Свобода размером с мираж

                * * *
 
Сегодня я вернусь домой,
В родной мой неприглядный город!
С душой, обгрызанной тюрьмой,
С мешком надежд, что был там вспорот...
Как часто представлял во снах,
Как я жене дарю букет:
"Прости, малыш..." Она в слезах,
И поцелуем жжёт в ответ.
Как дочь обняв, дрожу, как пёс,
Которого спасла хозяйка
От биты, раздробившей нос,
В руках паскуд на клип для "лайка"!
Как матушка, поставив чай,
И, сделав вид: "Горит пирог!.."
Сказала Господу молча:
"Спасибо, что его сберёг..."
Как, сдержанно, друзья: "Болван"
Жена и дочка между прочим!"
А после третьей: "Слышь, братан!
Ты лишь скажи, мы всех замочим!"
Воображенье и мечты:
Лишь это борется с решёткой!
Лишь это в толще пустоты -
Пузырик с воздухом нечёткий.
И как ломается твой мир,
Когда весь мир не ждёт назад!
Ты вылез - червь из мрачных дыр.
Вдохнул и понял - это ад...

                * * *

И еле сдерживая дрожь,
Звоню, долблю я в дверь квартиры,
Где детства мой прошёл галдёж
Со вкусом манки и зефира!
Где юность в школьных рюкзаках
Скрывала подростковый свет.
От мамы пряча впопыхах
Презерватив и "Моторхэд".
"Ну что ж ты, мама, открывай!
Я так соскучился, родная!.."
Щелчок замка, собачий лай, -
Не мать, сосед дверь открывает.
"Вернулся, значит! Подожди!
Ты вроде раньше?" "Так, сюрприз!"
Там не откроют... Заходи.
Рюмашки или же сервиз?"
На кухне тикали часы,
Сдалась бутылка половиной.
Сосед напротив трёт усы,
Заляпанные все сардиной.
И если сердце - решето,
Боль, значит, гуще, а не кровь.
Её не отскоблит ничто,
Какой наждак тут не готовь.
В такие тупики твердят,
Что время - лучший растворитель.
Но здесь, сейчас - ты сдавлен, смят,
И только страх - твой повелитель.
Вот что поведал мне сосед,
Вот что меня столкнуло в мрак:
"Твоей родимой больше нет...
Ну а случилось это так..."

                * * *

"Так, что купить?.. Так, мармелад...
Не вой! Мы купим тебе рыбки!"
Она пошла в банк снять деньжат,
Погладив нос кота с улыбкой.
Тут недалёко: по дворам -
Полчасика туда-сюда.
Такой поход для зрелых дам -
Как передышка меж труда.
Постиран плед, цветы цветут,
Ковёр и так уже чистейший.
Вы спросите: "И где ж тут труд?"
Жить одиноко - труд страшнейший!
Она бубнит, не помня фраз,
Леонтьева старинный хит...
Грызутся псы. Помойный джаз.
Кто победит, тот будет сыт.
Лишь мельком поглядев на них,
Визжащих, рвущих, жрущих крошки,
Невинных, необходимо злых
Она идёт за рыбой кошке.
И мимо дома проходя:
Стрижами рвётся женский мат:
"Ублюдок, сволочь, негодяй!
Ты каждый день, урод, в умат!"
"Семья!" - подумала она.
"Вот так ему!" - одно ведь бабство.
Семья?.. Зачем она нужна?
Делить нерадость, радость? Рабство?
Кольцо, как ключ, закрывший дверь,
В мир, где свободен, но один...
Постель не чует боль потерь,
Печёнка верит в пользу вин...
Но этот ключ тебе даёт
Быть нужным для чужого счастья!
И вместе вас в одно скуёт
Любви кувалда! Бог - запястье!
Кулак - то вера в те глаза,
В которых прочность "Да!" - цунами!
Нет больше "против", только "за"!
За мной. За ней. Любовь. За нами.
Свободный - ты один из Них.
В семье же ты - один из Нас.
Любовь! Так сделай, чтоб жених
Был женихом один лишь раз!

                * * *

Мы не купаемся в крови!
Корон не носит наше племя!
Мы - бешеные, мы в крови!
Мы на арене, и всё время
Идёт борьба за жизнь и кость!
Кто шкурой чует скрип клыков?!
Чей коготь крепок, словно гвоздь?!
Кто, вспоротый, кусать готов?!
Кто может рвать исподтишка?!
Наоборот, кто ищет драки,
Облизывая рот в кишках?!
Мы!!! Зло! Бездомные собаки!!!
Но для меня исход суров:
Расставленный капкан - жесток!
Сюрприз на даче для воров.
И вор попался, как щенок!
Я не завыл, когда на хруст
Отреагировали уши.
Отполз, кровя, в малины куст.
Завыть - хозяйских вил откушать!
Не шевельнуться. Я лежал
На брюхе псиной, чуть скуля.
Смотрел на эту сталь, дрожал.
Кровавой грязью в рот земля!..
Я начал грызть, глотая плоть,
Чтоб как-то вой заляпать в глотке!
Свою же кость перемолоть -
Не на помойке кость селёдки!
Не верил в явь собачьих слёз!
Тогда я ими был залит.
И я отгрыз её! Я - пёс,
Судьбой, собой по горло сыт!!!
В подвале чудом зализал
Остаток лапы бесполезной.
Во снах весь вой тот извывал,
Невывыенный в плен железный!
Естественно, помойный джаз
Теперь играют без меня.
Быть сожранным одним из нас -
Сверкает в перспективе дня.
Теперь я жду у стен домов,
Свернувшись жалким, мягким комом
Невкусных, брошенных кусков.
Бездомным лучше рядом с домом...

                * * *

В квартире номер сорок три
Сегодня снова гром бушует...
Не молодые бунтари
Хардкором уши полируют.
Не сходка бывших маньяков.
Не сборище больных бомжей.
Не наркоманы без зрачков
Щекочут вены в неглиже.
Не сумасшедший ветеран,
Шизофренией окрылённый,
Под крики "Гитлер - мразь!!!" диван
Обоссывает вдохновённо!
Нет! Проза жизни такова,
Что там, где мягче, там и гной.
И в ней страшней звучат слова:
"Вернулся пьяный муж домой..."
Всю ночь он где-то зло лакал,
Забыв о шестилетнем сыне.
На кухню в хлам, жене - оскал,
А улыбнулся половине
Бутылки, извлечённой так,
Как сердце Данко! Свет! Ура!!!
А рядом мальчик... Страх в кулак:
"У Димы новая игра!
Папуль, купи! Ты обещал!"
"Отстань! Не видишь? Папа занят!
Чёрт, где стакан?.." А взгляд пылал.
Трясясь по полкам лапы шарят...
А дальше всё ушло в туман.
Мать всё должна предусмотреть!
Не там поставленный стакан
Привёл к тому, что не стереть.
От спирта растрясло отца...
От "экстра", да хоть трижды "люкса"...
Сосуд упал не до конца.
Но так, чтоб выплеснулся уксус.
И в нежно-голубых глазах,
Глядящих, веря вверх: "А я..."
Заизвивалась боль-гюрза.
Горящая на льду змея.
Малыш упал, вбежала мать,
В порыве бешенства схватила
Отца, что еле мог стоять
И вряд ли понял, что же было.
И в форточку стеклянный рай
Пьянчуги, болью сгнивших пломб!!!
Ему незримый самурай
Под сердцем вскрыл катаной тромб...
... Ослеп их сын, к отцу ластясь;
Ослеп отец от водки пепла;
А мать... А мать не развелась...
А значит, и она ослепла...

                * * *

"И мармелад, и путассу!
С ценой немного покусалась!
Забыла, правда, колбасу,
Но вроде там чуток осталось..."
Она соседке говорит,
Встав поболтать на полпути.
"Кефир дешёвый, но на вид
Мне показался не ахти"
А мимо сорванцы бегут.
На первый взгляд, скорей, продлёнка.
"Ну всё, от папы мне - капут!!!"
И правда, страх в глазах ребёнка.
"А что случилось? В чём скандал?" -
Спросили женщины вдвоём.
"Солдатика я потерял!
Железный, и вот так с ружьём!"
И мальчик им изобразил
По стойке "смирно!" офицера,
Чей штык направлен в небо был:
Храни страну! Борись за веру!
"Ну ничего! Найдётся он!
А папе своему скажи,
Что твой солдат ушёл на фронт,
Чтоб Родине своей служить!"
И как приятно наблюдать
За зарождением улыбки
На детском личике! Сиять!
И растворять осадок липкий
От грязи теленовостей,
Создавших собственное царство!
Улыбки радостных детей -
Доступное для всех лекарство!
И понеслись они гурьбой, крича:
"Как же солдатик смел!!!"
"Ну ладно, я пошла домой!
А то уж кот там охренел!"
Идёт, а мысли где-то там,
Где сын ей в детстве улыбался.
И по морщинистым щекам
Слезы горошек кувыркался.
"Вернётся скоро, я ему
Пирог..." Какой-то крик и пёс,
Визжа, срывая бахрому
Воспоминаний, её снёс!
Потерянный солдат в тот миг
Не дрогнул, доблестно стоял!
Железно, насмерть, веря в штык...
И до сапог в виске застрял.
Один, слезу пустивший глаз,
Смотрел на сына, вдаль, сквозь кровь...
"Пирог, семья, вернётся, джаз..."
Другой свернулся вкось под бровь...
Мгновенно та, с косой, взяла
Своё, хихикая утробно.
И в мир, где пепел и зола ушла,
Покашливая злобно...
Несчастный случай, говорят.
Её толкнул без лапы пёс...
Один малыш из дошколят
Задал отцу из слёз вопрос:
"А мне солдатика вернут?
Он шёл на фронт, за нас, в атаку!
Не знал он, что в окно швырнут
Бутылкой в бедную собаку!"

                * * *

За кладбищем следит луна,
Полыни горечь спеет в воздух.
Ночь счастлива и влюблена,
Нарядна в серебристых звёздах!
Бродячий ветер не поймёт,
Что стало с шелестом цветов?
Их тронешь - в них душа поёт?..
Искусственным - не до стихов...
А там, где нет ещё могил,
Но по законам жизни будут,
Как будто мрак их породил:
Стояли в круг собравшись люди.
И капюшоны на глаза,
Готические перстни, шёлк,
Кулон пикового туза,
На трости скалящийся волк.
Похоже, из костей зверей
На рукавах болтались чётки.
На лицах - бледность упырей.
Величье нечисти в походке.
Все шестеро молчат в ночи,
И в разноцветных их зрачках
Танцуют отблески свечи, -
Она у каждого в руках.
От них исходит песнь луны,
Беззвучная, но в то же время
Сочится в мозг до глубины
Сознания и бьётся в слэме!
Кричать?! Но голос скрипом стих!
Бежать?! Но вата ног сыра!..
Но некому боятся их, -
Пустынность кладбища - сера!
И вдруг торжественно к луне
Из рукава клинок вознёсся!
Перед таким ты Сатане
В покорной верности издохся!
И зычно голос зазвучал:
"Мы здесь, среди загробных грёз,
Чтобы свершился ритуал
В честь Феи Опалённых Роз!
Мы на крови Ей присягнём
Безвинной жертвы. И мы станем
Её мечом, Её огнём!
Мы содрогнуться мир заставим!
Кладите жертву вот сюда!"
И указал он на валун...
Отвергла свет свечей слюда,
Сверкая крапинками лун.
И вот один из них поднял
Мешок, дотоле тень кормящий.
И на валун, сопя, попал
Забавный кролик, весь дрожащий.
"О, Фея Опалённых Роз!
Прими наш дар!" - то голос пел!
Клинок над головой занёс...
"Эй, всё! Хорош! Ты что сдурел?!!"
И в миг рассыпались и ночь,
И чувство таинства, и трепет.
Обычная земная дочь,
Каким тройбаны в школах лепят.
Подросток, просто никогда
Не видевший реально зла...
Вот и играет в зло. Беда,
Но не порвать того узла.
Откинув чёрный капюшон,
На руки кролика схватила,
Достала модный телефон,
Адептов лица осветила.
"Не договаривались мы
Какой-то фее присягать!
Тем боле под пологом тьмы
Здесь бедных кроликов кромсать!
Ты где его вообще достал?"
"Мы их разводим... У нас много..."
"Бедняжка!" Ну а кролик знал,
Что он спасён, и слава Богу!
"Дебилы!" - подвела она.
"Идёмте к выходу! Неси!
Потом отдашь! Прощай, луна!
Я вызываю нам такси!"

                * * *

Автобус только что ушёл,
Забрав голодных пассажиров:
Подростков - племя пепси-кол,
Карманных лапочек-йоркширов;
Поддатых дяденек в очках,
Интеллигентных и смешных;
Нестройных тёть на каблучках,
Чей возраст скрыт для них самих...
Им дяди руки подают,
А тёти круглые, как глобус,
Им лыбятся. Подростки ржут.
О, как прекрасен ты, автобус!
И лишь худая медсестра,
В анализах по нос застряв,
Не с той ноги ещё с утра
В котом залитый тапок, встав,
В латынь рецептов вклинив мат,
Спеша, запаленной воровкой,
Бросает безнадёжный взгляд
На вымершую остановку.
За ней, из-за сиамских ив,
С рожденья росших грудь о грудь,
Следила девушка, курив,
Без перекура на вздохнуть.
"Что я здесь делаю? Зачем?"
Безумна? Нет, но беспокойство
В периодичности систем
Похожие имеет свойства.
Сомнения колеблют дух:
"Лишь развернись, уйди, беги!"
Она бормочет это вслух.
Зрачки на время бьют круги!
Но сигаретный дым, вильнув
По лёгким, мозгу суть исправил,
Отчаяние оттолкнув:
В игре с собой - ты кодекс правил!
"Нет! Он не бросил! Он со мной!"
Улыбка - злобной маски щель.
Взгляд стал осмысленный, живой,
Подтаял страх, как снег в апрель!
А всё виной тому был дым:
Волшебно пучась и густея,
Он становился чем-то злым...
Злым и живым, вот так точнее!
Напротив бледного лица
Возник зловещий арлекин!
Заштопан рот не до конца,
Глаз вытек в корку, но один
Был весел! Весел и игрив!
Задорно жил он в дымной дымке!
Он зрел огонь горящих грив
Коней в своём безумном цирке,
Где на обрубленных культях
Силач носил коровы труп;
Где акробатка на сносях,
Рожала, делая тулуп;
Где женщин режет пополам
Пилой горбун с ручным фазаном...
А печень, лёгкие мадам
Дают взбешённым обезьянам!
Он видел это! И теперь,
Явившись дымом в этот мир,
Он девушке шептал: "Не верь!
Она не человек - вампир!
Ты думаешь, зачем она
У пациентов кровь сцежает?
Она для жизни ей нужна!
Благодаря ей выживает!"
"Медсёстрам тоже нужно жить...
Кому - на деньги, ей... - на кровь.."
Она пытается тушить
Раздувшуюся нелюбовь.
"Не верь! Убей! От зла избавь!
Ты тоже ведь ей кровь сдавала!
Она найдёт тебя! Представь,
Как пьяному налито мало!
Не верь! Убей! Не верь. Убей..."
Всё тише, и рассеян дым...
Шаг всё быстрей, мозг всё тупей,
Расплавлен шёпотом одним:
"Убей!" За пазухой зажат
Топорик, до сих пор в капусте...
И вот уже глаза глядят
В бессмысленного страха устье -
В её глаза! Размах, крестясь...
И лифта проклиная прыть,
Спустя полвека мысль зажглась:
"Пора к чертям бросать курить!"

                * * *

Доисторически мотор ревёт,
Как в диплодока чреве.
Горящих черепов узор
На бензобаке - отблеск "хэви"
Восьмидесятых! Шлема нет!
Но рыцари и без забрал
Драконам трескали хребет!
И я дракона оседлал!!!
Советский мотоцикл - мощь!
И я на нём к жене и дочке
Гоню, пугая чьих-то тёщ,
И в почках набухают почки!..
...Я б мчался к ним ещё вчера...
Но тот сосед был злой колдун.
Пол литра, как-то в полтора
Без магии друидских рун
Он превратил и сделал так,
Чтоб память дрыгалась скачками:
Кузнечиком с репья на мак, -
Всё между - выдрано с корнями!
Вот мы сидим. Я плачу вдрызг.
Соплями в рюмку и всё в рот
Давлюсь, манёвр визави от брызг,
И вот мой рот уже поёт:
"Ой, чёрный ворон, не морозь!
Меня, коня и рюмку водки"
Вот мне с толчка встать удалось:
Трусы на тапках и походкой
Пингвина в кухню я рванул,
Кричу: "Я сдохну без жены!
Мне нужно к ней!!" Сосед взглянул:
"Ценю, но ты б надел штаны!"
Вот мы идём к нему в гараж;
Вот я кроссовкой кинул в птицу;
Вот взял такси на абордаж, -
Отблёвываясь вышло смыться!
Вот в гараже мы что-то пьём.
Наверно, колдовской отвар...
Недаром я клюкой-ружьём
Стрелял в межзвёздный самовар...
Вот разбудила меня боль, -
В башку стучится перфоратор.
Мозг проклинает алкоголь.
Мозг - забитый пеплом кратер.
Протягивает мне сосед
Без ручки ковш, на вид с водой.
Выдавливаю тускло: "Нет..."
"Пей, и к жене газуй домой!"
И, не поверите, - я чист,
Как первоклассника учебник!
Сосед - колдун, но не садист!
Обычный пьяненький волшебник!

                * * *

И вот я мчусь. О летний день!
Я ждал, заброшенным старьём!
И вдруг тюремных стен ремень
Пал с горла, высохшим угрём!
О, день! Ты сочен песней птиц!
Ты дивно пахнешь жёлто-синим;
Ты - суть моих пустых страниц
Из жизни вырванных отныне!!!
О, день! Тебе дан шанс стать днём
Наиглавнейшим для меня!
Ведь день, наивным малышом,
Старается, мечту храня,
Быть лучшим, хоть для одного!
Будь то палач в плену секиры;
То - мразь, предавший своего
Родного брата за квартиру;
То приковавший педофил
К коляске девочку ножом;
То девочка... Без сна и сил
Рисует ангелов в альбом...
Так, Боже, день, сплети пути!
Свою, мою мечту исполни!
И перед тем, как в ад сойти,
Я именно тебя ведь вспомню!
Но день ответил визгом в мозг.
Реальным, женским, в этот миг
По сердцу чавкнула боль розг...
Он, как мираж в бреду, возник...
Рыдая, мальчик, наугад,
Перед собой расставив руки...
Заплавлен марлями в ночь взгляд:
В ночи - ещё страшнее звуки!..
Я резко крутанул рулём.
Подножку выставил бордюр.
Я по асфальту полз лицом,
Ломая правильность фигур
Зубов, и порвалась щека!
Я понял это, сделав сальто!
С закрытым ртом до языка
Достал пикантный вкус асфальта!
Мизинец левый скрючен в "Г",
А безымянный - в "полу эс"!
Тепло стекает по ноге:
"Ты обмочился ведь, балбес!"
Борясь с забвением я мог
Услышать, как "Рено" бибикал.
Увидеть, как мужчине в бок,
Влетел, ревя, мой мотоцикл...
Не знаю, выжил он, погиб...
Но мальчик с марлей на глазах
К кричащей женщине прилип.
Они - одно. Скульптура - страх.
И я исчез. Ушёл за грань,
Услышав из кровавой лужи:
"Я проклинаю тебя, дрянь..."
И что-то там ещё про мужа...

                * * *

Застрявший шмель гудит в горшке,
В нём кактус рос колючей грыжей.
Бессмертный Спайдермен в прыжке
На постере с бабёнкой рыжей.
Психоделический "кап-кап"
Белёсой мутью рубит кран.
На раковине, противней жаб,
С вставною челюстью стакан.
На подоконнике лежит
Псалмов религиозных сборник,
План процедур в углу висит:
Отмечен кем-то кровью вторник...
И только стоны в глубь ушей...
Вороны лысые без глаз
Со свёрнутыми пнями шей... -
Сейчас в больнице тихий час.
Вот оббухавшийся физрук:
Уснул, к хлеву прижавшись спинкой...
Проснулся он без пальцев рук
Под мило чавкающей свинкой.
Вот каскадёр, плевав на риск,
По стройплощадке шёл, молчал...
И сломанной болгарки диск
Уже под рёбрами торчал.
Слетело колесо с "Ниссан",
Моста ограду взяв скачками...
И вот байдарочник-пацан -
С раздробленными позвонками.
А вот, ценнейший персонаж!
Спустивши юбку до колен,
Секатором двуручным: "Хаш!!!"
Отстриг размеров средних член...
В тринадцатой палате нет
Настолько сложных пациентов.
В курилке обсуждают цвет
Столь редких радостных моментов.
"А к новенькому да, ништяк,
Нарисовалась мадмуазель!
Вот я её б и так и сяк!
Такую сексокарусель...!"
"Хамишь, не надо! Там такой
Любви безбрежной скрыт сюжет!
Он разлучён был с ней тюрьмой
На долгие двенадцать лет!
Прости! Люблю! Люблю! Прости!..
Там - смерч объятий, судеб крен.
На время нам пришлось уйти,
Молясь на прочность этих стен...

                * * *

... Вот вроде всё сказал Шекспир;
Островский в драмах бил по сердцу;
И даже сладкий Ричард Гир
В надежды женщин всыпал перцу.
"Титаник" утонул, а ты
запомнил сцену на плоту...
Глаза из бездны темноты...
И сам ныряешь в темноту!
И объясняется успех
Всех романтических комедий
Признанием любви при всех!
И обнимаешь свою леди
У телека, не зная сам,
Как стала мокрой борода!
И тихо шепчешь небесам:
"Клянусь быть с нею навсегда!"
И он, кряхтя, её обнял...
Бинты пропитаны слезами.
Он ей себя передавал
От крови красными глазами!
И успокоившись, спросил,
Чтоб снов плюхнуться в надрыв:
"Как наша дочь?" - и сдох без сил.
"Шестнадцать, да?.." - и отпустив
На волю чувства воробьём,
Побитым от камней и палок!
Он не рыдал, не высек гром..
Он просто стал бездарно жалок..
Поверьте, это для мужчин,
Как предпоследний всплеск страстей, -
Забиться в клее паутин.
Самоубийство - апогей!
"Она не хочет приходить.
Сегодня, например, сказала,
Что важных дел не отменить.
Он наплевал. И я плевала!
Пойми, не фотка в сентябре
Ей в первый класс подаст рюкзак!
Не фотка встанет на заре
Спасти её от страшных бяк!
Её нужно время! Вымрет зло!..."
Мы снова робко: "Всё - нас нет!"
И тут нам крупно повезло,
Что не на час, на обед...
Такой, друзья, любовный звон...
А, вот ещё, спасибо ей,
Оставила нам телефон.
Пойду-ка позвоню своей!"

                * * *

"Твою-то мать!" - присвистнул коп,
Ослабив хватку верхних пуговиц.
Платком отёр вспотевший лоб,
Вдруг ставший цветом вялых луковиц.
"Прости..." - икая, смял другой,
И, скрючась, вбок засеменил:
Яичницей и курагой
Крапиву смачно удобрил.
Был принят вызов, мол, гараж
Распахнут настежь, ну а воры
Бегут, меняя свой кураж
На дикий страх, как семафоры.
И, два напарника, решив:
"Вновь пьяный кипиш за домкрат!",
Ища футбольный позитив,
Во всю гнобя чемпионат,
Изображая на ходу
Кривые ноги Кержакова
Заткнулись тиной на пруду
При виде зрелища такого...
Два полицейских в створе врат
Стоят и смотрят, мямля рот..
Да, врат! Ибо смотрели в ад!
Здесь не было простых ворот!
Верстак хранил в своих тисках
Три пальца, вверх костями тыча
В тарелку! На гнилых кусках
Картошки - славная добыча
Червей и жутко толстых мух
Лежало ухо, слыша, как
Журнал про похотливых шлюх
Тайком в углу листал сквозняк!
И там, в углу, был самовар!
Сапог наверх - и чай боярам!..
Но он бы удивил бояр:
Нога торчит из самовара...
Противной крышкой задралась
К коленке кожа, как рукав...
Из носика на пол лилась
Струя, изрядно подустав.
Но самым жутким было то,
Что вешалка переносная
Крючком держала не пальто,
А кочерыжку, привлекая
Крысёныша, что встал под ней
На задних лапах, вслух пища:
"Как бы забраться! Там вкусней,
Чем хвост солёного леща!"
Одна нога, одна рука..
Без головы, зато в рубашке...
Из-под полы торчит кишка,
Ведя крысёныша к мандражке...
Не сразу выяснился факт,
Что бурым не был раньше пол.
И цвет гниющих катаракт
По ходу казни приобрёл.
Под трупом вовсе кровь с песком
Сдружились в мерзостном дуэте
Весенней кашей. Сапогом
Такую любят плюхать дети,
Роняя "сменку" в эту грязь...
Потом в углу ждут сталь ремней...
Не знают мамы, матерясь, -
Есть в жизни грязь и погрязней!
На зеркало кричит "Гляди!"
Неяркий свет настольной лампы!
На нём, рождая стон в груди,
Кровавых отпечатком штампы
Подчёркивают ужас слов:
Помадой ал повис девиз, -
С ним красноречие послов -
Тупой любовницы каприз.
Врезаясь в странный мир зеркал,
Стесняясь побыстрей засохнуть,
Девиз помадою сверкал:
"Предатели должны подохнуть!!!"
Но в протокол никто не внёс
Одну весомую деталь:
При входе в этот мясокос
Валялась чёрная вуаль,
Прожжёная десятком ран
От непотушенных окурков.
"Зачем?! В семь - "ЦСКА - МИЛАН"!
Ведь лучше глянуть на придурков!" -
Решил серьёзный полисмен,
Не видя, кучку растоптав
Бычков. Героем сцен
Ушёл на них ещё поссав.
...Один из копов выбил зуб
Жене. В кошмаре бился
С ним на крючке висящий труп...
Другой - уволился и спился...
...Лишь пёс без лапы сладко спал:
Во сне двух бабочек спугнул,
Проснулся, что-то проворчал...
И чью-то голову лизнул.

                * * *

Остановился шар земной,
И времени, разящий, вектор
Сломался, встреченный стеной.
Разлился мутной жижей спектр
Оттенков, мыслей, голосов...
Пропало будущее в мглу!
Секунды сорвались с часов
И спали с пылью на полу!
Не будет мига, звука! Всё!
Представьте: луг, пасётся стадо...
Забавный паренёк несёт
В корзине сыр, гроздь винограда...
Стесняется, шагами вял..
Но образ озорной мечты
Притягивал и заставлял
Рвать колокольчики-цветы!
Она кружилась, глядя ввысь,
Улыбкой солнышку светилась!
Ромашки в мёд волос вплелись!
С ней вместе жизнь сама кружилась!
Завидя паренька к нему
Бежит, подобна чистотой
Ручью! А он в дыму
Стеснения, застыл, смешной..
И, победим красой ресниц,
Сползает взгляд к стрекозьим играм...
Боятся тигры лишь тигриц.
Но счастье быть влюблённым тигром!
Не видит он улыбки блеск,
Наклон головки мил к плечу...
Под нёбом зарождался треск
Из слов, как будто алычу
Неспелую он надкусил
И, что-то шебурша, корзину,
Протягивая, уронил!
И стал багровостью в малину...
Но подбородок ноготком
Чуть приподняв, - бой февралю! -
Улыбкой-солнцем, голоском
Звенящим: "Я тебя люблю!"
И близко-медленно губам
Осталось мир взорвать в начало...
И вдруг всё встало... Не "Ба-бам!!!"
А просто тихо, скорбно встало...
Остановился шар земной..
Смесь чувств на рот вершила скотч.
В дверях палаты предо мной
Стояла дочь.. Родная дочь..

                * * *

Иссиня-чёрный цвет волос
Рвут посеребрянные пряди!
В глазах обиду и вопрос
Смешала тушь в лису в засаде!
Рифлёным мини пубертат
Сжигает джинсы у костра!
Шипы напульсника визжат
Про ощетинещность нутра!
Кулоны в стиле "Punxnotdead"
Трут в тёрку сказ: "Тычинка-Пестик"
Но там же скромно сеет свет
Подаренный мной в детстве крестик.
Стеснительно рука руке
Передаёт полурюкзак-
Полумешок. Шут в колпаке
На нём фигачит рок-соляк.
Но ни зловещий макияж,
Ни злость зубами на жвачку,
Не скрыли от меня мираж
Любви к отцу, попавшей в качку
Штормов судьбы, камней на дне..
И я лишь: "Доченька..." - сказал.
А она кинулась ко мне...
Она рыдала. Я рыдал.
Когда накопленный навоз
Непрожитых вдвоём столетий
Цветами нежности пророс,
Мы в аромате тех соцветий,
Друг другу с глаз смахнув нектар,
Простой вели вздор-разговор.
Про парня, что словил удар
Мошонкой, лапам дав простор;
Про "Блин, курю!" "Давно?" "Да, нет."
Про "Мама хочет, чтоб юристом..."
Про "Бабушка дала совет,
Пирог ему пеки клубнистым!"
Про "Мама? Были. Да всё - чушь!
Со мной прижиться? Ой-ой-ой!"
Про "Я не смою эту тушь!"
Про "Приходи скорей домой!"
И неожиданно тут вдруг:
"Блин, вся в тебя! Совсем забыла!
Прости..." - заметя сжатость рук,
Она свой рюкзачок раскрыла...
Я не смеялся так с тех пор,
Как прокурор сказал: "Мотай!"
Мне кролик простыню обсёр...
"Знакомься, это - Чикитай!"

                * * *

И я бежал... Хромой дикарь...
Как нечто выплюнуто моргом...
Дворами! Солнечный янтарь
Хамил на жителей с восторгом!
И корки каменных домов
Собой сооружали печь:
Мы все пеклись! От пирогов
Нас отличала только речь!
И я бежал! Пусть бьют в "02";
Пусть у виска вращают пальцем;
Пусть пишут "Девочка едва
Не съедена неандертальцем!!!"
Мне наплевать! Не видя лиц,
Брезгливых мокрых языков...
Я - стая матерей-волчиц,
Хранящая своих волчков!
И я бежал... И мысли - ком
Червей скользящих друг по другу, -
Проваривают кипятком
Неотданное в плен испугу!
...Единственное, помню, как
Палату оглушил звонок!
Не знал, что телефона знак
"Ответить" может быть курок...
...И я бежал. Жена, вопя,
Твердила: "Пена... Много пены!"
Я сам уколами тупя,
Рассудком не умней полена.
Вобрав остатки сил в гортань:
"Спокойно! Что, блин, за прикол?!"
"Она, полив в горшке герань,
Упала, скошено на пол!.."
И я бежал. "... Её трясёт,
Царапает ногтями щёки,
И пена красная течёт,
Как Ниагарские потоки!!!
Ты нужен ей, мне, нам, прошу!.."
А дальше всё - сплошной захлёб.
Я думал, зубы раскушу...
Я кинул другу трубкой в лоб.
И я сбежал... Как идиот,
Ведь я в больнице, - врач - спасите!!!
Дочь умирает! Адрес? Вот!!!
Придите, видьте, победите!!!
Но я бежал. Она одна
Моя звезда средь мёртвых скал...
Жизнь-пустошь ей озарена...
И я бежал, бежал, бежал...

                * * *

Мы с девочками во дворе
Про "Лигу Ангелов" болтали.
Вокруг визжащей детворе,
Шутя, крапивой угрожали.
Ведь весело швырнуть в лицо
Соседки взрослой грязный мяч!
Потом, друзей собрав в кольцо,
Издать, косясь, победный ржач!
Наверно, это про любовь.
Наверно, там её приливы...
Сначала, всё любовь-морковь,
Потом - любовь-презервативы....
Шиповник цвёл, гудя от пчёл,
Качелей скрип под смех мамаш...
Футбол, воробушки, наш стол...
Без трэша наконец пейзаж!
Как задолбал рок-стар престиж,
В мозги вдолблённый барабаном!
Жизнь вот! С подругами сидишь
И кормишь кролика бананом!
Наверно, папа прав! Пора
Сточить штыки, смыть чёрный лак...
Зарыть войны сталь топора...
Спустить и сжечь пиратский флаг...
Но ковш "Смотри!" вскопал тропу
Взросленья первого этапа.
Мир - каша, дёгтем на крупу.
Я полупродышала: "Папа?.."
Под взглядами бледнющих мам,
К груди приплюснувших сынков...
Так вождь, искавший свой вигвам
В день нападения врагов,
В дыму, в золе и в чаде чад
Осознаёт, что гадко выжил...
Сам раненный, вперёд-назад,
Чуть сердце хрипотой не выжал...
И на коленях всем богам
Он что-то шепчет губкой губ...
"Мой папа!.." Приказав ногам
Бежать, бегу. Желудок - куб
Ребром в ребро хлопком распух!
"Папуля!" - грохнулась я рядом.
"Ты фигли!.." - и завял лопух
Под матно-ядерным снарядом.
"Так ты в порядке?." - ах сквозь ох.
"Я даже бросила курить!"
"Но мама..." "Мама? Видит Бог,
Нам с ней пора поговорить!"

                * * *

Всё началось с того, что я
С семьёй жил в загородном доме...
Не многодетная семья,
А целый клан! Не экономя
Ни сил, и, главное, ни чувств   
Те, кто постарше множил род...
Ведь чтить любовь из всех искусств -
Ценнейшее, что знал народ!
Без этого и ваш портрет,
И полный эротизма танец -
Размазанный ладонью бред,
Заплёванный вульгарно глянец!..
Обычно взрослые всегда
Нас покидали... Как-то брат
На мой вопрос: "Зачем? Куда?"
С улыбкой: "Ты не хнычь! Я рад,
Что был в такой семье рождён!
В наивном обществе без быдел!
Люби, мечтай, дуди в тромбон!"
И больше я его не видел...
Я понял, в лето повзрослев,
Где пристань милых дядь им тёть...
Моё дом, как оказалось -  хлев,
А жирный фермер - мой Господь!
Мы - кролики, и нас едят.
Мы - нолики с крестом на шее...
Нас гладят, глядя на салат,
Прикидывая, с чем вкуснее...
Во сне я слышал лязг кастрюль...
Но как-то раз и сон померк...
Я, как разбухшийся июль,
Дождём морковь, давясь, изверг!
Я был окутан темнотой;
Мой мрак подпрыгивал ритмично...
И тут вдруг свет. До дна пустой.
Я слышал слово "символично",
Когда кузина в Новый Год
Ушла, на нас слезой блеснув...
Тут где-то также. Он орёт,
Чуть ли ни пену с губ слизнув...
Холодный камень пузо жёг.
Жёг спину страх перед предметом,
Который, было ясно, мог
Перерубить связь с этим светом...
И вдруг почувствовал я рук
Тепло - не за уши! - наркоз!
Тебе теперь я вечный друг!
Не Фее Опалённых Роз!!!

                * * *

Чтоб силу в кожуру вернуть
Мы с дочкой час топили лавкой...
Процесс, с итогом: отдохнуть,
Был тошнотворно тугоплавкий...
Но то, чем поделилась дочь,
Разнокалиберно долбя,
Как вечер впитывает ночь,
Тревога вхлюпала в себя!
И стала рикошетить тварь
В мозгу, подкованной блохою,
Холодная, что твой январь;
Вонючая, как всё плохое!
Мне дочка рассказала, как
Однажды вечером, зайдя
Домой, забыв, любимый лак,
Как шляпка вбитого гвоздя,
Вросла подошвами в ковёр,
Увидев сгорбленную маму!
Она на табуретке! Взор,
Как будто она смотрит в яму
Ночного неба, но без звёзд!
Хрящами щёлкали зрачки!
Сама шатается, как хвост
Счастливой таксы! Колпачки
От ручек, странная вуаль,
Рубли, программа, сигареты,
"Почётный донор. Май." - медаль,
Надкушенный хлебец с паштетом!
Журнальный столик перед ней
Невидимым ростовщиком
Расстелен! Только, видно, ей
Всё это видимо пятном...
Дочь рассказала, как она,
Трясясь, рубила амплитуду
Пощёчинами. У окна
Дрожали стёкла, но оттуда
Она смогла её достать...
А та лишь ляпнула: "Привет!
Ну как концерт?,." И тенью спать
Ушла, забыв узнать ответ...
... Заглаживая дрожь спины,
Сам, как наждак из-за мурашек,
Ей говорю: "Твоей вины
Тут нет! Не лучшим из папашек
Я был! Но, веришь?" Дочь: "Всегда!"
... Лифт пах похуже спелых дынь...
Я мрачен - да! Люблю ведь - да!!! 
Я позвонил: "Дирлинь-динь-динь!"

                * * *

Я дочь прогнал, нырнув в скандал,
В другую комнату, мечтая,
Что пламя, возмущений шквал
Её достигнет, угасая...
Растерянный тупизм жены
Колючей проволокой обвил!
Я чудищем из глубины
Пучин на штиль свирепо выл!
Галиматья, что я не так
Всё понял, как щекотка пятке
При пытке бирюзит синяк!
Говном воняли шоколадки!!!
Вдохнул, закрыл глаза, затих,
Дал мыслям пару оплеух...
Вдруг - боль в висках..
Шампур сквозь них...
Мир-светлячок в хлопок потух...


Взбесился кролик на руках!
Его прекрасно понимая,
Сама закованная в страх,
Спустила на пол Чикитая...
Отец велел захлопнуть дверь...
Я, для надёжности, на "Play"
Закрыла мозг, чтоб дикий зверь
Отчаянья не рвал когтей
Об мягкую начинку глаз...
Я у окна под нойз-нунчаки
Смотрела, как помойный джаз
В который раз визжат собаки!
Харкнула в щуплую герань...
Вдруг - боль. И батареи ржа
Со мной прощалась. В Глухомань
Я шла не дорожа дрожа...

Она, в безгрешности топясь,
Вдыхает жадными глотками,
То плача, то опять смеясь,
Суть плана. Пепел оригами.
Сожжённый человечек - муж!
"В его коварстве - взять мой свет,
В котором нет ни стуж, ни луж
Двенадцать с месяцами лет!
Доволен?!! Вот! Обоев "бэж"
Он переделал кровью в что-то!
А вот она! Я свой рубеж
Перенырнула... В топь болота...
Мне очень нужен твой совет!
Прими за шёлк броски камней!
На кухне пара сигарет!
На помощь ей! Приди ко мне!!!

                * * *

Муж прислонён спиной к стене:
Гонец, что изнурён дорогой...
Лишь по рубиновой слюне,
По бледности, что босоногой
Малюткой бродит по лицу,
Кровавой ветке дав протечь,
Понятно, что к стене гонцу
Не просто так пришлось прилечь...
Куёт альтернативный рок
Броню из воздуха квартиры...
Герань листком держа плевок
Дрожит, увидя злобу мира.
Роса, размыв закон природ,
Явила слёзы лепестков!
"Наверно, больше не польёт
Меня хозяйка! Сладких снов!"
... И между двух забвений шаль
С надёжных плеч азартным ветром,
Она носилась. И спираль
Надежды с каждым сантиметром
Всё глубже в омут, уходя,
Крутила и лишила сил
Колени, и язык, сведя,
Крик выпал, слипшись в тухлый ил...
Она скрипела на полу,
Словно заброшенный скворечник,
Зажав, как мудрый ствол, пилу,
В руке их бронзовый подсвечник...
"Что я наделала? Они -
Моя семья, мой свет, мой май,
Цветущий в солнечные дни!
А ты твердишь: Весну ломай!!!?
Засыпь зелёный сад песком?!
Сшиби камнями с небосклона
Звезду и затопчи мыском,
Словно окурок в грязь перрона?!!..
А впрочем, будет ли весна,
Если тюрьмой кормлённый муж
Похитит дочь? Если она
Поверит в сказанную чушь
Стеклянных слов, в смешную лесть?!..
Я сделаю, как ТЫ велишь мне.
Убить, - значит, не будет лезть
В мою судьбу. Страдать излишне!
На кухне пара сигарет...
Они откроют тебе вход
В наш мир! И ты мне дашь совет...
И вытерев халатом пот,
Размазав русла чёрных слёз,
Дешёвой тушью портя щёки,
Она встаёт задать вопрос
Тому, чьи помыслы жестоки!
Бескрайне веря, что легко
Всё разрешится: узел, нить,
Мешающий продеть в ушко,
Исчезнет. Только покурить!..
Надеждой пича свой кошмар
Вбегает радостно на кухню...
Но той надежды сдох комар.
И крик безвыходности пухнет
В сушёной глотке. На столе
Сидел довольный Чикитай.
А рядом, в луже, крест на зле,
Последний "Бонд" шептал: "Прощай..."
И взвизгнув хворой выпью "Нет!!",
Рванулась с целью вырвать уши...
Упала. Темнотой о свет.
И в этой смеси потонувши...
А позади стояла дочь.
Подсвечник грохнулся на стук...
А Чикитай, спеша помочь,
Ещё пол лужи выдал вдруг...

                * * *

Диагноз полон странных слов...
Слезой в смирительной рубашке,
В углу, кляня, врачей-ослов,
С оскалом раненной дворняжки
В палате - плен из мягких стен,-
Она ведёт свой диалог...
"Прошу, разрежь остатки вен!
Прошу, спусти в висок курок!"
"Не прикасайся!!! Сдохни, мразь!!!
Ты чёрен в маске с клювом глупым!
Я - Королева! А ты - грязь
Под собственным смердящим трупом!"
"Не плачь! Ложись, поспи, палач!
Я колыбельную спою..
От мамочки, прошу, не прячь
Боль разноцветную свою..."
"Проваливай!!! Ползи в крови!
Я вырвала твой выбор, скалясь!
Ползи и ангелов зови!
Чтоб над тобой они смеялись!!!"
"Постой! Куда ты?! Ландыш, стой!
Ты мужем был подарен мне!
На первой встрече, помнишь, той,
Когда мы поддались весне?!"
"Подайте мне открытый гроб
Набитый грустными глазами,
Чтобы увидеть, что соскрёб
С них счастье тот, кто есть над нами!
Стоп! Слышите?! Меня зовёт...
Уроды, сволочи! Все прочь!!!"
Ей шприцем врач в горячку лёд.
"Меня зовёт на помощь дочь...":
Уже смыкая тонны век
Она на выдохе шепнула...
Как век проживший человек
На Них головку повернула...
Не выдержала дочь. Бегом.
Рыданья - эхом в коридор.
А он стоял нем, и на нём
Запечатлился её взор!
Взвалив на плечи равный вес,
Любовью нагрузивши спины...
А он безграмотно исчез,
Свою отдав ей половину...
Он много лет себя винил...
И плакал, наблюдая: внук
Пытается надеть винил
На чёрный граммофона круг...


ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА БЕЗГРАМОТНОСТЬ И ЗА ВЫДУМАННЫЕ СЛОВА! СПАСИБО, ЧТО ПРОЧИТАЛИ!