Разговор вещей. Сказки для 19-летних. сказка треть

      Завели однажды вещи в доме разговор. И перерос он незаметно в долгую ссору. На радость домовому, на беду – хозяевам. А спорили всего о том, кто важнее и нужнее в доме.
      Повод к разговору подал Скрипучий Шкаф. Его только что отскоблили, помыли, покрыли лаком, и он излучал довольство и мутящий запах. Глядя на открытое окно и закрывшуюся дверь, Скрипучий Шкаф уверенно изрек:
      - Ах! Как меня здесь любят. Оно и понятно, кого же тут еще так любить как не меня.
     - Это почему так? – ехидно спросила новехонькая Зеркальная Стенка, прописавшаяся в доме последней.
    - Да потому, - хмыкнул Скрипучий Шкаф. – Я – фамильная лрагоценность этой семьи. Видел и пережил столько, что фанерной молодежи и не приснится.
    - Ой, ой, ой, - обиделась Зеркальная Стенка. – Тоже  мне, обломок истории. Дрова дровами, а позволяет себе. Между прочим, я из ДСП, а не из фанеры.
     - И не стыдно вам? – поморщился розовоподушный Атласный Диван. - Мещанство. Меркантилизм. Мелкота.
      Атласный Диван был не глупым, почитывал газетки вместе с отдыхающим хозяином, молча соглашался с его выводами о прочитанном. Недавно он познакомился с большой статьей о мещанстве и эре обывателей, мешающими освоению светлого будущего, полностью согласившись с доводами лежащего на боку хозяина, которые  он, покуривая, дарил потолку вместе с табачным дымом.
- Не я первая начинала, - капризно посмотрела в сторону соседа Зеркальная Стенка. Она признавала его правильное отношение к жизни и стильный, как и у нее, вид.
- Подумаешь! – не собирался сдаваться Скрипучий Шкаф.- Я немало таких перевидал. Ставили из себя умников до первого ремонта. Моя ценность с вами – раскрашенным ширпотребом – несравнима. Я – антиквариат. Неохота даже связываться с вами: шлифованное стекло с заменителями, и поролон вместо пуха, ничего натурального, а еще позволяют себе воображать…,
- Полегче, старикашка! – доброжелательно ухнул Атласный Диван. – Все же вы разговариваете с интеллигентом и с дамой. К тому же, если рассуждать о том, кто из себя представляют повышенную ценность, то я бы скромно попросил взглянуть внимательно на меня. И тогда диспут отпадет сам собой.
- Это почему? - Зеркальная Стенка не отличалась разнообразием в постановке вопросов.
- Думаю, догадаться несложно, что  в данной комнате, не исключено, что и в целом доме, самой нужной персоной является ваш покорный слуга. Достаточно вспомнить, к кому чаще всего здесь обращается хозяин.
Закашлял на эту сентенцию раздвижной Полированный Стол, обычно долго соображавший перед тем, как что-то сказать. Эта медлительность была чертой осторожности, а не тугодумия. Приобретённое качество стало следствием дискуссии между хозяйкой и подвыпившими грузчиками, когда первая усомнилась в профессиональных способностях последних. Жертвой спора стал Полированный Стол, которому грузчики умудрились поранить ножку, и под ней теперь лежал брусок.
- Возможно, я не прав, так пусть меня поправят. Однако…в…в… высказываниях этого…молодого предмета есть некая…легкомысленность. Если исходить из сути вашего разговора, то наиболее нужным в нашей комнате – я не буду говорить за весь дом – как мне представляется…э…э… в смысле полезности, являюсь я.
- Это почему? – в очередной раз изумилась Зеркальная Стенка.
- Потому что…э…чаще всего хозяева собираются именно вокруг меня, обсуждают свои важные проблемы при мне, кушают, пишут письма, проверяют счета…И уж не хочу напоминать что по праздникам и торжествам меня, а не вас, выносят на середину комнаты, украшают, веселятся, поют…Они счастливы возле меня. И это самый высокий уровень пользы. И ее несу я. Без меня не обойтись.
- Дорогой мой, вы чуточку перехватили через край, - снисходительно улыбнулся Атласный Диван. – Не отвергаю, да, да, да, ваша роль в жизненном пространстве нашего… э… помещения велика, но не чрезвычайно. Да, вашими преимуществами активно пользуются, но любое существо не может быть активным все время, и оно нуждается в отдыхе. Я – последнее место назначения после трудного дня. С меня начинается день и мною же кончается, когда уставший хозяин находит отдохновение. У меня. Я дарю комфорт и усладу, спокойствие и размышление. Что здесь еще можно обсуждать?
- А мы что – изгои? Вас – зашуршали Шелковые Шторы. – Ваш спор – самая настоящая дискриминация. Пусть мы висим у окна, и не каждый нас замечает, но кто как не мы создаем вечерний уют, днем избавляем от палящего солнца. Без  вы, уважаемый Атласный Диван,  давно бы выцвели и вас бы выкинули. Благодаря нам, на вас, уважаемые вещи, не видно пыли, иначе бы все выглядели не так славно. Да, ла, милая Зеркальная Стенка, и не улыбайтесь.
- Ну, товарищи, мы так далеко зайдем, - порозовел подушечками Атласный Ливан.    
- Я товарищам не товарищ, - воскликнул Скрипучий Шкаф. – Я еще при господах жил, и очень уважаю это слово. Кстати, о моем дальнем родственнике даже в классике сказано: господин глубокоуважаемый шкаф! А, каково? Великий писатель о нашем роде сказал. Небось, сами слышали вчера от господина Цветного Телевизора. Ну-ка, о ком из вас на таком уровне было говорено? Не слышу. Тот-то же. Мой род древний, и потому главный здесь я.  А если приземляться к практической полезности, то поглядел бы я, как из моей утробы завалили одеждой, обувью все ваши нежные места, и носа бы видно не было. Интересно бы посмотреть как на заваленном моим содержимым том же Полированном Столе откушивали бы хозяева или отдыхали на Атласном Диване. А о Зеркальной Стенке и говорить нечего – она бы лопнула, если в нее вложить хотя бы четверть того, что во мне. А еще спорите…
- Не обращайте внимания на наш глубокоуважаемый шкаф, - ехидно молвил Атласный Диван Зеркальной Стенке. – Если воспитание заменяет мания величия, то тут бессильно все. 
- Благодарю, - если бы Зеркальная Стенка могла сделать книксен, она бы сделала это.
- Нет, вы только послушайте их! – снова прошуршали Шелковые Шторы. – Они нас просто игнорируют, словно мы пустое место. А разве не над нами хозяйка сидела два вечера, подшивая, разглаживая и приговаривая: «Вы у меня сами красивые, глаза не нарадуются». Между прочим, дедушка глубо… глубо… Скрипучий Шкаф, мы скрываем ваши морщины и щели, и если бы не мы – вы выглядели безобразно.
- Через три года вы превратитесь в выцветшие половые тряпки, - обратил на них внимание Скрипучий Шкаф. – Навидался я таких ветреных соплюшек. Я под гардинами стояли, вам не чета, и те…
- Да вы хам, батенька, - блеснул знанием классических выражений Атласный Диван. – Впрочем, чего ждать от высокомерной развалины, пережившей свое время. Только брюзжания на молодых и красивых. Вы столько места занимаете в комнате, что она вся трухой пахнет. Без вас здесь было бы замечательно просторно, и куда хозяева смотрят.
- Да, да! – заявила Зеркальная Стенка. – Между прочим, кого как не меня хозяйка любовно протирает каждую субботу, дышит так нежно и тепло на меня, а к этому хламу подойдет и грустно вздыхает. Во мне хрусталь, книги, бар, к которому неравнодушен сам хозяин. А гости? Они как войдут сюда, так сразу ахают, глядя на меня: какая прелесть, воплощение эстетики и дизайна. Не то, что некоторые развалюхи, посмотришь - и на пилораму захочется. Я создаю гармонию, воспитываю вкус хозяев, разве не это главное? Молчите? Значит, внутренне со мной согласны – я самая главная.
После этого вещи устроили такой галдеж, что разбудили Цветной Телевизор, накануне потрудившийся на славу, ублажая хозяев футболом, сериалом, криминальной хроникой и новостями.
- О чем шумим? – осведомился Цветной Телевизор.
Вещи притихли. Ни одна из них не могла сравниться с долей того внимания, которое хозяева уделяли этому эрудиту.
- Если я не прав, то пусть меня поправят. Мы толкуем о том, кто самый нужный и полезный здесь, - сказал Скрипучий Шкаф.
- Стоит ли так волноваться из-за сущей безделицы, - позволил себе усмехнуться Цветной Телевизор. – Вне всякого сомнения, вы считаете, что самый-самый должен быть: а) дорогим, б) красивым, в) грамотным, г) умеющим создать настроение, д) тем, без чего е могут обойтись хозяева… хватит, пожалуй перечислять. Не так ли?
Вещи кивнули.
- Так о чем же спорить? – продолжил  Цветной Телевизор. – Каждая из вас способна в той или иной степени приблизиться к стандарту какого-либо из вышеперечисленных пунктов. Но только и всего. Как говорится, каждому свое.
- И что вы хотите этим сказать? – пискнули Шелковые Шторы.
- Неужели я непонятно изъясняюсь? Что же, извольте: на мне нельзя есть, в меня нельзя вложить всякие шмотки, на мне нельзя лежа читать, не дай Бог, спать, - все эти обывательские обязанности не для меня. Вы обслуживаете, а я даю знания. Информация владеет миром. Я несу информацию, как и положено интеллектуальному феномену. Значит, главный здесь – я.
Валявшийся на Атласном Диване ноутбук только хмыкнул про себя, он знал себе цену, и не стал опускаться до уровня комнатных склок. Но Цветной Телевизор услышал хмыканье и сурово добавил:
- Да, несу информацию, в отличие от некоторых интерактивных выскочек, способных только засорять мозги тупыми игрушками и дурацкой сетевой болтовней для одноклеточных.
- А что от тебя проку, если электричество отключится? – не мог угомониться Скрипучий Шкаф.
- Это для того, чтобы дать мне отдохнуть от суеты, - выпятил высокомерно экран Цветной Телевизор. – И то ненадолго. Вы знаете, как начинают сердиться и волноваться хозяева, названивать электрикам, когда я вдруг погасну…
Уязвленный Атласный Диван тоже вставил:
- Мы были, однако, не раз, свидетелями, что когда вы надоедали, вас выключали и на вашу башку ставили магнитофон и слушали его. Не говорю о том, когда здесь бывают гости: вас тогда вообще запрещают включать со всей вашей информацией.
- Да, да, - подхватил Полированный Стол. – Обходились и не сердились.
- Это к вопросу о незаменимости некоторых, - заключил Атласный Диван. – После всяких там информаций или застолий хозяин отходит от всего этого на мне, и к утру снова годится к нормальной жизни. Представляю его спину на вас…
- Вы сваливаете в одну кучу золото и навоз, - вспыхнул Цветной Телевизор. – Хозяин мог бы поспать и на полу, а при желании вся семья могла на том же полу и отобедать. А без меня не то, что хозяева, даже вы обойтись не можете: вон как напрягаетесь и внимаете, когда я что-то показываю, в том числе и для вас.
И опять вспыхнул галдеж. И в нем утонула фраза, которую осмелились сказать Искусственные Цветы в фарфоровой вазе:
-  Самое ценное – запечатленная красота, которое бесконечно радует. Она не всегда видна, но без нее одиноко.
Но шум продолжался, и на Искусственные Цветы не обратили внимания. А спор прекратил внезапно пришедший в комнату хозяин.
- Что тут за катавасия? Кошка шалит? Ладно, пойду спать в спальне, – он потерся спиной о косяк, зевнул и вышел прочь. 
В конце концов, вещи решили: кто из хозяев следующим утром зайдет и скажет первое доброе слово о любом из них, тот и станет считаться самым нужным.
Вещи не спали всю ночь, боясь пропустить исторический миг. И вот наступило утро.
Открылась дверь и вошла дочка хозяев. Она поставила на Полированный Стол букет алых цветов, убрав искусственные на Зеркальную Стенку, и села на Атласный Диван.
Ну, говори же, говори, - шептали вещи.
Раздались шаги, и в комнату вошел хозяин в строгом костюме, пахнущий парфюмом, и молча уставился в окно.
И снова дверь открылась, и в комнату вбежала хозяйка.
- Ой, что это. Спасибо, мои дорогие. Это – самое лучшее, самое желанное, самое дорогое и самое нужное, что бы я хотела видеть в этой комнате,
- С днем рождения, мама, - закричала дочка и бросилась к ней.
Затем хозяин обнял хозяйку и нежно поцеловал.
 - Мама, а почему цветы – это самое лучшее для тебя? – спросила позже дочь, когда хозяин раздвигал Полированный Стол и включил Цветной Телевизор, а хозяйка весело носила с кухни вкусности и выглядывала в окно госте .
- Потому что они живые, теплые, добрые и нежные, как сама любовь, - ответила хозяйка.
Вещи слышали все и стали судорожно искать в себе перечисленные качества. Найдут ли?