Часть 1. Три версии жизни. Глава 7-10

Глава 7

Как здорово мы с Ниной провели сегодня время! И новостями обменялись, и музыку послушали на моём старом допотопном проигрывателе. Чайковский и Вивальди - вот это да, это музыка! Нина должна вернуться домой к маминому приходу с работы, к пяти вечера. Сейчас четыре, и примерно час ей придётся трястись на троллейбусе из Долгинцево в Город... Кто бы мог подумать, что за этот час перевернётся вся наша жизнь.
…Я проводила подругу и отправилась в местный продуктовый за хлебом и сметаной. Отстояла очередь, затарилась необходимым… Дома, прямо в коридоре, меня встретил папа с перевёрнутым лицом, и велел позвонить Нине, так как случилось что-то страшное, он ничего не понял, - она буквально рыдала в телефонную трубку... Звоню... Руки дрожат, и не сразу удаётся набрать правильно номер на старом дисковом телефоне…
- Алло, Нин, что происходит?!
- Мама… мамы больше нет… её сбила машина прямо у нашего подъезда... Ян, приезжай, я не знаю что делать… Тут милиция...

Господи, что же это такое?! Этого не может быть!

Безумный туман, соседи, милиция, скорая помощь…
- Нин, надо дать телеграмму твоей бабушке в Израиль... Где их адрес? Что написать?..

«Приезжайте, погибла Аня. Нина»

***

Нинина израильская родня прилетела к вечеру на следующий день: тётя Таня, сестра погибшей Ани, бабушка Соня, и двоюродный брат Женя, молодой человек вокруг 20-ти лет. Вот при таких трагических обстоятельствах я познакомилась с этой семьёй.
Весь следующий день они занимались подготовкой к похоронам. Я в этом не участвовала. Только вечером пришла к Нине. Бабушка, очень красивая и ухоженная пожилая женщина, находилась в каком-то заторможенном, шоковом состоянии. Так нелепо ушла из жизни её старшая девочка. Таня, молодая и энергичная, держалась хорошо. Но что там творилось у неё в душе, один бог знал. То же самое можно было сказать и о Танином сыне. С одной стороны казалось, что парень воспринимает всё происходящее, как некое приключение, с другой - на похоронной церемонии он прикрывал глаза тёмными очками...
Меня они приняли, как родственницу, члена семьи…
...Нина ночевала у меня. Моя мама хотела, чтоб она хоть ночью побыла в спокойной обстановке, а не среди горя, в толпе родственников, в тесноте двухкомнатной квартиры.
В день похорон было холодно, шёл дождь... Природа скорбела о женщине, погибшей в самом расцвете лет. Сколько ей было? Лет 45, наверное...                Собственно похороны я помню смутно... Полдня бегала по всем цветочным магазинам города. Где-то нашла чёрные розы на длинных стеблях. Октябрь - не совсем цветочный сезон на Украине. Свекровь покойной Ани причитала у гроба... Со стороны отца у Нины оказалась обширная родня...
...Промозгло, слякотно, жёлтые мокрые деревья...

...После похорон наша тройка (я, Нина и Женя) как-то отделилась. Бродили по городу, а потом пошли ночевать ко мне…
Нина кулем свалилась на диван в моей комнате и мгновенно заснула. А мы с Женькой до полуночи вели разговоры «за жизнь» при свете старой настольной лампы под жёлтым абажуром, играли в «дурака»... Он поинтересовался, не я ли давала им телеграмму... Потом узнал, что я через три недели уезжаю в Израиль, и, кажется, обрадовался.
...На ночь мы его устроили на диване в гостиной. Потом он часто вспоминал наши часы, которые висели на стене прямо у него над головой: трещали, шуршали, да ещё и отмечали каждые полчаса совершенно церковным боем. Мы-то к «живым» часам давно привыкли, не замечали их и не слышали. А свежий человек очень впечатлялся…

...В каких-то мелких заботах прошло несколько дней. Мы ежедневно встречались и общались.
Постепенно из-за нашего закрытого мирка проглянула окружающая действительность: в Москве второй путч и бои на улицах. Женька переживал, что они не смогут вернуться домой. Отстал от жизни: где Москва и где мы?..

...Так получилось, что мы все вместе ехали в Киев: я - открывать визу в Израиль, а они - в аэропорт и домой…  Помню,  нас провожал Нинин старший брат… Шепнул Женьке, указывая на меня глазами, что сейчас же на мне женился бы, если б уже не был женат…
...Распрощались, договорившись вскоре встретиться уже на Земле Обетованной…
...Нина потом рассказывала, что её мама Аня хотела нас с Женькой познакомить: написать письмо, а я чтоб передала... Да так вышло, что мы познакомились без её письма. А Женька стянул перед отъездом моё фото со стола Нины. Милое фото... С него молодая круглолицая девушка смело смотрит в мир через объектив большими тёмными глазами. Густые, но красиво очерченные брови, пухлые губы, длинноватый носик, тёмно-каштановые волосы до плеч... Яркие черты… Хороша, что и говорить…

Глава 8
Тётя Женя и Бней-Брак

Можно сказать, что вылетая в Израиль, я вылетала в никуда… За неделю до отъезда открывала визу в Киеве, и одновременно просила направление в какой-нибудь кибуц. Обещали. И... молчание до самого дня отъезда. Утром, перед вылетом, правда, позвонили и сообщили, что в киевском аэропорту меня встретят и передадут направление в деревню И... Но я как-то уже не обратила на это внимания…
Мама переживала сильнее, чем её безалаберная дочь. И решила попросить помощи у папиной сестры, живущей уже некоторое время в Рамат-Гане. Отношения с этой родственницей всю жизнь были натянутыми, но мама переступила через себя и обратилась к ней.
...Тётка добросовестно приехала в аэропорт Бен-Гурион, и забрала меня к себе.
Жила она в большой съёмной квартире вместе с семьёй младшей дочери. Наверное, это некорректная фраза, скорее дочь жила с ней. Тётя всю жизнь была властной женщиной, авторитарной, не терпящей никаких возражений по любому вопросу со стороны других родственников. Похоже, из-за этого они раз и навсегда не поладили с моей мамой, а папа… ну, папа... Он человек лёгкий, куда потянут, туда и идёт. И до сих пор не изменился.  Дай бог ему здоровья до 120-ти лет…
...Тёте в то время было лет 60. Выглядела она прекрасно, одевалась модно. Особенно поражало разнообразие её сумок и бус. Муж её, мой дядя, уже много лет как умер. Надо сказать, что в отличие от тётки, он был прекрасным, душевным человеком, добрым и отзывчивым. И за семью свою всегда готов был всякому обидчику глотку перегрызть...
Тётя изумительно вкусно готовила. Собственно, это её и кормило: она несколько раз в неделю ходила готовить в какую-то семью...
...И вот эта тётка получила в своё распоряжение ещё одну душу. Вернее, это она так решила, ибо мама меня ей поручила. Она не знала, что на племянницу очень сложно, практически невозможно, повлиять силой и давлением…
...Встретила она меня замечательно: накормила, напоила, подарила какие-то вещи бедной родственнице. Дочь её позвонила в деревню И., объяснила, что меня взяла к себе семья, и скоро я буду на месте… Заодно тётка назидательным тоном прочла мне лекцию об Израиле. Сказала, что моему папе надо сюда приехать, - он любит тепло. О маме - молчок, как будто её не существует. Я вежливо слушала и кивала головой…
Тётя сводила меня в гости и к своей старшей дочери, проживавшей с мужем и детьми отдельно. Почему-то из этого посещения наиболее выпуклым в моей памяти остался тётин зять. На тёщино приветствие "Шабат шалом!" он ответил так насмешившей меня фразой: "Воистину шабат!"
...Через некоторое время я снова приехала к тёте в гости: она настаивала на том, что я обязана взять экскурсию по Бней-Браку, соседнему с Рамат-Ганом городу. Само собой, экскурсию проводила тётя лично - персонально для меня. А по сему я должна была благоговейно замирать перед каждым её словом и быть благодарной за науку как минимум в ближайшие лет десять. Кстати, моя безмерная благодарность подразумевалась не только за экскурсию, а и вообще за каждое «благодеяние». Может, она и список вела, я уж не знаю... Ну, не суть… Оставим пока мою тётку в покое…
...Бней-Брак... Жуткое место, населённое сплошь ортодоксами - всяческими, какие только существуют в природе. Лапсердаки на мужчинах, длинные и короткие, шляпы с полями и без, меховые, большие и маленькие, штаны короткие и длинные, пейсы, бороды. Головные уборы женщин - это фантастика: платки, всевозможные шляпки, чалмы, парики. На ногах неизменно белые чулки. По поводу обуви - кто на что горазд, но кроссовки с элегантной юбкой рулят. Не нужен никакой музей истории костюма - сходите в Бней-Брак…  Сам город перенаселённый и неимоверно грязный. Толпы замурзанных сопливых ребятишек на улицах. После этой экскурсии я попала в Бней-Брак лет через восемнадцать, да и то случайно: GPS повёз через город по пути из какого-то театра домой... Это было посреди недели, ближе к полуночи. Мы не могли проехать, ибо все дороги были запружены толпами, покидающими банкетные залы. Ортодоксы гуляют по ночам. Ведь практически поголовно не работают, и днём можно отоспаться…
Собственно, тётя Женя провела вполне качественную экскурсию, после которой мне никогда больше не хотелось посетить Бней-Брак…

Глава 9
Студенческая деревня

Студенческая деревня И., находящаяся на юге Израиля, встретила меня более чем приветливо.. Сразу из аэропорта Бен-Гурион меня забрала к себе тётя. Вот просто похитила. А администрация И. искала меня двое суток: прилететь девушка прилетела, зарегистрировалась, такси из И. за ней выслали, и... пропала. И такое бывает.
Добралась я до своего пункта назначения на рейсовом автобусе. Всё чудно самостоятельно нашла, остановку не проехала, офис тоже обнаружила весьма проворно. Правда, вначале забрела в местный магазинчик, и там уж бородатый Ицик мне на пальцах объяснил, где этот самый офис. А потом пожилая симпатичная дама долго всплёскивала руками по поводу того, куда ж это я пропала, они меня искали-искали… Потом дала подписать какие-то бумажки, и проводила в мой домик, который был ещё совершенно свободен. То есть из четырёх жиличек я заселилась первой. Выбрала комнату, заняла кровать: всё, как полагается. Разместила свои нехитрые пожитки в шкафах… Из 40-ка килограммов багажа, который разрешалось везти с собой в Израиль одной персоне, около половины занимали книги: специальная литература по химии, по фармакологии.  Ещё с багажом прибыл мой альбом с фотографиями. Можно было, конечно, фото вынуть (альбом весил килограмма три, не меньше)… Но это были самые ценные для меня вещи… Кто-то вёз постельное бельё и кастрюли, одеяла и подушки, а я – книги и фотографии…                Дама-секретарь сказала, что ульпан иврита открывается аж через три недели. Поэтому всё это время я могу провести на собственное усмотрение.                Собственно домик состоял из двух спален и просторного салона, совмещённого с кухней. В салоне было огромное раздвижное окно от потолка до пола. Через это окно можно было выходить на улицу так же, как и через дверь. Имелись в домике туалет и душевая. Спальни были обставлены необходимой мебелью, кухня прекрасно оборудована, с запасом всяческой посуды на четверых. Сказка, да и только!
...Через некоторое время в мой домик повалил местный народ - знакомиться. Я всех расспрашивала, когда же мне начинать работать. А они мне: здесь не работают, только учатся, и за каждый день учёбы получают 10 шекелей вдобавок к тому денежному подарку, который мне в течение полугода будет выплачивать Еврейское Агентство Сохнут... Ну, не фантастика ли?! Пионерский лагерь!
...Кстати, чтоб вы поняли, в начале 90-х 10-ти шекелей в день вполне хватало на суточное пропитание одному человеку. За комнату надо было платить 40 шекелей в месяц, проездной билет на все направления Израиля стоил тоже 40 шекелей в месяц. Не жизнь - мечта! А я-то в коровнике работать собиралась, сапоги резиновые привезла. И такой сюрприз!

Соседи показали мне общественный телефон, объяснили, как им пользоваться. Что интересно, с этого таксофона можно было не только звонить, но и на него тоже можно было звонить. Это меня потрясло. Я сразу позвонила Тане, жениной маме. Сообщила, что приехала, и номер МОЕГО телефона такой-то (написан на общественном таксофоне).
...Студенческую деревню И. населяли новые молодые репатрианты (одиночки и пары с 18-ти до 30-ти лет) со всего света. Впоследствии со мной в ульпане училась молодёжь из стран бывшего СССР, Румынии, Англии, Франции, США, Югославии. Отдельной группой проживала эфиопская молодёжь. С ними мы практически не пересекались. Разве что у таксофонов, очень ими уважаемых. Кстати, именно они прибежали ко мне в домик (как нашли, до сих пор загадка) и сообщили, что меня зовут к телефону…
...Звонил, конечно же, Женька. Перво-наперво расспросил меня, в какую именно часть страны я попала, не в Эйлат ли? И что это за код "07". Узнав, что это не Эйлат, вздохнул с некоторым облегчением. Иначе получилось бы, что мы живём в разных концах страны, и встретиться будет весьма проблематично.

Деревня находилась в очень живописной местности… Юг Израиля, но ещё не пустыня, множество кибуцев вокруг.. Поля, сады, эвкалипты.. 20 минут езды до моря. Через поле (пара километров) Газа. Но тогда это было вовсе не страшно и не опасно. Деревенская молодёжь даже ездила в Газу на подработки.
В первый мой год в Израиле зима началась очень поздно, дожди пошли только на Пурим, в феврале... Помнится, сижу в конце октября в салоне своего домика, жалюзи большого окна, которое от пола до потолка, открыты, а на улице темно и тепло. Ощущение фантастическое! Если темно в 6 вечера, значит - зима, и тепло по определению быть не может. А тут и то, и другое сразу… А в Киеве в день вылета был мороз -3. Вылетала в -3, а приземлилась в +36. Бывает же!
...Апельсиновые деревья просто так, вдоль дорог, вначале изумляли. Рядом с деревней был киббуцный апельсиновый сад, и студенты лазили туда воровать апельсины. Вот буквально торбами набирали. Периодически сторож стрелял в них из ружья. Как в кино или в книгах... Сосед как-то притащил мне из этого сада мешок апельсинов, килограммов 10, не меньше... А на рынке и в магазинах они стоили сущие копейки. Но кто ж пойдёт на рынок, когда сад через забор?..
Кстати, рынок в Сдероте тоже имелся. Раз в неделю. И я там побывала буквально в первые дни жизни в деревне. В хозяйстве потребовался нож для вскрытия консервов. Но обязательно привычный, «советский», с деревянной ручкой. Где такой взять? Конечно у бухарцев на шуке! Этот нож имеется у меня до сих пор… И ещё совершенно необходимая в хозяйстве вещь - огромный пластиковый таз. Его нашла там же, на сдеротовском рынке... В тазу полагалось стирать. Вручную. Ну и что, что за углом имелась прачечная, где всего за 50 агорот можно было перестирать сразу весь свой нехитрый текстильный скарб... Как это я положу стирать нижнее бельё вместе с постельным?! Так нельзя. Нижнее - исключительно вручную, с замачиванием, как положено. Лень придёт потом, когда станет невозможным представить свою жизнь без личных стиральной и сушильной машины. А пока - таз, верёвки, деревянные прищепки.

А какой вкусной показалась мне израильская еда! Не то, чтоб в своей Украине мы жили впроголодь, вовсе нет. Но шоколадная паста и консервированная кукуруза поразили моё воображение раз и навсегда. Шоколадную пасту я ела исключительно столовой ложкой, и без всякого хлеба. А кукуруза на завтрак, обед и ужин. Недаром за 5 месяцев поправилась на 8 килограммов. Правда, не только в еде было дело. Дело в том, что мне было очень хорошо, комфортно и спокойно. Деревня И. на полгода стала моей нирваной.

Глава 10
Обитатели деревни И.

В студенческой деревне И. проживала очень пёстрая публика.
...Первой моей соседкой в домике стала 20-летняя девушка из Кременчуга, Лена. Маленькая, пухленькая, с шикарными, чёрными, пышными волосами и удивительными ярко-зелёными глазами, медсестра. Мы с ней моментально скорешанились. Ленка оказалась очень хозяйственной, и с этим мне, совершенно в то время безрукой, несказанно повезло. Помнится, я купила курицу и пыталась её разделать. Бедняга пищала, не смотря на то, что попала в мои руки уже тушкой. После этого неудачного опыта мы договорились вести общее хозяйство. А курицу я с тех пор покупаю уже разделанную. Целиком только цыплят, которых пеку в духовке, не разделывая.
Лена поселилась в соседней с моей комнатой.
...На выходные я уехала то ли на север к Жене, то ли к подруге в Холон... А когда вернулась, на пороге меня встретила новая подруга, и объявила шёпотом, что в мою комнату заселилась «какая-то шикса»… Многообещающая новость! Ну, что ж, сейчас посмотрим…
...В комнате были задраены жалюзи, эдакий полумрак... На кровати под окном кто-то лежал, накрывшись с головой одеялом. Когда я вошла, в коконе появилась прореха, из которой выглянуло зарёванное, красное личико... Вот такой я впервые увидела свою соседку, впоследствии ставшую подругой, Галю.
Галина оказалась голубоглазой блондинкой, со стройной, и даже, я бы сказала, спортивной фигурой. Видимо, эта яркая и совсем не стандартная для евреек внешность, повлияла на Ленкино воображение, и она так поэтично обозвала Галку шиксой.
С появлением новой соседки шкаф в комнате заполнился офигенно модными вещами, а ванная - косметикой. При всём при этом кокеткой Галка не была. Она была очень общительным и отзывчивым человеком. Закончив медучилище в Молдавии, сразу попала на войну в Приднестровье. Молодая женщина, война, стресс и моральные травмы... Из-за всего этого родители отправили её в Израиль... Все деревенские потом будут табунами ходить к ней врачевать всяческие раны…
...На вопрос о том, почему новенькая соседка рыдает, она ответила, что должна была попасть в кибуц на севере, возле Маалота. А там вдруг не оказалось мест, и её чуть ли не насильно перевезли в эту жуткую пустыню на юге... Гм... Деревня И. - это ещё был не совсем юг и совсем не пустыня. Потом Галка это поймёт, успокоится и будет полгода счастлива…

Ещё одной моей соседкой (домик предназначался для четверых) была некая Элеонора... Странная личность неопределённого возраста и вульгарного поведения. Привезли её к нам натурально в байковом халате и тапочках. Что случилось в пути с её багажом, и почему она осталась в халате и шерстяных носках, я так и не поняла... Элеонора прожила с нами меньше месяца. Мы не сошлись характерами, и она быстренько нашла себе друга, к которому вскорости и переехала. И скатертью дорога… На месте Элеоноры через некоторое время поселился одессит-Сашка… Но это уже другая история..

Моим соседом за партой в ульпане стал маленький веснушчатый мальчик из Киева - Арсенчик. Ему только-только исполнилось 17 лет. Персонажем он был очень колоритным. Любознательный, всем и вся интересующийся... Помнится, он первым откопал в Иерусалиме какой-то склад новых вещей для «олим-хадашим», и притащил оттуда великолепный казан. Я у него этот казан как-то одолжила, и... помешала в нём жаркое металлической лопаткой. Не привыкла к нежной тефлоновой посуде, отнеслась, как к грубой чугунине... В общем, казан почил в бозе. А я купила Арсенчику новый. Ещё на Хануку он приходил ко мне учиться жарить латкес (драники)... На первой экскурсии в Иерусалиме затащил меня в арабский район. Хорошо, что 20 лет назад там ещё было не опасно... И сам как-то, заблудившись в Старом Городе Иерусалима, просто заночевал на лавочке посреди города…
Любопытный был мальчик, очень мне нравился, и я с ним с удовольствием общалась.
Ещё в ульпане у нас была парочка из Закарпатья - Койфман и Гринберг. Койфман был огромный и толстый, за что получил немедленно кличку Слон. А товарищ его, Гринберг, был ярко-рыжий, бородатый красавец, вечно спящий на занятиях... Помнится, учительница начинала урок с фразы «Разбудите этого рыжего с последней парты! Да-да, того, что спит у Яны на плече». А спал он потому, что по ночам работал - играл на пианино в ресторане, и утром появлялся в амбразуре нашего окна (мой домик занимал стратегическое место - прямо напротив ворот в деревню) в красном пиджаке с золотыми пуговицами. Он был потрясающе талантливым музыкантом. И, если не ошибаюсь, его без лишних разговоров и без иврита приняли в академию искусств Бецалель. Он и в деревенском клубе по ночам сам себе играл... Я смотрела на него иной раз и удивлялась: одна музыка, а ума... почти ноль... Наделил же бог… Через год в той же деревне появился младший брат Гринберга, тоже игравший по ночам, но уже на скрипке…                В амбразуре того же окна появлялась по утрам на заплетающихся ногах рыжая красавица Лариска. Та, в отличии от Гринберга, в ресторанах по ночам плясала. Тоже способ подработать…
Чуть позже в деревне появился Мишаня. Ох, Мишаня! С ним мы потом ещё много лет дружили и работали в одной больнице. Весёлый и прикольный парень, всеобщий любимец. Расскажу о нём позже, если придётся к слову…
…Вадик... Маленький, худой, с какой-то кавказской внешностью, хоть и родом из Запорожья, очень невзрачный. С претензией на интеллигентность. После ульпана он был моим соседом по квартире в Беер-Шеве…
...Ещё в моей ульпановской группе выделялись из общей массы восемь человек румын... Интересные ребята и одна девушка, красавица Юлия. Из семи парней трое - Андреи. Похоже, в Румынии это было еврейским именем, как в СССР - Игорь... Все румыны худо-бедно говорили по-русски. Но я с ними общалась мало. Я вообще в первые четыре месяца общалась мало с кем бы то ни было, кроме ближайших соседей, так как в деревне собственно только училась и ночевала. А в остальное время путешествовала с «хавером» Женькой... Тем не менее, время, проведённое в деревне И. было и осталось самым счастливым и беззаботным временем в моей жизни…

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2015/09/08/1507