Глава 13

К началу третьего дня наступления Сашка сделал для себя пару невеселых выводов: первый - он жив до сих пор, только потому, что шел в атаку рядом с Виктором Павленко. Павленко падал, падал и Сашка рядом.

 У Виктор было какое-то шестое чувство на опасность,  треть взвода уже выбыла по ранениям или были убиты, а Авиров, Павленко и Сашка были живы. И второй вывод, что продвигаются они вперед благодаря танкам непосредственной поддержки пехоты, которые своими гусеницами и огнем сбивают немцев с позиций. И все же потери росли.

Старшина Кулаков – вот кто вел точную статистику потерь роты. Насыпая кашу в котелки, он точно знал, сколько человек в роте осталось на довольствии. И видя, живой нашу тройку он улыбался.
- Жив шахтер!
- А что мне сделается? – с показным равнодушием отвечал Павленко, получая в свой котелок кашу.
- Это хорошо. И Ваня жив,- улыбался старшина, насыпая Авирову. Что там еще не видать твоего Тракторного.
- Нет, старшина еще не видать.
- И молодой жив, третий день в наступления и живой,-  удивлялся старшина, видя Сашку. Ну считай если еще сегодняшний день переживешь и не убьют, будешь жить долго, - шутил он.
- Я не против, -  улыбался Сашка.
Но сегодняшний день  действительно едва не стал последним для него. В полдень над развернувшемся в атаку ротами показалось девятка пикирующих бомбардировщиков.

 Павленко быстро понял, что они сейчас начнут бомбить танки, а значить, необходимо держаться подальше от них.  И он,  крикнув Сашке: «Догоняй»,- метнулся в сторону от танков. Сашка бежал за Виктором и чувствовал над собой вой,  от которого по телу побежал липкий пот страха.

 Виктор в какой-то миг упал, упал рядом и Сашка, и тут же его взрывом приподняло и бросило вперед. Танки метались по полю пытаясь выйти из под удара. А  девятка носились над  полем, бросая бомбы на танки и поливая лежащих солдат из пушек и пулеметов.  Когда самолеты улетели, Сашка не поверил, что он смог пережить этот кошмар.

 Те, кто замешкался и не успел убежать подальше от танков, были посечены осколками, а то и просто разорваны в клочья, так что определить, кто это уже не представлялось возможным. Атака захлебнулась в самом начале, только к вечеру полк снова продолжил наступление.
    Генерал Городнянский видел, что его Армия просто толкает немцев перед собой, и те планомерно отходят, прикрываясь сильными арьергардами, но это только до той поры пока не подойдут их оперативные резервы.

 А как только это резервы подойдут, они упрутся и тогда вновь придется ломать их  оборону. Два танковых корпуса вот, кто мог сейчас  не дать немцам закрепиться на последнем их оборонительном рубеже. Двести пятьдесят  танков проломят все их арьергарды и помогут завершить его  Армии окружение Харькова, но для этого необходимо «добро Маршала»
И Городнянский повторно позвонил Тимошенко.
- Слушаю, -прозвучал знакомый бас Тимошенко на том конце провода.
 Доложив обстановку Городнянский закончил свой доклад словами: «… товарищ маршал считаю целесообразным ввод танковых корпусов сейчас».
Но Маршал и тут не стал вводить корпуса в прорыв. Зачем торопиться?  Он считал, что и так все идет по плану.

Это видно из его доклада 15 мая в Ставку ВГК: « … мы приходим к выводу, что до сего времени противник не разгадал замысла нашей операции и свой основной ударный кулак направил на второстепенный участок фронта и этим предоставил свободу действий нашим ударным группировкам… и далее, очевидно также что, что сейчас противник в районе Харькова не располагает такими средствами, чтобы развернуть против нас встречное наступление»- роковое заблуждение.


14 число могло стать решающим  для  всей операции. Введи маршал танковые корпуса в прорыв в этот день, и они бы с большой вероятностью смогли завершить окружение Харькова, но маршал не сделал этого. И именно 14 мая фон Бок предложил Гитлеру взять из группы Клейста 3-4 дивизии, что бы закрыть пролом в своей обороне, но начальник немецкого Генштаба Гальдер сумел убедить Гитлера, что делать этого  не стоит. И Гитлер послушал Гальдера, а не фон Бока. Когда буквально через несколько дней,  исполняющий обязаности начальника советского Генштаба генерал Василевский предложил Сталину прекратить наступление и повернуть основную ударную группировку на отражение удара Клейста Сталин послушает не его, а Тимошенко. Как тут не поверить в покровительство небесных сил немцам.


Но не знают всех этих судьбоносных решений ни немецкие, ни русские пехотинцы. Они делают свое дело. Немецкие пехотинцы пытаются удержать свои последние рубежи, до подхода подкреплений. Паулюс снимает войска с не атакованных участков и  гонит эшелоны с подкреплениями к Краснограду, где пролом в обороне особенно страшен.

….Пятнадцатое и шестнадцатое мая прошли в напряженных боях. Наступление продолжалось, но уже не в таком темпе как того хотелось бы маршалу. На северном ударном крыле две танковые и одна пехотная дивизии немцев постоянно контратаковали наступающие войска, да и южная группировка продвигалась медленней, чем того хотелось бы маршалу. На юге немцы организованно сопротивлялись, они отошли на последний свой подготовленный рубеж за реку Берестовая и   взорвали за собой  все мосты.