Разлюбить в четверг - глава первая

      

     После внезапной кончины мужа Леокадия Львовна жила очень уединенно. Изо дня в день ходила по тихим, словно уснувшим комнатам, в который раз рассматривая привычные пейзажи на картинах, висевших в кабинете. Все здесь напоминало их жизнь и от этого на душе становилось еще горше.
     Совсем молоденькой девушкой , на одном из ежегодных офицерских балов в Военно-Медицинской Академии, куда ее пригласил старший брат Аркадий, познакомилась с будущим мужем, капитаном медицинской службы Любомировым Борисом Анатольевичем. А через неделю умчалась с ним на Дальний Восток. Ни слезы матери, ни слабые доводы отца не помогли. Лека, счастливо улыбаясь, отвечала :
     - Как вы не понимаете ? Я люблю его. И поеду за ним на край света.
     В те времена Дальний Восток действительно был за линией горизонта. Там молодожены прожили пять счастливых лет, а когда родился первенец Артемка, мужа перевели на Север, а через несколько лет в столицу. Работал на износ. Уходил рано утром, домой возвращался, когда дети, устав ждать папу, крепко спали.
     Любили ли они друг друга ? Да, любили.Правда времени, чтобы насладиться друг другом с каждым годом оставалось все меньше, даже, помнится, несколько лет подряд ездила отдыхать к морю одна ,с мальчишками.
     Борис работал, писал диссертацию. Он был хирургом от бога и все стремились только в его отделение. Переживал, когда кому-то приходилось отказывать, часто слышала, как по телефону интересуется результатами операции. Сетовал, что не смог помочь. Равнодушным никогда не был. Это, пожалуй, главное.
     Пока росли дети, Лека не работала. Частая смена климата, бытовая неустроенность, детские болезни сыновей, в общем... А когда подросли, не усидела .Пошла в городской Художественный музей. Оформляла выставки, водила по залам экскурсии, в отпуске писала небольшие пейзажи. Этот вид живописи был по нраву.
     В кабинете мужа висели две ее работы. На одной тяжелые облака нависли над бескрайним лугом, высокий ковыль от порыва ветра стлался над узкой тропинкой, на которую. падали первые капли дождя.
     Борис всегда говорил, что эта картина напоминает ему босоногое детство. Сколько раз заставало вот такое ненастье в степи ,  и как было страшно и опасно остаться один на один с надвигающейся грозой, хорошо  помня о наказе отца ни в коем случае не оставаться в поле. Бегом бежать домой или в лесопосадку, в общем, как можно дальше от открытого пространства. И они  с пацанами бежали так, что пятки сверкали !
     А на второй картине был изображен ломящийся от тяжелых веток яблоневый сад, у обочины которого ,  прямо на земле насыпаны горой созревшие яблоки. Муж называл эту картину "Беременная осень".
     - Почему ?
     - Не знаю. ВсЕ земля-матушка людям отдала, пусть пожинают плоды трудов своих.
     Лека хорошо понимала, что ее картины слабы в художественном исполнении и что висевшие в одном ряду тот же Кустодиев или Крамской, купленный по случаю на аукционе, когда Борис был на Форуме хирургов, не имеют права даже находиться в одной комнате рядом с такими мастерами, но Борис картины не убирал и всегда говорил :
     - Кустодиев, известное дело, классик, но твои пейзажи - это моя родина, это душа, это ностальгия. Как там говорится : "Спасибо, сторона родная, За твой врачующий простор!" Не помнишь, чьи строки ?
     - Кажется, у Фета что-то подобное...
     - Ну Фет, так Фет.
     Часто думала, что ей повезло с мужем. Он уверенно стоял на ногах, строил карьеру, полностью посвятив себя любимому делу и предоставив жене и детям право гордиться им. Он знал, что они всем обеспечены и все это благополучие дал  он, отец. Они никогда не говорили друг другу о любви. Лишь однажды, на отдыхе, приобняв жену и зарывшись в  ее слегка влажные после душа волосы, прошептал:
     - Я очень привязан к тебе, Лека. Спасибо, родная. Но ты знаешь, недавно где-то прочитал: можно любить всю жизнь, а разлюбить в четверг. Странное утверждение ,  не правда ли ? Глупость какая-то, уверен !
     Она смотрела на мужа влюбленными глазами и прижималась к его надежному плечу еще крепче.
     Закончив школу, сыновья поступили в институт и приобрели достойные профессии. Старший пошел по стопам отца, работал в той же клинике, а младший Женька, бузотер и неисправимый романтик, увлекся театром, стал писать сценарии, потом ставить  спектакли и после третьего курса технического вуза, ушел-таки в знаменитую "Щуку" на режиссерский факультет.
     Отец недоумевал, но сына любил  и, в общем-то, одобрял. Боялся одного, чтобы не увлекся алкоголем или наркотиками. Но тот так был поглощен своим делом, что на все остальное у него просто не оставалось времени.
     Оперившись, мальчишки один за другим привели в родительский дом своих избранниц. Старший уже несколько лет жил отдельно от родителей, встречался со своей коллегой по работе, врачом- анестезиологом Мариной. У той, правда, уже был сын от первого брака, но Артема это не остановило и вскоре молодая семья подарила им внука Мирона. Малыш был копия дедушки и Борис на радостях преподнес невестке ожерелье из розового жемчуга.
     Вторая сноха с детьми не спешила. И  муж и она  очень много работали на киностудии, постоянно уезжали в киноэкспедиции, какие дети ? И когда мать или отец как бы ненароком намекали, мол, пора бы, те дружно махали руками и открещивались:
     - Вот сдадим фильм, тогда !
     - Вот сыграем в этом сериале и будем думать о Ваньке.
     В один из вечеров, одиноких, неспешных, уже плотно вошедших в ее вдовью жизнь, вдруг вспомнила, что во время похорон взгляд наткнулся на приятную, моложавую женщину с ребенком, девочкой лет семи. Понуро стоя чуть поодаль от гроба,  неотрывно смотрела на восковое лицо Бориса и смахивала едва заметные слезы. Девчушка ,  прижавшись к матери, испуганно застыла рядом.
     Потом, когда стали прощаться с усопшим,  растворились в толпе и Леокадия потеряла их из виду. "Наверное, лечились у мужа ". Но что-то подсказывало, что это не так. Эта женщина... Она как бы хотела остаться невидимой и в то же время не могла не прийти. Кто она ?"
     Приезжая на могилу мужа не раз и не два обращала внимание на роскошные цветы, лежащие рядом с  портретом. " Спасибо друзьям и коллегам, не забывают Бореньку..."
     Время шло, стала свыкаться с потерей. Но теперь стало подводить сердце. Сыновья, особенно старший, строго- настрого приказал одной на кладбище не ездить.
     - Если захочешь поехать - позвони. Я или Марина отвезем тебя. Договорились ? Обещай мне, мать !- с некоторых пор сын только так и разговаривал, слегка снисходительным тоном, не допускающим возражений. Она понимала, что таким образом он проявляет заботу и пытается взять обязанности отца по отношению к ней в свои руки.
     А недавно позвонила Марина и предложила поехать к Борису. Леокадия с радостью согласилась. Когда подошли, увидели женщину. Та уже уходила. Марина внимательно смотрела ей вслед.
     - Ты не знаешь, кто эта дама ?
     - Бывшая пациентка моего обожаемого свекра. У нее проблемы со здоровьем. Борис Анатольевич ее оперировал, потом она родила, кажется, девочку. Теперь раз в год наблюдается. Не помню  фамилию, но вспомню обязательно. Она была на прошлой неделе у доктора Авраменко.
     - Узнай, пожалуйста. И запиши ее адрес и телефон.
     - Да вам-то зачем ?
     - Раз я прошу- значит надо.
     - Ну хорошо,- пожав плечиком, недовольно сказала сноха.
     А через неделю у Леокадии был и адрес и номер телефона. Гурьянова Елена Андреевна, 49 лет. Живет одна. Воспитывает дочь. Девочке девять лет, зовут Василиса. Диагноз у матери серьезный, одним словом, онкология. Пока не злокачественная.
     Лека сидела с этой бумажкой в руках и сосредоточенно думала. Она еще не совсем была уверена, но что-то подсказывало, что эта девочка, Василиса, имя-то какое- Вася, Васька, Василиска, так вот, эта девочка ей не чужая. Глупость? Может быть. Но  она редко ошибалась.
     Прошло несколько месяцев, прежде чем вновь вернулась мыслями к этой Гурьяновой. И в один из теплых осенних вечеров, разлившихся легкими сумерками по издавна знакомым улочкам, шуршащим опавшей и слегка пожухлой листвой, отправилась прогуляться по адресу, который уже давно лежал в  старенькой записной книжке.
     Дверь долго не открывали, потом слабый голос спросил:
     - Кто?
    - Откройте, пожалуйста. Не бойтесь!
     Леокадия увидела абсолютно седую худенькую женщину, а рядом с ней, как и на кладбище, стояла Василиса.
     - Позвольте войти.
     - Я вас узнала. Простите меня, но я перед вами виновата лишь в одном. Я родила желанного и богом данного ребенка.
     - Вот и замечательно. Это и есть наш ребенок ? - ласково обратилась к девочке, слегка поглаживая ее растрепавшиеся волосенки.
    - Меня зовут Василиса.
    - Очень красивое имя:  веселое, легкое, солнечное.Есть такие полевые цветы васильки. Они мерцают среди разнотравья своей необыкновенной красотой.  И ты такая же...
    - Необыкновенная ?
     - Вы проходите, что же мы стоим на пороге ? Нам есть о чем поговорить...



Лана Ковалева. Все права защищены.