозные авторитеты из ортодоксов, заявив о необходимости соблюдения кошерности. Дискуссия о моём клапане не касалась, естественно, его происхождения и завершилась  решении  врачей применить искусственный механический  клапан, что и было сделано.
(Рисунки и схемы, к сожалению по условиям портала не могут быть показаны, но в Интернете они все есть).
«Примерка». 2.и 3. Введение клапана. 4.Расширение. 5.Оставление нового клапана.
Здесь показаны этапы введения в отверстие старого клапана его заменителя (мои комментарии схем из Интернета).

Установленный искусственный аортальный клапан (в центре). Ещё одна схема, думаю, не усложнит, а облегчит популярное изложение и понимание всего действа…
Сеточка на клапане – это укрепляющие  металло-пластиковые эластические струны в моей интерпретации…
    Так схематически выглядит установленный клапан в устье аорты или между аортой и левым желудочком сердца. И называется эта операция в международной транскрипции так: Транскатетерная имплантация аортального клапана (TAVI) – современный малоинвазивный транскатетерный способ замены нативного аортального клапана искусственным биологическим.

    Наверняка у иных любопытных читателей возник вопрос:  - какой клапан лучше – искусственный или биологический. Лучше, разумеется свой, родной, но коль срок его вышел, то стоит ради спасения или хотя бы продления жизни согласиться на замену. Предпочтения отдаются искусственно-биологическим клапанам.
    Возвращаясь к проведенной операции не могу не вспомнить обстановку в операционной.  Я лежал на столе с прижатыми к туловищу руками, подвёрнутой с двух сторон простынёй (как пеленают младенцев) и беспомощно глупо очевидно улыбался не к месту не понимая речи и шуток. Вокруг меня суетилась, чётко выполняла каждая из них свои функции, стайка молоденьких, щебечущих на непонятном мне иврите, весёлых и улыбчивых девушек-медсестёр и санитарок. Они стремительно выполняли все команды под контролем и под строгим наблюдением  старшей по возрасту с  высокой  курчавой причёской чёрненькой эфиопской еврейки. Колпаки либо косынки ни сёстры, ни врачи не надевали, ибо манипуляция проходила без разрезов и без наличия открытой раны. Только одна арабская девушка была с покрытой белой косынкой головой.
     Когда мне на лицо положили свободно лежащую под своим давлением маску, я естественно, заподозрил, что мне дадут чем-нибудь подышать и оказался прав, ибо находился в спокойном, умиротворённом состоянии, ощущая или наблюдая некие неясные для моего чёткого восприятия действия до слова конец  - сиямну! И с такими же улыбками разоблачили меня и позволили переползти на койку.
     Хирург и его ассистент во время примерно полуторачасовой операции, сидели  справа и  слева, за полупрозрачными пластиковыми подвижными створками ширм, ибо через правую бедренную артерию вводился операционный катетер, а через левую бедренную вену – контрольный с датчиком работы сердца.
Каких либо ощущений, включая боль, я не испытывал. Только хотел дремать. В палате был подключён ко всем электродам монитора, уже лежавшим в виде объединявшей их клеммы на постели…
     Когда я проснулся окончательно и всё ясно стал осознавать, мне разъяснили мои права и обязанности, предупредив, что прежде, чем я отойду от койки, например, в туалет, я должен отключить клемму монитора и положить её в карман пижамы и лишь тогда двигаться в нужном направлении. Э ту премудрость я освоил легко…

     Прошёл месяц после успешной замены изношенного клапана и мне кажется, вернее, я чувствую, что моё сердце слегка помолодело: я  снова его не чувствую, у меня нет прежних эпизодических покалываний за грудиной. Нет ощущения нехватки воздуха, легче стало дышать, а, главное, исчезли приступы «мерцательной аритмии», когда нарушался ритм сердечных сокращений и нередко - то пропадали, то  возникали избыточные (сокращения сердца) экстрасистолы, как бы вне очереди. Возникавшие вне очереди, как мы говорим,  наперебой… Было интересно, находясь в клинике,  следить за монитором, который посредством накожных электродов  был постоянно присоединён к грудной клетке и на табло круглосуточно высвечивалась электрическая активность сердечной мышцы…Приоткрывая глаза, я не мог заставить себя не смотреть на небольшое табло над койкой, определяя частоту и характер кривизны кардиограммы. Не вдаваясь в детали, я ещё помнил полученные в институте сведения о нормальной картине её…Я сравнивал данные на моём мониторе с данными соседа, легендарного израильского пилота, который пытался контактировать со мной на иврите, что было явно недостаточно для взаимопонимания. Но в отношении показаний частоты и вида сердечных сокращений, мы понимали один другого….
    На пятые сутки восстановился нормальный сердечный ритм и меня освободили  от мониторинга. Вспоминая первое проникновение медицинского инструмента в сосуды моего сердца с целью устранения участка затруднённого кровотока с установлением стента («пружинки», не дающей сомкнуться стенкам артерии) и сравнивая такое же отсутствие болевых реакции на замену клапана, мне, хирургу, приходилось удивляться «бесчувственности» сердца. Хотя большинство сердечников» обращаются к врачам именно по поводу болей в сердце. Но всё дело в том, что боль в сердечной мышце появляется при её кислородном голодании, когда имеет место затруднение кровотока из-за спазма или закупорки. И тогда стенокардия или начинающийся инфаркт бьют тревогу и боль приводит человека к врачу…
   Мне, нейрохирургу, не раз контактировавшему с открытой тканью мозга хорошо известна  «нечувствительность»  её к боли. Вот таковы парадоксы нашей анатомии и физиологии, когда, казалось бы, самые важные структуры, отличаются отсутствием реакции на прикосновение, давление, даже рассечение. Так и я ничего не ощущал…
Итак, и вторая операция на моём сердце  прошла успешно и оно готово к посильной  дальнейшей работе…Остаётся отдать должное прогрессу науки и медицинской технологии, не забывая о мастерстве рук хирургов.
                ***


                117.   РЕКА ЖИЗНИ (ЭССЕ)

         
 Петров В. М. "Горная река Кок-Су" (изумрудная вода) 
 Река времён в своём стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.
(Г. Р. Державин)
<6 июля 1816>
       Река моей жизни приближается к отмеренному  Провидением  или  Судьбой  рубежу  перед  впадением  в Вечность…  В разные времена  в её течении были спокойные воды, иногда  встречались подводные камни, нарушавшие  речную гладь, вызывая завихрения и  задержки  по ходу привычного русла, иногда отклоняя в ту или иную сторону  обычный путь.
       Река никогда не бывает однозначной, порой  возникают  омуты,  стремнины, но есть и удивительно умиротворённые красивые места.  Пороги  на её пути замедляли  либо даже приостанавливали гладкое течение и создавали помехи -  волны и буруны, которые  мешали байдарочникам и нарушали жизненный покой. Тогда я искал пристань на берегу и пытался успокоиться и передохнуть. Если берег был не очень крут или не заболочен, не замутнён жизненными перипетиями…
     Так и в моей долгой жизни за 88 лет случалось всякое. Как утверждал французский актёр и режиссёр российского происхождения  Робер  Оссейн, когда  тебе  уже  88,  только  оглянись,  и всегда попадёшь на какую нибудь  стезю  собственной  биографии.  От безмятежного детства, прерванного войной и бегством  от  неминуемой гибели, до возвращения живыми отца после Победы, а нас с мамой из неуютной и голодной эвакуации в разрушенный город и пустые стены с дефицитом продовольствия и одежды, пройдя школу выживания в системе распределения - кому, что и по сколько. Затем следовало обучение не сразу выбранной профессии, но ставшей смыслом жизни - нейрохирургии, со служением которой делились заботы о семье и доме. 
     Многое удалось сделать, превозмочь,  воплотить, хотя и остались незавершённые этапы, невыполненные задумки и нереализованные  фантазии. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что  удалось прожить долгую жизнь и преодолеть невзгоды, о которых писать как-то не хочется.   
     Ну, остался доцентом, так как «зарубили» завершённую и представленную к защите докторскую, и не стал профессором.  Но я им был реально по моей преподавательской, научной и практической деятельности у операционного стола.  Вернее, по мнению пациентов, студентов, врачей-курсантов и коллег по работе.
    Живём на съёмной квартире, а хотелось бы иметь виллу или пентхаус…
    Нет машины, а была,  много удобств и удовольствия приносила.  Нет приятнее ощущения езды по разным не лучшим дорогам России, Украины, Прибалтики, особенно в дождь с тихо звучавшей  мелодией.
    Не все страны, о которых мечтал, посетил,  ибо  очень любил путешествия…  Не хватило возраста, денег и здоровья.
     Совершенно прав  канадский педагог и философ Лоренс Питер, когда заметил: «В старости есть только одно утешение: то, чего ты не смог получить в молодости, тебе уже и не нужно»
***
    Схематически и кратко основные вехи жизни складывались  так: однажды  женившись, мы вместе уже 62 года. Жена тоже врач, близка ещё и по специальности - невропатолог.  Родились у нас двое детей – дочь и сын. Оба с высшим образованием, но не благодаря,  а вопреки.    Волею судьбы и  из-за социальных и этнических проблем поменяли страну нашего рождения, могил предков Украину  на  Израиль -  историческую родину евреев.
     Внуков тоже двое – мальчик и девочка. Первый уже отслужил в Армии, понюхал пороха, живёт в Иерусалиме, работает в музее катастрофы Яд - ва- Шем. Изучает историю России. Внучка оканчивает школу, мечтает стать солдатом Армии Обороны и художником, рисуя всё свободное время и на том, что под рукой и тем, что в руке…
***
     С глубокой древности числа  играют важную  многогранную роль в жизни человека. Если  принять  условно продолжительность  человеческой жизни за 100 лет, то двузначные простые числа (сочетания одних и тех же цифр), обозначающие его возраст, смогут повториться только 10 раз: 00 - 11 – 22 – 33 – 44 – 55 – 66 – 77 – 88 – 99.  Промежуток   между ними  всегда составляет 11 лет. За эти годы в жизни каждого человека могут произойти немаловажные события, входящие в понятие этапов жизни…
      Об этих этапах я  рассказал  в очерке «Возраст, время, числа», опубликованном на нашем сайте ,  кратко пересмотрев все промежутки между повторениями чисел возраста  до наступления  семидесяти семи.  Восстановил в памяти более или менее важные события  и факты из собственной жизни. Заодно обратил внимание на характеристику и значение соответствующих чисел.
   Пока  обдумывал,  стоит ли  писать продолжение,  появилась новая дата, и сегодня мне минуло  уже  88. Если прикинуть, то  это почти  100… Минус 12! 
  Понимая, что дожить до 99 надежда весьма проблематична и, оценивая как врач,  своё состояние, скорее всего, мне этот срок  не светит, поэтому пока стоит продолжить рассуждения насчёт прошедших лет, воспользовавшись очередным днём рождения…
    Но я, отнюдь,  не в претензии к судьбе, не жалуюсь, не говорю, что не хочу быть стариком или даже долгожителем»,  а благодарю её. Потому что, как написал Игорь Губерман:
 
Полон жизни мой жизненный вечер,
Я живу, ни о чем не скорбя,
Здравствуй, старость, я рад нашей встрече,
Я ведь мог и не встретить тебя.
 
    Если кто-то решился  перенести на бумагу и оставить в архиве своего  компьютера какие-нибудь факты или события прошедшей жизни, то это обычно воспоминания. Эти откровения греют душу,  ибо хранишь их,  как нечто вечное,  дорогое, пытаешься сберечь и не растерять.  Прав был французский поэт Пьер Жан Беранже, когда писал: «Как путнику мираж является в пустыне,  так память о былом отрада стариков».  Ему вторит мудрец и философ  Сенека: «И старость полна наслаждений, если только уметь ею воспользоваться».
    Как живу? Да нормально  для моих лет. Самостоятельно  одеваюсь, изредка попадая двумя ногами в одну штанину, в память о детстве,  обслуживаю себя, хоть  не так быстро как в молодости, но в полном объёме. Ориентируюсь в пространстве и времени. Знаю, где у нас кухня, где туалет. Не забываю застегнуться, хотя теперь молнии всюду,  а пуговицы остались только для стиля ретро и коллекций. Ключи не забываю применять, но могу забыть,  в каком они кармане. Свет выключаю даже чаще, чем включаю, выключая повторно.  Участившееся падение предметов на пол вызывает досаду и невольное  применение набора чисто русских традиционных выражений, что сопутствует кряхтению при поднятии их. Помогает преодолеть досаду, подняться с колен или встать,  если сел на пол…
Автор весёлых стихов о старости Инна Бронштейн написала:

Какое блаженство на старости лет
Своими ногами  идти  в туалет.
А после — в обратный отправиться путь
И быстренько под одеяло нырнуть.
А утром проснуться,  проснуться  и встать
И снова ходить, говорить и дышать.
 
    Если не помню, какое сегодня число, что для меня  не  столь уж важно, кроме  тех случаев, когда назначен приём у врача, встреча с парикмахером, то спрошу у жены, а если она не знает, то у компьютера, так как календарь на вопрос не отвечает. А «отрывные» как-то не прижились или  давно не покупал, но и там можно забыть сорвать листок с датой… Все дни рождения  близких, друзей теперь  известны, благодаря сообщениям Скайпа и Емели.
   Трудно окончательно привыкнуть к тому, что выходной день - суббота, а не воскресенье, хотя мне это всё равно, кроме того, что магазины не работают и транспорт отдыхает.  Ортодоксальные евреи строго следят за этим «беззаконием», а конституции в стране всё ещё  нет…
   Самое главное для старого человека – это сохранение соображения, понимания, контактов, интересов – в общем нормальной мозговой деятельности. Память – особая статья старения.
    Иногда забываю имена и фамилии позвонившего по телефону или персонажей моего повествования, но потом они также внезапно возвращаются, а  я радуюсь, что это ещё не то самое…
 Вспоминаю анекдот о диалоге  внука  с бабушкой:

- Ты не помнишь фамилию того немца (австрийца), из-за которого я схожу с ума? – спрашивает бабушка внука.
- Альцгеймер, бабуля…

   На бытовом уровне разговариваю  на иврите вполне достаточно для общения. Речь по радио и обращённую ко мне «свысока» без учёта моих возможностей её понимания, не воспринимаю. Если не  понимаю фразы обратившегося ко мне, то догадываюсь о чём говорит  по обстановке и обстоятельствам. Не пишу  не читаю на иврите. А только на родном русском. Благо, что им  можно вполне обойтись, так как в любом месте  почти всегда найдётся хоть один русскоязычный. Да и газеты с радио не разучились пока вещать по-русски.
    Важно, что дети двуязычны,  жаль, что с внуками всё тяжелее…  Хотя старший не только сохранил умение общаться, читать, но и изучает историю России, осмысливая её с точки зрения израильтянина.
    При работе с принтером стал чаще промахиваться, иногда задевая соседнюю клавишу. А  в спешке нередко ставлю две последующие буквы наоборот, потом возвращая их по местам. Очень досадно, но вспоминаю,  как это было проблематично с печатной машинкой, ибо исправляется ошибка легко и быстро.
   Хожу снова с палочкой для подстраховки из-за появляющейся изредка неуверенности  (ведёт меня… по – секрету и по привычке, чаще  «налево»).  Но уже не из-за дефекта коленного сустава, который после замены искусственным прекрасно работает, а из-за  нарастающей слабости в ногах.  Как говорила 120-летняя француженка Жанна Луиза Кальман, что даже её «железные ноги» начали «ржаветь. И мои ноги «подустали», я не бегаю, не прыгаю, а степенно хожу медленным шагом. Уже начал присматривать вариант ходунка на колёсах, роллатора, для прогулок,  походов за покупками. 
    Шейный остеохондроз  с болями  в  руках усугубляется   напряжённой позой при  работе на компьютере  с курсором и клавиатурой из-за постоянного использования особенно правой руки. Помогают изменение положения,  другие движения и перерывы с расслаблением 
    Удалили  «лишние» зубы, поставили новый протез и подходящие по цвету фарфоровые коронки (а не «золотые» – визитка эмигрантов из СССР)  на передние резцы, что мне очень к лицу, так как явно «омолаживают»…
   Зрение снижается нормально, но капли продлевают его остатки, а очки нивелируют недостачу, лишь бы не забывать, где их последний раз положил и какие к какому носителю информации подходят. Паузы с закрытыми не только веками глазами  весьма полезны.
    Подводит слух, а аппараты не всегда справляются, так как искажаются звуки, особенно при наличии одновременно  говорящих собеседников, особенно евреев, перебивающих один другого, что приводит к дефициту важной для меня информации, раздражая иных повторными вопросами. А это делает меня молчаливым в компаниях, к чему трудно приспосабливаться, учитывая мою прежнюю активность.
   В театр, если  в нём не предусмотрены  наушники с переводом, не хожу. Они же дома постоянно  используются для прослушивания  компьютера и телевизора.  Скачиваю и смотрю только те фильмы, которые дублированы качественно, не наслаивается основной текст и музыка. Это очень досадно, ибо я всегда был киноманом. Хотя кино российское всё реже радует своими попытками сохранять прежний уровень «важнейшего из искусств»… Привычка ходить в кинотеатры канула в вечность почти у всех стариков. Особенно тугоухих и тяжких на подъём...
  Аортальный клапан сердца «прохудился» от времени и «сердечных страданий»,  его пришлось заменить. Пока пашет. Я снова стал попивать мартини, заменившего мне виски…
    После  внеочередного попадания в больницу из-за эпизода преходящего нарушения мозгового кровообращения для помощи направили молодую  симпатичную женщину для ухода на минимальный  9-ти часовый приход в неделю. Она помогает купить, принести, убрать и … пока больше ничего.
    Смартфон  недавно почти освоил, хотя порой не успеваю за ним, если касаюсь сенсора не в том месте, найденная информация убегает от меня.  Электронная книжка  субъективно  - одно из самых великих (для меня) достижений современной технологии.  Ею удобно пользоваться в любом месте, если ожидаешь очереди. С ней  можно  лечь и читать почти невесомую книгу вместо  такой же,  любой толщины в её бумажном варианте, перелистывая лёгким нажатием соответствующей кнопки, сенсора,  пальцами одной руки,    меняя шрифт. Засыпая, подоткнёшь её под подушку, а при бессоннице вытащишь снова. За последние годы я возместил пропущенное и иду почти в ногу с лучшими из новых больших книг российских, зарубежных в переводе и израильских «русских» авторов.  Иногда ловишь себя на повторении прочитанного давно, но это бывает с пользой.

- Какое блаженство в постели лежать
И на ночь  хорошую книгу читать.
Сто раз прочитаешь знакомую прозу,
И все тебе ново - спасибо склерозу,
 - продолжает  вышеназванная поэтесса.

    Одно из главных достижений старости – возможность делать всё, что можешь и хочешь (если нет препятствий со стороны здоровья),  это является подарком в старости на посошок. Такой подарок судьбы надо ценить и им наслаждаться, не упуская никакой малейшей возможности,  использования самых новых достижений науки,и технологии, благодаря чему и о чём  беседуем по телефону, Skype, Viber, через Facebook, Whats App,  сообщая в Twitter, заходя к одноклассникам, через Instagram и так далее. Пересылая  по Email тексты и картинки, обмениваясь последними новостями со своими оставшимися ещё для контактов родственниками, друзьями, сверстниками, однокашниками…
    Вообще, появление компьютера, всевозможных гаджетов - этих  дополнительных  устройств, предназначенных  для облегчения и усовершенствования работы, в том числе с  компьютером, однозначно  явились средством продления активной старости.
   
       О чём и рассказывает современный голландский художник Marius van Dokkum (Мариус ван Dokkum) в своих картинах-юморесках о стариках.  На представленной картине супружеская чета осваивает компьютер…
***
     А что касается самой цифры 88, то  она имеет свои особенности, совпадения, символические или мистические признаки. К примеру:
В науке: -  Атомный номер радия – 88;
В астрономии: - На первой генеральной ассамблее Международного астрономического союза в 1922 году введено деление неба на 88 созвездий, используемое и поныне
В музыке: - Число клавишей рояля и пианино – 88.
В игре лото бочонок 88 называется «бабушка».
В интернет - среде существует шутка, что 88 означает LiveJournal («Живой Журнал», «ЖЖ», две буквы 8 русского алфавита).
В чате на китайском языке - 88 равнозначно английскому «bye bye» так как 8 по-китайски ba (то есть ba ba, звучит похоже на bye bye).
88 миль в час — скорость, которую должен набрать Де Лореан из трилогии «Назад в будущее» для перемещения во времени
Статья 88 Уголовного кодекса РСФСР о незаконных операциях с валютой. Использовалась в ряде громких дел в СССР.
88 считается кодом неонацистов. В этой цифре закодировано приветствие - «Heil Hitler».
   Можно ещё попытаться улыбнуть читателя не совсем пристойным анекдотом об удивлении  старого  молодожёна поведением  совершенно юной  невинной  супруги, которую он долго искал среди современных распущенных опытных дев, оказавшейся весьма активной и  неожиданно умелой в первую брачную ночь …
- Откуда  в тебе это, - удивился супруг?
 Она обиженно-стыдливо со слезами на глазах объяснила:
- Мамочка давно велела  для физзарядки зажимать  в попке мелок и писать  в ванной на кафеле, на линолеуме в коридоре, на паркете в комнате - цифру 88.
- Вот я и научилась.
Простим мудрой и предусмотрительной мамаше эту уловку…
    Но число 88 является также кодом радистов для объяснений в любви зашифрованным словом «поцелуй». Об этом стихотворение Роберта Рождественского, отрывки из которого с удовольствием привожу:
«Восемьдесят восемь»               
Рассказали мне: жил один влюблённый радист
до войны на острове Диксон.
Рассказали мне: был он не слишком смел
и любви привык сторониться.
А когда пришла она, никак не умел
с девушкой-радисткой объясниться...
Но однажды в вихре приказов и смет,
график передачи ломая, выбил он
"Целую!"
И принял в ответ: "Что передаёшь? Не понимаю..."
Предпоследним словом себя обозвав,
парень объясненья не бросил.
Поцелуй восьмёрками зашифровав, он отстукал:
«Восемьдесят восемь».
Вот и я молчание не в силах терпеть!
И в холодную небесную просинь
сердцем выстукиваю  тебе:
"Милая! Восемьдесят восемь.."
Слышишь? Эту цифру я молнией шлю.
Мчать ей через горы и реки...
Восемьдесят восемь!
Очень люблю. Восемьдесят восемь!
Навеки».
    Дальше – в моём повествовании возможен лишь виртуальный подход.
   Допустим, наступил 2028 год. Мне, стало  быть,  уже  99 лет.  Девять лет являлся бы долгожителем (по классификации ВОЗ – с 90-летнего возраста). Если  я уже умер, не став им, то хотелось бы знать, от чего, как.  Где  находится  моя  могила? Выбрал бы ячейку  в новом  Израильском проекте надземных кладбищ с надписанной плитой на русском и на иврите. Но можно  среди других могил, в песке. Хотя, какое это имеет значение? Ведь сам  Пушкин в элегии «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» писал:

 …И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать…

     Конечно, вопрос о «милом пределе» всё же  не может не вызывать некоторые мысли, ностальгические  чувства, памятные ассоциации. В Украине могилы родителей и предков. Я родился, вырос, большую часть активной жизни прожил там. Но меня должно успокаивать осознание пребывания  по другую сторону жизни на исторической Родине всех евреев  то, что мои дети и внуки, в отличие от меня, смогут даже в старости посещать мою могилу, когда вспомнят, пожелают, возложить камешки или цветы на могильную плиту…
Хотел бы  также знать, увидев в потустороннем сне:
    Не было ли 3-й Мировой Войны?  Получился ли Всемирный халифат у мусульман?   И построили ли они Мечеть Парижской Богоматери? Надеюсь, что нет. Как сосуществуют евреи и мусульмане? Получилось  ли  два государства для двух народов на этом клочке земли при отсутствии более или менее возможных границ между ними? « Не верю!» как говорил Станиславский, в реальность этого. Как закончился российско-украинский конфликт, получил ли Донбасс автономию или федерацию? Чей ныне Крымский полуостров?  Надеюсь, российский…

    Число 99. На линиях рук просматривается число 99 – это количество имён Аллаха. У мусульман чётки имеют 99 бусин – циклическое число, соответствующее Божественным именам. Сотую бусину, соответствующую имени Бога, можно обрести только в раю.

***
      Цифры, числа – всё это утекшие воды реки моей жизни,  пережитые годы, прошедшее неумолимое Время. А что дальше, когда наступает тишина забвения..?
     Как говорил Иосиф Бродский о Времени в стихотворении  «Бессмертия у смерти не прошу...» (1961):

     Да. Времени - о собственной судьбе
     кричу все громче голосом печальным.
     Да. Говорю о времени себе,
     но время мне ответствует молчаньем...
 
Но жизнь продолжается! Я как  барон Мюнхгаузен в лице Олега  Янковского советую молодым и не очень, пока есть возможность:
- Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!

17/08/17 – мой  88-й день рождения.
 







 
.






























.








 
 



 




…


               















    



               
               
               
               
               
               










               
               
               
               









               

               

               
 
               












               

               



               

               
 


 
               

               
 






 


               







 

 
               





 


 

      

















         

               

             







               

               
               



               



               









 



 

               








 
 


               




               



 


               
               
               






 
               


































               


               






.