Часть 1. Три версии жизни. Глава 11-13

Глава 11
Тахана мирказит

На выходные Женя пригласил меня в гости. Договорились встретиться в Тель-Авиве на центральной автобусной станции..
...Тель-Авивская новая тахана мирказит достойна отдельного упоминания. Мне рассказывали, что это затянувшийся на 20 лет долгострой. Я впервые попала в мини-город буквально в первые дни сдачи знаменитого объекта в эксплуатацию... Тогда ещё многие внутренние помещения были не готовы. Проводились отделочные работы, обустраивались в новых лавках их хозяева. Автобусы ходили с двух этажей: со 2-го по Гуш-Дану (Тель-Авив и окрестности) и с 6-го по всей стране. Тётя моя, к которой я поехала сразу из аэропорта, жила в Рамат-Гане, пригороде Тель-Авива. Оттуда я и прибыла на тахану, попав с городского автобуса прямо на 2-й этаж. Чтобы перейти на 6-й, с которого автобус направлялся в сторону студенческой деревни И., пришлось два(!) часа проплутать по замысловатым переходам и эскалаторам. Я ходила от одного охранника к другому, задавала вопрос на иврите по поводу того, как попасть на 6-й этаж, а ответа, конечно же не понимала. Пока охранник не начинал догадываться, с кем имеет дело, и не указывал мне на пантомиме, куда именно свернуть или подняться. Впоследствии я знала эту тахану, как дом родной, бывала там чуть не каждый день. И полюбила это место.
Приеду со своей деревни туда за полчаса-час до назначенного времени, встану возле перил, откуда просматриваются два этажа, и наблюдаю жизнь.. Иностранные туристы - светловолосая молодёжь с огромными рюкзаками за спиной, солдаты и солдатки.. Как мне нравились сабры! Я просто любовалась смуглыми, белозубыми, статными красавцами. А уж красавицы! О-хо-хо! Кудри до плеч, брови, глаза… Только завидовать нам, бледнолицым. Уютно сидят на голом полу, едят огромные бутерброды, болтают, дремлют... Почему я не родилась в Израиле?.. Они такие открытые, не закомплексованные. Неужели и я когда-нибудь стану неинородной частью этой толпы?..
...Народ, прибывающий в деревню И., прежде всего, должен был съездить в ближайший город получить паспорт (теудат зеут), а потом следовало попасть в Тель-Авив на тахану мирказит, чтоб оформить льготный проездной. В первые дни занятий в ульпане, если кто-то из студентов отсутствовал, другие объясняли его отсутствие следующей коронной фразой: Ольга лё теудат зеут, hи тахана мирказит (дословно: Ольга не паспорт, она автобусная станция). И всем, включая учительницу, было понятно, что Ольга уже получила паспорт в Ашкелоне или Беэр-Шеве, и сегодня поехала в Тель-Авив добывать на центральной автобусной станции удостоверение к проездному…

Женька ждал меня под огромным информационным табло на 6-ом этаже. Встретились, как ни в чём не бывало, будто только вчера расстались, и вообще знакомы как минимум полжизни. Обыкновенный парень, с густой чёрной шевелюрой, выразительными карими глазами, невысокий, но крепкий и широкоплечий, одетый в джинсы и шведку. Красивый? Не знаю… Тогда я об этом не думала. Только лет через десять, наткнувшись на старые фото, решила, что да, всё-таки красивый…
Получили этот самый пресловутый проездной. А потом сели на автобус и поехали в Мигдаль. Всю неблизкую дорогу он меня развлекал разговорами… Например, рассказывал, что в Израиле вывели сорт квадратных помидоров, - чтоб удобно было их в ящики укладывать. Женька вещал со всей серьёзностью, а я с неподдельным интересом ему внимала…
Дома меня ждали всем семейством: мама Таня, сестра Ленка и бабушка с дедушкой. Только папы не было, - у него как обычно были какие-то дела за пределами Израиля. Бабушка с дедушкой жили отдельно, но повидаться со мной пришли все. Расспрашивали о Нине, о том, как я летела, обо мне.. Было о чём поговорить.
Ещё у них был маленький и злой пинчер по кличке Питер. Пёсик был сам себе на уме.  Например, бегал от бабушки к маме самостоятельно, - знал дорогу, успевал позавтракать и пообедать и там, и здесь. Умный собак, но недобрый…
...Вечером поехали прогуляться в Хайфу… Плохо помню эту поездку. Только университет на горе, и оттуда же вид на город, огромный, весь в огнях.. Вообще, в первые полгода в Израиле я часто бывала на севере. Но как-то не полюбила. Да, просторы, шикарная зелень, горы... Но какое-то всё неродное. Вот в Тель-Авив влюбилась с первого взгляда. И эта любовь не уменьшилась ни на йоту за почти 20 лет. Побывав в разных уголках земного шара, лучше города, чем Тель-Авив, не нашла. Тель-Авив... движение, море, нескончаемое веселье, многоликость... нет таких слов, чтоб коротко описать эту страну в стране…
В Тель-Авиве мы с Женькой тусовались чаще всего. Ибо он находился ровно на середине между Мигдалем и деревней И., и там было наиболее удобно встречаться.

Глава 12
Тель-Авив

С Женькой мы обычно проводили время на набережной, на Дизенгоф, на Алленби. Центральные, богемные улицы. Дизенгоф-центр на то время - самый большой универмаг страны. Шопоголизмом я ещё не страдала: не на что было разгуляться, да и аппетит пока не пришёл. Я привезла с собой из Украины в багаже 40 килограммов тряпок и большой альбом с фотографиями. Тряпки оказались вполне модными, и у меня не было ни в чём нужды... Но пройтись по улицам, поглядеть на людей я очень любила. Чаще мы попадали в Тель-Авив вечером, когда уже было темно. А город жил и веселился в любое время суток, в любой день недели. На посиделки в кафе я тогда ещё не заработала, разве что на питу с фалафелем да на мороженое. Фалафель... как это было вкусно! Словами не передать! Продавец в киоске спрашивал, положить ли мне «хариф» (острая приправа), и на отрицательное мотание головой очень обижался. К местному «харифу» я так и не привыкла до сих пор. Как попробую, потом час плююсь огнём. Но всякие «хамуцим» (кисло-солёные овощные салаты) к шоварме и фалафелю очень уважаю и сегодня.
...Как-то попался нам на глаза во время прогулки сувенирный магазин. А в нём курительные трубки. Женька стоял у витрины, как завороженный. Дорогущие штучные экземпляры, табак в пакетиках. Эх, кому-то красиво жить не запретишь! И мечтать не вредно...

А ещё как-то забрели мы с Ленкой и Галей на шук Кармель… Вот, где жизнь кипела! Настоящий восточный базар. Тут тебе и невиданные фрукты-овощи, и лавки с украшениями, и одежда, и обувь. На любой вкус, на любой карман. Помнится, Ленка прикупила себе джинсы, блузу, а мы с Галкой по соломенной шляпе с полями. Я всю жизнь люблю шляпы. И сейчас имею их целый арсенал, да как-то некуда носить.  А тогда я везде передвигалась пешком. Бывало, приеду на тель-авивскую новую автобусную станцию, и оттуда мимо старой таханы продвигаюсь в сторону Кинг-Джорж и дальше. И обратно тем же путём. Это сейчас в район старой таханы страшно сунуться и днём, не то, что ночью. А тогда… то ли я не знала, что должна бояться, то ли действительно не было страшно. Ну, встречались жуткого вида ночные бабочки то там, то здесь. Если б Женька мне не сказал, кто это такие, я бы и внимания не обратила.
Однажды поехали в Тель-Авив с Галкой. Она должна была сделать какой-то документ у нотариуса. Пока суд да дело, начало смеркаться. И тогда моя немногословная подруга произнесла следующую речь:
- Теперь я понимаю, почему тебе ТАК нравится Тель-Авив. Ты же бываешь здесь только вечером, когда не видно всего убожества…
В чём-то она была права. Но не в красоте архитектуры дело. Меня раз и навсегда что называется, пробрала атмосфера этого города... Например, Иерусалим за 20 лет я так и не оценила. Я себя там чувствую не в своей тарелке, как будто пришла незваной гостьей в чужой дом. Раньше мне даже приходило в голову, что в одной из предыдущих жизней  в древнем городе со мной что-то нехорошее произошло. Вот прямо на въезде в Иерусалим появляется гнетущая тревога, и не покидает меня до тех пор, пока я не выеду за пределы города. А в Тель-Авиве душа поёт…
Хотя, всё же однажды святой город принял меня душевно. Всех новых репатриантов, изучающих иврит в ульпанах, обязательно возят на ознакомительную экскурсию в Иерусалим. Так и я попала впервые к Стене Плача. Постояла несколько минут, прижавшись ладонями и лбом к древней святыне. Потом накарябала послание и вложила листочек между камнями. А через пару-тройку месяцев мои желания начали исполняться буквально. Было такое чувство, что моё прошение к богу лежало в стопочке на самом верху…

Глава 13
Метула

Вспоминая сейчас события двадцатилетней давности, удивляюсь, как мы жили, умудрялись договариваться о встречах без мобильных телефонов, без интернета...
Женя дал мне номер какого-то телефона-автомата в Мигдале, куда я могла позвонить, например, между 20.00 и 21.00 вечера. Я бегала за два километра от деревни по неосвещённому, практически дикому шоссе в Сдерот. И оттуда звонила. Потому что деревенские телефоны, как правило, были оккупированы нашими братьями-эфиопами. Когда рассказала маме своей подруги, что хожу по вечерам звонить в Сдерот, и по пути мне периодически сигналят машины, она чуть с ума не сошла. «Ты нормальная?! Неужели не боишься?» Не боялась, совершенно. Мне даже в голову не приходило, что со мной может что-то нехорошее случиться. Я чувствовала себя совершенно в своей стихии, истинно дома. Вот так впервые в жизни, впервые за 20 лет. Наверное, влияние возраста. Недаром же молодые израильтяне после армии путешествуют по миру, ищут экстрим…

В очередной раз мы с Женей договорились погулять по Тель-Авиву, а потом поехать к ним на выходные. Мама взяла нам всем экскурсию в Метулу, в Центр Канада.
В Тель-Авиве вначале гуляли по центральной набережной. Для меня Тель-Авив - это в первую очередь море, а потом уж всё остальное. Посидели на пляже, понаблюдали самолёты. Женькиной самой большой мечтой были путешествия…
Потом зашли в «Бейт-Опера». В то время это был шикарный большой торговый центр, двухэтажный, со стеклянным лифтом внутри. Поднялись на лифте на второй уровень… Сверху долго рассматривали расположенный в центре первого этажа ресторан «Белый рояль». Там действительно, на возвышении, среди столиков стоял белый рояль. Наверняка на нём иногда играли. Кстати, я тогда не знала, что Женька играет на пианино. Очень уважаю музыкальных людей. И сама обожаю всяческую музыку. И даже слух у меня есть... внутренний. А петь и играть, увы. Бог обделил. Но я не в обиде, конечно.
По балкону второго этажа были расположены магазины: книжные, музыкальные, модной одежды, ювелирные… Женька припомнил «мы чужие на этом празднике жизни»…  Ну, прям, чужие… Всего какая-то пара лет, и вся эта «роскошь» стала вполне доступной… Во всяком случае, довольно простенькое золотое колечко я купила себе где-то через год с первой зарплаты на заводе… А бейт-Опера с годами поистрепался.. Даже мой любимый двухэтажный музыкальный магазин уменьшился до небольшой каморки. И белый рояль исчез. Вместо него там теперь столики Мак-Дональдса...

...Вечером по дороге в Мигдаль, в автобусе я притулилась к Женьке. Устала, и он стал уже совершенно своим. Я так ощущала… А он, по-моему, вдруг перестал дышать… Какие мы всё-таки были дети, великовозрастные дети…

Утром Таня собирала своих подопечных в путешествие… Покушать - это обязательно, и чтоб целая сумка, не меньше. Одеться тепло: «Смотри, Ян, какие я вчера купила Жене и Лене футболки! Недорого, и тепло, если надеть под свитер». Таня мне очень нравилась. Такие непривычные отношения между мамой и детьми, доверительные… Ленке на ночь заплетали какие-то косички, чтоб утром волосы были пышными и волнистыми. Такие красивые длинные светлые волосы! Ну и пусть гладкие, зачем с этим что-то делать?
Женька с любовью смотрит на сестру и говорит мне: «Правда, когда Леночка вырастет, станет красавицей?» Правда-правда, выросла и стала красавицей, да ещё и умницей…
...Сколько раз я потом бывала в Метуле... Но первое впечатление самое сильное. На дворе конец ноября, а тут всё сразу, и лето, и зима. Бассейн, тир, каток. От бассейна, я, правда, отказалась. С детства не люблю водные процедуры. Даже море предпочитаю созерцать вместо того, чтоб в нём купаться. А вот каток… Ах! Сейчас бы мне туда, когда у меня есть настоящие фигурные коньки.  А тогда довольствовалась теми, что выдавали напрокат. Конечно, я далеко не спортсменка и не фигуристка. Но на коньках в детстве во дворе каталась. Женька потаскал меня 20 минут за руку, а потом уж я кое-как справлялась сама. И главное, получала от этого огромное удовольствие. У Тани был фотоаппарат, и я до сих пор могу любоваться нашими счастливыми лицами в тот день…
На мне серые шерстяные тайцы и пёстрый свитер чуть ниже бёдер. Все наряды ещё домашние, привезённые с собой в качестве багажа и наследства. И я такая крупная девица, высокая. Хотя рост оценивается в сравнении... Вот в деревне у нас был один парень, с которым мне удобно было говорить, только если я вставала на бордюрчик или ступеньку. А иначе приходилось задирать высоко голову. Мне такой расклад и по жизни не нравился. Лучше смотреть собеседнику прямо в лицо, и чтоб его глаза на уровне твоих глаз. Вот как с Женькой: его светло-карие с жёлтыми вкраплениями против моих тёмно-карих…
Таня смотрела на нас с Женькой и рассказывала, что её муж тоже небольшого роста. Вспоминала, как подружки говорили, что «Танька встречается с каким-то малым». По-моему, она воспринимала меня, как взрослую, как равную, серьёзную, рассудительную и старше её шалопая-сына. А я и старше него была всего-то на полгода. Хотя не в возрасте дело. Мне всегда нравились исключительно ровесники. А старшие казались старыми и степенными… Вот когда тебе 40 лет, мужчина, которому 50, уже не кажется старым. Интересно, как будет меняться восприятие возраста в дальнейшем…
...День прошёл счастливо. Нет другого определения. Мы пообедали из той самой огромной сумки Таниными припасами. Расположились в парке, за столиком. Как же было хорошо…
Женька держал меня за руку, обнимал в автобусе, - вот при маме, нарочито. Смешной... хороший и добрый мальчик. И влюблённый...

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2015/09/08/1532