Только по блату

- И учти, — сказал дядя Савва, - только благодаря моим связям. Я за тебя ручался, так что не подведи!
Коленька смотрел истово, с благоговением и восхищением. Закивал так энергично, что, казалось, отвалится голова. Праздник, подарок судьбы, вот чем для него стала эта встреча! В кабинете дяди Саввы все говорило о том, что здесь царит другая жизнь - жизнь роскоши, власти и очень больших денег.  Дядя Савва, двоюродный брат матери, всегда был успешнее и пронырливее череды других родственников. а уж в последние несколько лет взлетел в такие эмпирии, куда там! Загордился, родными интересоваться перестал - так причитала мать, когда пыталась дозвониться до влиятельного родственника, да не смогла пробиться через вежливый заслон непреклонных секретарей. Ведь что ему стоит помочь племяннику, пристроить на хорошую работенку. Мальчик-то умный, талантливый, вежливый. Золото, а не ребенок!
Коленька тоже обижался на дядю. Ведь известно, как у них там все наверху устроено — только по блату, только по блату. А тут родня, одна семья, можно сказать, чего бы не помочь?
Но судьба справедлива, это Коленька понял, когда в прихожей раздался звонок и дядя ласково попросил приехать, мол, вакансия есть как раз для тебя. Замучила, значит, совесть толстосума!
- Работа важная, - сказал дядя при встрече, - ответственная. Туда просто так с улицы не  берут. Дипломы принес? О, и даже грамоты школьные, вот молодец! Все зачтется. Ты там, главное, не позорь меня, учти, строгая, строжайшая, можно сказать, корпоративная этика. С иностранцами работаем. Конкурс на места сумасшедший, после первого же выговора вылетишь.
Коленька снова покивал, сделав серьезную мину. В счастливом тумане кружился богатый интерьер дядиного кабинета. Сбоку подсунул документы еще один, солидный, при очках и костюме. «Сергей Юрьевич — сказал дядя в начале, - он тебя и оформит». Договор Коленька читал внимательно, даже лоб складками собрал, пусть видят, что не вчерашний студент, а специалист, ценный кадр. Сам цеплялся глазами за отрадные слова: «заграничные командировки», «бизнес-класс», «премии», «международный грант». Душа пела.
- Значит, запомни, - сказал Сергей Юрьевич. — Четыреста двенадцатый кабинет, «Менеджмент консалтинга в области корпоративного коучинга», там Стелла Адольфовна тебя будет ждать.
- Не подведи! — Еще раз напутствовал дядя Савва.

Что это было за здание! Дух захватило. Шесть этажей уходили прямо в безоблачное небо, сверкали окна, развевались флаги, вереница делового вида людей тянулась по мраморным ступеням, огибала величественные колонны, скрывалась за суперсовременными раздвижными дверями. «Теперь я работаю здесь» - подумал Коленька и сердце снова зашлось в ярком восторге. Почему-то не боялся. Подумаешь, сложности, он же мозговитый, справится как-нибудь. Там улыбнешься, там — польстишь, вот и готова карьера, чем бы они там не занимались.
На проходной уже был готов пропуск. Его имя было написано непривычной латиницей -  Nikolai Bantikoff. Красиво.
Хотелось взлететь по лестнице, торжествуя, навстречу своей судьбе, но надо было вести себя чинно, солидно, поэтому направился к сияющему лифту, который уже распахнул стеклянные створки навстречу. «Четырестадвенацать, четырестадвенацать» - повторял про себя, отшагивая по мягкому ковролину четвертого этажа. Какая красота была вокруг! Коридор петлял, растекаясь в обширные холлы с мягкими диванами и удобными креслами. Пальмы и фикусы в нарядных кадках развесили зеленые резные лапы, богатые портьеры спадали мягкими, деликатными складками, хвастались золочеными кистями. С каждого холла открывался выход на балкон, а за изящными перилами — весь город как на ладони. Коленька не отказал себе в удовольствии, постоял минутку, полюбовался на скучных людей-муравьишек внизу. Я теперь не с вами, я — выше!
Кругом сновали люди в своем упорядоченном деловом ритме. Все очень занятые, все с папками, ноутбуками, сотовыми телефонами. Кто-то забегал в кабинет и так же стремительно выбегал из него, кто-то расхаживал задумчиво, листал бумаги. На диванах, за столиками с кофе обсуждали что-то очень важное. Разговор замолк при его приближении. Где же заветная дверь?
И тут Коленька понял две вещи. Во-первых — он заблудился, увлекшись экскурсией, во-вторых — нумерация кабинетов была очень странной, за сто восемнадцатым шел пятьдесят шестой, а за ним — девятьсот девяносто пятый. «Наверное, тут своя система» - подумал Коленька.
Но что делать? Он побрел по коридору, внимательно вглядываясь в таблички. Семьдесят один, восемь, кабинет без номера, триста пятый.... Он приткнул себя за низкий кофейный столик в очередном закутке отдыха. Колоссальное напряжение сил уходило на то, чтобы «держать лицо». Растерянный, испуганный, бродящий по коридорам с паникой на лице — после такого выкинут моментально. Вот и старался всеми силами не терять деловой вид, будто просто прогуливается, ожидая важной встречи. А внутри все дрожало и подкатывали слезы обиды. Ну как же нелепо! Обратиться к кому-нибудь? Смерти подобно. Любой из этих важных и занятых может оказаться из иностранной делегации, скажем, а тут Коленька - «Не подскажете как пройти?». Сотрудник потерял собственное рабочее место. Бред.
Поплелся вниз. Думалось, что там будет уже не так многолюдно. Но нет — все тот же поток людей, кто-то бродил в задумчивости, кто-то несся стремительно к лифту, кто-то оккупировал мягкий диванчик и клацал кнопками ноутбука. Охранник в своем прозрачном вертикальном гробу деловито нажимал кнопки турникета с равноправностью часового механизма.
- Простите! - нагнулся к окошечку Коленька. — А четыреста двенадцатый...
- Третий этаж, шестая дверь налево, — отрапортовал тот, даже не взглянув. Зато взглянул человек у турникета — холеный, с дорогой кожаной папкой. Взгляд был насмешливым и снисходительным.
Терзая себя, Коленька поплелся наверх. Ну, ничего, первый блин, не боги горшки... и так далее. Справимся.
Четыреста двенадцатый оказался новым крахом.
Коленька растерянно смотрел на три металлические цифры и на странную надпись: «Отдел исследования и репрезентативного внедрения гелеоцентрических инноваций».
Где же все это — консалтинг, коучинг, менеджементинг? Точного названия, сообщенного на собеседовании, он не запомнил, но эти красивые слова отпечатались в памяти. Никаких исследований и внедрений. «Здесь какая-то ошибка» - подумал Коленька. Робко заглянул. Предбанник с фикусами был пуст, как и кабинет, куда после продолжительного стука он робко просочился. И никакой Стеллы Адольфовны. Хлопнула дверь. Коленька засуетился словно таракан на кухне, выскочил опять в приемную и столкнулся нос к носу с ошарашенным молодым человеком. Тот, впрочем, сразу же восстановил душевное равновесие, лишь нервно поправил очки в тонкой модной оправе.
- А Лев Валерьяныч у себя? - спросил посетитель
Коленька растерялся, но быстро взял себя в руки. Главное — выглядеть, как учила его мама.
- Будет позже — снисходительно сообщил он, натянув на лицо точно такую же как и у посетителя мину отстраненности и компетентности. А затем быстро-быстро выскочил за дверь, чтобы избежать новых неудобных вопросов. Он чувствовал себя двойственно, и вором, пробравшимся в чужой богатый дом, и разгневанным ценным специалистом, которому не обеспечили необходимый сервис. А еще изнутри прорывалось толчками отчаяние потерявшегося младшеклассника, который опоздал на урок. Отчаяние затоптал. Что бы ни случилось, я теперь все равно работаю здесь, так ведь? «Пока не выгнали, - сухо заметил внутренний голос. - А выгонят ведь, ты даже нужную дверь найти не сумел».
Он сел в уголке, отгородившись от мира краешком портьеры, и быстренько привел все внутренние голоса бодрому и оптимистичному знаменателю: «Будь, что будет, а пока наслаждайся жизнью». Заметил, как люди потянулись в распахнутые двери конференц-зала, донеслись бодрые речи и взрывы смеха. Коленька расправил плечи и присоединился к толпе. Что там, совещание? Ну-ка, послушаем.
Внутри оказался мастер-класс с кофе-брейком. На мастер-классе Коленька старательно таращил глаза в непонятные графики, которые выводил маркером бодрый лектор. Ничего не понял. А вот кофе-брейк с печеньками очень понравился. Коленька чувствовал себя действительно важным человеком, когда стоял в толпе таких же, попивал ароматный кофе и даже пару раз снисходительно пошутил. Как оказалось, новые коллеги вовсе не торопились обсуждать какие-то сложные и малопонятные вещи, а наоборот весело трепались об отпусках на Мальдивах, крутых тачках и приколах из интернета. С одним из них по имени Стас Коленька даже продолжил беседу в уютном маленьком баре на пятом этаже. Чуть не опозорился, когда потянул из кармана кошелек. Оказалось все за счет фирмы. Впрочем, удалось сделать вид, что он и сам это знает. Стас похихикивал, травил старые анекдоты и советовал с какой из проходящих мимо офисных дев можно познакомиться с целью ненапряжного амура. О собственно работе рассказывал мало. «Большие дела, брат, вертим, - подмигивал многозначительно. - Я, как из Гарварда приехал, сразу сюда взяли. Вот сейчас с тобой посидим — и на совещание в Париж». Со Стасом засиделись так, что Коленька опомнился лишь когда понял, что вокруг царит тишина, а небо за окном наливается сумерками. «Отбой, - скомандовал Стас, доедая пирожное, поработали - пора и по домам. То есть, я на самолет».
Так и разошлись. Охранник почтительно улыбался на прощание.
А на следующее стеклянно-ясное утро Коленька сидел уже в пиджаке, но еще без штанов и мучительно боялся. Подвел, подвел дядю. Хоть и не виноват вроде бы, но провалился по всем пунктам. Может, не идти совсем? Или, набравшись смелости, продолжить поиски таинственной... Как ее там? Сары Арнольдовны? «А, ну ее!» -  неожиданно разозлившись решил Коленька. В конце концов, на что человеку мобильный? Раз не позвонила, значит кто-то решил, что он справится с новой работой сам, без нянек. И правильно!
На подходе к заветному турникету узел паники снова скрутился в животе и подобием ему стал мучительно тесен узел на галстуке. Когда тыкал пропуск, уже почти надеялся, что тот окажется недействительным и можно будет развернувшись поехать домой, где мама нальет свежего борща. Но нет. Электроника пропустила спокойно, еще и приветливо пискнула. И потек новый день. Коленька понял, что можно вполне комфортно провести его, гуляя по коридорам, посиживая на диванчиках и попивая клубничный компот в баре. Он перепробовал все десерты и прошел до двадцатого уровня игру в телефоне, а потом увидел, что в большом зале напротив начался еще один семинар и устремился туда.
Так и прошли две недели. Коленька купался в новом статусе, вызывая зависть у друзей и знакомых. А уж как млела мама! «Сын работает в международной компании, - рассказывала она по телефону родственникам из села, — да, устает, конечно, но что же делать!».
Коленька и правда уставал. Легко ли, скажите на милость, целыми днями шататься по коридорам, да еще и делать вид, что очень занят. Приспособился брать с собой старые рефераты, сидел, присвистывал и даже правил что-то красной ручкой нахмурив брови, чтобы все видели — работает человек. Долго на одном месте старался не околачиваться, чтобы никто не спросил: «А что это вы тут делаете, юноша? Вы сотрудник какого отдела?». Правда, никто и не интересовался. Здание жило своей насыщенной жизнью и в эти потоки деловой активности Коленька вливался юркой рыбкой. Выручали семинары, мастер-классы и другая обучающая ерунда, которой сотрудников компании баловали от души. Коленька вычислил пять конференц-залов и курсировал между ними, выглядывая не случится ли что интересное. И случалось. Учили разному. Больше всего Коленьке понравилось, когда психолог рассказывал как стать влиятельным и успешным всего за три месяца. Там еще было про всякие секретные фразы, с помощью которых можно сразу уговорить кого угодно на что угодно. На международных саммитах только ими и пользуются, как говорил психолог. Коленька даже записи кое-какие сделал на будущее. Еще было весело, когда двое энергичных мужчин проводили, как они сами сказали, уникальную антистрессовую бизнес-игру с мотивацией на успех и непотопляемость. Зал то высвобождал свою внутреннюю энергию, крича по-совиному, то дружно загребал руками, имитируя плавание к светлому будущему, то строил пирамиду из офисных стульев. Вот нахохотались!
Коленька обнаружил, что мама не зря хвалила его за незаурядный ум и сообразительность. Он научился так ловко рассказывать о своей работе, что сам диву давался.  Это выручало и в офисных коридорах. Где нет-нет, да и завязывал веселое, быстрое знакомство, и дома — чтобы поражать родных и близких. Подбежал к концу месяц и случилось очередное поразительное событие — охранник на проходной передал ему белоснежный конверт. «Для вас-с-с», - просвистел он угодливо и даже ухитрился сидя сгорбить спину в полупоклоне. «Уволили!» - молнией в мозгу блеснула паническая мысль. Дрожащие руки не могли справиться с разу, мяли безупречный бумажный край, оставляли противные мокрые следы.  Потребовалось десять минут самомедитации, на которой учили на вчерашнем семинаре, чтобы неторопливо и с достоинством принять удар злодейки-судьбы. А судьба оказалась дамой доброй и щедрой, знать, Коленька ей приглянулся. В конверте, матово поблескивая богатым дизайном, покоилась банковская карточка с самым настоящим Коленькиным именем и фамилией. Череда банкоматов ждала тут же у входа, подмигивая веселыми глазами лампочек. Коленька всунул карточку, набрал со второй попытки пин-код с конверта и получил свою первую зарплату. Ах, какая это была приятная, увесистая пачка денег!
С этого дня Коленька обрел уверенность. Нет, грыз кончено порой червь сомнения — надо бы пойти, объяснить, потребовать разобраться... даже выискивал на дверях табличку отдела кадров. Рассеянно выискивал, невнимательно. Знал. Что все-равно никогда туда не зайдет. Как все это объяснять? И главное — зачем? Жизнь текла по накатанной, мастер-классы проходили почти каждый день, а притворятся занятым оказалось совсем не сложно. Денежки накапали и к концу второго месяца, и за третий. Коленька придумал новый ход — приносил чистые листы бумаги в красивой папочке, с деловым видом заходил в любой попавшийся кабинет и совал начальственно — передайте. Когда в кабинете никого не было — оставлял на краю стола, а потом забирал так же незаметно. Выглядело все это со стороны солидно — продвигает свой проект. Флиртовал с девицами — по этажам их ходило множество, нарядных. В отглаженных костюмчиках и на каблуках. Напускал важность, рассказывал о сложной но ответственной работе девицы млели, жаловались на строгих начальников, игриво стреляли глазками и ненавязчиво интересовались маркой машины. По поводу машины Коленька уже подумывал, но пока не все устраивал. То, что нравилось до дрожи сердца, не подходило по финансам, а все остальные модели казались несолидными. «Маловато платят» - думал он с раздражением. Мать поддерживала, спрашивала, скоро ли повышение и ценят ли Коленьку соответственно его многочисленным талантам.

Все закончилось неожиданно, как последний день перед сессией. У проходной зазвонил сотовый.
- Надо поговорить, — сказал дядя Савва. - Пошли за мной.
- А... - Но Коленька и сам уже увидел дядю, он стоял в нарядном вестибюле и смотрел странно, с равнодушным любопытством. Толпа людей огибала его, кое-кто косился с завистью на шик и лоск дорогого костюма.
Далеко идти не пришлось, здесь же на первом этаже дядя открыл незаметную дверь, сливающуюся по цвету со стеной.
- Значит так, Николай, - начал он, сев за широкий, усеянный бумагами стол, где единственной точкой света горела лампа. - Как тебе работа-то?
- Нормально. — Промямлил Коленька. Он понял, что нервно комкает край пиджака и уже измял его до неприличного состояния. Что за напасть еще! Вот надо дяде соваться не в свои дела. Помог с работой — и до свидания.
А дядя помолчал, и, вздохнув, разъяснил.
- Амба, Коля, амба. Финита ля комедия. Сядь и послушай, может, будет польза. Хотя, сомневаюсь...
Коленька приткнул себя за низенький стул.
- Я просто удивляюсь, что никто ничего не замечает, — почему-то с грустью продолжил дядя. - Хотя, понятно - деньги, престиж. Удобно не замечать. Тебя не насторожило то, что на дверях странные таблички в странном порядке? Что кабинеты почти все пустые? Что тебя, в конце концов, никто не хватился в отделе кадров? А, о чем я спрашиваю... Ты, племянник мой, далеко не первый и, думаю, не последний.
- Так объясните же! - Взвыл Коленька, вжимаясь в стену. Как раз вчера он смотрел жуткий триллер про вторжение инопланетян и потому мысли в голову полезли самые панические. Что, и дядя тоже — из этих? А ну как укусит!
- Хорошо. Хотя и не положено по инструкции, ну да, чем рискуем?... Тебе предложили сладкую работу, такую, о которой мечтают. А потом ты обнаружил, что провалился - в тот момент, когда не нашел нужной двери. Ты не стал разбираться. Да, Коля? Правильно, ты испугался.  Надо было признать свою некомпетентность, а значит — почти сразу же работу потерять. Ты стал тянуть время. А потом привык. Скажи мне, ты понимал, что получаешь деньги за то, что не делаешь ровным счетом ничего? Вряд ли...
Коленька встрепенулся, обиженный. Дядя устало махнул рукой.
- Молчи, что толку сейчас оправдываться? Знаешь, что тебя некоторым образом обеляет? Это эксперимент, друг мой. Все они — тоже. Все люди в этом здании. И каждый из них думает, что он один такой — случайно уцепившийся за теплое местечко. Каждый из них считает, что пробился сюда по блату, Каждый из них понятия не имел, чем придется заниматься, и наконец, каждый из них попал в начале в подобную твоей ловушку.  И каждый стал притворяться. Тебе не кажется это смешным? Или грустным?
Коленьке казалось это возмутительным, оскорбительным и обидным. Это значит он перед ними стыдился? Это значит его упрекают, мол, деньги даром поручает? Экспериментаторы! Сатрапы! Угнетатели! И, самое главное, зачем проклятый дядя взялся обо всем этом рассказывать так рано? Вот еще бы хоть годик...
- Полагаю, я уволен, - тонким напряженным голосом спросил он.
Дядя кивнул.
- Тогда вот что! Я обо всем расскажу! Я в газеты...в блоги...на телевидение!!!
- Не пойдешь и не расскажешь, - спокойно сказал дядя. - Ты подумаешь, совсем недолго, минут двадцать, и решишь, что полугодовой опыт работы в престижной международный компании — такая вещь, которую очень приятно вписать в резюме, которой можно хвастаться перед друзьями и девушками. Ты расскажешь дома о том, что полгода врал им о больших проектах и тяжелой работе? Расскажешь, как притворялся, как ходил с этажа на этаж, изображая бурную деятельность и просиживал на бесполезных и никому не нужных мастер-классах? Вряд ли... Кстати, если тебе интересно, мастер-классы были настоящие. Хоть кто-то в этом здании работал. Это был еще один ключ, разгадка. Неужели ты правда думал, что в настоящих крупных организациях тратят время на эту ерунду? На пирамиды из стульев? На эзотерическую болтовню? На лекции псевдопсихологов? Там пашут Коля, там нет нянек, нет дармоедов и лентяев. Там работают специалисты, которые прорву сил отдали учебе, которые шли с нуля, ступенька за ступенькой! Или уж, по крайней мере, те, кто умеет казаться таким, кто зубами выгрыз себе теплое местечко! - Дядя почти кричал, но потом, сделав несколько глубоких вздохов закончил тихо, — иди, Николай.  И постарайся сделать правильные выводы из этой истории.
Коленька вылетел не попрощавшись. Идите вы к черту с вашими дурацкими экспериментами, с вашими идиотскими советами, с вашими напыщенными речами! «Поймешь» говорит. Что тут понимать? Дядя его просто кинул, подставил. Что теперь говорить? «Меня уволили»? Ну уж нет! Коленька подуспокоился и вполголоса отрепетировал красивую фразу «Меня не устроила политика компании и масштабы деятельности». Вот так.
А его недавний собеседник посидел, задумавшись совсем немного, потом  вышел в суету коридора, свернул от любопытных глаз в неприметный закуток и спустился по лестнице. Железная дверь пропускала только избранных, она неторопливо провернулась и открыла самое средоточие здания, его подземный мозг. Здесь было спокойно, мигали разноцветные экраны, сидели за ними сосредоточенные люди с распечатками, всматривались в каждый жесть, ловили чуткими наушниками каждый голос. Здесь шла работа.
- Савва Николаевич, - хозяин подземелья подошел с приветствием. - Снова к нам?
- Так ведь, Сергей Юрьевич, интересно у вас — отшутился собеседник. - И многолюдно.
- Рекламисты, — объяснил тот. - Им тут рай, изучают сегодня образ успешного человека в массовом сознании. Наши-то из кожи вон лезут, чтоб за успешных сойти. Ближе к осени политики подтянутся, эти больше искусством вранья и притворства интересуются. А психологи с социологами — круглогодично. Вчера из Лондона приезжали.
Савва Николаевич подошел к одному из экранов. Камера была установлена в кабинете, где уже немолодой человек восседал в дорогом кожаном кресле и с увлечением клацал компьютерной мышью.
- «Косынка»?
- Бери выше — «Сапер». Целыми днями играет. Этот вообще интересный, у нас таких немного — занял пустующий кабинет и притворяется большим начальником. Правильно рассудил - не рискует почти ничем. Если бы у нас была настоящая контора и появился бы владелец кабинета — Ах, простите, в кадрах перепутали, какие растяпы, пойду разберусь. Второй месяц тут уже, скоро секретаршу найдет. Весело получится — двое обманывают друг друга.
- Весело.  - пробормотал Савва Николаевич. - театр абсурда.
А экраны все мигали, выхватывая моменты всеобщего хоровода притворства.
- «Я сам обманываться рад»... - процитировал Сергей Юрьевич.