Бабье лето

Это было ровно год назад. На дворе было бабье лето в самом разгаре.  Черные башмаки, начищенные, лакированные, шагали по кочкам старого моста, давно не ремонтированного. Женечкино платье до щиколотки слегка приподнимали  мимо идущие машины, оставляя после себя только облако из пыли. Она остановилась на середине моста, облокотившись на проржавевший парапет. Впереди была синяя Исеть, которая пыталась подражать морю. Еще дальше открывалась панорама из современных высоток, старых индустриальных зданий и архитектурных памятников. Купол храма на крови блестел тогда золотой монетой. Женя напоминала Ассоль на этом мосту,  потому что ее глаза что-то или кого-то искали. Издалека она увидела человека. Он был так далеко, что его внешность почти невозможно было разглядеть.  Но походку Женя узнала сразу: твердая, чуть размашистая, носки глядят в разные стороны. Через семь минут этот молодой человек остановился рядом с ней. -Женя, тут же грязно.
Девушка отряхнула теперь уже рыжие локти.
-Привет! Ведь сначала здороваются? -сказала она.
-Привет.
-Пойдем гулять до самого Уралмаша?
Они говорили обо всем: о работе, на которой когда-то работали вместе, об общих знакомых, о родных и близких, о житейских проблемах. Мимо пробегали красные, желтые трамваи, голубые троллейбусы, в которых стояли и сидели уставшие люди после рабочего дня.
Мимо прошли пешеходные переходы, в которых фальшиво играли уличные музыканты, мимо промелькало табло вокзала - через пять минут отправление поезда в Минск. После поворота на проспект Космонавтов желтела длинная тополиная аллея. Листья сыпались прохожим на головы, а потом опадали на землю и ложились под ноги, как под пресс. Уралмаш был красив по-своему. Его изюминка - сталинская архитектура. Жене казалось, что здесь уютно, ярко, тепло по-домашнему.
Ее друг смотрел на нее иначе, чем раньше. Женя жила одним моментом и понимала, что в нее влюблены. Сама она не знала, чего хочет, и тем временем беззаботно смаковала имя из четырех букв. Возможно, девушка привлекала детской непосредственностью, а может и тем, что у нее уже были на тот момент серьезные отношения. А может и правда всерьез подумали, что Женечка - та самая?
Они шли все дальше, в оживленную часть микрорайона. Рыжие, розовые, голубые, зеленые сталинки мелькали из улицы в улицу. Девушка купила в магазине пару пирожных в форме медведей и стала по дороге шелестеть упаковкой, открывая лакомство. На предложение укусить немного молодой человек отказывался, а потом не сдержался и ликвидировал у "медвежонка" целую голову. А потом поцеловал Женю.
Теперь они целовались часто, как школьники. Но девушка озиралась по сторонам в страхе, что ее увидит кто-то из знакомых. Так проходили недели и месяцы бабьего лета, пока не пошел снег. Женя была девушкой консервативной и прагматичной. Поэтому она решила больше не встречаться с человеком, в которого влюбилась сама. Она считала, что влюбленность быстро проходит, и крепких отношений с гражданским мужем потом уже не вернешь. Но часто зимой в холодный мороз она приходила на мост и смотрела на замерзшую Исеть. И в этот момент она была похожа на Ассоль. Но автор знал, что алых парусов больше не будет.