Чёрный ход-2. Погружение... 13. Самострел

        По пути на рубеж они никого не встретили и сразу занялись разгрузкой вещмешков. Командир поговорил с одиноко торчавшим в будке распорядителем, получил пачку мишеней и полную свободу действий. Дежурный поправил повязку, осмотрел присутствующих, задержав взгляд на ней, и скрылся в будке. Какое-то время он на пару с дежурным перебирал бумаги, затем оба стали терпеливо ждать окончания процесса, изредка перекидываясь неслышными репликами.

     Народ разбирал свёртки и разносил по столам коробки.  Углядев в руках Командира деревянную шкатулочку, она навострила ушки, подошла и была загружена, кроме того, коробками патронов, так и норовившими разбежаться по полированной крышке шкатулки и спрыгнуть на землю. Ничего, справлялась с головоломками и похлеще, дотащила до свободного стола и аккуратно наклонила над ним шкатулку, милостиво позволив  тяжёлым коробкам съехать на дощатую столешницу. Рядом утвердила и футляр с полюбившимся браунингом. Подошёл дежурный, уже  из своих, из пожарных, сообщил номер мишени и команду «огонь по готовности». Она кивнула и принялась вскрывать картонную упаковку. Патроны были очень красивые, жёлтые блестящие гильзы, чёрные матовые головки пуль. Она полюбовалась на выставленные ряды латунных солдатиков и принялась набивать обоймы, ве обе. Из тёмных глубин памяти, как чёртик из коробочки, выскочила мысль и принялась листать справочник по оружию. …Обойма, дорогая, это у винтовки, заявила мысль,  а у пистолетов это называется магазин!
…Пусть будет магазин, согласилась она и принялась снаряжать магазины, все оба.

     Вернулся дежурный.
  – Пристрелочные пять, – напомнил он, глядя на исчезающие в магазине патроны.

        Она снова кивнула. Сбоку загрохотало. Она рефлекторно пригнулась, хотя сама полдня вовсю палила и вроде бы привыкла к выстрелам. Это стрелял Командир. Стрелял из маузера боло! Мощная штука, с уважением подумала она, лупит как винтовка. Стрельба теперь шла со всех сторон, но уже не так убедительно, народ отстреливался из более простых на вид пистолетов и непривычного вида револьверов. Кажется, она видела их на картинке в справочнике, но вспоминать названия моделей было лениво. Во всяком случае, это были точно не наганы.

        Пора присоединиться, подумала она и поискала глазами свой номер. Снаряженный браунинг слегка потяжелел, но прикладистость не потерял, сидел в руке, как влитой. Наслаждаясь этим ощущением, она несколько раз поднимала руку, прицеливаясь и снова опуская оружие. Ни с чем не сравнимое ощущение! Словно бы пальцем показываешь в нужную точку, где надо сделать дырочку. Наконец решилась и прицелилась по-настоящему.

     Вот сюда, подумала она. Пистолет дрогнул. Это что такое, непорядок! Рука дрожит, что ли? Прицелилась снова и задержала дыхание. Пистолет снова дрогнул. Что за наваждение, растерялась она и попыталась снова прицелиться и замереть перед выстрелом. Не получилось. Как только цель попала в прицел, рука снова дрогнула. Может, двумя руками подержать? Но ведь не тяжело, пистолет в руке лежит легко, даже полегчал чуток. Она снова подняла оружие, посмотрела на мишень и медленно подвела мушку. Как только мушка поймала чёрный кружочек, рука опять предательски дрогнула. Кажется, я на сегодня отстрелялась, растерянно подумала она и положила пистолет на стол. Да что же это такое, так мечтала стрельнуть из этого замечательного, без дураков ручного браунинга, и вот тебе, бабушка, Юрьев день! Грохот выстрелов смолк, сзади послышалась команда. Она подняла голову.

        Все стрелки положили оружие на стол и смотрели вслед убегающему к мишеням дежурному. Тот споро собрал мишени, в том числе и её номер, нанизал на гвоздики новые и потрусил обратно. Зачем он мою снял, хочет показать всем, что даже «в молоко» ни разу не попала? Поди объясни потом, что рука дрожала и так ни разу на спуск и не удалось нажать. Ну, так и есть! Дежурный, на ходу разглядывая мишени, раздавал их по номерам. Её номер он изучил сам и показал Командиру. Вот зараза, грустно подумала она, глядя, как Командир качает головой и посматривает на неё.

        Стало совсем плохо и нехорошо. Пошла-ка я отсюда, решила она, но вовремя вспомнила, что покидать рубеж без разрешения нельзя. Дежурный пробежал мимо, положив на стол мишень. Она глянула на круговую паутину. Так и есть, ни одной отметки, даже в молоко не попала. Ну разумеется не попала, все пули остались на своих законных местах, каждая в своём патрончике, вот в этой обойме.
…В магазине, возопила шибко умная мысль.
…Да знаю я, отмахнулась она, мне сейчас по барабану. В обойме, магазине или пулемётной ленте! Кыш отсюда, и без тебя тошно!
… Надо проверить пистолет, пришла более умная мысль, вдруг что-то не так?
…Худому танцору всегда что-то мешает, ввернула ехидная мысль.

     Она мысленно топнула ногой, ехидная мыслишка растаяла в глубинах подсознания. Туда тебе и дорога, подумала она вслед и взяла пистолет в руку. А ведь с пистолетом и впрямь что-то не так, затворная коробка  странно торчала в оттянутом положении, спереди высовывается круглый ствол. Та-а-ак, кажется, кое-что проясняется! Вставив обойму, то есть, магазин, она, не глядя, передёрнула затвор, загоняя патрон в ствол, и подняла пистолет. А оно вот как получилось, оттянутый назад затвор застрял в заднем положении. Может, зацепился за торец магазина или патрон перекошен? Значит, патроны... Сейчас мы их проверим! Она нажала кнопку, в ладонь выпал магазин.  Пустой магазин.

        Растерянно хлопая глазами, она смотрела на пустую железную коробочку, сквозь прорези виднелась пружина и ни одного сверкающего золотом патрона. Растерянно пошарила по столу глазами, ни одного патрона не обнаружила, рядом лежал второй магазин, как раз и сверкающий изо всех щелей желтыми цилиндриками гильз. Магазин был снаряжён пятью патронами. Она осмотрела стол ещё раз, затем оглядела утоптанную землю под ногами. Там всё блестело от латунных отсверков. Присев на корточки, осмотрелась внимательнее. Вокруг были россыпи стреляных гильз. Гильзы были от нагана, никаких сомнений, большие и длинные цилиндрики. Однако вон там что-то более светлое и мелкое, и вон там, и там тоже. Она ползала на корточках и собирала мелкие гильзы. Поднявшись на ноги, аккуратно выложила на стол подобранные стреляные гильзы калибра шесть тридцать пять. Положила рядом вынутый из коробочки патрон. На столе лежали стреляные гильзы из её коробочки. Она даже не поленилась сравнить выбитую на донышках гильз маркировку. Все одинаковые, все пять штук. Вокруг снова началась пальба. Вставив новый магазин, она старательно щелкнула рычажком, затвор скользнул вперёд, досылая первый патрон в ствол браунинга.

        Поставив на предохранитель, отложила браунинг и подняла со стола мишень. Вгляделась в неё внимательно. В центре черного пятна просвечивали неровные звёздочки. На перевернутой бумаге стало ясно, что это пять тесно сгрудившихся в середине отверстий с разлохмаченными краями.

     Все пять пуль прошли тут одна за другой. Она положила мишень и подняла пистолет. Не раздумывая, поймала свою мишень в прорезь прицела, тронула спусковой крючок  и не удивилась, когда пистолет задёргался словно бы  сам собой. Затвор со щелчком замер в открытом положении. Второй магазин был пуст. Услышав команду, положила разряженное оружие и дождалась мишени.

     Что же это получается, пыталась понять случившееся она, стоило подумать и браунинг стреляет? Самострел какой-то получается ,а не пистолет. Не нажимала она пальцем на спуск, не нажимала! Только прицелилась и … палец сам собой нажал на спусковой крючок? Независимо от её сознания? Не-е-е, так дело не пойдёт! Этак перестрелять можно всех, на кого взгляд упадёт! Хотя… она собиралась именно что выстрелить, определённо хотела, а потом оно само стало стрелять. Значит, всё-таки не перестреляет она  всех, кто под горячую руку попадёт? Очень хочется надеяться! Иначе придётся держаться подальше от любого оружия. Впрочем, она же уйму времени вертела в руках заряженный браунинг, вскидывала его, опускала, и ничего такого не случилось. Значит, без моего недвусмысленного желания сам собой стрелять браунинг не будет? Не будет, поразмыслив, подытожила она свои переживания. Но до чего приятно из браунинга стрелять, оказывается!

     Дежурный, проходя по ряду, показывал всем одну и ту же мишень. По мере движения головы стрелков поворачивались к ней. Приняв простреленную бумажку, она уже совершенно спокойно, как должное, восприняла пять отверстий, сливающихся в одну лохматую дыру в центре мишени. Подумав, сложила обе мишени и поглядела на просвет. Совпадали не все отверстия. Непорядок, решительно это недоработка, есть ещё резервы для повышения уровня мастерства! Откуда только в голове появились такие заумные слова, неужели местные обороты речи прочно в ней осели? Вот это – точно непорядок, товарищи, надо изживать и искоренять... тьфу ты, перебила она собственную мысль. Бардак какой-то в голове!

        Подошёл Командир, взял обе мишени, изучил и покачал головой.
  – Слушай, дочка, ты случайно не германский шпион, а? Я никому не расскажу, признайся.

        Она глянула на него и покачала головой. Вытащила разговорный блокнотик и начала рисовать флажки. Флажок с тремя горизонтальными полосками, с тремя вертикальными полосками, с огромной буквой «Ж» во весь флаг, флаг с полосками и звёздочками, флаг с тремя полосками и разлапистым гербом посередине. Командир смотрел через её плечо и считал, загибая пальцы. Она посмотрела на почти полностью сжатый кулак и пририсовала флажок с кружочком посередине и лучами вокруг. Командир загнул последний палец.
  – Полный набор, – кивнул он, – тянет на звание заслуженного шпиона!

        Она гордо подняла голову.
  – Теперь я тебе точно подарю ятаган, – торжественно произнёс пожарный, – покажешь нам, как им правильно размахивать надо. 

        Она покачала головой и ткнула в японский флаг. Нарисовала японский самурайский меч и строго показала на него карандашом.
  – Где же я его тебе возьму, – озадаченно почесал затылок Командир, – даже не знаю, как он называется. Она пожала плечами и вырвала флажки из блокнота. Спохватившись, подписала катану, изображая буквы в стиле японских иероглифов.  Протянула бамашку Командиру, тот по слогам прочитал и вздохнул.
  – Нет, дочка, этакое диво точно не раздобыть в наших краях.

        Она ещё раз пожала плечами, дескать, пустяки какие, перевернула листок и набросала контуры материка.

        Старательно изобразила Уральские горы, сбоку нарисовала Пожарком и изобразил а пунктиром маршрут до Манчжурии, где в это время как раз и должны были обитать ближайшие носители катаны, одного  из которых и нарисовала, маленького, но воинственного, с поднятым вверх мечом. У меча поставила крестик и провела обратный пунктир до Пожаркома. Показала карту и развела руками, вот мол, всего делов-то, туда и обратно. Вокруг уже собрался народ и вовсю глазел на их переговоры. Командир почесал затылок и сказал, ни к кому не обращаясь, мол, товарищи, поможем... э-э-э.. Он перевернул листок и начал перечислять страны, поможем товарищу заслуженному шпиону обзавестись любимым... он по слогам прочел: «ка-та-на». Вот тут он есть, надо всего лишь сбегать и принести. Товарищ шпион будет счастлив и научит нас своим фокусам. Народ зашумел в том смысле, что запросто, вот в ближайший выходной и сбегаем. Товарищ шпион прыгал от радости и с сияющим видом хлопал в ладоши.  Жизнь была прекрасна и удивительна.

        Когда все успокоились, она присела на край стола, отодвинув разложенные предметы подальше и взяла браунинг в руки.  Командир прислонился к опорному столбу навеса и задумчиво вертел в руках простреленные мишени.
  – Знаешь дочка, я слышал про такое, но не думал, что увижу своими глазами.

        Она подняла брови.
  – Бывает, – кивнул он, – редко, но бывает. Говорили опытные стрелки, такое бывает, когда оружие находит своего владельца, вот именно так оно и выглядит. Хозяин хочет попасть и попадает. Ты ведь первый раз взяла в руки этот браунинг, в первый раз всегда получается как первый блин, комом. Будь ты хоть какой стрелок, первый раз из незнакомого оружия вот так не попадёшь. Потом, когда пристреляешься, тогда запросто. Но вот так, с первого раза...

        Он повертел мишени, положил на стол.
  – Я даже не удивлюсь, если ты попадёшь в мишень, совсем  не целясь.

        Подумав, она подняла вверх указательный палец, изобразила лицом «я щас!» и  потянулась за патронами, прихватив заодно пустой магазин. Отложив пистолет, ловко защёлкнула пять патронов и сменила в  браунинге магазин.

        Командир и все окружившие их пожарные с интересом следили за приготовлениями. Она сползла со стола, обернулась к мишеням, нашла глазами свою, щелкнула  затвором и, не поднимая руки, начала нажимать курок, не сводя глаз с мишени. Гильзы, кувыркаясь, летели вправо, парочка угодила прямо в столб, одна из них отскочила прямо в лицо Командиру. Тот автоматически прихлопнул ладонью  гильзу, как комара.

        Затвор щёлкнул и послушно замер в заднем положении. Пока дежурный бегал за мишенью, окружившие их пожарные молча разглядывали гильзу на ладони Командира. Потом так же молча смотрели на пробитую в центре мишень. Разумеется, результаты были похуже, чем во время прицельной стрельбы, разброс был побольше,  однако все пять дырочек лежали в чёрном кругляшке и даже ближе к центру, нежели к краям. Похоже, не удивился не только Командир. Она положила браунинг на стол, приняла гордый вид и замерла, как памятник самой себе. Командир осмотрел памятник, поправил на ней портупею, нашёл на столе и нахлобучил на гордую голову фуражку.
  – Вот теперь порядок, – удовлетворённо кивнул он, – ещё стрелять будешь?

        Памятник не выдержал и кивнул. Фуражка самым подлым образом съехала на нос. Вокруг засмеялись и посоветовали именно так и изобразить памятник, с гордо надвинутой на нос фуражкой. Девочка с яростным видом вслепую  захлопала руками по столу в поисках браунинга.
  – В гневе она страшна, – задумчиво изрёк Командир, – на вашем месте, товарищи, я бы разбежался.

        Когда она подняла фуражку с носа, народ уже разбежался по своим местам.
  – Добивай, дочка, коробку и поедем домой, – Командир оторвался от столба и положил пойманную им гильзу на стол.

        Она кивнула, собралась с мыслями, пододвинула полупустую упаковку патронов и выщелкнула из пистолета пустой магазин. Остаток боеприпасов она израсходовала, предварительно набивая обе обоймы до заполнения, восемью патронами. Всего получилось четыре полные обоймы и три патрона в остатке. Достреливать эту  троицу не стала, а затолкала в гнёзда шкатулки, уж больно жалобно смотрели они на неё своими пустыми глазами. Три патрона смотрелись сиротливо, но тут уж ничего не попишешь, подумала она, зато хоть что-то.

        Она перепробовала почти всё, что помнила по кинобоевикам. Стрельбу навскидку, из–под руки, с разворота, через плечо, за спиной. Если удавалось бросить хоть один взгляд на мишень, результат был одинаковым. Так или иначе, пули ложились в точку взгляда. Последний магазин она истратила, тщательно глядя в прицел, мысленно обводя глазами мишень. Результатом была аккуратная цепочка отверстий по окружности черного центра мишени. Разумеется, внутри центра. Командир, увидев такие выкрутасы, покачал головой и проворчал что-то насчёт извращенцев.

        Вид при этом он имел почему-то не возмущённый, а гордый и довольный. Когда всё кончилось, она с неожиданной грустью рассталась с оружием, укладывая его в футляр. Вид шкатулки несколько оживляли торчащие из гнёзд донышки трёх патронов. Подошёл Командир, глянул, но ничего не сказал. Она быстро закрыла футляр и, догнав пожарного, протянула ему шкатулку. Тот возмущенно покрутил головой.
  – Нет, дочка, так дело не пойдёт, я выдал чистое оружие, вернёшь в таком же состоянии, всё необходимое там внутри.

        И он зашагал дальше, отдавая короткие приказы подчинённым. Она растерянно смотрела ему вслед.
…Вот, дорогая, любишь кататься, люби и саночки возить, выскочила ехидная мысль, помедлила и добавила, ты это, поспеши, а то останемся мы с тобой в лесу на ночь.

     Она встрепенулась и побежала к выходу. Подвода, уже заполненная стрелками, конечно же, дождалась её возвращения. Обратный путь она просидела, глядя на проплывающие мимо сосны и бессистемно вспоминая столь шумно проведённый день. Правое плечо ныло, жалуясь на отдачу от трёхлинейки, указательный палец изредка подрагивал сам собой, когда взгляд останавливался на пролетавших мимо воронах. Вороны при этом громко ругались, делали немыслимые кульбиты высшего пилотажа и ловко уходили от мысленного прицела.

     В её голове удивительным образом сегодняшние стрельбы никак не пересекались с нелюбовью к оружию вообще и огнестрельному в частности. Да, не любит она оружие. Да, с удовольствием и несомненной пользой сегодня постреляла хотя бы из ладного и удобного браунинга. Никоим образом одно другому не противоречило и это весьма её забавляло. В конце концов она решила, что это просто время вокруг такое. У всех есть оружие. Ну, или почти у всех. Вон, сколько его на пожарищах находят! Милиция борется только с криминальным применением оружия. Наверное, это правильно. Изредка в Городе раздавались одиночные выстрелы и никого это не заботило, никакой паники, никакого тебе плана «Перехват» и облав на всех дорогах. Хотя это вполне могли стрелять и сами стражи порядка, подумала она, провожая глазами конный милицейский патруль, встретившийся им возле Горотдела милиции. Патрульные были, как обычно, при оружии, под правым локтем каждого красуется потёртая кожаная кобура, явно непустая. И на стрельбище вон, всё усеяно гильзами от нагана. Значит, стрелковая подготовка на должном уровне даже у командиров, которым вроде бы самим стрелять в общем-то и незачем. И оружие они сами чистят, вряд ли рядовым красноармейцам перепоручают. Ей вот точно придётся самой чистить. Она легонько вздохнула – будем и саночки возить, аха!

        Поначалу, когда она, успев по пути сообразить, что  грязными делами в Пентхаусе заниматься не стоит, с ходу направилась в телеграфную комнату, всё было просто великолепно. Она быстро переоделась, разложила всё нужное  на столе у двери и приготовилась честно и добросовестно – а как же иначе? –  выполнить не самую приятную, но безусловно нужную работу.
И вот тут всё пошло наперекосяк!

        Беспомощно повертев пистолет в руках, подёргала затвор, послушно встающий на затворную задержку из-за отсутствия в магазине патронов, пощёлкала этой самой затворной задержкой, понажимала на спуск. И что дальше? Она смутно помнила устройство ТТ, но подробности…

        Положив браунинг на тряпицу, она закрыла на два замка свои телеграфные владения и помчалась в закуток Особиста выпрашивать справочник по оружию. К счастью, и Особист и справочник были на месте. Вернулась она, нагруженная давешними книжками, радостная и нетерпеливая и, как оказалось, совершенно напрасно. Иностранное оружие было нарисовано только снаружи, инструкция по разборке новейшего ТТ абсолютно ничего полезного не прояснила, у браунинга попросту не было таких деталек. Иное советское оружие было иногда изображено в виде деталей, но и только. Пришлось морщить репу, вспоминать кубик Рубика и прочие головоломки. Сравнивая картинки, она постепенно разбиралась с конструкцией одного пистолета за другим, находила отличия и распознавала их смысл. Скажи кто-нибудь неделю назад, что она будет с таким старанием изучать оружие, умерла бы со смеху! Неисповедимы пути Господни, подсказала всезнающая мысль, выныривая из подсознания. Пришлось согласиться, неисповедимость была налицо.

        Разобравшись с изделиями отечественного товаропроизводителя, она вернулась к изделиям импортным. Интересно, а слово «импорт» тут поймут в народе или пальцем у виска покрутят? Логически рассуждая, покрутят непременно и сдадут докторам. Страна в полной блокаде, патроны иностранные добывают немыслимыми путями через подставные фирмы в третьих странах.  Химкомбинат строят, правда, англичане, но и только. Всё, продающееся в магазинах, исключительно отечественное! Полное самообеспечение в масштабах страны! Вот только голод в Поволжье, но этот неурожай – бедствие всепланетное. Вон, и в Америке тоже голод, и в Европе тоже неурожай.

     Рассматривая многочисленные зауэры, вальтеры, браунинги и прочие люгеры, она потихоньку разбиралась в особенностях конструкторской мысли немецких и бельгийских мастеров. Вот и её старый знакомый вальтер девятой модели обнаружился во всей красе! Хороший пистолетик оказался, прекрасно себя проявил в деле! Спохватившись, она быстро свернула «читальный зал» и отнесла литературу Особисту. Незачем расстраивать его опозданием.

        Через четверть часа ей удалось найти потайной рычаг и сдвинуть затворную коробку в нужном направлении. Радости было – не передать словами! Она наверняка закричал или повизжала во всё горло, но приходилось соблюдать тишину, причём тотальную. Она лишь попрыгала и помахала руками-ногами, подражая девочкам из группы поддержки школьной баскетбольной команды из родного ей 21-го века, затем уселась на место.

        Дальше дело пошло прямо-таки семимильными шагами. Аккуратно раскладывая детали по тряпице, она старательно зарисовывала процесс на заранее разложенных листочках заранее очиненным карандашиком. Мало ли что, отвлекут внезапно и потом сиди как та старуха у разбитого корыта, тупо глядя на кучку железок.

        Спасибо Михалычу, выдал видавший лучшие времена курточку непонятного происхождения, из которой получился прекрасный рабочий халатик для грязных дел, и теперь она не переживала за вероятные брызги оружейного масла от внезапно выскочившей откуда-нить пружины. Пружина, кстати, как раз и выскочила, когда процесс разборки уже почти закончился. Пулей просвистела у уха и застучала рикошетами по комнате. Пришлось ползать по полу и ощупывать руками все тёмные углы. Пружинка оказалась крошечной, но жутко вредной, загнать потом обратно удалось далеко не сразу. Разложив браунинг по столу, она дала отдых пальцам и переключилась на свои рисунки. В итоге на отдельном листе получилась неплохая инструкция по разборке. Во всяком случае, она на это надеялась.

        Тщательно вытерев детали от порохового нагара, грязи и масла, она внезапно задумалась, а что дальше-то? Как и что смазывать-то?  Память ничего не подсказывала и пришлось по наитию, вспоминая свои мытарства со старенькой швейной машинкой «Подольск», соображать, что обо что тут трётся и где надо бы помазать, а где лучше не соваться. В итоге решила обтереть все детальки пропитанной свежим маслом тряпицей, а при сборке кое-где капнуть фирменным маслицем из фирменной маслёнки. Обратная сборка заняла больше времени, но опыт кубика Рубика помог и тут. Осмотрев стол, убедилась, что лишних деталек не осталось. Протерев собранный пистолет чистой тряпицей, пощёлкала всем, чем можно, осмотрела руки. Пальцы остались чистыми, масло из оружия не текло, и она осталась жутко довольна собой. Прямо как тогда, когда насмерть заклиненная швейная машинка после чистки и смазки стала послушно стрекотать и сшивать ткань правильными стежками. Подумав, осторожно выпустила на свободу пружину из обоих магазинов и протёрла все детали промасленной тряпочкой. С трудом загнав скользкие пружины обратно в магазины, начала укладывать всё в футляр. Взгляд упал на притаившийся в глубоком гнезде ёршик, и она так и села с полным опустошением в душе. Хорошо, что уже сидела на стуле, а запросто плюхнулась бы мимо, как в тот раз…

     Давно это было… Мама тогда снарядила её мыть посуду после большого семейного праздника с обилием гостей, знакомых и прочих родственников. Замучилась она с мытьём по молодости лет – не передать словами. И вот, когда всё кончилось и она с нескрываемым облегчением нажала на рычаг, перекрывая воду в мойке, заметила сбоку на разделочном столике целую груду немытой посуды. Так и села, где стояла. Разумеется, мимо кухонной трёхногой табуретки. Шуму было! Сначала от падения. Потом от собственного рёва и от боли и от обиды. Потом от маминых утешений...

      Она совершенно забыла про ствол! Хорош стрелок, аха! Чистила, чистила, а про самое главное даже и не подумала ни разу! Настроение как-то незаметно упало.
…Да ладно, не горюй, утешила мудрая мысль, иначе и быть не могло.
…Это ещё почему, обиделась она.
…А потому, назидательно наставила на неё палец умная мысль, что думать надо было об оружии, а не о швейной машинке., у которой, разумеется, ствола вовсе нетути!
…При чём тут… Она мысленно хлопнула себя по лбу, точно ведь, гадая про точки смазки, как раз швейную машинку и вспоминала постоянно.

     Вздохнув, подхватила пистолет и принялась разбирать обратно.
…Эй, эй, эй, спохватилась умная мысль, ты это, прекрати бездумно железки отрывать, вспомни-ка «Наставление»!
…Вовремя напомнила, благодарю за службу, благосклонно подумала она.
…Служу трудовому народу, браво гаркнула умная мысль и быстренько смылась с горизонта сознания.

     Она припомнила инструкцию к ТТ и быстренько выполнила неполную разборку браунинга. Попросту говоря, сняла с него затворную коробку и вытряхнула затвор. Заглянув в чёрный и мутный ствол, выудила из шкатулки ёршик. Ещё раз тяжко вздохнув, принялась прочищать ствол намотанным на ёршик кусочком промасленной тряпочки. Процесс пришлось повторять несколько раз, пока ствол не засверкал изнутри спиральным рисунком. Пройдясь в стволе чистой промасленной тряпицей, убедилась,  что та осталась чистой, и с чувством глубокого удовлетворения собрала пистолет, радуясь хорошо сделанной работе. Теперь уж точно хорошо сделанной! Захлопывая крышку шкатулки, ощутила волну ставшего почти родным сложный букет ароматов, среди которых сейчас большую часть занимал запах ружейного масла.
…Обычное машинное масло, принюхавшись, резюмировала умная мысль.
…Кому обычное, а кому и нежелательное, озабоченно подумала она, принюхиваясь к ладоням.
…Ну, попробуй подсолнечным маслом смазывать, или сливочным, хихикнула вынырнувшая из-за умной мысли не в меру вертлявая мысль.
…Бывает машинное масло и без запаха, задумчиво копаясь в памяти, заметила умная мысль.
…Может и есть, вздохнула она, но где же его взять-то?
…Ну, к примеру, у ближайшего часовщика, подсказала умная мысль, ты хоть раз чуяла запах от часового механизма?
…Не пахнут часы машинным маслом, откликнулась она, бабушкин будильник сколько раз в починку относили, его там прямо при мне чистили и смазывали, помню, помню!
…Осталось найти часовщика, подытожила совещание умная мысль, а теперь пора возвращать браунинг!

     Старательно очистив ладони и ещё более тщательно почистив ноготки, она сменила импровизированный рабочий халат на новенькую гимнастёрку и гордо понесла шкатулку Командиру.

        У Командира сидел Особист. От неожиданности она замерла, инстинктивно спрятав шкатулку за спину и сделав вид, что расправляет складки гимнастёрки. Разумеется, ничего криминального в браунинге не было, но тут просто сработал эффект неожиданности. Командир поднял глаза от груды бумаг и качнул головой.
  – Через час, дочка, – произнёс он устало, – хорошо?

        Она кивнула и, пятясь задом, покинула кабинет. Добравшись до Пентхауса, покопалась в карманах, задумчиво подёргала замок. И как теперь попасть внутрь, растерянно подумала она. Ключа в кармане не было! Заметила на полу бумажку, хотела запинать под дверь, но заподозрила, что столь аккуратно сложенный листок вряд ли окажется простым мусором. Так и оказалось. На полу лежала записка от Михалыча. Ну, конечно же, она сама отдала ему утром ключ для ремонта и переделки сундука под хранилище ценных предметов! Михалыч сообщил, что свою часть дела сделал и отдал ключ с инструкциями кузнецу. Ага, самое время прогуляться на свежем воздухе, решила она и отправилась во двор. Кузница на заднем дворе оказалась запертой.

        Ну вот, озадаченно потёрла она шкатулкой спину, куда теперь? В приличных компьютерных квестах всегда есть подсказки! Тут, конечно, не компьютерная игра, но попробовать стоит!  Она осмотрелась в скудном свете дворового фонаря. Надо обзавестись фонариком, напомнила себе и медленно пошла по двору. Подсказок не наблюдалось. Действительно, тут тебе не компьютерная игра, со вздохом констатировала она. Вернулась, внимательнее осматривая землю в поисках затоптанной в грязь записки, не нашла и повернула назад, и тут заметила следы. Не её следы! Следы шли от кузницы через двор и... Она пошла по следам, словно Чингачгук. Чинга-чукча  Великая змеюка, ехидно уточнила выскочившая не вовремя вредная мысль. Следы привели её к сараю с подводами и уходили под закрытые ворота. Остановилась, размышляя, что делать дальше. Свет в сарае не горел, иначе из-за ворот пробивалась бы светлая полоска. Неужели кузнец там спит? Где, в телеге или на столе? Бред какой-то, зачем ему спать в сарае? Однако, не найдёт она ключ, сама будет спать в телеге или на столе! Показалось, или в сарае послышался некий звук? Определённо не показалось! Она подошла к воротам и потянула на себя левую створку. В правой руке, занесённой для удара,  сжимала шкатулку. Ворота приоткрылись, в проёме мелькнуло что-то тёмное и в глаза ударил яркий свет.




07.09.2015 г.
v2.04.10.15 г.
г. Березники