О Ней

прим. от автора: образ собирательный.

Каждому ли знаком тот трепет, который испытывает человек, любящий впервые, любящий беззаветно, любящий так, что любовь его, подобно огню, слизывает с бревен души и мох, и мелкие сучки, и сухие листочки, и оставляет одно только обуглившееся, трещащее сердце пылать? Будто и не было в тебе самолюбия, гордости и прочей этой наносной чуши - ты одно только чувство, бездумное и поглощающее.
Это состояние больше всего похоже на тот холодок в животе, который испытываешь, раскачиваясь на качелях с закрытыми глазами; поднимешь веки, увидишь землю, и тебе снова спокойно, - но ты не открываешь глаз.
Ее кожа, вся выкрашенная природой в совершенно матовый тон, без каких-либо оттенков и изъянов, была тем прекрасным естеством, которое невозможно достичь при помощи косметики или иначе искусственно, - нет, по одной только коже ее я готова была поклясться, что она стала любимым ребенком природы. В ее взгляде порок и избалованность сочетались с детской невинностью, с неизбывным весельем - и даже счастьем. Уголки тонких губ были чуть приподняты, а фигура оставалась легка, при этом имея в своем силуэте изящно мягкие линии, из-за чего я порой, особенно наслаждаясь своей патетикой, сравнивала ее с прекрасной парящей ласточкой, с ветром, треплющим кроны деревьев, как она - мою душу и нервы, при этом их не касаясь, но проносясь насквозь.
Больше всего я любила ее руки - как хотелось мне прикоснуться к тыльной стороне ее ладони, провести пальцем по тонкой сеточке фиолетовых вен; как я мечтала об этих руках, идя одна по улице, вся погруженная в сплин, звучащий не только в аппаратуре, но и во мне. Окутанная этим туманом, я забывала обо всем, что не относилось к ее образу.
Мысли о ней наполняли в такие моменты совершенно все пустое во мне, а потому даже осознавая безнадежность и иллюзорность всех своих мечт, я не отпускала их. В конце концов, какую прекрасную привилегию якобы небессмысленного эскапизма скрывало в себе это чувство. С какой торжественностью я отрекалась от мира, погружаясь в себя, в свой придуманный образ, под конец прогулок путая реальность с вымышленным.
Все мое существо было приподнято над поверхностью, вознесено над самим собой, когда я видела ее, когда не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей эйфории. Она - как наркотик, как личный вид опиума, как всеоправдывающая причина для страданий.
Кого я любила - её ли, себя?