Подарок ценой в бесконечность

Дика МакКормика трудно было назвать красавцем. Сломанный еще в детстве нос, глубоко посаженные, темные глаза и впалые, небритые щеки - все это был Дик МакКормик. Полгода назад перспективный пилот класса А, межгалактической станции Альфа-8, в созвездии Альфа Центавра, а сегодня - обыкновенный посредственный пьяница.

Дик медленно поднял с пола пустую бутылку и мутным взглядом попытался разглядеть сквозь запотевшее стекло входную дверь. Выходило довольно скверно. Он выругался и швырнул посудину в угол.

- Итак, мистер МакКормик, позвольте представиться. Меня зовут Мери Сандейл. - молодая женщина улыбнулась шаблонной белозубой улыбкой, - Я — психолог.

Она выждала паузу, внимательно наблюдая за развалившимся перед ней Диком.

- Руководство станции, как вам должно быть известно, обеспокоено вашим состоянием в последние месяцы. Мало того, что Альфа-8 лишается одного из лучших своих пилотов, заморозились несколько очень важных исследовательских проектов, в которых вы и Спэйс-11 были ключевыми звеньями, а это, в свою очередь означает: простои дорогостоящего оборудования, бездействие персонала...

Сквозь маску пьяного безразличия, Дик разглядывал незваную гостью.

Высока, стройна - эти черты МакКормик увидел в Мери Сандейл, когда та только вошла. Длинные, светлые волосы, правильные черты лица и красивая улыбка, стандартная, правда, но все равно очаровательная; да эта Мери Сандейл была чертовски привлекательна! Даром, что психолог.

Молодая женщина постучала ногтем по пластиковой поверхности стола, возвращая таким образом внимание пациента.

- Простите, мистер МакКормик, если я мешаю вам продолжать превращаться в амебу, но...

Дик тем временем разглядывал натяжение светло-розового комбинезона на бедрах своей гостьи. Правила станции предписывали служащим облачаться в комбинезоны. Последние были не очень удобны, зато крайне практичны. Цвет комбинезона определял область, в которой работал сотрудник. Розовый цвет, насколько помнил Дик, означал медицину. Однако в комбинезоне гостьи, Дика привлек вовсе не цвет, а то, что скрывалось под ним. Сидевший плотно, словно перчатка, комбинезон подчеркивал все изгибы стройного тела психолога.

- Мистер МакКормик! - в голосе Мери послышалось раздражение.
Взгляд Дика тем временем добрался до ее груди.

Он едва не присвистнул.

Под подбородком, там где распахнутый ворот комбинезона приоткрывал треугольник белой кожи, на Дика смотрели две тяжелых четко вырисованных выпуклости. Натяжение ткани комбинезона между ними, взволновало бы даже евнуха, а Дик евнухом отнюдь не был.

Мери резко поднялась из мягкого кресла и сурово посмотрела на Дика сверху вниз.

- Ну хорошо! - она повернулась к нему спиной и сделала несколько стремительных шагов.

Дик изнеможенно закрыл глаза. Вот дьявол! Сзади она была еще более соблазнительна! Восхитительная узкая спина, теряющаяся в водопаде волос, и округлые ягодицы...

- Мистер МакКормик! Неужели вы не понимаете, что руководство станции протягивает вам руку помощи. Оно пытается дать вам шанс исправить то, что случилось. Смерть близкого друга может выбить из колеи кого угодно, но ведь вы то живы. Нужно продолжать жить.

Впервые, с начала визита Мери Сандейл, Дик посмотрел на нее осмысленно.

- Вы понятия не имеете, что произошло на Л-9...

- Я очень рада, что вы снизошли до разговора. - сказала Мери.

- Ни до чего я не снизошел! Вы ни черта не знаете ни о проекте Л-9, ни том, что случилось на этой гребаной планете, ни о смерти Сэма! - крикнул Дик.

-Но я очень хочу узнать, Дик. - Мери сделала несколько медленных шагов к нему. -За этим я здесь. Чтобы узнать правду.

Дик усмехнулся.

- Я не рассказал правду руководству, с чего вы решили, что я расскажу ее вам?

Мери продолжала двигаться.

- Быть может руководство задавало вам не те вопросы? Быть может, то, что произошло на Л-9, несколько отличается от того, чего ждало от вас руководство? Или, возможно, их гораздо больше, чем собственно происшествие, интересовало состояние предмета исследования? Меня же интересуете вы, Дик. Вы.

Дик упрямо замотал головой.

- Вы ничего не знаете о проекте Л-9, - повторил он.

Мери подошла к нему вплотную и взгляд Дика уперся в низ ее живота. Она указательным пальцем подняла ему голову за подбородок.

- Исследовательский проект заключался в исследовании планеты Л-9 на предмет нахождения любых форм жизни. - заговорила она, - Идея, в общем то, стара, как мир. С тех пор, как люди начали осваивать космос, нахождение разумной жизни на планетах, сходных по внешним условиям с Землей стало для человечества навязчивой идеей. Сколько было схожих планет и сколько разочарований, не так ли? Тысячи, сотни тысяч... Л-9 была всего на всего одной из них. Проект Л-9 был заурядным проектом, Дик. Другое дело, что на молодой станции Альфа-8 слишком мало пилотов вашего класса и специализированных исследовательских челноков типа Спэйс-11. Это действительно другое дело. Вот почему руководство так дорожит вами.

Дик тяжело вздохнул. На ум снова пришли мысли о пустой бутылке из под виски.

- Так что же случилось на Л-9? - продолжала Мери, - Почему вы вернулись один, без напарника. Ведь вы были друзьями, так? С самой академии. Что же произошло с Сэмом?

Дик накрыло волной воспоминаний и он закрыл разом вспотевшее лицо ладонями. Ужас! Как такое могло случиться?.. Как могло случиться так, что Сэма вдруг не стало?

- Это только мое дело, как вас там... Мое и Сэма!

Она осторожно, почти нежно, развела его дрожащие ладони в стороны и провела пальцами по влажной щеке.

- Устал держать все в себе. Я понимаю тебя. Нет больше сил носить в себе то, что случилось. Человек не машина. Время от времени нужно выпускать пар, Дик.

Дик поднял на нее удивленные глаза. Фраза «выпускать пар» была любимой фразой Сэма.

- Вы знали Сэма?

Мери улыбнулась и кивнула. А потом вдруг наклонилась и поцеловала Дика в губы.

Последующие несколько часов Дик помнил смутно. Все, что он знал о сексе, оказалось ничем, в сравнении с Мери. Он сходил с ума, изнемогал, умирал, воскресал, плакал и смеялся от наслаждения. Ее тело лишало рассудка, ее движения доводили до исступления. Она была богиней любви, он же - неопытным юнцом, влюбленным рабом и деспотичным господином одновременно. Он достигал апогея и она достигала его тоже. Он кричал и она кричала вместе с ним. Казалось у него не было больше сил, но она поднимала его снова и снова, пробуждая резервы, о которых он и не подозревал.

Но всему приходит конец. Дику, наконец, позволено было закрыть глаза и забыться глубоким здоровым сном, впервые, за долгие месяцы.

Когда Дик проснулся, то обнаружил, что Мери, снова в комбинезоне, сидит в кресле напротив его кровати и внимательно за ним наблюдает. На столике рядом с ней Дик заметил приготовленный завтрак и две чашки дымящегося утреннего напитка.

- Доброе утро, день, ночь - как тебе угодно, - улыбнулась Мери. - Сегодня ты
выглядишь гораздо лучше, чем позавчера.

- Позавчера? - удивился Дик.

Неужели он проспал два дня? Давно с ним такого не было. Но ведь и того, что предшествовало столь длинному сну с ним не было очень давно.

Дик, не слезая с кровати, потянулся за чашкой. Шумно вдохнул бодрящий аромат, хлебнул и расплылся в блаженной улыбке. Давненько он не чувствовал себя так хорошо.

Но Мери как будто ждала чего-то. На ее лицо совершенно явственно читалось ожидание. Дик нахмурил брови.

- Ты по прежнему хочешь услышать мою историю?

Она кивнула.

- Что ж, хорошо. Она, впрочем, не займет много времени. Хотя многое в ней непонятно мне самому.

Он тяжело вздохнул и приступил к повествованию:

- Планета Л-9, была рядовой планетой класса «Земля». Это условное обозначение планет, сходных по внешним и частично по внутренним условиям с планетой Земля.

Итак, мы, я и Сэм, как обычно направлялись к планете, чтобы произвести стандартную, рутинную работу - анализ атмосферы, почвы, разведка на наличие форм жизни и так далее. Ничего особенного, обыкновенная серия опытов. Мы делали такое десятки раз и никогда не происходило ничего странного или необычного. В этот раз все было иначе.

При подлете к планете, уже в атмосфере, Сэм указал мне на ее неестественный рельеф. Горные массивы равнины и моря будто образовывали некий рисунок, дикий, отличающийся от всего, виденного нами раньше, но рисунок. Причем рисунок этот действовал на нас непонятным образом. В голове рисовались странные картины, мысли, рождались чуждые разуму идеи, но главным было то, что наше с Сэмом внимание притягивалось к определенному месту. Мы не видели этого места. Оно вообще оказалось впоследствии на обратной стороне планеты. Но рисунок навязывал мысль о том, что следовать нужно именно туда.

Как, каким образом можно вложить смысл в рельеф целой планеты - для меня остается загадкой, да, думаю и останется навсегда. Однако смысл был вложен и мы, я и Сэм, на свою голову вняли этому смыслу.

Планета Л-9 сильно походила на Землю. Сходство настолько бросалось в глаза, что если бы не удивительный титанический рисунок, мы с Сэмом готовы были подумать, что нас забросило на родную планету. Которую, кстати сказать мы и видели то только на картинках.

Мы парили над волнующимися морями, испещренными ущельями взгорьями и равнинами, восторгаясь красотами этого далекого и близкого нам мира, и в то же время подчиняясь чудовищной фантазии неведомого скульптора, пожелавшего, чтобы увидевший это, захотел увидеть больше. Захотел так, что его, то есть нас с Сэмом, не могли уже остановить ни научные изыскания, ни долг перед Альфа-8, ни даже здравый смысл. Связь со станцией тогда потеряла для нас всякий смысл. Мы не отвечали на запросы, а просто смотрели, смотрели вниз, любуясь Л-9 и преклоняясь перед ней.

Наконец, мы увидели то, что влекло нас. Орнамент, искусством сравнимый разве что с деянием Творца, привел нас на одинокий остров, посреди мертвого океана. Мертвого, потому, что на всей этой планете, несмотря на столь благоприятные условия, не нашлось даже крупицы жизни. Сканеры кричали об этом как один. Океан, если можно так назвать переливающуюся оттенками черного жидкую гладь, был пуст и безжизнен. Атмосфера, как будто сходная с земной, была пуста и свободна от любых бактерий и микроорганизмов. Даже почва оказалась лишь банальным наслоением пыли, возраст которой исчислялся миллионами лет. Но и океаны, и воздух и пыль необъяснимо притягивали нас к одной цели - острову, реявшему среди просторов мертвой жижи словно челнок, затерянный в глубинах неизведанного космоса.

Мы не стали касаться поверхности планеты. Это было чересчур рискованно. Пыль, несмотря на кажущуюся плотность, в любой миг могла обратиться зыбучей бездной и утащить Спэйс-11 внутрь планеты, туда, где на глубине нескольких тысяч миль сканер зафиксировал твердое ядро.

Оцепенение, вызванное странным рисунком, отпустило нас почти сразу, как только мы зависли на расстоянии десятка футов над «землей». Сэм даже посетовал, мол, никакое влечение не бывает долгим.

Я, как обычно выпустил трех Гризли - маневренных роботов-исследователей. Не знаю, что бы мы делали без этих мобильных и удобных машин. Гризли в нашем деле просто незаменимы. Размером они примерно с человека, но сочетают в себе сверхпрочность, сверхнадежность, и целый арсенал различных датчиков, информация с которых, в конечном итоге, формирует окончательный результат.

Гризли деловито приземлились и разошлись в разные стороны. Почва оказалась достаточно плотной, чтобы по ней проехал робот-исследователь. Впрочем, Гризли ведь, наряду с электроникой и механикой имеют собственный антигравитационный комплекс, так что будь пыль Л-9 хоть трижды зыбучей, Гризли двигался бы по ней, как по ровной дорожке. Тест на плотность, между тем, дал положительный результат и мы осторожно опустили Спэйс-11 на поверхность планеты.

Потом случилось то, чего я не смог бы объяснить при всем желании. Именно это привело к столь страшным последствиям и именно по этой причине ты сейчас здесь.
Первый Гризли, направившийся к остроносой возвышенности посреди плоского острова, неожиданно пропал с экрана нашего радара. Но это не было бы столь странным, и мы могли бы списать эпизод на особенности атмосферы или почвы, если мы с Сэмом в тот момент не наблюдали за ним через видеокамеру. Гризли не просто пропал, он словно сжался в упругий ком и взорвался брызгами галактической пыли. Миг - и не стало умного робота, лишь облачко серого дыма.

Это произошло сразу после того, как сенсорное жало робота коснулось конусовидного пика посредине острова. Мы с Сэмом успели только переглянуться, как то же самое произошло со вторым Гризли, затем с третьим...

Я пробежался пальцами по ряду кнопок на лицевой панели отсека управления Спэйса. Никакого эффекта. Аппаратура словно умерла. Исследовательская, я имею ввиду. Бортовой комплекс пилотирования функционировал исправно.

Сэм тогда затравленно оглянулся и сказал фразу, которая, так мне кажется, и погубила его. Он сказал: «Гребаная планета! С самого начала я говорил, что надо было брать другой проект! Р-14 или П-2. Боб с самого начала предлагал нам за него месячный отпуск!»

Дик сам не заметил, как вспотел. Он вытер влажные ладони о постель и смахнул с висков набежавшие капли. Полгода пьянства и забытья ничего не изменили. Ужас, от которого он бежал, от которого столь неистово и безрассудно пытался скрыться был здесь. Как в тот день на Спэйс-11.

Мери протянула ему кружку бодрящего напитка.

- Успокойся, Дик. - она ободряюще улыбнулась. - Я понимаю, как тяжело заново переживать то, о чем так долго пытался забыть. Но сделать это необходимо. Тебе, больше чем кому бы то ни было.

Дик принял кружку из ее нежных рук и сделал несколько глубоких глотков.

- Никогда не забуду тот, последний взгляд Сэма. -продолжил он, переводя дыхание, -Его глаза готовы были вылезти из орбит. Его вздувшееся лицо будто спрашивало меня: что происходит? Что я мог ответить ему тогда? Я сам ничего не понимал.
На моих глазах Сэм надувался, как мыльный пузырь. Он уже умер, когда его обезображенное тело разлетелось в клочья, окатив меня волной кровавых внутренностей и тошнотворного запаха.

Я стоял, во власти дикого ужаса, зная, что через миг и меня настигнет судьба трех Гризли и Сэма. Текли тягостные секунды, а я боялся пошевелиться. Да что там пошевелиться - я боялся даже думать.

Внезапно то, что минуту назад было Сэмом начало стремительно исчезать. Нет, оно не исчезало, оно взлетало, сбивалось в кучу, кружило и вилось в тесном приборном отсеке, словно чудовищный волчок. Шматы безобразных человеческих останков, струи крови, куски защитного комбинезона - все кружилось передо мной, заставляя меня, в полуобморочном состоянии от страха, вжиматься спиной в стенку отсека.

Я закрыл глаза только на мгновение, а когда открыл их, передо мной стоял прежний Сэм, с его вечной ухмылкой. Я не мог проронить ни слова, только стоял и смотрел на него, на Сэма. Сэма ли? Нет. Нечто иное. Я видел это в пугающих глубиной глазах, в неестественной тяжелой стати и странной неподвижности. Какое-то внутреннее ощущение. Это был Сэм и одновременно кто то другой. Новый Сэм или не Сэм вовсе.

«Здравствуй, Дик.» - сказал он и каждый звук его голоса оставлял в моем мозгу, рваную рану.

«Ты пробудил меня и я благодарен тебе. Я понимаю твое оцепенение. Ведь твое сознание чересчур примитивно, чтобы сразу осознать происшедшее.

У меня есть одно правило - я никогда не трогаю пробудившего меня примитива. Да будет так и теперь.»

Дрожащей рукой я оттер со лба капли холодного пота.

«Кто ты?»

«Я? В вашем языке не найдется подходящего определения. Могу сказать лишь, что в сравнении с человеком, я подобен богу.
Объясню: Галактика, как известно, вполне самодостаточная система. Разумная самодостаточная система. Это, я думаю, вам, людям должно быть известно, ведь вы здорово поднаторели в межзвездных путешествиях.»

Сэм пронзительно посмотрел на меня. Его взгляд, словно вселенская бездна, пронзил меня, обуял и растворил в себе. Я ощутил себя песчинкой вселенской пыли посреди целой галактики. Даже еще мизернее и ничтожнее.

«Вы не знали, что галактика живет своей жизнью? - искренне удивился он, -Вернее не жизнью. Понятие жизни, в вашем понимании, чересчур узко и не отражает и крупицы истинной продолжительности. Здесь больше подходит понятие бесконечность, хотя ограниченность человеческого мышления неспособно сформулировать даже ее.
Итак, галактика живет, своей, причудливой жизнью. Рождаются и погибают звездные системы и области, а галактика продолжает существовать, наслаждаясь собственной незыблемостью и вечностью на фоне преходящих ценностей развивающихся в ней цивилизаций.

Ты хотел знать кто я? Я - часть галактики, неотъемлемая и необходимая. Я - хранитель ее безопасности, око, предохраняющее ее от несовершенных и безрассудных форм разума, таких, как ты. Или человечества в целом, если угодно.
Мое существование - сон, продолжительностью в миллиарды лет. Моя задача - пресечь развитие опасного разума, разметав и уничтожив развившийся зародыш.» -он вновь обдал меня ледяной бездной своего взгляда.

«Все, во вселенной, подчиняется законам вселенской вероятности. Вероятность возникновения жизни, вероятность покоя и движения. Все подчинено ей. Все и одновременно ничего.»

Я стоял и слушал, как слушают бред сумасшедшего, внутренне ощущая что этот бред - правда. Слушал, внимал и боялся. Трусил так, как никогда в жизни. А Сэм продолжал говорить.

«Вселенская вероятность определяет потенциальные точки в галактике, где возникнет разумная жизнь. Руководствуясь ею, я засыпаю. Суть моего сна - ожидание пробуждения. Ожидание момента, когда развившаяся цивилизация, разум или сознание зарвавшейся жизни пробудит меня и сгинет таким образом в небытие. А момент этот наступает всегда. Всякий разум склонен искать место, сходное с его родным домом.
Пришло время, когда цивилизации человечество, а наряду с ней и нескольким другим разумным расам, предстоит уйти, освободив место новым, не опробовавшим себя формам жизни. Они также получат в распоряжение несколько миллиардов лет и также как ты сегодня, однажды пробудят меня от галактического сна и пополнят собой вселенскую пыль.»

Он говорил долго. Объяснял, что не просто уничтожает разумную жизнь в галактике, но присовокупляет их мизерный, в его понятиях, разум к своему гигантскому, накопленному за срок, неподвластный пониманию. Для человека, он - всесилен, и неизбежен. Для неразумной и послушной домашней собачки, невидим и безопасен. Он - часть галактического цикла, неотъемлемая его часть.

Пронесшись по галактике, словно ураган, он оставит ее чистой и девственной ото всякого разума, и опять отойдет ко сну, чтобы однажды проснуться вновь.

Дик покачал головой.

- Меня до сих пор бросает в дрожь при одном воспоминании о Нем, новоявленном Сэме.

Мери задумчиво смотрела в потолок.

- Тебя он обещал не трогать?

Дик со вздохом кивнул.

- Сказал, что не трогает разум, пробудивший его. Такое у него правило.
Материя - глина в Его руках. Он способен принять любой образ. Он способен из ничего создать что угодно. Рельеф планеты - цветочки. Его силы хватает на составление целых звездных систем, словно мозаики. Так говорил он мне, а я стоял и слушал.

Мери снова спросила:

- Он намеревался уничтожить всех людей разом. Не слишком ли много мертвецов, ведь количество людей в галактике исчисляется сотнями миллиардов?

Дик покачал головой.

- Когда я был там, на Л-9, и внимал его речи, я верил ему. Сейчас, вспоминая все происшедшее и понимая, что говори он мне тогда правду, я был бы сейчас в галактике совершенно один, я могу позволить себе сомневаться, делать какие то упреки в его адрес, может быть даже обвинять в пустом бахвальстве, но тогда мне было не до смеха. Он говорил очень убедительно. Я чувствовал, что он не лжет, где-то на уровне подсознания, но чувствовал. Пожалуй и сейчас, спустя месяцы, я не смог бы с уверенностью сказать, что он лгал...

А относительно трупов... Он говорил, что аннигилирует мертвые тела, так кажется он выразился. Превращает в мириады микрочастиц. Пополняет вселенский вакуум.

Дик замолчал.

- Потрясающе... - согласно кивнула Мери. - Только, к сожалению, я еще не услышала ее окончания.

- Конец? Банален. Я ведь говорил, что был вне себя, от ужаса. Дрожащей рукой я нащупал за спиной рычаг перевода Спэйса в аварийный режим. Мы применяем его в крайнем случае, если существует угроза освобождения внутри челнока инопланетной формы жизни. Сэм продолжал говорить, бросая на меня пронзительные взгляды, а я, изнемогая от ужаса и отвращения, опускал злополучный рычаг.

Раздался обычный в таком случае щелчок. Зазвучала сирена и освещение отсека погасло. Осталась светить лишь красная лампа тревоги.

Не дожидаясь реакции Сэма, я выскочил из приборного отсека, на ходу шибанув по автоматическом замку. Металлическая пластина-дверь с шелестом отсекла меня от кабины челнока,  а заодно и от «важной части галактического цикла».

Дрожащими руками, я спешно набрал необходимую комбинацию кнопок и услышал за стенкой тихое шипение. В приборном отсеке включилась «безопасная чистка». То есть операция, по разложению всей имеющейся там органической жизни.

Дик попытался унять дрожь в руках.

- Операция «чистки» занимает несколько минут. Я мог бы поклясться, что эти минуты были самыми долгими в моей жизни. Я ждал и трясся, представляя себе разложение Сэма там, где я оставил его. Может быть я был не прав? Может быть я поступил чересчур жестоко? Эти вопросы я задаю себе теперь. Тогда я был уверен, что поступил правильно.

Когда операция закончилась, я, едва ли не силой заставил себя войти внутрь кабины челнока. Там было пусто. Я знал как работает чистка. Я знал, что будь Сэм здесь, когда включилась машина, он растлился бы, но остался.

Трупа не было. Ни трупа, ни какого-нибудь иного доказательства того, что мои слова не плод воображения. Не раздумывая, я включил приборы и оторвался от Л-9.
Покидая мертвую атмосферы планеты, я вновь бросил взгляд на ее чудовищный ландшафт и... не увидел ничего необычного. Все как будто было на месте, но того странного чувства притяжения, некоего смысла или послания, о котором говорил он, не было. Обыкновенные блеклые скалы и непроницаемая чернота океана.

Дик оторвал взгляд от белого полотна простыни и встретился взглядом с Мери.

- Остальное, думаю, тебе известно.

Она кивнула, затем томно улыбнулась и встала.

- Хочешь меня еще раз?

Дик кивнул и, также как день назад, целиком отдался страсти.

МакКормик никогда не верил в любовь с первого взгляда. Более того, он вообще не верил в любовь. Дик рассматривал секс, как потребность. Неотъемлемую потребность человеческого организма. Момент совокупления есть ни что иное, как удовлетворение естественных нужд индивидов противоположного пола - мужчины и женщины. Так считал Дик.

Однако, за то короткое время, что он провел с Мери, Дик переменил свое мнение. Никогда еще он, вечный странник космоса, пилигрим науки, не испытывал таких чувств, как здесь, с ней. Она овладела им целиком. Он потерял в ней себя, но обрел нечто большее. Дик обрел веру. Веру в любовь и покой. Веру в жизнь.

Наверное теперь, размышлял Дик в неге слабости, после бурных минут упоительной любви, все в его жизни пойдет по другому. Он покинет Альфа-8. Устроится пилотом где-нибудь поближе к родной Земле. Старый приятель по летной школе давным-давно звал его на галактический мегаполис Мидл-11. Этому огромному комплексу, размером чуть не с Луну, всегда требовались пилоты. А уж его класса подавно.

Но самое главное, он заберет с собой Мери. Это было главной частью его плана. Смена обстановки, работы и всего остального, конечно, были важны, но лишь бы только Мери была с ним. Она вернула его к жизни. Она подарила ему новую жизнь. Так пусть же разделит ее с ним. Эгоистично? Пусть. Любовь, насколько он слышал, всегда эгоистична. Мери не откажет ему. Уж он то на своем веку повидал достаточно, чтобы безошибочно распознавать людей. А Мери, ее чувства, ее отношение к нему... нет он не ошибся. Не мог ошибиться. Вспомнить хотя бы ее изнеможенный счастливый взгляд этой ночью, когда они оба без сил упали на пол и долгое время лежали вот так, просто глядя друг на друга. Она испытывала к нему те же чувства, что и он к ней, Дик не сомневался. Мери любила его. «Мы любим друг друга!» -все в Дике ликовало, когда он говорил это про себя. -«Я - живу!»

Утром, когда он открыл глаза, то обнаружил, что Мери, точно как вчера, с тем лишь отличием, что сегодня она не потрудилась одеть на себя комбинезон, сидела в кресле напротив и смотрела на него.

- Мне нравиться встречать утро таким образом. - улыбнулся Дик.

Надо бы сегодня побриться, привести себя в надлежащий вид. Хватит изображать из себя беспомощного пациента. Он мужчина, в конце концов.

- Тебе было хорошо со мной, Дик? - спросила Мери.

Вместо ответа он потянулся было к ней, но был остановлен ее выставленной ладонью.

- Подожди.

Что-то в ее голосе остановило его.

- Тебе было хорошо? - повторила Мери вопрос.

- Да. - ответил Дик.

- Испытывал ли ты когда-нибудь в жизни чувства, подобные тем, что пережил со мной, Дик?

- Нет, - односложно ответил он.

- Был ли это величайший восторг в твоей жизни, миг, ради которого стоило жить? Апогей человеческой сути. Экстаз единения плоти и духа.

Вопросы однако были странными. Даже чересчур странными. Некоторые женщины правда любят, после бурной ночи допрашивать партнеров, но в допросе Мери чувствовалось нечто большее, чем болтовня влюбленной женщины.

Тем не менее, на вопрос, Дик без преувеличения ответил: да. Того, что он испытал с Мери, он не испытывал никогда. Ради этого стоило жить.

Мери загадочно улыбнулась.

- Ты достиг того, о чем мечтал в своей жалкой человеческой жизненке. - голос ее вдруг стал низким и страшным. - Лишь это нужно вам, жалкие человечишки, это, а не высокие идеи и далекие звезды. Низкие страсти, похоть и желание - все это вы заглушали в себе тысячелетиями, укрываясь за масками науки, искусства и религии. Вы уничтожали планеты, ради великой цели - развитие человечества, вы в зародыше губили зачатки разума, который, развившись, мог бы превзойти вас и достигнуть гораздо большего. Вы гасили звезды, изменяли траектории движения планет, ради чего? Ради человечества? Ха! Никому из вас, отдельно взятому, нет никакого дела до человечества, пропади оно все пропадом. Все вы - эгоисты галактического масштаба и развитие ваше - ошибка и грубейший просчет вселенской вероятности! Ты, Дик, только что мне это доказал!

- Мери?.. - неуверенно пролепетал Дик.

Она нежно улыбнулась, потом вдруг ее рот растянулся до ушей, обнажая длинные, острые зубы, роскошное тело скорчилось, перелилось словно ртуть, вытянулось, обрело новые пропорции и... перед Диком в кресле сидел Сэм. Старый добрый Сэм, в потрепанном комбинезоне и с вечной ухмылкой.

- Не-е-ет! - завопил Дик.

Сэм усмехнулся.

- Да, Дик. Да. Это я. Неотъемлемая часть галактического цикла, как ты назвал меня. Я не приснился тебе и не привиделся. Я - реален. Реальнее чем вся эта обстановка, чем Альфа-8 и даже Мидл-11, о которой ты мечтал. Ведь ты же не поверил всерьез, что уничтожил меня жалкой системой «чистки» в Спэйсе. Я должен был исполнить свою миссию и я исполнил ее.

- Нет, - мотал головой Дик, - Не может быть. Неправда.

- Правда, Дик. В галактике, вот уже 129633480 секунд существует лишь два вида разума. Твой и мой. Мизерный, примитивный, эгоистичный, узкий и односторонний разум последнего человеческого существа, живущего лишь потому, что его носитель имел неосторожность стать орудием вселенской вероятности и мой древний разум. Который, пять с лишним месяцев назад, как раз после твоего возвращения на Альфу, присовокупил к своему обширнейшему знанию крошечную толику - достижения человечества за короткие десятки тысяч лет существования.

Нет. Этого не могло быть. Ведь Дик не сидел затворником в своих апартаментах на Альфе-8. Периодически он добирался до бара, заказывал выпивку, доходил до исследовательского центра, дважды даже послал к чертовой матери начальника станции. Сэм лгал. Совершенно очевидно, что лгал.

Сэм выпростался из кресла и поднялся на ноги.

- Трудно поверить, не так ли?

Миг, и Сэм обратился Брюсом Картером, начальником взлетной площадки. Еще мгновенье и рядом с ним, из воздуха, появился официант Люк из бара. Всегдашний слушатель баек Дика. За его спиной возник мистер Лемонд - первый человек на Альфа-8. Рядом с ним Элисон, миловидная секретарша из исследовательского центра...

Дик с круглыми глазами стоял и смотрел как из ниоткуда являлись на свет люди, к которым он привык, которых он видел и с которыми общался последние месяцы. Все они были здесь.

В памяти всплыла давнишняя шумиха, когда, через несколько дней после его возвращения на Альфу, на станции вдруг разом пропала связь с соседями. Потом, будто бы связь восстановили, и страсти улеглись, но теперь события пятимесячной давности представлялись несколько в ином свете...

Входная дверь распахнулась и на пороге появился Сэм.

- Как тебе, Дик? Впечатляет? - он с самодовольным выражением прошел перед собравшимися. - Все это - я. Все они - я. Разум всех их теперь частица моего разума. Галактика пуста. Я выполнил свою работу.

Р-раз, и перед Диком остался один Сэм. Сквозь пелену ужаса, Дик сдавленно спросил:

- А Мери?.. Она тоже?..

- О-о... - Сэм ухмыльнулся, в точности как Сэм. - Мери - мой собственный продукт. Ее прототипа в галактике не существовало. Я сам создал ее, руководствуясь человеческими понятиями о красоте и совершенстве. А также твоими личными пристрастиями. Неплохо получилось, не так ли? Будь я человеком, сам бы клюнул на такую куколку. - Сэм по-человечески заразительно расхохотался. - А каков психолог? Ей то ты рассказал все, без утайки!

Сэм замолк, потом заговорил снова:

- Что ни говори, когда проглатываешь столь гигантские цивилизации как ваша, сам становишься немного человечком. Наверное я сильно отличаюсь от того Сэма, который пугал тебя в тесной кабине Спэйса. Что ж, любая мелочь, даже куцые сознания людей, немного изменяют мое собственное Я, привносят в него нечто свое, не всегда полезное.

Дик по прежнему не мог проронить ни слова.

- Ничего, скоро пройдет. - успокоил его Сэм, - Сон в несколько миллиардов лет, по несовершенным людским меркам, утрясет взбалмошное человеческое сознание в мощи моего разума. А что до Мери - она была тебе подарком. Ты ведь сам признался, что никогда не испытывал ничего подобного и стоило ради этого жить...

Я не был удивлен твоим ответом, Дик. Знания Мери в искусстве любви равнялись знаниям всего человечества. Она была совершенной любовницей и удивляться надлежало мне, ответь ты иначе. Ты же оказался предсказуем. Что с тебя взять? Всего лишь человек.

Дика внезапно обуяла ярость. Гнев вскипел в нем с неистовой силой, начисто сметая животный ужас, перед исполинской неодолимой мощью вселенского стража.

А вслед за гневом пришла идея.

- Ты дал маху, вселенское чучело! - зло рассмеялся он. - Ты не учел одной маленькой детали.

Если Дик не ошибался, а он был почти уверен в своей правоте, то человеческая сущность Сэма могла сыграть с ним злую шутку.

- Что?! - Сэм снова взглянул на Дика через призму вселенского знания и МакКормик едва не потерял сознание от такого внимания.

- Ты - неотъемлемая часть вселенной, ведь так? - Дик едва удерживал себя в руках.
Глаза Сэма обратились двумя зияющими безднами и Дик как мог старался  не встретиться взглядом с неистовым, бушующим взором вселенского стража.

- Но в галактике ведь остался еще разум, который не стал частью твоего! -Дик силился перекричать давящую тишину пустой комнаты, пустой станции, пустой галактики. Только бы не сорваться раньше времени.

- Ты прав! - шипяще ответил Сэм. - И этот разум – твой.

- И мой тоже, но не только. Я говорю о галактическом разуме. Галактика разумна, не забыл? Ведь ты сам говорил: галактика разумна и ей не чужды причуды. Это твои слова. Не затем ли существуешь ты, чтобы уничтожать причуды разума? Не думал ли ты о том, что, возможно, смысл твоего существования заключается в большем, нежели мелкотравчатый гон мизерных цивилизаций, вроде человеческой? Ответь?

Сэм не ответил. Дик на короткое мгновенье поднял глаза и ужаснулся увиденному. Словно осязаемые и зримые в бездонных глазах вселенского стража боролись идеи. Идеи, о которых тот никогда не помышлял раньше. Почему? Страж не задавал себе этого вопроса. Человеческий эгоизм работал как часы. Галактический разум - вот апогей его величия. Миг, экстаз, высший смысл, за который, по словам Дика, можно сгинуть в небытие. Сгинуть ли? Нет. Достигнуть большего. Взойти на новый уровень. Уровень вселенной. Самолично вершить вселенскую вероятность! Пик развития чистого разума!

Сэм закрыл глаза и сделал несколько неровных шагов назад. В тот момент он был совершенно уверен, что сможет сделать это.

Да! Галактический разум. Именно так! Но сначала - маленькая шутка.

Сэм сжался в комок и обратился обнаженной Мери.

- Спасибо тебе, Дик. - томно сказала она. - Ты сослужил мне верную службу. Жаль только, что жить тебе осталось недолго. Став вселенной, я перекрою ее по своему. Это будет моя вселенная, Дик. Моя и больше ничья.

Она подошла к Дику вплотную и подарила один из своих незабываемых долгих томительных нежных поцелуев. Дика, которого секунду назад била нервная дрожь, вновь окатила волна желания. Мери была совершенной любовницей.

Затем раздался щелчок. Нет, щелчка не было. Была лишь короткая вспышка в сознании. Короткая, но очень яркая.

Дик задохнулся от накативших чувств. Изнеможенно он опустился на пол. Он не видел, что произошло. Ему не дано было видеть через сотни и тысячи световых лет. Но Дик ощутил где-то глубоко внутри, на уровне чистого разума, что случилось именно так, как он загадал. Вселенский страж взялся за орешек, который был ему не по зубам и галактический разум, сам того не заметив, смял и уничтожил зарвавшуюся часть вселенского цикла. Вселенский страж покинул свой пост. Навсегда!

Дик остался один. Один в целой галактике. Наверное это ужасно и дико?.. Песчинка галактической пыли в необъятной вселенской пустоте... Дик, оттер пот со лба. Ему не хотелось открывать глаза. Один, совершенно один. Зато какие открываются перспективы для новой цивилизации, которой только суждено родиться? У нее не будет предела в развитии. Планка не поднялась, она перестала существовать. Галактика стала свободной...

- Дик. - послышался знакомый голос.

Он открыл глаза и увидел перед собой на полу обнаженную Мери. Она круглыми глазами смотрела на него.

- Ты?.. - только и смог пролепетать Дик.

- Что случилось, Дик?

Он замотал головой.

- Ты должна была сгинуть, раствориться, исчезнуть. Ты - часть Сэма!

Мери, съежившись, испуганно смотрела на Дика.

- Давай же, Сэм, объявляйся! Хватит подсовывать мне свой «продукт»! - орал Дик.

- Что с тобой, Дик? - перепугано спросила Мери. - Что с тобой?

Она осторожно огляделась по сторонам.

- Где мой комбинезон?

Дик остервенело смотрел как она, смущаясь своей наготы, встает и ищет свою одежду. Какого дьявола? Почему Мери не исчезла и ведет себя так, будто понятия ни о чем не имеет. Пытается сбить с толку? Но зачем?

Мери тем временем бросила бесполезные поиски, забралась на кровать и обернулась покрывалом.

Дик попытался вспомнить происшедшее еще раз. Итак, Сэм обратился Мери. Она подходит к нему и дарит последний поцелуй. Последний подарок вселенского стража. Он закрывает глаза. Потом - бах! - вспышка в сознании и... больше ничего. Когда Дик открыл глаза, Мери была там, где ее оставил Сэм.

Постепенно, Дик осознавал случившееся. Бросившийся очертя голову на галактический разум Сэм не аннигилировал Мери. Растворившись в исполинской бездне, которой собирался овладеть, разум стража отделился от созданного им же разума Мери. Она перестала быть им, а он ею. Она осталась. Свободная от бездушного создателя, которого сгубила человеческая сущность. Сэм действительно оставил Дику подарок, подарок, ценой в собственную жизнь. Ценой в бесконечность.

- Мне страшно, Дик. - дрожащим голосом заговорила Мери. - Что произошло? Я ничего не могу вспомнить. Совершенно ничего.

Дик медленно подошел к ней и сел рядом. Голова девушки, окутанная копной золотистых волос легла к нему на грудь. Он обнял ее.

- Больше нечего помнить, милая. Есть только я и ты.

Галактическая станция Альфа-8 одиноко парила в вакууме свободной от разума, пустой галактики.


Роман Ф., 2000 г.