Взгляд сердца

 Июльская ночь утопала в зное, пока огненный бес танцевал по колоннам кофейного цвета храма. Неприятный запах дыма окутал летний воздух, закрывая серым полотном золотые монеты на сапфировом ковре. Евнухи, оставляя свои сокровища внутри, убежали на главную площадь, изредка оглядываясь на бушующее рыжее пламя под луной. Рассвет принес темный пепел и беспокойные крики чаек, что кружились недалеко от храма над водой. Золото превратилось в пыль из царства Аида, а белоснежное святилище стало похоже на тайный проход в Тартар.

***

— Вы поймали преступника? — закричал Поликрат*, бросив медный кубок с зеленой жидкостью к ногам испуганных чиновников. — Кто посмел поджечь казну?
— Мой царь, — подал голос один из советников, подходя к трону так, словно перед ним распахнулась бездна. — Виновника сейчас должны привести.
 Отворилась податливо дверь, разъедая скрипучей мелодией тишину. В середину зала, устланного узорчатой плиткой с изображением нимф, вышла девушка с короткими обожженными солнцем волосами. Будто нимб, медовый цвет одуванчиков на голове приковывал взгляды удивленных людей. Пустые черные глаза, как гроздь бузины, смотрели прямо на властителя. Девушка провела рукой по смуглой щеке и незаметно улыбнулась.
— Кого вы мне привели? — изогнул брови Поликрат, небрежно указывая пальцем на незнакомку. — Сейчас не время для осмотра новых рабынь.
— Это и есть преступница, ваше величество, — низко поклонился один из евнухов, доставая из-за спины манускрипт.
— Она? — засмеялся мужчина, наблюдая, как алые лепестки мака в руках мраморной статуи падают на пол. — Как такая оборванка могла поджечь храм?
— Нам не потребовались пытки, чтобы узнать правду, - робко начал человек, чье тело было усеяно рекой из шрамов. — Она признала вину, но у нас остались сомнения. Девушка слепая, но не выдает, кто помогал. Берет все на себя.
— Зачем? — царь быстро подошел к преступнице и грубо схватил за шею, прошипев: — Зачем ты это сделала?
— В одной из комнат храма лежали монеты, на которые вы покупали рабов и наложниц, а затем играли с их жизнями, — прохрипела девушка, начиная задыхаться. — Я хотела встретиться с вами.
— И что тебе нужно от меня? — иронично спросил Поликрат, отойдя от виновницы бунта, который рассекли мгновенно.
— Будьте мудрым правителем. Дайте свободу рабам, не причиняйте им боли.
— Как твое имя?
— Меланта*, - девушка наклонила голову, и венок, слепленный из янтаря под солнцем, упал на сиреневую плитку.
— Меланта, наивное существо, — властитель Крита засмеялся, ломая крохотных духов, что незаметно, как фантомы, парили в воздухе. — Я предлагаю тебе игру-сделку, где такая, как ты, сможет получить награду в случае победы.
— Ты должна будешь выбраться из лабиринта, который я создал, — Поликрат вальяжно расхаживал вокруг девушки, понижая голос и сжимая в руках тесней кольцо. — От рассвета до рассвета. Если сумеешь найти выход, я сдержу обещание и отпущу рабов на волю. Проиграешь, станешь моей очередной куклой, — царь молчаливо испепелял взглядом Меланту, после чего едко прошептал: — Если откажешься от моей забавы, прикажу тебя немедля сжечь.
— Согласна, — летучая мышь, наблюдавшая за разгоравшимся безумным театром, улетела сквозь окно, задев тонкую свечу.
 В сверкающей темноте лабиринта, укрывавшего все живое от солнечной лампы, был слышен невнятный стук ладошек по серому камню. Лихорадочно Меланта касалась руками грубой поверхности, откуда, будто из сердца неживого царства за решеткой условий, прорастала трава. Девушка часто спотыкалась, стирая кожу на ногах. Она цеплялась за камень и его магический голос, который нельзя было услышать человеку. Трещины лабиринта, маленькие изъяны, паутины разломов шептали Меланте, куда идти. Стеклянная тюрьма, где зеркалом служил гранит, обволакивала каждый проход бесконечного коридора. Фурии ветров подталкивали слабыми движениями девушку к верному пути, выстланному из тупиков и дополнительных ходов. Духи, наполнявшие лабиринт, пели колыбельные, брали роль шута и мягко указывали сквозь сознание Меланты, где находится выход.
— Ата*, помоги мне, — высохшими пальцами девушка начала хватать воздух. — Чувствую, ты здесь. Я во снах обещала, что приду за тобой. Или ты передумала выходить из заточения?
— Люди не будут рады мне, — голос богини рассыпался на тысячи жемчужин.
— Не хочешь ощутить свободу? Зевс простит тебя, я уверена. Только помоги мне, — рядом с Мелантой северной стайкой пронеслись белоснежные птицы. — У тебя есть шанс вырваться из тюрьмы, у меня его нет. Я не могу посмотреть на мир собственными глазами.
— Тогда, — робкий вздох и жаркое дыхание, — доверь свое тело мне, дорогая, — внезапно Ата подлетела к незрячей девушке в виде дыма, что истощал ароматы хвои и вербены. Богиня обхватила горячими руками талию Меланты, укрыв смуглую кожу бархатной тканью, и потянула вперед.
 Померкли два существа в лабиринте, ступая по изумрудным гладким слезам, о которых пели усохшие травы. Оранжевый купол рассыпался под землей, напустив на мир маскарад из ночных платьев. Послышался чарующий запах жасмина и звонкие голоса. Спали демоны, очарованные трепетными заботами и сказками ангелов.
— Гость, подожди. Если разгадаешь загадку, мы поможем тебе.
 Крохотные дриады, чьи тела покрывали зеленые вены с распускающимися цветами, выглянули из-под камней. Они подлетели к лицу Меланты и ласково коснулись открытых стеклянных глаз. Маленькие существа, под чьей кожей был виден исток новой жизни, заменяли солнце и луну.
— Мы согласны, — не раздумывая, Ата приблизилась к дриадам, беззвучно хлопая в ладоши.
— Пустой камень, что пахнет жасмином, изяществом, золотом мир покорит. Во главе океана едином сладкой сказкой из лжи в конце он сгорит. Отголоском молитвы дотронься до неба и увидишь златую сеть из грязи. Чаша звезд коснется не только эфеба*. Камень исчез, раскрошился. Беги.
— Загадка Геры, — гневно прошептала богиня, обнимая Меланту. — Прислушайся к сердцу, там ответ.
— Обман, — серебряной пулей слова вырвались из девушки.
— Да, — тихо заговорила дриада, рассматривая клеймо на ладони Меланты. – Отсюда можно выбраться за два дня, если знать путь. Поликрат изначально обманул.
— На ложь отвечаю ложью, — подняв руку к небесам, Ата щелкнула пальцами, после чего на чернильных полях расцвели дикие белые огни. — Я обману время.
И мир под заклятие древней и невероятно сладкой силы остановился. Бесшумно дышала луна, став послушным ребенком. Живые часы замерли, перед ними возник тупик, мешающий окунуться в море рассвета. Дриады и русалки, обитавшие в прозрачных озерах лабиринта, танцевали и смеялись, зажигая огни в коридорах из рифленых камней.
Когда духи прошептали о том, что выход близко, перед богиней и Мелантой появилась огромная стена с магическими рунами. Из сквозящих трещин ветер подхватил голос Поликрата и его смех, полный презрения.
— Я останусь здесь. Не хочу пропустить триумф. Эта слепая послужила хорошей наживкой для развлечения.
 Не обращая внимания на жгучие фразы мужчины, Ата запела. Послышался запах пресной воды, рассыпающихся на тонкие камни волн, что ударились о скалы. Призрачное течение, подобное жемчугу, привело к потерянной бухте с пустыми каютами на дне. Из останков затопленных кораблей выплыли русалки, подхватив жалостливую мелодию. В глубокую впадину ударила серебряная струна молнии. Стена, наколдованная Зевсом, растворилась, подчиняясь богине обмана.
 Следуя зову дриад Меланта вышла из лабиринта и застыла. Ядовитые высказывания царя утонули в предрассветной дымке лета. Едкую ухмылку сменила маска рассеянности и непонимания. Точно время снова замедлило свой ход, Поликрат, дрожащей рукой сжимая кубок, безумными глазами смотрел на слепую. И лихорадочно в мыслях мелькнуло «двойник», но черно-белая догадка раскололась, ударившись о пустоту во взгляде Меланты. 
— Жалкий камень для меня не преграда, как и прощение Зевса, — с небес раздался надменный голос Аты, взошедшей на Олимп. — Теперь моя очередь развлекаться. Меланта слепа, но ей не нужны глаза, чтобы узреть в человеке лучшее среди танцующих демонов, которым он подчинился. Она не видит мир, но любит его больше, чем те, кто наблюдает за красотой, посланной богами, каждый день. Меланта смотрит на все сквозь душу и сердце. Думаю, ты согласишься, что ей глаза нужнее, чем тебе.
 Девушку почувствовала сильную жажду и слабость. Ее конечности превратились в лед, что с давящей силой тянул к сухой земле. За несколько мгновений страх за жизнь проник в обнаженную душу. Невероятные, будто гул войска, удары сердца и резкая боль в глазах заставили Меланту мысленно помахать рукой бордовым райским птицам, поприветствовать их. Разум, укутавшись в облако темноты, вынудил Меланту посмотреть вперед. За ярким кружевным светом последовали рыжие искры и витражная картина жизни, притупившая мучительную пытку. Незрячая увидела истинный мир и стоящего на коленях Поликрата. Царь, ухватившись за голову, пытался что-то сказать, но дриады, вырвавшиеся из лабиринта, завязали его губы бутонами цветов.
— Ты будешь слепым и окажешься в собственной тюрьме, — золотистые бабочки по велению Аты закружились над головой Поликрата. Обжигая прикосновением крыльев, лунные существа сели на тело мужчины и исчезли. Мимолетный крик о мольбе скрылся за каменным блоком в лабиринте.
 Подхваченный вихрем венок из нарциссов опустился на голову Меланты. Улыбка, пронзающая не хуже метко пущенной стрелы, исцелила рабов и наложниц, что пустились бежать подальше от дворца зла. Обнищавший и разграбленный город был милее и дружелюбнее после взгляда сердца девушки сквозь глаза, дарованный Атой.

***

 На стенах лабиринта со временем появились загадочные надписи, одна из которых была выведена старательно по велению богини обмана: «На искренность я отвечу ложью, но перед этим превращу ее в правду, которая останется такой до конца дней».
 Однажды минотавра зачаровали посланные Атой слова, и он нашел выход…


Примечания:

*Поликрат — взято имя греческого тирана-царя из Самоса.

*Меланта — с греческого — темный цветок.

*Ата — греческая богиня, персонификация заблуждения, помрачения ума, обмана, глупости. Предание гласит, что по наущению Геры Ата помрачила рассудок Зевса, и тот поклялся, что первый родившийся теперь его смертный потомок станет затем великим правителем. Гера же, воспользовавшись клятвой, поспешила сделать так, чтобы Еврисфей родился раньше Геракла. Узнав об этом, Громовержец в гневе сбросил Ату с небес на землю, запретив ей более появляться в обители богов.

*Эфеб — юноша, достигший возраста, когда он обретал все права гражданина (16 лет, в Афинах – 18), становясь членом эфебии — общности молодых людей-граждан полиса. С этого времени молодой человек становился военнообязанным и привлекался к военной службе, которую проходил до 20 лет.