Кровью сердца

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Петров-Челябинский
Карельцева
Камчатов
Омичкина
Пензин

Действие происходит в прекрасно оформленной комнате переговоров: прямо среди зимнего сада расставлены удобные кресла, столики, в углу – кухонный гарнитур, там и сям стоят початые бутылки дорогого вина, виски, минеральной воды, тарелочки с фруктами и бутербродами.
Герои пьесы – хорошо одетые люди средних лет, топ-менеджеры региональных филиалов большой торгово-промышленной корпорации.

Петров-Челябинский: - Уважаемые коллеги, еще раз позвольте приветствовать вас на гостеприимной земле Урала! Надеюсь, вы разместились удобно. К завтрашней конференции все готово, остался пустяк: мне кажется, мы должны будем единогласно принять текст приветственного письма Марату Дмитриевичу, раз уж он не смог приехать.

Карельцева: - Хорошая идея, молодец ты, Саша, не теряешься.

Петров-Челябинский (улыбается): - Идем в ногу с веком… Вот я тут набросал: «Дорогой Марат Дмитриевич! Мы, региональные директора Корпорации, с берегов красавицы Камы шлем Вам наше пламенное…»

Камчатов (перебивает, морщится): - А давайте без географических привязок! В этом году вы хозяева конференции, но это и так все понимают. Хотя да, здорово ты, Сергеич, подсуетился, ну и пиарщик твой под рукой, накатал текстик. Вон, я вижу у тебя много экземпляров, давай каждый просто впишет свои правки.

Петров-Челябинский (чувствуя, что инициативу перехватывают): - Ну, правьте, правьте… Еще предлагаю не электронкой письмо отправлять. А напечатать и послать в Москву первым же самолетом. И надо решить, на чем печатать, – на простой бумаге, на дизайнерской? Сейчас хоть пергамент, хоть папирус можно заказать.

Омичкина: - Тогда в рамку дорогую обязательно. Лучше в золотую. Или вообще весь текст на металле выгравировать, в златоустовском стиле.

Пензин: - Не, это громоздко. На бумаге лучше, ведь можно чернилами написать, хоть гусиным пером. Или в японском стиле, кисточкой, каллиграфа нанять.

Карельцева: - Кстати, неплохая идея. И каждый кисточкой распишется.

Петров-Челябинский (себе под нос): - Кровью.

Камчатов (хохочет): - Ты дошутисся, Саня, ты дошутисся! Мало тебе двух выговоров! Выпей, вон, вискаря, расслабься.

Омичкина (улыбается): - Да, кровью – это жесткач. Но что-то в этом есть. Может, и впрямь? Знай, мол, шеф, как мы к тебе лояльны.

Пензин: - Ассоциации какие-то странные… Это как договор кровью подписывать.

Карельцева: - Зато, как бы, на века, верны, мол, будем и на этом свете, и на том. Шеф по жизни на измене, а тут  раз – ему такое сердечное послание!

Камчатов (хохочет): - Нет, сердечное не надо! Максимум из пальца будем брать.

Омичкина: - Ладно, пошутили, и будет. Ужинать пора.

Неожиданно Петров-Челябинский снимает с лацкана пиджака золотой корпоративный значок, довольно глубоко вонзает иголку себе в палец и, как получается, наскребывает на экземпляре письма свой автограф:
- Вот, так сказать, кровью сердца!

Карельцева (кричит): - Сашка, ты что?!

Петров-Челябинский: - Ленка, так надо.

Камчатов: - Крутой, что ли? Начальство больше всех любишь?! (хватает со стола фруктовый ножик,  разрезает себе ладонь левой руки, большим пальцем правой ставит кровавый отпечаток на своем экземпляре)

Омичкина: - Ладно, мальчики, опыт есть! (выхватывает из сумочки маникюрные ножницы, умело вскрывает себе вены, прикладывает запястье к документу)

Пензин (теряет контроль над собой): - Идиоты! Психи! Как я вас всех ненавижу! Горите вы все в аду! (выхватывает зажигалку, поджигает свой экземпляр, бросает его на пол; синтетическое ковровое покрытие мгновенно вспыхивает)

Дым, крики, брызги крови, все персонажи, кроме Петрова, вскакивают и беспорядочно мечутся по комнате.
Челябинский секунду молча сидит в кресле, потом решительно встает, ловит Карельцеву и целует ее в губы. Отпускает Елену, возвращается к своему креслу, открывает портфель и достает ручную гранату.

Карельцева: - Сашенька, нет!

Остальные персонажи замирают на месте. Пламя разгорается.
Петров-Челябинский выдергивает чеку и держит гранату перед собой на открытой ладони.
Взрыв.