Искупление 16. Я вас никому не отдам

http://www.proza.ru/2015/09/08/1061

Долго ехали молча, вдруг Глебов неожиданно сказал:

– Я не мог предположить, что эти паршивцы к вам привяжутся и всё случится так быстро.
– О чём это вы? – холодно спросила Кира.

Он посмотрел виновато.

– Если бы вы в ресторане, со всеми остались, ничего бы не случилось… А вы не остались… потому что… я всё для этого сделал. Я сделал всё так, чтобы вы ушли.
– Как?! – оторопела Кира.

– Я знал, зачем вас туда пригласили. – Кире показалось, что она ослышалась, но он продолжал: – Некоторое время наблюдал за вами и увидел, что вы от этого притрахнутого кандидата не в восторге, что вам тягостно и скучно…

– Развеселить решили! И всё так здорово просчитали! – Голос Киры вздрагивал от ярости. – И эта шпана тоже из ваших расчётов? И вы меня так шикарно от них спасли!

– Нет, Кира! Клянусь! Ну что вы меня совсем-то подонком считаете?!
– Я не считаю, – с презрением проговорила Кира. – Вы и есть подонок.

– Будьте справедливы, – умоляюще проговорил Глебов. – Сегодня я не сделал ничего ужасного: ну пригласил на танец, так вы же не пошли, ну спел для вас…. Хоть раз, Кира, будьте справедливы. Я мог не признаться, но я и без того виноват перед вами. Не хочу ещё и лгать.

– Послушайте, Глебов, почему вы так упорно связываете себя и меня? Между нами ничего нет и не будет. Правду вы говорите, врёте – мне-то что за дело до этого? Для меня вы – только гадкий эпизод, который надо поскорее забыть, как сегодняшнюю шпану. Зачем вы постоянно возникаете в моей жизни, снова и снова напоминаете о себе? Оставьте меня! Что вам от меня надо? Я вас ненавижу, презираю! Да, я вас боюсь, – а кто не боится бешеных собак? Чего вы от меня хотите? Что, приручить надеетесь? Никогда этого не будет! Никогда!

Глебов только криво усмехнулся и не произнёс больше ни слова. Наконец, остановились у её дома.

– Темно у вас в подъезде, - выходя из машины, проговорил он. – Уж потерпите, но я провожу.

Удача сегодня ухмылялась над Кирой во весь свой оскал – лифт, и тот оказался наверху. Она нажала кнопку вызова, стояла, нетерпеливо покусывая губы. Чувствуя на себе неотрывный взгляд, с досадой шагнула к лестнице, но сейчас же перед её лицом оказалась рука Глебова – он оперся ею о стену, преграждая Кире дорогу. Она отпрянула назад и спиной почувствовала стенку лифтовой шахты.

– Не пугайтесь, я всё же не бешеная собака, не укушу. А лифт сейчас спустится. Вам доставляет удовольствие чуть ни каждую минуту демонстрировать своё презрение и превосходство? Зачем вы это делаете?

– Я?! Ой, как птичка запела! Так это я преследую вас, беззащитного, и всячески обижаю? Послушайте, вы просто оставьте меня в покое, а? Да уберите же руку!

– Угу. И вы тут же продемонстрируете, как невыносимо вам быть со мной рядом. – Глебов усмехнулся. – Потерпите. Я ведь не прикасаюсь к вам.

– Вы… мерзавец!
– Ну вот, вам тоже ещё есть что сказать, – он говорил насмешливые, даже язвительные слова, но голос был усталым, и насмешка не звучала. – Кира, никуда вы от меня уже не денетесь. Я вас не отпущу.
– Что!?

– Не бойтесь меня. И не бойтесь, что преследовать вас буду. Вы можете ходить по вашему парку, вас никто не будет там поджидать. Я и сейчас не так навязчив, как вам кажется. За столько месяцев вы видите меня в третий раз… ну в четвёртый, – хотя к «Сильверу» вы сами пришли. Согласитесь, это немного. При этом я хочу видеть вас постоянно, каждый день – ваши глаза, губы, – рука его по стене придвинулась к самому Кириному лицу так, что она почувствовала её тепло. – Я знаю чуть ни каждый ваш шаг. Да, видите, вы об этом и не подозревали.

Кира попыталась оттолкнуть его руку и ощутила, как затвердели мышцы под её ладонью. Он снисходительно улыбнулся, и Кира подумала, что ведёт себя по-детски.
– Идёт лифт, дождитесь.

Сверху, действительно, приближался шум механизма.
– Я хочу, чтобы вы знали – я вас никому не отдам.
– То есть вы хотите сказать, что уготовили мне место вашей любовницы? – нервно рассмеялась Кира.

Она почувствовала, что сзади раскрылась дверь лифта и шагнула назад.
– Нет, – сказал Глебов и добавил: – Спите спокойно, маленькое чудо.
Губы Киры скривились в презрительной гримасе.

– Вы – наглый, самоуверенный, самовлюблённый мерзавец!
– Я был таким один-единственный раз, в тот день. И готов чем угодно заслужить ваше прощение.

http://www.proza.ru/2015/09/08/2071