Сыны Всевышнего. Глава 8

Глава 8. Детали


– Слушай, ты Панарина знаешь? – задумчиво спросил дед, протирая посуду.

– Наслышан. Лично никогда не встречался. – Аверин снова попытался заставить концы галстука сплестись в правильный узел и раздражённо опустил руки. – Кеш, пожалуйста, помоги завязать галстук! – жалобно позвал он, недовольно глядя на себя в зеркало.

Дед, ухмыляясь, повесил полотенце на плечо, и, подойдя, развернул Аверина к себе.

– А вот Руднев умеет завязывать галстук, – ехидно заметил он, ловко справляясь с коварной полоской ткани и опуская воротничок аверинской рубашки.

– Причём тут Руднев? – нахмурился Николай Николаевич, одёргивая пиджак.

– Ну как же! Выходит, у него есть преимущество!

– У немцев в сорок первом тоже было преимущество, – строго и прочувствованно ответил ему Аверин, чем мгновенно довёл деда почти до истерики.

Пожав плечами, Николай Николаевич обогнул корчащегося от смеха товарища и, сняв с вешалки пальто, принялся критически его осматривать.

– Я его почистил, – подал голос едва живой от смеха дед.

– Спасибо, – буркнул Николай Николаевич. – Может ты, заодно, и портфель мой найдёшь?

– За печкой твой портфель. И удостоверение не забудь.

Аверин залез во внутренний карман пиджака и проверил, там ли документы.

– Так ты почему про Панарина спросил? – поинтересовался он, надевая пальто.

– Я вчера заметил кое-что, когда за нашим подопечным наблюдал, – дед вытер слезящиеся от смеха глаза и, стянув с плеча полотенце, вернулся к оставленной на столе посуде. – Похоже, не я один вчерашней встречей интересовался.

– Любопытно, – Аверин накинул на шею шарф и задумался. – Кеш, ты думаешь то же, что и я?

Дед согласно кивнул:

– Не удивлюсь, если это он на нас Князева повесил.

– Всё интереснее и интереснее, – пробормотал Аверин, забирая из-за печки портфель. – Насколько я знаю, чёрные маги – не его профиль… А где ты с ним познакомился?

– В монастыре. Вместе дрова пилили.

– А потом?

– Нет, больше мы не встречались.

– Ладно, разберёмся. – Николай Николаевич обернулся на пороге. – К тебе домой заглянуть?

– Только если почтовый ящик проверить… Нет! – Дед тут же замахал руками. – Лучше побыстрее возвращайся. Пора уже ту вещицу владельцу отдавать. Мы должны разобраться с ней как можно скорее. Вот сегодня и займёмся.

Николай Николаевич вздохнул и потянул на себя дверь.

– Только, пожалуйста, возвращайся в нормальном состоянии, – насмешливо бросил дед ему в спину. – Если ты опять впорхнёшь ко мне безумным светлячком, как вчера, я могу этого не пережить.

– Ну, знаешь! – опешил Аверин. – Как будто это не ты вчера сотворил!

– Есть масса способов достичь того же эффекта и без моего вмешательства, – уклончиво ответил дед. – Ну, ладно, ладно! Я пошутил. Не задерживайся, в общем. У вас же сегодня нет заседания? Так что чаю с коллегами попьёшь – и назад.


***
«Международный форум: Россия и мир – XXI век» значится на указателе. Красная стрелочка сообщает, что надо подняться вверх по лестнице. В холле, оформленном в сине-белых тонах, участники мероприятия оживлённо толпятся перед столами регистрации.

У стены вполоборота, внимательно слушая собеседника, стоит мужчина: довольно молодой, русые кудри, лицо, как вдохновенный набросок художника (брови вразлёт, гордый взмах ресниц, тонкая линия носа и красиво очерченные губы). На нём джинсы и бежевый пиджак, которые ловко сидят на его спортивной фигуре. Взгляд холодных со стальным отблеском голубых глаз оставляет ощущение, что тебя аккуратно вскрывают скальпелем.

Парень оборачивается и замечает самодовольного, холёного господина, который движется в его направлении, гордо рассекая толпу. Молодой человек, лавируя между чьими-то спинами, пробирается ему навстречу. Тот важно протягивает руку:

– Паша! Рад тебя видеть…

– Взаимно, Юрий Александрович, – улыбается молодой человек, почтительно пожимая протянутую руку, и тихо добавляет. –  Вы отлично поработали над образом! Чиновник такого ранга не может иметь столь человечное и интеллектуальное лицо, которое было у Вас раньше. Это настораживало.

Юрий Александрович снисходительно смеётся. Его очки поблёскивают, отражая синие стены и силуэты людей в холле.

– Я тебя тоже хочу похвалить. Видел твой последний репортаж. Очень тонко. Всё-таки Ближний Восток – сложная тема. А ты молодец. Видна аверинская школа. И твёрдая рука Викентия Сигизмундовича.

– Да уж. Им я обязан всем.

– Как продвигается наше дело – с мальчиком Ромой?

– Как по маслу. Можете не сомневаться.

– Даже и в мыслях не было! Что и говорить, Вики и Ники великолепно работают в паре. Смотри только, не проколись!

– Знаю. Креплюсь изо всех сил. Но они ведь тоже не дураки. Приходили недавно. Всю душу вытрясли.

– И как ты выкрутился?

– А я изначально не дал им вообще никакой информации. А когда они пришли меня пытать, честно выложил оставшуюся инструкцию. Почти всю…

– Ты страшный человек. Почти как сам Радзинский.

– Каков учитель, таков и ученик. Чего Вы хотели?

– Болтун. А как тебе удалось Аверина уговорить? Он же ненавидит преподавать.

– Ну, сначала Николай Николаевич был ужасно недоволен… Но я знаю один секрет. Если он слышит знакомые интонации Викентия Сигизмундовича, мгновенно становится более покладистым. Мне повезло, что я могу так удачно их имитировать.

– Ты пугаешь меня всё больше. Ладно. Помни, упустить этого мальчика мы ни в коем случае не должны. Возможность осуществления его миссии должна быть пресечена в самом начале. Если не справимся, то лет через тридцать нас всех ждут большие проблемы. Держи меня в курсе, если возникнут какие-то сложности. Информацию о нём мы закрыли. Так что, если не проболтаешься, некоторая фора у нас будет. А теперь извини, мы подозрительно долго с тобой общаемся.

– А может, я сын какого-нибудь важного человека и Вам что-то от меня нужно? Или от моего папочки.

– Не импровизируй. Передавай нижайший поклон Ники и Вики.

– Передам. Как только увижу. Я теперь стараюсь им лишний раз о себе не напоминать. Завтра уезжаю в Сирию, потом на полтора месяца в Ливан.

– Тогда, будь осторожен. Удачи. Кланяйся от меня Фархаду и Ихнему Высочеству. Да, и жене привет передавай! Сколько вашей Мусе уже?

– Три года.

– Как время-то летит! Ну, будь здоров!

– Спасибо. До встречи!

Они разошлись в разные стороны и оба мгновенно растворились в толпе.