полусон бродяг

слово тащило
за собой чуйвство,
чуйвство раскрывало бытие,
бытие определяло промыслительно судьбу.

пишешь одно, думаешь
о другом, читаешь другое,
представляешь сибе третье,
исчешь, но истину не находишь.

штампы расхожие,
до зубовного скрежета,
сознание вновь родившихся
приводили в положение исходное.

о двух головах
попадались среди ихних,
дажи до семи пядей во лбу имели,
аднакоси, модели сии несовершенны были.

людоеды начальствуюсчие
выбирали тех, хто пожирней, для
ихних утех, повкусней и покреативней,
шоб облизнувшись, косточками похрустеть.

равновесие созерцало неподвижность,
изначально заложенную в круге событий,
при фсем при ентом, хаос выстраивался в
осмысленные и зримые картинки бытия.

душевное равновесие сродни было
безмятежному спокойствию, а кодысь
восхищение вдохновляеть, то и полет
в фантазиях вразумляет несовершенных.

на столбах висели
алигархушки, одним своим
видом призывая добропорядочных
жытелей к служению музам непорочно.

кншно, глобальные
придставления мешають жыть,
тем паче далеким от политиканства,
аднакоси, хочитси здравомысленно-вразумительнаго.

властьпередержавшие
хотели ентот йентырнет
перевесть в должность "гарсон,
принеси мине тапочки", аднакоси, накоси.

у дураков мысли сходятся. кудысь?
дурных нема. пачиму? дурика валять. зачем?
дурило-чудило. а какоси иначе-то?
ведь дуракам закон не писан.