Человек за бортом - 2

Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2015/07/11/581

-  Подожди, Иваныч, раз пошла такая пьянка… Начал уже, так рассказывай, - начал меня раскручивать второй механик, - сам ведь сказал, что уже пять лет прошло. До сих пор переживаешь?
-  А как ты думал? Не скажу, что мы так уж дружили, но… Смешанный экипаж, пятеро всего украинцев, а второй механик, сам понимаешь, самый близкий мне, хоть даже просто по работе.

-  Так это второй был? А где же он пропал? Наш парень?
-  Второй. Наш, одессит. Володей  его звали.  Владимир. А пропал в устье Амазонки. Мы как раз из реки утром выходили.
-  И что, не нашли?
-  Где же его найдешь? Сами рассказываете, что видели падение, и то с трудом нашли. А у нас даже неясно, когда и что случилось. В пять утра дали ему команду балласт принимать, а в обед заметили, что его нет.
-  Как это так? А вахту в восемь часов как принимали? А развод на работы кто проводил?

-  Мужики, да я и сам не понимаю, как это получилось!  Придётся  вам всё с начала рассказывать. Было воскресенье, поэтому развода не было. Выходной у филиппинцев. Четвертый  механик в восемь пришёл в машину, второго в ЦПУ нет, а мы как раз из  Амазонки вышли в четыре утра.  Я сам  до трёх в машине был,  потом инструкции по вахте  оставил, утром поэтому не спустился,  позвонил только четвёртому, велел запускать испаритель, так и прошло незамеченным отсутствие второго. Если б не воскресенье! Впрочем, всё равно бы не нашли. Я думаю, это около шести утра случилось.

-  А что за второй? Нормальный? Не псих?
-  Нормальный. Лет пятьдесят ему было. Я всего второй месяц на судне был. Прилетел  в Канаду. Оттуда  - в Голландию.  Пришли в Амстердам, выгрузки -  на сутки, а работ -  на трое!

За сутки надо было принять  больше тысячи  тонн мазута, сорок  тонн дизтоплива,  кубов пятнадцать масел  разных, получить расходной материал, запчасти, выкачать на баржу  грязное масло,  и с Регистром поработать:  воздушный баллон главного двигателя  вскрыть для инспекции, разобрать один головной  подшипник главного двигателя и предъявить его инспектору Регистра. В общем, работ – спать некогда.
 
Но оказалось, что это еще цветочки только. Во время швартовки  первый  цилиндр главного отказал.   Причину быстро нашли: заклинил поршень масляного насоса, приводящий в действие толкатель выхлопного клапана .  Ремонт главного  двигателя  неожиданно стал приоритетом.  Поделили мы со вторым работы. Он занимается главным,  я – всем остальным. Ну, кое-как  справились. Володя себя отлично проявил, просто выручил.  Но  замотался страшно.
 
-  Да это понятно, - посочувствовал  третий механик, - такая наша планида. Кто хотел командовать – те на мостике, а кто остался внизу – выхода нет, за тебя работу никто не сделает.
-  Ну, а дальше что было? Сразу на Бразилию пошли? – поинтересовался сварщик.
-  Ну да.  На Амазонку. Недели две по океану, почти три дня по реке, чуть-чуть до Манауса не дошли. Там деревня какая-то, не помню названия.

Вечером  на якорь встали, сразу грузовые операции. Утром Володя подошёл, просится на берег:
-  Иваныч, отпустишь меня? Я с Канады на берегу не был. Устал ужасно.
-  Мы форсунки главного хотели менять. Поменял?
-  Половину пока, но к десяти утра закончим с Санни, и поедем с ним вместе. Не возражаешь?
-  Да езжайте. Только к отходу чтобы был, как штык.  ( Санни – это его моторист, филиппинец ).
-  Обижаете! Отход часов на семь вечера, в шесть приедем. Моя-то вахта с четырех, подстрахуете?
-  Да куда я денусь, конечно.

Порта там,  я уже сказал, как такового и не было, крохотный портпункт, и ещё какой-то «остров Любви». Туда все филиппки рвались. Не знаю уж с какой буквы любовь писать, с маленькой, или с большой. Но для чего они туда ездили, понятно.
Днём филиппинцы  начали возвращаться. К четырём все, кроме наших орлов были на судне уже.

В шесть вечера приказали мне готовить машину к отходу. Вдруг капитан звонит:
-  Дед, второго  не будет. Справитесь без него?
-  То есть,  как не будет? Он вообще пришёл?
-  Прийти-то пришёл, но в машину уже добраться не сможет. Сильно уставший.
-  А, ну, пусть отдыхает. Справимся. Пробыл я в машине до полуночи, даже до часу. Мы уже полным ходом по реке шли, так что я вахту третьего мог оставить, велел ему разбудить меня обязательно, если Володя  в четыре утра не поднимется, или придёт неадекватный. Он меня понял, но ночью не позвонил.

В восемь утра спускаюсь в машину. Как обычно,  на реке, четвертого одного бросать под танк нельзя, надо быть в машине самому.  Второй в ЦПУ, помятый,  конечно, сильно.  Спрашиваю:

-  Вова, что за дела? Ты же не пацан. Тебе полтинник скоро.
-  Ну, извини, дед. Так получилось. Зато будет, что вспомнить.
-  Да? Ну, расскажи, как ты с пирОги  в Амазонку упал. Санни нырял, тебя доставал, хорошо, что пираньи яйца не откусили. Равновесие потерял? Или ногу подвернул?
-  Не помню я ничего.
-   А говоришь, есть, что вспомнить. Ты уже сейчас ничего не помнишь, оказывается.  Ладно, Вова. Ты уже не мальчик. Что тебя учить?  Сегодня пройдитесь с Санни по судну, пересчитайте всё масло в бочках и канистрах. Конец августа. Дашь мне список. А потом отдыхай до дневной вахты, отоспись. Вид у тебя…

-  Так всё ж нормально обошлось, да, Иваныч? – это сварщик перебил мой рассказ. – Санни его спас, да?
-  Да спас-то спас. От крокодилов и пираний. Но если человеку предназначено утонуть, то он не повесится. Два дня не прошло, Володя пропал.
-  Как пропал?
-  Да вот так. Молча. Оказалось, что он деньги свои филиппинцам дал, и они ему три литра баккарди купили. Он и догонялся втихаря два дня, а я всё думал, что отходняк у него тяжёлый.
-  И что?
-  На выходе из Амазонки существует песчаный бар, отмели. Вот мы вечером через них там шли, переменными ходами. Я в машине был с восьми до трёх утра. Как раз вышли в океан, набрали скорость, но вода за бортом была ещё  очень грязная,  и я сказал до восьми опреснитель не запускать.

-  А второй на вахту в четыре вышел?
-  Вышел, и был на вид нормальный, третий так сказал. Ещё моториста послал в каюту, сигареты забыл. В пять утра старпом ему позвонил, дал распоряжение принять балласт в ахтерпик, а около шести  опять позвонил – остановить, но с ним уже моторист разговаривал. Потом-то уж Санни мне рассказал, что Вовка частенько на палубу выходил покурить, поэтому он не беспокоился, знал, что он пьёт, но не думал, конечно, к чему оно приведёт.

-  Он что, зеркальщик был? – возмутился любитель выпить в компании, сварщик.
-  Так получается. Ну, а дальше я вам уже говорил. Четвертый пришел, в ЦПУ Вовы  не было, он подумал, что где-то в машине, пока испаритель пускал, пока обход делал… И подвахты не было, как назло,  из-за воскресенья, и мы с электромехаником после реверсов отдыхали.
-  А как обнаружили? – сварщик опять.
-  Да вот твой коллега и обратил внимание на ключи от каюты и сигареты на пульте. В каюту сунулись, закрыта на ключ. Доложили капитану, сделали объявление, потом тщательный осмотр всех помещений. А в час дня уже с разрешения судовладельца легли на обратный курс. Но мы ведь по четырнадцать почти узлов бежали часов шесть – семь. Считай, сто миль, почти двести километров прошли, плюс течения там, где его искать?

Выставили вахту наблюдателей на крыльях мостика, гудки подавали постоянно. Сами ходили зигзагом, рекомендованным в таких случаях, в этом я не разбираюсь. Береговые службы тоже подключились, самолёт с наблюдателем летал и поисковики какие-то, в общем, серьезно всё было. Трое суток поисками занимались, но обнаружить в воде ничего не удалось. Совершенно.

Помолчали. Пить уже не хотелось. И поздно было,  и настроение я всем своим рассказом испортил. Третий спросил:
-  И что, так всё и кончилось?
-  Для кого кончилось, а для нас только началось. Когда снова повернули на север, а мы снова в Канаду шли, капитан сказал, что компания требует от каждого члена экипажа написать всё, что он наблюдал с момента прихода в Бразилию и до настоящего времени.
-  Правду писали? – электромеханик поинтересовался.
-  Ну, как… Речь ведь уже шла о страховке, о выплатах семье пропавшего. Так что о его злоупотреблениях я лично не писал. И вообще почти никто, четвертый только. Но только ничего из нашего замысла не вышло.
-  Почему?
-  Потому, что в Канаде нас ждали опросы и допросы. Кого там только не было, сейчас уже и вспомнить трудно. Из  головного офиса компании – двое. Это из Австралии. Самый деловой – из Сингапурского филиала. Индус, между прочим. Тот все судовые журналы, все документы под микроскопом пересмотрел. Из Шотландии, откуда управление судном идёт – двое приехали. Ну, эти, как бы с нашей стороны были.

Представитель Пи энд Ай клуба – клуба судовладельцев - тоже, вроде, как за нас..
Из страховой компании – двое. Землю носом рыли. Канадские полицейские,  иммиграционные власти, портнадзор, само собой, ещё кто-то. И всем рассказывай, как всё случилось, они потом все наши рассказы сличали, всё, что хотели скрыть, всё всплыло. И, получается, что бумаги, которые мы писали, уже свидетельствуют против нас. Из Одессы только никто не приехал, но мы и туда рапорта писали.

-  Ну, и к чему пришли?
-  Версии всякие строили. Расспрашивали о Вовкиных настроениях, переживаниях, семейном положении, был ли он чем-то угнетён, не мог ли сознательно броситься за борт. Не было ли на судне посторонних, какие у него были взаимоотношения с экипажем, не мог ли подраться с кем-нибудь.
-  Не мог?
-  Да нет. Он спокойный был, никого не трогал. И уважали его. И филиппинцы, и наши. А насчёт самоубийства – у него ведь семья, и он о работе думал, стармехом хотел стать. Я допускаю, что вывалился за борт случайно. Может, на планширь сел. Или «белочку» поймал. Вот это скорее всего. На палубе один полуботинок остался.
-  И какие выводы сделали?

-  Выводы? Нам не докладывали. Но компания оказалась под колпаком. Все суда во всех портах жёстко стали проверяться, а уж наше судно – постоянно. Тяжелый контракт получился. Хотя судно было отличное. Японской постройки, всего двенадцать лет, техсостояние  нормальное.

-  Досталось вам?
-  Лично мне?  Да нет. Постоял до Канады вахту с Санни, подружились. Классный парень, между прочим. Вот Санни мне помаленьку и рассказал на переходе, что Вова наш хоть по чуть-чуть, но выпивал постоянно. Мы и не подозревали. А может и тяготило его что-то домашнее. Я когда домой вернулся, жену не видел, а у родителей дважды был. Мать его в руках всю семью держала. Вот там мне досталось, это точно. Ну, а что поделаешь? Терпел. Я когда первый раз к ним зашел, она крупномасштабные карты устья Амазонки передо мной развернула, начала спрашивать про течения, про ветрА,  про скорость судна. "Я сидел, как в окопе под Курской дугой, там, где был капитан старшиною".

Она всё не верила, что Вовка утонул. Ведь его никто не видел в воде.
Спрашивала меня, - а  может он на берегу остался? А может, его кто-то подобрал? А может он где-нибудь на плантации сейчас вкалывает?
Я говорю, - всё может быть, - последнюю надежду у вас забирать не буду.  А сам  думаю, - сколько человек в комбинезоне может в океане на воде держаться? Час? Полтора? Два? Я думаю, намного меньше.

Вот так, ребята. Вы просили, я рассказал. Выводы делайте сами. Чтобы у вас в жизни такого не было. Пить надо с умом.