17. Назначение

     Начало (Вместо предисловия) - http://www.proza.ru/2015/08/10/1315
     Предыдущая страница - http://proza.ru/2015/09/06/1923

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Ужин возле своей кровати. Перевод Виктора со следующего дня в столовую. Поиск библиотеки. Продолжение воспоминаний о послесвадебном периоде. Остаток отпуска провёл у матери. Заготовка дров, изготовление и установка нового дымаря на дом матери. Соседские парни — помощники по установке дымаря. Магарыч, клуб, танцы, драка. Вызволение соседского парня из милиции на другой день. Место назначения — Рижск. Радиозавод. Военная приёмка. Знакомство с начальством и новым местом службы.
_______________

— На ужин! Все на ужин! — Разбудил Виктора знакомый голос, и в палату вкатилась тележка с тарелками, которую толкала санитарка.

— Завтра пойдёшь уже в столовую сам, — добавила она, ставя тарелку на его тумбочку.

— Спасибо. А есть ли здесь какая-либо библиотека? — Спросил Виктор.

— В нашем отделении нет. Может, где и есть, а в нашем точно нет. Только возле ординаторской есть уголок с газетами и журналами. Там лежит и несколько книг, которые оставили больные после выписки. Так что посмотри там, может, что и найдёшь почитать себе.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил санитарку Виктор, — завтра и посмотрю.

— Не за что, — буркнула она, выкатывая тележку из палаты.

Виктор сел на кровати, опустил ноги и поставил ступни поверх шлёпанцев. На этот раз привезли картофельное пюре с продолговатой котлетой. Пюре было на одной воде, а котлета только слегка пахла чем-то жирным, в остальном же она состояла исключительно из поджаренного чёрного хлеба. По крайней мере, Виктору это так показалось.

Он съел полужидкое пюре с хлебом, а котлету только надкусил. Когда приступил к чаю, издали послышалось постукивание костылей вперемежку со шлепками одной ноги, и через пару минут в палату зашёл сосед Василий.

— А-а-а, и ты эту гадость не стал есть, — кивком головы и глазами указал он на котлету, — от неё только изжога печёт.

— Нам выбирать не приходится, — уклончиво ответил Виктор.

— Ладно, пойду, перекурю. — Переключился на другую тему Василий. — А там, может, и доминошники соберутся. Говорят, завтра дождь будет, во дворе уже не сыграешь, а тут греметь костями не разрешают. — Он открыл тумбочку, достал новую пачку сигарет и поковылял к выходу.

Виктор допил чай, а точнее, то, что называлось чаем, всунул ноги в шлёпанцы, приподнялся, прошёл два круга по палате и снова лёг на кровать. Почувствовал, что завтра действительно уже можно будет потихоньку ходить. С перерывами на отдых.

Да, а какой же отдых был у него после окончания военного училища и свадьбы? Он потихоньку начал опять вспоминать своё прошлое.

На третий день после начала свадьбы ближе к вечеру он с мамой уехал в Харьков, а оттуда — на родину. В хозяйстве мамы и бабушки вся мужская работа каждый раз накапливалась до его приезда. Поэтому Виктор учился в военном училище хорошо, старался не иметь  хвостов и ездил домой каждые полгода: летом — в отпуск, зимой — на каникулы.

В этот раз ему нужно было на всю зиму напилить и наколоть дров, а также сделать новый дымарь и умудриться установить его на крыше. И это всё — за остаток отпуска. Он также договорился с молодой женой, что к месту своего назначения поедет один, получит подъёмные, снимет квартиру, обустроится и будет ждать Лиду к себе. А там видно будет. Скорее всего, рожать она поедет обратно к маме. Но нужно сначала устроиться на работу, чтобы шёл стаж и чтобы начислили декретные...

Виктор повернулся на другой бок, принял более удобную позу и припомнил, что всё делалось так, как планировалось, да не всё получалось, поскольку многое зависело не от него.

Дров на зиму он маме заготовил. Дымарь из досок он тоже сделал и не хуже других, хотя этим никогда раньше не занимался. Вот только для его установки на крышу дома пришлось позвать двух соседских парней. С ними же пришлось и изрядно выпить — в деревне за такие услуги денег не берут, а расплачиваются самогоном, который совместно все и выпивают. Потом ребята потащили его в клуб на танцы, — благо, была как раз суббота, — а там один из них подрался с парнем из соседнего села и попал в милицию.

У Виктора с собой документов не было, да и сам он был изрядно выпивши, так что вызволять напарника он пошёл только на другой день, одевшись в форму и прихватив документы. Всё удалось уладить, но за ночёвку в милиции мать этого парня ещё и разругалась с его матерью. Ребята же между собой всё уладили за очередной рюмкой. Так и прошёл остаток его отпуска.

В Рижск он приехал точно в установленный предписанием день, нашёл нужный адрес и представился на проходной. Его очень удивило, что это был радиозавод. Дежурная проходной кому-то позвонила, и минут через десять к нему подошёл капитан без головного убора, который представился Васильевым и пригласил следовать за ним.

Виктор поднял свой огромный чемодан и чуть поменьше сумку, и они прошли через двор, вошли в какое-то здание, долго блудили коридорами и, наконец, после стука в дверь и разрешения войти попали в какую-то небольшую комнату.  Там в основании длинного старинного стола в виде буквы «Т», покрытого зелёным сукном, сидел седоватый мужчина средних лет в военной рубашке без погон, на спинке стула которого висел китель с погонами подполковника.

«А, пополнение прибыло!» — Радушно встретил он прибывших, поднимаясь со стула.

«Товарищ подполковник! Курсант... — по многолетней привычке начал было докладывать Виктор, — извините, — поправился он, — лейтенант Петухов прибыл для прохождения дальнейшей службы!»

«Ну, здравствуй, дорогой! — Протянул руку, улыбаясь, подполковник, — мы никак не дождёмся, когда нас укомплектуют. Присаживайся».

«Здравия желаю» — ответил Виктор, садясь на стул сбоку стола. По другую сторону стола сел капитан.

«Я — Самсонов Иван Селиверстович, руководитель всей этой конторы. А это, — он кивнул на капитана, — твой начальник, Васильев Николай Петрович. Он заведует отделом технического контроля. В его отделе есть ещё старший техник и пару механиков. Это только половина состава отдела. А ты будешь у него техником по контролю параметров аппаратуры быстродействующей телекодовой связи».

«Как? Я же радиотехник!» — Невольно вырвалось у Виктора.

«Я тоже не электронщик и не специалист по этой аппаратуре, — отозвался подполковник, — но техника совершенствуется, и кто-то должен уметь принимать её с завода, а кто-то — и эксплуатировать. Ты учился хорошо, вот и сможешь её освоить. Мы тебя недельки через две пошлём на три месяца в Калугу на переподготовку. Там все вопросы по этой аппаратуре и задашь. А чтобы знать, что задавать, до этого времени Николай Петрович введёт тебя в курс дела».

«А как же жильё и моя семья? Я только женился две недели назад» — задал вопрос Виктор.

«Напишешь рапорт на постановку в очередь на квартиру. А насчёт семьи — кто же виноват, что ты женился в двадцать лет? Погулял бы ещё пяток лет, опыту бы понабрался, — при этих словах капитан хихикнул в кулак, но сдержался от громкого смеха, — у меня вот сведения, что ты холостой, мы на тебя и заявку подали в холостяцкое общежитие нашего гарнизона. Пока там и селись или снимай квартиру для семьи, если хочешь. Вот и капитан Васильев ещё без квартиры, но ему повезло — живёт у тёщи на блинах. Жена у него местная. Ну, давай, Николай Петрович, покажи лейтенанту наше хозяйство», — подытожил подполковник, слегка махнув рукой в сторону двери и тем самым давая понять, что разговор закончен.

Виктор взял свою фуражку, которая до этого лежала на столе, чемодан, сумку и вместе с Васильевым вышел из кабинета Самсонова.

«Вещи оставишь пока в нашем отделе, а потом пойдём, я покажу тебе апартаменты военной приёмки». — По пути начал капитан.

«В последние годы в Калуге, — продолжал он на ходу, — спроектировали и начали выпускать аппаратуру быстродействующей телекодовой связи для подводных лодок и стратегических самолётов. За доли секунды можно обменяться огромным количеством информации. Попробуй только перехватить такие передачи. Это почти нереально для нашего потенциального противника. Если телефонную закрытую связь можно расшифровать за два часа, то закрытую телекодовую — только за девяносто лет. И то, если только удастся её перехватить. Вот до чего дошла наша техника!

Но это только одна сторона дела — положительная. А есть и вторая, так сказать, отрицательная сторона. Это со мной! Новое пополнение!» — крикнул он дежурному на очередной проходной, которая, по-видимому, разделяла две режимные зоны, и продолжил:

«Ты сам, как военный человек, должен понимать, что для надёжности военной промышленности на случай войны, точно такое же производство должно быть налажено и в другом месте в глубине страны, а ещё лучше — в нескольких разных городах. Вот так на нашем радиозаводе в Рижске и началось налаживаться дублирующее производство — несколько небольших цехов. А год назад начали создавать и наш отдел по военной приёмке этой продукции».

Николай Петрович, наконец-то остановился, достал из кармана ключи, открыл какую-то дверь, и они вошли в просторное помещение с несколькими письменными столами и стульями, а возле двух стен — с высокими, до самого потолка, стеллажами, которые были наполовину заполнены какими-то книгами и папками. В комнате никого не было.

«Вот здесь и находится твоё рабочее место. Выбирай любой стол, на котором нет бумаг», — предложил капитан.

Виктор бегло осмотрел столы, половина из которых были ещё пусты, и выбрал себе место у окна. Он поставил чемодан возле стола, а сумку боком положил на стул, чтобы дном не испачкать сиденье. Этим самым он как бы обозначил, что место уже занято. И они продолжили экскурсию, захлопнув за собой дверь на защёлку.

«А что же мне конкретно придётся делать?» — Спросил он.

«А вот здесь-то и заключаются все особенности нашей работы и то отрицательное, о котором я уже говорил. Ты знаешь, что такое ,,Ячейка Пирса,,?» — спросил Николай Петрович.

«Нет, первый раз об этом слышу», — ответил Виктор.

«Информация об этой ячейке открытая, так что почитаешь в журналах или книгах на досуге. А вот авторские свидетельства наших разработчиков — секретные, аппаратура — совершенно секретная, а документация к ней, то есть ключи, — особой важности. У тебя допуск к секретному делопроизводству какой формы?»

«В училище был третий, а перед выпуском оформили второй», — ответил Виктор, стараясь идти рядом с капитаном, чтобы лучше его слышать.

«Этого достаточно на первых порах, чтобы работать с аппаратурой, но в войска тебя не пустят, и нужно будет оформлять допуск по первой форме. На оформление уйдёт месяца три, но это уже не твоя забота. Давай перекурим», — остановил он Виктора перед мужским туалетом.

Они зашли в туалет, достали сигареты и закурили, затягиваясь дымом и пуская струи в стороны.

«А теперь о сути нашей теперешней работы, — продолжил капитан, — а точнее, о её особенностях. Как я тебе уже говорил, аппаратура разработана в Калуге, выпускается там и у нас. А производство элементной базы на тех самых пресловутых ячейках Пирса отдали в Тбилиси.

А ты сам понимаешь, что, как говорят юмористы, грузины сначала собирают и продают урожай апельсинов и мандаринов, а затем идут работать на завод и быстренько выполняют план. Поэтому у них брак встречается не один на миллион элементов, как запланировано техническими условиями, а один на тысячу. А если в одном нашем блоке находится более семисот таких элементов, то бракованным выпускается почти каждый комплект аппаратуры. И если в цеху она, вроде бы, работает нормально, то в авиационных полках через некоторое время перестаёт работать.

Поэтому наши производственники взвыли от этих проблем и попросили нас, поскольку мы умеем тестировать все элементы, встроенные в блок, помочь им в поиске бракованных. Ведь мы всё равно каждый аппарат продолжительное время гоняем под током, проверяем все параметры, пока они ещё не выпускаются массово. А производственники уже потом ставят на них новые элементы взамен бракованных. Это и есть наша основная работа.

Также мы имеем прямые отношения с войсковыми частями, в которых эксплуатируется эта аппаратура. Принимаем от них все претензии, меняем комплекты аппаратуры. И пока что весь этот процесс выглядит как экспериментальный. До тех пор пока не наладится массовый выпуск надёжной аппаратуры телекодовой связи. А сейчас я покажу, где и что у нас делается, познакомлю с нашими ребятами».

«Вот это — секретная часть. Тут находятся совсекретные описания аппаратуры. — Проходя мимо каких-то комнат, рассказывал Васильев. — Это — восьмой отдел. Здесь в дальнейшем будешь получать ключи особой важности. А ты знаешь, как отличить гриф секретности документа по его номеру?»

«Нет, — отозвался Виктор, семеня возле высокого капитана, — я работал только с секретными документами, а с другими не встречался».

«Если номер начинается с нуля — это секретные, если с двух нулей — это совершенно секретные, а если с трёх — то особой важности», — рассыпался подробностями Васильев.

Он ещё много чего показал и рассказал Виктору в тот день. Так Виктор стал сотрудником военной приёмки в течение почти семи лет на бесперспективной должности старшего лейтенанта. Бесперспективной потому, что он не имел высшего образования, так как его училище было всего лишь средним военным учебным заведением.

А примером бесперспективности был его непосредственный начальник, имевший такое же образование, старший техник, старший лейтенант Белорусов, которому шёл на то время тридцать восьмой год. И до пенсии осталось ему около шести лет. Максимум, что он мог достигнуть, это стать капитаном перед самой пенсией, если на пенсию раньше него уйдёт капитан Васильев. Так что такая же участь светила и Виктору. Если не учиться дальше…

С этими воспоминаниями Виктор и уснул в тюремном лазарете, натянув на плечи изношенную простыню непонятного цвета.

                ***

Следующая страница - http://www.proza.ru/2015/09/08/1515