На тяге

            
  12 апреля,
 воскресенье.

      Неожиданно,для себя, смог уговорить жену пойти со мной на охоту на вечерней тяге. Маленького нашего сынулю сдали теще на попечение. И вперед, за город...

С самого утра погода была замечательной, голубело небо, сияло солнышко, когда мы садились в серпуховскую электричку: я, моя жена(теперь уже бывшая)Лена и Игорь М. 
     Вышли на платформе «Байдики». Спустились по, расплывшейся весенней
грязью, насыпи в жиденькую посадку, протянутую над заболоченной балкой.
Балка выгнулась отрогом и проселком привела нас к деревне.

     Это была моя первая охота на тяге.
     Я выучил, предварительно перед охотой и маршрут, и названия, по карте.
Вот это - деревня Журавлевка - красивая надпись на карте. В реальности все выглядело грустно. Только прозрачный весенний лес, березовой перспективой нависал над наковырянным крошевом пашни, и спасал от этой деревянной тоски.
               
      Прошли через деревню (десяток сараев с потными стеклами окон, кое-где в огородах копошились личности в телогрейках), и тут пошел дождь - холодный и мощный.

  Балка, вдоль которой мы шли, заползла в лес расширилась и углубилась. Голый лес не укрывал. Мы продвигались вдоль этой огромной лесной балки. Она была метров сто в ширину - настоящий лесной каньон. По грязно-зеленому дну полз мутный ручей. По-над откосами плотные отвесные стены темного ельника.
     Мрачновато... И как-то очень серьезно.
     И вдруг - бабах!!!-прямо по мозгам - ослепительным свирепым синим шнуром, точно перед нами, громадная молния! Она, какую-то долю секунды, висела и светилась над балкой, я успел даже разглядеть ее древообразную ветвистую форму. После острой вспышки, она, как мне показалось, еще некоторое время двигалась, извиваясь, струисто переползала над самой водой, как будто удивленная змея разглядывала свое отражение в ручье. Меня поразила, масштабность, глобальность происходящего. Впервые я видел молнию в десяти метрах от себя!!! Я ощутил трепетный страх, уважение к этой, явно живой, стихии, к этим аномальным местам...

     Дома (на другой день) я просмотрел пятидесятикилометровую развертку карты с масштабом 1см:2км и остался очень удовлетворенным, так как место это, оказалось прорисовано: и балка и ручей были обозначены на карте области.

     Пошел дождь - ледянооой! И опять молния и гром прямо в балке:-Трррабабах!-
-Ёкэлэмэнэ!-ругались мы:
- Такая грозища и ни в каком "не в начале мая", а в начале холодного апреля!-

Пройдя, вдоль балки, около двух километров по смешанному лесу и ельнику, мы спустились в овраг. Здесь еще лежал глубокий, сырой, сыпучий по закраине, снег по колено. Перепрыгнули ручей, забрались на противоположный берег. Эта сторона, из крутого склона, плавно перетекала в "площади" под невысоким подлеском.
Игорь решил:-Тягу здесь будем ждать. Лучше места не придумаешь!-

     Мы пытались прятались в лесу рядом с "молодильней". Смешное это дело: что лес, что подлесок сквозные, безлиственные –не спрятаться! Отвратительный дождь не переставал. Разожгли кое-как костер из сырых веток-зуб на зуб не попадает- трясемся около огня, в насквозь промокших телогрейках, - отходить от огня холодно.

     Дали Ленке пострелять из ружья по газете, развешенной на кустах. Она чуть-чуть повеселела. Откуда-то появился камуфлированный охотник. Сказал, что испугался выстрелов за спиной и решил проверить. Мы пригласили его к "столу" (пню - накрытому стреляной газетой и полубутылкой) и немного выпили водки. Опустевшую бутылку поставили под березовый сок.

    Наконец-то стемнело.  Мы разошлись. Ленка - со мной. Позиция у нас была превосходная. Большой обзор во всех направлениях. Поляна была около двухсот метров шириной, я встал посередине. Сзади меня поднимались по склону кусты в рост человека, впереди - укатывалась под ноги низина и зияла чернотой балка. Оттуда доносился приглушенный плеск ручья.
    Сейчас, вечером, в полутьме, ельник по ту сторону балки затемносиневел, четко подрезая линию неба.

Сектор прострела был огромным. Договорились с женой: первый выстрел мой, второй ее.
     Мы ждали. Меня притягивал овраг-очень мрачный и живописный. От чего-то, озноб животного страха пульсировал по телу под мокрым свитером. Я стоял, прислушивался к прохладной тишине подлеска, ковырял сапогами грязноватый снег и тут над головой: -Хр-ррры!-и свист крыльев. Вот оно!-непередаваемые ощущения-стук сердца в ушах, дрожь в руках, я приложился, выцеливая легкую плавную птицу над кустами. От препугу, зачем-то, даю огромное упреждение -Баххх!- вальдшнеп, продолжая лететь, завалился вправо. 
Я пытался разглядеть куда он падает, одновременно судорожно, вырывая гильзу из  ствола.
Но птица, сделав что-то вроде вытянутой "полубочки", выровнялась у дальней стены леса, и перелетела за деревья. Я судорожно хлопал себя по мокрым карманам, выбивая непослушными руками второй патрон…
    -Ушел!
    Правильно сказал про мою одностволку камуфлированный охотник:- обидное ружье, надо два ствола!-
    Жена отняла у меня ружье. Почти через секунду на нас, снизу из оврага, налетел еще один кулик. Я показал его Ленке. Она подняла ружье, но выстрела не последовало.
Я понял- не взвела курок. Взвел -Стреляй быстрее!- но было уже поздно. Вальдшнеп пронесся над нашими головали, прямо на стволы камуфляжного охотника.
 Оттуда грохнули два выстрела- взял!
    Я пожурил жену за нерасторопность. Попытался забрать ружье - не тут-то было:
-Еще хочу! Так здорово!-
Я согласился. Она повернулась немного вправо и вдруг над самым моим ухом: -бабах!- и огненный сноп закинул в ближний куст дробь. -Стутутук- прогулялась дробь по голым веткам ссекая их. Я онемел. Без возражений отобрал у Л. ружье - от греха подальше.

     С женой у нас сложные отношения, но я думал, что еще не дошло до перестрелки...

     Тяга закончилась. Мы долго свистели Игорю, потом в темноте искали бутылку с березовым соком, бог бы с ней, да было жалко ремня от ружейного чехла, которым она была привязана к дереву. Игоря нашли, бутылку тоже. Мне пришлось тащить ее в руках - некуда было положить, а она сильно качалась на ремне, била по бедру и плескалась на меня (пробка посеялась во мраке), но я почти не чувствовал, потому что был насквозь мокрым и промерзшим. Жар охоты, немного отвлекший, (я забылся минут на 20 о холоде), с меня сошел - меня начало опять колотить.
      
     У нашего попутчика был фонарь, с которым он собирал сбитых вальдшнепов.
 Кстати он уносил двоих- мы ни одного. Луч фонарика был где-то впереди, а я в хвосте колонны, и постоянно упирался в невидимые кусты и деревья. Спустились в балку. Я поначалу не понял, что за шум клокотал снизу, но теперь-то до меня дошло- луч фонаря скользил по бурлящей реке. Ручей разлило от дождя и снега. Мужики ловко перепрыгнули - я стал искать переход для жены. Коряга, перекинутая через трехметровый поток, в котором стремительно завихрялись и распадались пена из снега и льда, показалась мне надежной. Я придавил ее книзу, куда дотянулся, сапогом. Взял Л. за руку и вступил на этот мостик. Раздался треск и я оказался левой ногой, выше бедра в воде (вода ледяная !!!), и та обрадованно хлынула в мой сапог. Несколько секунд я стоял на месте, так как неловко раскорячился- правая стопа соскальзывая еще пыталась уцепиться, упереться в  высокий скользкий берег, пытался что-то сообразить, разглядывая удивленную жену, еле выдавил:- руку подай.-
Она вытащила меня. Я боялся - сапог увязнет и останется в ручье- он сильно залип в иле, пока я упирался левой ногой в ручей и крепко гнул пальцы и саму ступню кверху. Правда левая нога окоченела и не очень меня слушалась. Вода намочила и карман с патронами. Чудом не нырнуло ружье с плеча. Нашли для Л. другую переправу.

    По черному ельнику шли в полнейшем мраке. Если не смотреть на луч фонаря- абсолютная чернота!

    Выбрались из леса на край перепаханного поля. Вдали завиднелись, колючие в темноте, фонари вдоль железнодорожной станции.
Время поджимало.
Электричка придет через 20 минут.
Полезли через поле.
Грязь до колен.
После дождя поле стало болотом.
Было очень тяжело.
На середине поля Ленка заныла,что больше не может, мне тоже стало жутковато: от тяжести грязи на сапогах, вязкости и неравномерности пашни сводило икры и бедра. Хотелось лечь и ползти, но я нарочито говорил что-то бодрое и тащил ее одной рукой (в другой по-прежнему болталась бутылка с соком).

 Через сто метров за другую руку Л. ухватил Игорь и мы наконец-то вытянули ее на травку.

 Пока мы боролись с пашней и буксировали мою жену, наш попутчик исчез.
 До станции оставалось двести метров по скользкой насыпи, когда электричка помахала нам рукой и насмешливо прогудев, улетела в ночь. Думаю что вместе с "камуфляжным"...

     Вместо  теплого вокзала-дощатая будка, которая и есть станция "Байдики", на единственной лавочке спал бомж. Он спросил, косясь на наши ружья:
-Ребята, вы меня не потревожите?-
-Нет. Спи!-

      В ближайшие два часа электричек не ожидалось. Слили ил из сапог, отжали носки и пошли пешком до станции "Платформа Хомяково", так, как сомневались, что и следующая электричка остановится здесь. Расстояние было небольшое - четыре километра- и мы весело потопали. Может это и спасло нас от серьезных заболеваний.

      Было так здорово и легко идти, не то что по пашне,- мы пели и несли какую-то чушь. Час по шпалам и мы на месте.

Я попросил подвезти до Хомякова автодрезину, но машинист сказал:
-Что везти-то? Вот оно Хомяково!

 И действительно справа появилась бетонная платформа с лавочками и фонарями. Показалась полупустая электричка. Я приготовился растянуться и расслабиться на кожаной лавке в вагоне, но поезд проскочил даже не притормозив!

      Вот это везет сегодня!!!         
Это была последняя электричка. Ничего не оставалось. Включили ножную трансмиссию. Великий переход продолжался. Теперь по маршруту поселок Хомяково- поселок Горелки, потому, что автобусы по этому маршруту уже не ходили. В Горелках автобус  стартовал с остановки раньше, чем мы подошли к ней.
Но наконец-то неурочный маршрутный ПАЗик подобрал нас.

    Грязные, насквозь мокрые, дрожащие пришли мы домой и блаженно завалились спать.
    Вот так охота!