Н. И. Надеждин. Великий Устюг

Русский город Великий Устюг стал называться родиной всероссийского Деда Мороза сравнительно недавно. Однако этот город имеет многовековую историю, с древних времён он славился своими святыми обителями, своими умельцами – иконописцами, художниками по серебру, кожевенных дел мастерами. В 1836-37 годах выдающийся русский учёный Николай Иванович Надеждин (1804 – 1856) отбывал ссылку на севере Вологодской губернии. Жажда новых знаний и деятельности на пользу Отечества не позволили ему пасть духом. Надеждин собрал ценный краеведческий материал по Вологодской губернии, многое повидал своими глазами. Энциклопедическая статья «Великий Устюг» написана им в 1837 году и опубликована в 9 томе «Лексикона» Н. Греча, с тех пор не переиздавалась.
Публикацию подготовили библиографы М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижев.


НИКОЛАЙ НАДЕЖДИН

ВЕЛИКИЙ УСТЮГ


ВЕЛИКИЙ УСТЮГ, уездный город Вологодской губернии, под 60° 45' 42" сев. шир. и 63° 59' 54" вост. Долг. от Ферро, расстоянием от С.-Петербурга в 1169,5, от Москвы в 886,5, от губернского города в 457,5 верстах, по обеим сторонам реки Сухоны, которая несколько ниже города, сливаясь с Югом, образует Северную Двину, одну из величайших рек империи. Устюг принадлежит к лучшим, самым промышленным и богатейшим городам северной России. Положение его очень живописно. Вид особенно красится церквами, которых, включительно с соборными и монастырскими, по официальным известиям за 1836 год, считается 38; в том числе только одна деревянная. Домов всех 1270, из них 41 каменный. Народонаселение простирается до 7830 душ; в том числе мужчин 3616. Большую часть жителей составляют мещане и посадские, которых, кроме иногородних, временно проживающих в Устюге, считалось в 1836 году до 2047 мужского пола. Сверх того, объявили капитал на третью гильдию 57, на вторую 6, на первую 2 купеческие семейства, всего на 676 000 рублей. Лавок в гостином дворе считается до 184, и между ними только 34 деревянные. Гостиница 1, погребов с виноградными винами 5, питейных домов 14; фабрик и заводов 28. Благотворительные заведения состоят из больницы, двух богаделен и домов воспитательного и странноприимного. Училищ: духовных 2, уездное и приходское; светских 3, уездное и два приходские. В первых обучалось 196, в последних 130 мальчиков и 11 девочек. Городские доходы (1836 г.) простирались до 22 716 рублей. Настоящий правильный и красивый вид город получил в 1772 году, после пожара, от которого почти весь выгорел.
Существование такого многолюдного и цветущего города в стране отдалённой и суровой изъясняется счастливым положением его при стечении двух больших рек, вливающихся Северной Двиной в Белое море. Главнейшая из них, Сухона, соединённая с Волжскою системою вод посредством канала Герцога Виртембергского, служит путём непосредственного сообщения с обеими столицами и со всеми Низовыми губерниями. Река Юг, с притоком Лузою, обе судоходные весною, облегчают сообщение с Костромскою и Вятскою губерниями, а чрез них со всеми восточными областями России. Сверх того, Вычегда, впадающая в Северную Двину на границе Велико-Устюжского уезда, издавна была путём в Сибирь, который теперь значительно облегчён учреждением Екатерининского канала. Это делает Устюг центром Беломорской торговли. Здешние купцы связывают Кяхту, Ирбит и Нижний с Архангельском. Главнейшие статьи, которыми они снабжают Архангельский порт, состоят в щетине, льне, пакле, говяжьем сале и, преимущественно, хлебе: в 1836 году отпущено было до 10 000 четвертей хлеба, скупленного большею частью в Вятской губернии. Внутреннее движение торговли поддерживается ярмарками, которых бывает две в году, Прокопьевская (8 июля) и Никольская; на них товаров было привезено в 1836 году на 194 975 рубл. Торговлею естественно развивается промышленность. Устюг преимущественно обрабатывает внутренние произведения, для отпуска за границу. Между существующими в нём заводами наибольшее число кожевенных, именно 6; на них выделывается юфть, которая идёт большею частью в Архангельск; 2 салотопильные завода отпускают туда же свои изделия. Впрочем, вероятно, по причине быстрого развития тех же ветвей промышленности внутри империи и других удобнейших путей отпуска, число заводов и фабрик в Устюге не возрастает, а уменьшается. В книге «Опыт описания Вологодской губернии» Н. Брусилова, изданной в 1833, показано было здесь кожевенных заводов 11, салотопильных 3. Из 12 свечных заводов нынче существуют только 3; мыловаренных, которые снабжали мылом не только Вологодскую, по и другие соседние губернии, налицо остаётся также 4, но один из них уже не действует. Иконописцев, которыми прежде славился Устюг, нынче считается не более 11. То же должно сказать и о знаменитой издревле «черновой работе» на серебре, известной под именем «Устюжской»; ею занимаются еще до 68 художников; но, оставаясь при прежней грубости рисунка и высоте цены, она потеряла ход и славу. Впрочем, вещи, представленные Устюжскими художниками на нынешнюю (29 апреля 1837) выставку, приготовленную к высокому посещению Государя Наследника, делают честь продолжателям древних занятий своих предков. Слесарное мастерство также значительно усовершенствовано против прежнего, судя по выставке.

Когда и как произошёл Великий Устюг, неизвестно. Начало его теряется во мраке, окружающем колыбель Русского государства. Город этот имеет свой собственный «Летописец», называемый «Устюжским»; он составлен, вероятно, из древних местных преданий. По свидетельству этого летописца, Устюг первоначально находился ниже, при самом слиянии Сухоны и Юга, на высокой горе, которая называлась Гледень, где и теперь существует «Гледенский Троицкий Велико-Устюжский монастырь», в двух верстах от последнего городского жилья. Летописец уверяет, и весьма правдоподобно, что гора эта была названа так от «гляденья», которое в самом деле простирается отсюда во все стороны на обширное пространство. Нынешнее место Устюга называлось в старину «Чёрным Яром» или «Чёрным Прилуком». Город был переведён сюда в начале XIII столетия потому, что Гледенская гора очень подмывается ре¬кою Югом. Академик Лепехин в 1771 году видел здесь до 175 сажен древнего валу за нынешним монастырём; теперь нет уже и следов его: всё обвалилось в реку, которая, быть может, со временем угрожает и монастырю ниспровержением. Основание Гледенского Устюга летописец полагает до XII столетия. Всё это может быть очень справедливо. Страна эта, исстари известная Новогородцам, была путём в таинственную Биармию или Пермию, о которой только предание сохранилось в Скандинавских сагах, куда Отер проник ещё в IX столетии. Первое Русское известие об ней находится в баснословном рассказе Юряту Тагоровича, который слышал наш первый летописец и записал ещё в XI веке. Югра, язык нем, упоминаемый в этом рассказе, вероятно, означает жителей реки Юга, отброшенных за Урал уже впоследствии. Что имя этой реки, несмотря на наружное созвучие с «югом», полуднем, совсем не Русское, это кажется несомненно: о каком юге можно было думать на таком отдалённом севере? Вероятно, оно есть только вариант произношения слова «Иок» или «Иогги»; оно и теперь означает «реку» на языке Финнском, которым, по свидетельству Отера, говорили и древние Беормасы или Биармы. Впоследствии Югра отличается в наших летописях от Южан и Устюжан; но это ничего не доказывает, кроме разности произношения одного коренного имени, которое в первом случае сохраняло еще в чистоте свой Финский характер, а в последних уже обрусело. Что Русские проникли сюда по Сухоне, это явно из того, что они сочли Юг рекою побочною, притоком Сухоны, и слияние обеих рек назвали «Устьем Юга»; отсюда произошёл Устюг, или правильнее Усть-Юг, как и писалось в старину это слово, сходное образованием с Усть-Вымь, Усть-Вага и т. п. Этого одного имени уже достаточно к заключению, что Устюг был колония чисто Русская, основанная первоначально Русскими, но в земле, которая долго оставалась иноязычною, Чудскою. Герберштейн, бывший на Москве в начале XVI века, свидетельствует, что тогда в Устюге говорили ещё и своим особенными языком, кроме Русского; да и все наши летописи причисляют Южан и Устюжан к землям и странам иноязычным около Перми, наравне с Лопью, Корелою, Вогуличами, Самоядью и другими (Древн. Летоп. II, 286, Ник. IV, 267, 268). Однако ещё в XI столетии эта колония была, вероятно, незначительна или, может быть, и вовсе не существовала. Летописи наши упоминают о походе Новогородца Улеба в 1032 году на Железная Врата (см. Вайгацкий пролив), которые, несмотря на мнение ученого Лерберга, можно с большею вероятностью искать в верховьях Вычегды, соприкасающихся с верховьями Печоры и Камы, в нынешнем Устьсысольском уезде Вологодской губернии (см. Вятка). При этом случае ни слова не говорится об Устюге, который должен был лежать на дороге; да и несчастное окончание похода, после которого вспять мало возвратишася, по мнози тамо погибоша (Ник. I, 132), доказывает, что туземное народонаселение в этой стороне было тогда ещё очень сильно. Тагорович, спустя полвека, также ничего не говорить об Устюге. Вероятно, колония возникала и усиливалась мало-помалу, не вдруг, как например Хлынов, нынешняя Вятка, об основании которой Новогородскими самовласцами упоминается ясно под 1174 годом (см. Вятка). Однако, благодаря, конечно, выгоде местоположения, она скоро возвысилась, потому что Устюг с первых времён своей известности носит уже прозвание «Великого», слово, конечно, не имеющее слишком важного значения, но которое всё же должно иметь основание в сравнительном превосходстве города пред другими поселениями (см. Великий). В 1216 году, вместе с переведением города на нынешнее место, основан был в нём первый монастырь иноком Киприаном из туземных земледельцев, который существует доныне, под именем «Архангельского Велико-Устюжского». Через два года, в 1218, Булгары взяли его лестию, будучи отражены Унжанами, соседними жителями нынешней Костромской губернии (Воскр. Лет. II, 169). Нельзя сомневаться, что Устюг был колония Новогородская: это доказывается сходством наречия, обычаев, преданий, и исторически известною зависимостью Устюжан в церковном отношении от Новгородского владыки; но в отношении собственно гражданском, кажется, исстари не было тесной связи между ним и метрополиею. Вся сторона по Сухоне и Двине называлась у Новогородцев «Заволочьем» и составляла одну из волостей республики; но имя Устюга не встречается в официальных актах при исчислении Новогородских владений. Оставшиеся исторические воспоминания свидетельствуют больше о неприязненных отношениях между Устюжанами и Новогородцами. По Устюжскому летописцу, город в первые времена нашествия Татарского признал власть завоевателей: в нём жил для собирания дани Батыев баскак, именем Бугай или Буг-Богатырь, который будто и имел двор свой на горе, которая и теперь называется «Сокольничьею»: сильный татарин любил соколиную охоту. В 1262 году Александр Невский прислал в Устюг известительную граммату о победе над Татарами, в которой, следовательно, Устюжане не принимали никакого участия: это так поразило Бугая, что он, по совету своей любовницы, Устюжанки Марьи, принял тотчас христианскую веру с именем Иоанна, и так искренно предался благочестию, что двор свой на Сокольничьей горе обратил в монастырь, существующий и нынче под именем «Иоанно-Предтечева Велико-Устюжского»; с утверждением духовных штатов он обращён из мужского в девичий. В начале XIV столетия Новогородские летописи неоднократно упоминают о явном разрыве Устюжан с Новгородом: так в 1323 Устюжане полонили и ограбили, в 1329 вовсе перебили Новгородцев, отправлявшихся в Югрию. В конце XIV столетия воеводы великого князя Московского Василия Димитриевича, призвавшие на помощь Устюжан и Вятчан, напали на Вологду, которая в то время принадлежала ещё Новогородской республике, и подвергли Спасо-Прилуцкий монастырь, находящийся подле Вологды, разорению, о котором сохранилось воспоминание в монастырских преданиях (см. Вологда). Вообще с XIV века Устюг, несмотря на свою отдалённость, увлекался больше к Москве, чем к Новгороду. В церковном отношении он признавал уже власть Ростовского иерарха. Знаменитый Стефан Храп, просветитель Пермской земли, родом Устюжанин, сын Устюжского причетника и сам прежде бывший причетником в Устюге, начал своё иноческое поприще в Ростове, взял благословение на подвиг миссионерства в Москве, находился с нею в постоянных сношениях, и там положил свои честныя мощи (см. Стефан Великопермский). Однако и сношения с Новгородом, так важные для оживления города промышленностью и торговлею, были очень тесны: они, без сомнения, отворили в него издавна путь людям Немецким, которых влияния нельзя не признать в Устюжской черневой работе: она носит явную печать Европейского Запада. Предание называет святого Прокопия Юродивого, преставившегося в 1303 году, Римлянином (см. Прокопий Великоустюжский). Замечательно, что Василий Димитриевич, который уже владел Вологдою и Белоозером, ни слова не упоминает об Устюге в двух своих духовных грамматах, где подробно вычисляет все свои владения; значит, он ещё не считал Устюга своею собственностью. Но и в Новогородских грамматах, не только с Московскими, но и с Тверскими князьями, из которых древнейшая относится к 1263 году, Устюг также не упоминается, хотя прочие волости республики исчисляются поименно: «в ее, княже-волости Новгородския: Волок с всеми волостьми, Торжек, Бежиче, Городец, Палец, Мелеча, Шипино, Егна, Заволочье, Тре, Перем, Печера, Югра, Вологда» (Древн. Рос. Вивл. I, 2). Город, носивший имя «Великого», так важный по своему положению и силе, мог ли быть пропущен, когда упоминаются Торжок, Бежиче, Мелеча, Шипино и прочая? Это даёт повод предполагать, в соображении с приведёнными уже свидетельствами враждебности Устюжан и Новогородцев, что Устюг имел некоторого рода самобытность, также как и Вятка, до тех пор, пока поглотился Москвою. Герберштейн нашёл уже Устюг совершенно Московским. В конце XV и в начале XVI века Устюг был точкой отправления Московских войск для окончательного покорения Югры, которая ещё владычествовала на Вычегде и Сысоле и упорно противилась обруселости, распространявшейся во имя христианства; два епископа, преемники святого Стефана, святые Герасим и Питирим, в первой половине XV столетия, 1416 - 1439, прияли мученические венцы в Усть-Выме (см. Вогуличи), верстах в трёхстах от Устюга. В 1511 году Василий Иоаннович дал уже Архангельскому Устюжскому монастырю «несудимую граммату», которою воспретил своим наместникам Устюжским судить архимандрита с братиею, опричь душегубства и разбоя с поличным. Собственно в государственных актах Московского царства, Великий Устюг упоминается уже при царе Феодоре Иоанновиче, в уложенной граммате об учреждении патриаршества 1589, где город этот, назначенный быть кафедрою новой епископии, один только не называется ни государством, ни княжеством. При царе Василии Иоанновиче Шуйском он находился под воеводою Вологодским, также как и прочие северные города, как видно из грамматы к воеводе Пушкину, объявляющей о собрании на Вологде людей для получения царской амнистии, 1609. При царе Михаиле Феодоровиче, в 1633, Устюг имел уже своего особого воеводу, Максима Стрешнева, заведыванию которого подлежал и Архангельск. В расписании степеней наместничеств, поднесённом царю Феодору Алексеевичу 1680, он поставлен в числе городов, вновь внесённых в «Наместничью книгу Российского царствия» с возведением на степень наместничества, между городами Дорогобужем и Холмогорами. С 1708 года он вошёл в состав Архангельской губернии, одной из восьми первых, образованных Петром Великим, с званием провинциального города. При учреждении наместничеств отошёл к вновь составленному Вологодскому наместничеству, открытому 1780 года; но с тем вместе оставлен на степени областного города, что было необходимо по причине чрезмерной обширности нового наместничества, равняющегося нынешней Вологодской губернии (см. Вологодская Губерния). Тогда область Велико-Устюжская состояла из семи уездов или округ: Велико-Устюжской, Сольвычегодской, Яренской, Лальской, Усть-Сысольской, Никольской и Красноборской. При новом образовании губернии в 1796, разделение наместничества на области уничтожено. С тех пор Великий Устюг остался при значении уездного города, которое сохраняет до сих пор.

Велико-Устюжский уезд в настоящем виде лежит по обеим сторонам Сухоны и Юга и, после их слияния, по обеим сторонам Северной Двины до устья Вычегды, где переходит весь на левый её берег. Его окружают уезды Тотемский, Вельский, Сольвычегодский, Устьсысольский и Никольский. Земли в нём считается до 1 934 566 десят. 1 456 кв. саж.; в том числе под селениями и пашнею 76 370 десят. 2 118 кв. саж., сенокосу 33 617 десят. 585 кв. саж., лесу 1 784 331 десят. 2 269 кв. саж. Из рек, кроме Сухоны и Юга, замечательны Луза, которая, выходя из Устьсысольского уезда, протекает всего до 600 вёрст, не меньше реки Юга, в которую она вливается. На Юге находится в Велико-Устюжском уезде «Быковская пристань», где складываются товары, идущие из Вятской губернии для сплавки в Архангельск. На левом берегу Двины, верстах в 50 от Устюга, находятся соляные ключи, известные под именем «Пускинских», где были заведены солеварни, которые, впрочем, теперь остаются без действия. На равнине, окружающей ключи, образовалось озеро, также соляное, которое и называется Солоник. Народонаселение Велико-Устюжского уезда гуще на правом берегу Сухоны, по рекам Югу и Лузе; левый берег только опушен селениями. Всех селений считается в уезде до 941; в том числе 129 собственно сёл с церквами, из которых 59 каменных. Сверх того, в уезде находится заштатный город Лальск (см. Лальск). Кроме двух монастырей, существующих в самом городе, в уезде находится ещё четыре монастыря, всех 6. Они суть следующие: в самом Великом Устюге: 1) Архангельский, мужской 2 класса, основанный старцем Киприяном в 1216 году; 2) Иоанно-Предтечевский, девичий 3 класса, одолженный началом своим Бугаю-Иоанну в 1262 году; в уезде: 3) Гледенский-Троицкий мужской 3 класса, на старом месте Устюга, в двух верстах от нынешнего города, при слиянии Сухоны с Югом, основанный, вероятно, не позже ХII века, с приписною в соседстве церковью Иоанна Устюжского чудотворца, которая, говорят, построена на месте рождения угодника и сама прежде была отдельным монастырём или пустынью; 4) Лальский-Архангельский, заштатный мужской, в Лальске, основанный в XVII столетии; 5) Прилуцкий-Николаевский, также заштатный и мужской, в 40 верстах от Устюга на север, имеет прекрасное местоположение над углубившимся заливом Двины, происхождения неизвестного; 6) Знаменская-Филипповская пустынь, мужская, только в полуторе вёрст от Устюга вверх по Сухоне, на левом её берегу, на горе, называющейся Янковскою, по которой и самая обитель имела прежде своё имя; она основана преподобными Филиппом в 1654 году. Сверх того, упразднено в разные времена 8 монастырей, и именно: 1) Преображенский, девичий, находившийся в самом Устюге, переведён в нынешний Иоанно-Предтечевский; 2) Негренская Богородицкая пустынь, была при устье реки Сученги, впадающей с левой стороны в Сухону, в 90 верстах от Устюга; 3) Телегов-Троицкий монастырь, находился от Устюга в 70 верстах к северу, по Двине, на большой Архангелогородской дороге; 4) Зосимо-Савватиевская пустынь, в 15 верстах от Устюга, также на север, на нагорном правом берегу Двины; 5) Теплогорская Богородицкая, находилась в 120 верстах от Устюга к югу, на реке Вороне, впадающей в Юг с левой стороны; 6) Воломская Симонова Воздвиженская пустынь, на верховье реки Ничменги, впадающей также в Юг, в 80 верстах от Устюга, основана была постриженцем Иосифова Волоколамского монастыря Симоном в 1613 году, который был умерщвлён впоследствии окружными монастырскими крестьянами; 7) Устьнедумская Богородицкая пустынь, на речке Недум, впадающей в Лузу с правой стороны, недалеко от Лальска, в 80 верстах от Устюга, основанная в 1608 г. преподобным Леонидом, уроженцем Пошехонским, первым начальником колонизации и просвещения страны (см. Леонид Устьнедумский); наконец, 8) Троицкий Орловский девичий монастырь, построенный Новогородцами ещё в XIV веке в городке Орле или Орлец, что нынче Орловская волость, на речке Моленге, впадающей в Юг, в 40 верстах от Устюга. За всеми этими монастыря-ми находилось до штатов 4 870 душ, в том числе за одним Архангельским Велико-Устюжским 2 315. Нынче всё народонаселение Велико-Устюжского уезда состоит из казённых крестьян, которые разделяются на черносошных и половников (см. эти слова). Герб Велико-Устюжский, утверждённый 2 октября 1780 года: в зелёном поле щита виден лежащий на берегу Нептун, увенчанный лавровым венцом, держащий в обеих руках красные кувшины, из которых льётся вода.
Велико-Устюжская епархия, хотя и определена была с званием епископии ещё при учреждении патриаршества, но открыта уже в 1682 году царём Феодором Алексеевичем. До тех пор, как уже было замечено, Устюг, вероятно, сначала принадлежавший Новогородской кафедре, с ХIII века постоянно признавал иерархическую власть Ростовских святителей, даже по учреждении Пермской и Вологодской епархий. При образовании Устюжской кафедры, к ней причислены были только три уезда: Велико-Устюжский, Сольвычегодский и Тотемский; но потом вскоре присоединён был и Яренск с Усть-Вымью. Архиереи именовались Велико-Устюжскими и Тотемскими. Сначала были архиепископы: Геласий (1682—1684), Александр (1685—1699), Иосиф (1700 – 1719); потом епископы: Боголеп (1719—1726), Лаврентий Горка (1727—1731), Сергий (1731 — 1735), Лука Конашевич (1737—1738), Гавриил, переведённый из архиепископов Казанских (1738—1748), Варлаам Скамницкий (1748 — 1761), Феодосий Голосницкий (1761— 1766), Пахомий Симанский (1766—1767), Иоанн (с 1767). Это был последний Устюжский святитель, который, по упразднении епархии в 1786 году, отошёл на покой в Устюжский Архангельский монастырь, и там скончался 1799. Тела Устюжских архиереев, умерших на епархии, погребены в Устюжском Успенском соборе, который отличается огромностью и великолепием. К архиепископскому дому принадлежало в то время 682 души крестьян. До сих пор в трёх верстах от Устюга находится загородный архиерейский дом, называемый Богородицким, с садом, в котором находится прекрасная кедровая аллея: здесь лучшее городское гулянье. По упразднении кафедры, Великий Устюг отчислен к Вологодской епархии, архиереи которой с тех пор называются епископами Вологодскими и Устюжскими (см. Вологодская епархия).