Головы долой! Глава 9

      Когда доктор, вооруженный щипцами с ватным тампоном, копался в ране, Крис испытал те же незабываемые ощущения: словно Палач опять орудовал ножом. Наркоз, естественно, вкололи, но он либо медленно действовал, либо боль отпечаталась на подсознательном уровне и была мнимой.
      Через десяток минут доктор положил на стол иглу с ниткой и снял окровавленные перчатки:
      – Готово.

***


      Светлая палата на одну персону напоминала номер в отеле оздоровительного типа. О больничном интерьере свидетельствовали лишь мерное гудение медицинских приборов и наличие врача, записывавшего показания с датчиков.
      – Давление ниже среднего: это от кровопотери, но донорство не понадобится. Как вы себя чувствуете? – спросил доктор, держа в руке клипборд-папку с закрепленными листами бумаги.
      – Не особо хорошо, – кривя душой, ответил Оримфаер. На самом деле рана не болела, голова не кружилась. А вот валяться в больнице, когда никто не дергает по работе, очень нравилось. И Крис подумывал, а не посимулировать ли недельку – устроить себе внеплановый отпуск.
      – Значит, сказать посетителю, чтобы уходил?
      «Кто же сюда пожаловал?» – удивился сержант.
      Вечером его привезли с химзавода, заштопали и напичкали уколами. Тем временем Стэн увез закованного в наручники Палача в участок. Обеспокоенный шеф пожелал скорого выздоровления по телефону. Кому еще известно о нападении преступника на Оримфаера, полицейский терялся в догадках.
      – Нет, зовите.
      Врач вышел, и дверь впустила девушку в накинутом на плечи белом халате.
      – Привет, – улыбнулась Рокси, обошла кровать, поближе к ней подвинула кресло и присела.
      – Привет. Не успел я загреметь в больницу, как уже весь город знает? – иронично отозвался Крис.
      – Стэн позвонил мне ночью. Рада, что Головорез пойман. Он сильно тебя задел, да?
      – Царапина. Кстати, ты поменяла прическу? – присмотрелся сержант к секретарше.
      В участке Рокси щеголяла с волосами средней длины без намека на волнистость. А сейчас они были значительно короче и закручены в спиральки.
      – Это мои природные кудряшки, – пояснила девушка. – А обычно выпрямляю специальной штукой.
      – Зря. Тебе с этими лучше.
      – Спасибо! Не успела привести их в порядок. Быстренько собралась и к тебе, чтобы успеть до работы.
      Забота льстила, однако ложных надежд Крис подавать не собирался: возможно, другой мужчина на его месте в отсутствии любимой девушки воспользовался обхождением и услугами такой, как Рокси. Но Оримфаеру подобные измены, пусть только моральные, претили.
      – А где твоя подруга? – вдруг спросила секретарша.
      – Она далеко. И вряд ли знает, что со мной.
      «Начинается допрос с пристрастием», – с досадой заметил сержант.
      Рокси закусила нижнюю губу и встала с кресла. Постояла, глядя в окно на больничный парк, опоясывавший здание, затем повернулась к Крису.
      – Но здесь не она, а я, – горько произнесла секретарша. – Ладно, мне пора. Выздоравливай.
      Девушка покинула палату, которая заполнилась атмосферой грусти. «На какой черт я ей сдался?» – задумался Оримфаер, хотя ему прекрасно известно: если нравится человек, но сталкиваешься с невзаимностью, то очень сложно выкинуть его из мыслей или кем-то вытеснить.
      – Ну здравствуй, герой, изловивший Палача! – громогласно изрек Браун с порога. – Теперь ты попадешь в городские легенды!
      – Приемные часы закончены, – буркнул Крис, не разделяя восторга Рэдклиффа, ввалившегося в палату как Санта-Клаус – сказочный персонаж таскает с собой такой же большой мешок. В случае с банкиром-преступником это был набитый пакет.
      – Ври больше. Рад же меня видеть, а? Кстати, что за милашка от тебя выходила? Я чуть не присвистнул ей вслед: настоящая красотка с отличной фигурой.
      – Секретарша из моего участка.
      – Вау! И тут тебя настигла личная жизнь? – подмигнул Браун.
      – С общественной бы разобраться, – ответил Оримфаер, осторожно принимая полулежачее положение. Стоило подтянуть повыше подушку, как в ране словно крестовой отверткой ковырнуло. – Блин!
      – Больно?
      – Нет. Это я от нечего делать ною.
      – Я говорил с Люси про тебя. Она, конечно, заволновалась. Но я ее успокоил, что ты у нас живее всех живых, – сообщил Рэдклифф, водружая пакет на столик. – Тут столько всяких вкусностей, ешь, сколько влезет…
      – Зачем ты ей сказал? – перебил Брауна возмущенный Крис.
      – Затем. Она тебе не чужая.
      С неопровержимым доводом спорить смысла не было. Но теперь Люси будет нервничать не только от информации о раненом Оримфаере, но и от невозможности приехать в США.
      – Больница – шикарное место, – сменил тему сержант.
      – Почему? – полюбопытствовал Рэдклифф.
      – Здесь можно выспаться как следует, поэтому, будь добр, проваливай.
      Напоследок Браун ляпнул очередную чушь: «Мое обожание к тебе с каждым днем возрастает» и оставил задремавшего Криса в одиночестве.

***


      Долгожданный сон привел Оримфаера в приподнятое настроение. Но много времени провести в больнице не получилось – банально надоело.
      Вечером третьего после поимки Палача дня сержант покинул лечебное заведение, подписав документы о взятии на себя ответственности за собственное здоровье. Врач укоризненно указал на незажившую багровую полосу от ножа, на что Крис заверил, что на службу не пойдет, а будет долечиваться дома.
      – Не забудьте прийти на перевязки, – напомнил доктор. – И берегите себя, мистер полицейский. Все-таки очень легко расстаться с жизнью при вашей работе.
      – А у меня с ней заключен вечный контракт, – усмехнулся Оримфаер.
      После больницы Крис поехал к сестре, которая благодаря поддержке Рэдклиффа переживала за брата не на разрыв души. Иначе Кимберли с ее тонкой внутренней организацией могла бы превратиться в бледную тень. Гибель отца и матери наложила на Ким сильный отпечаток, поэтому девушка очень протестовала, когда Крис поступил в полицейскую академию. Ведь дальнейшая карьера стража правопорядка подвергала жизнь постоянной опасности. Убедить сестру оказалось непросто, но все-таки она смирилась с выбором именно этой профессии, надеясь, что брату удастся найти убийцу родителей.

***


      Вот они типичные будни любого американского участка: беготня, крики, шелест бумаги, несмолкающий телефон, шеф, отчитывавший подчиненных и оправдывавшиеся сотрудники. По всей этой шумной обстановке Оримфаер соскучился, хотя недавно клялся Брауну, что уволится из участка и найдет себе более спокойное место.
      Только Рокси была хмурой и не подошла к сержанту, зашедшему в помещение. Не улыбнулась и не послала воздушный поцелуй…
      Зато коллеги радостно завопили и кинулись обнимать того, кто избавил город от кровожадного Палача.
      – Эй, осторожнее, мне только вчера швы сняли, – отстранился Крис.
      – А чего ты не в больнице?
      – Что там делать? Спину отлеживать? Нет, спасибо. Кстати, не я один ловил Головореза. Где почести Стэну?
      – Он уже их получил, – сообщил криминалист Дрейк. – А теперь твоя очередь.
      Услышав, что его напарник снова в строю, Стэнли высунулся из конуроподобного кабинета и приветственно помахал Оримфаеру.
      – Крис, не желаешь потолковать о Палаче?
      – Конечно!

***


      Папка с делом Головореза распухла: картонная обложка разъехалась вдоль переплета, но еще сдерживала груду листов, газетных вырезок и фотографий.
      – Хочу кое-что спросить, пока я не начал рассказывать, что за человек этот Палач, – произнес Стэнли. – Ты кого подозревал в качестве убийцы?
      – Если исходить из покушения на химзаводе, то у меня было четверо подозреваемых, более-менее подходящих на эту роль, – сказал Оримфаер.
      – Поделишься?
      – Начнем с конца. Директор завода. Где он шлялся, когда на его предприятии тусила полиция, разыскивая преступника? Далее Харви Риверс – руководитель цеха, где облили Элвента. Он приехал из аэропорта. А его зам с пеной у рта доказывала, что ее босс и есть Головорез. Прикинь, Риверс к тому же блондин.
      – Ага. Волос с колпака же светлый, – сообразил Стэн, явно ознакомившийся с результатами экспертизы.
      – Потом шла Синтия Фримен – заместитель Риверса. Валила на него, а сама та еще хитрая задница.
      – А кто же четвертый?
      – Он по моим расчетам подходил ко всем трем происшествиям. Это ты.
      – К-как? – опешил напарник.
      – А что мне было думать, когда ты не брал трубку? Нашелся ты на следующий день в больнице, где ты, может быть, и не находился.
      – Я не смог бы снести человеку голову…
      – Откуда мне знать, что ты не притворялся, изображая боязнь крови? Но теперь все ясно: ты невиновен, поэтому прости, – искренне извинился Орифмаер.
      Стэнли кивнул. Какое чувство он испытывал, узнав, что напарник считал его преступником, Крис не знал. Зато стало стыдно подозревать вполне неплохого парня пусть с кучей недостатков и малогодного для службы в полиции. Хотя как это малогодного? Он же все-таки выстрелил в Палача, спася сержанта. И как сказали коллеги, Стэн перелопатил всю собранную на Головореза информацию, проводил допросы и даже съездил убийце по физиономии за неповиновение приказу копа.
      – Ну что? Будешь хвалиться достижениями, напарник? – поинтересовался Оримфаер у погрустневшего Стэна.
      От вопроса парень оживился и начал:
      – В общем, в этом деле все сложно и запутанно.