Понасенков Евгений и его интеллектуальный озарений

                НАРЦИСС ПРОТИВ «ТОПА'Л-ПАШИ»

                КОММЕНТАРИИ К ВИДЕО: ПОНАСЕНКОВ ЕВГЕНИЙ, «ДРАМАТУРГИЯ ИСТОРИИ»

                «МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ ИСТОРИИ: АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ и АЛЕКСАНДР СУВОРОВ»
                (часть 2-я, про Суворова)


                Для чего нужно знать историю?
                Чтобы не повторять ошибок в будущем.
               
                Евгений Понасенков


                - Правда ли, что академик Амбарцумян выиграл "Волгу" в лотерею?
                - Правда. Только не академик, а футболист,
                и не "Волгу", а 100 рублей,
                и не в лотерею, а в преферанс,
                и не выиграл, а проиграл.
               
                Анекдот               

          

Прозвище «ТопАл-паша» (хромой генерал) Александру Васильевичу Суворову дали турки, которых он нещадно бил в конце восемнадцатого  столетия, то есть более двухсот лет назад. В наше время генералиссимусу Суворову досталось от «историка» Евгения Понасенкова:



1. Академик Русской Академии Наук и Искусств (РуАН) Евгений Понасенков о генералиссимусе Суворове: «Болезненно, клинически эксцентричен», «рок-идол»…

Отвечают Евгению Понасенкову: верный соратник Суворова Петр Никифорович Ивашев, с которым они вместе брали Очаков и Измаил,  русский историк, руководитель Санкт-петербургской школы историографии, специалист по источниковедению Константин Николаевич  Бестужев-Рюмин (1829–1897) и  английский генерал и военный писатель Роберт Вильсон (1777–1849):

«Бесконечные выходки и эксцентричность Суворова, особенно усилившиеся к концу его жизни, казалось бы, не соответствовали представлению о нём как о замечательной личности.

Однажды, когда полководец особенно много «чудил», соблюдая при этом величайшую серьёзность, Фукс набрался смелости и прямо спросил о причине такого поведения.

– Это моя манера, - ответил Суворов. - Слыхал ли ты о славном комике Карлене? Он и на парижском театре играл арлекина, как будто рождён арлекином, а в частной жизни был пресериозный и строгих правил человек: ну, словом, Катон.

Этот иносказательный ответ ценен прежде всего тем, что в нём признается нарочитость причуд («манера»).

Наиболее проницательные из современников скоро поняли это. Ивашев пишет: «Все странности его были придуманные, с различными расчётами, может быть, собственно для него полезными, но ни для кого не вредными».

Ивашеву вторил   К. Бестужев-Рюмин: «Русский чудо-богатырь Суворов юродствовал, чтобы иметь более независимости».

В книге Роберта Вильсона, английского агента при русской армии в 1812 году, говорится:  «Даже эксцентрические  манеры Суворова свидетельствовали о превосходстве его ума. Они вредили ему в глазах поверхностных наблюдателей, но он презрительно "Игнорировал усмешки людей, менее просвещённых, и упорно шёл по той дороге, которую мудрость предначертала ему для достижения высокой патриотической цели"»*.

*СМ. http://adjudant.ru/suvorov/osipov17.htm

Специально для «поверхностных наблюдателей» в лице «историка» и «академика» Евгения Понасенкова добавляет  отставной сержант  Иван Сергеев, находивший  при Суворове шестнадцать лет безотлучно:

«Мнимое юродство Суворова имело великую цель и глубокое значение. Главным отклонением от обыкновенной жизни других была привычка его вставать в полночь и несколько часов ходить обнаженным. Другие странности были последствиями сих первых. Нисколько уже не удивительно, что человек, вставший в 12 часов ночи, обедал в 8 часов утра.

Кто хотел приучить себя и своих воинов быть всегда готовыми к отражению врагов, к ночным переходам по лесам и полям, чтоб очутиться над головой неприятелей, тот должен был не знать обыкновенного сна и отдыха; вот что было главною причиною прекращения порядка в его жизни. За то он будил войско своё до зари, и быстрые переходы его в ночное время дали повод к народной сказке о Суворове, мужичке-невидимке.

Он ходил несколько часов обнаженный, чтоб приучить себя к холоду и превозмочь слабость своей природы. При этой привычке — и обливание себя холодною водою. Он, можно сказать, закалял своё тело от влияния непогод, казался существом сверхъестественным.

Его простота, воздержность, терпеливость, чуждая всякой неги, сродняли его с воинами, любившими его как отца. Он примером своим учил их переносить все трудности жизни. — Любя простоту, даже до первобытной бедности человечества, Суворов иногда показывался во всём своем блеске, во всех своих звёздах и орденах, но это было в торжественные Царские дни, в святой Церкви, где он преклонял седое чело до земли, и пел за дьячка духовные песни. Такой пример благочестия воспламенял веру в сердцах воинов. Они считали его непобедимым, и были непобедимы с Суворовым».

 

2. Е. Понасенков: Суворов «никогда не говорил «чудо-богатыри», только в единственном числе и про Наполеона.

   А.В. Суворов: "Тонка щетинка, да не переломить: так чудо-богатыри — покой, опора и слава отечества! С нами БОГ!" («Наука побеждать»).

   А.В. Суворов: "Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву. Молись Богу! от Него победа. Чудо-богатыри, Бог нас водит, Он нам генерал" («Наука побеждать»).



3. «Интеллектуальный озарений» Е.Понасенкова:  Суворов якобы выиграл итальянскую кампанию только благодаря тому, что повторил путь Наполеона, который в 1796-97гг. вторгся в Италию, покорил её и оставил там свои гарнизоны.

Вопросы «озарённому»:

3.1  Если бы Суворов, подобно Ильичу, сказал: «Мы пойдём другим путём», то где бы он нашёл противника в апреле-августе 1799?

3.2 Неужели для того чтобы победить противника необходимо и достаточно повторить его путь?

3.3 Неужели не надо ни глазомера, ни быстроты, ни натиска, ни науки побеждать, ни способности воевать не числом, а уменьем?

 

4. Е.Понасенков: «Швейцарский поход он проиграл, причём не Бонапарту, а его маршалу Массена».

«Неудачная эта кампания, — писал Д.Милютин, — принесла русскому войску более чести, чем самая блистательная победа»[36]. Клаузевиц назвал выход из окружения «чудом». Энгельс считал, что этот поход «был самым выдающимся из всех совершённых до того времени альпийских переходов» (Википедия).

Действительно, военная кампания в Швейцарии была проиграна, но в ходе войны Суворов не проиграл ни одной битвы. Наоборот, он явил миру непревзойдённую стойкость, силу духа и военное искусство русских чудо-богатырей. Подобным образом спустя 12 лет Наполеон одержал в России блестящие победы, но войну проиграл. Однако, в отличие от Наполеона, генерал-аншеф Суворов русскую армию сохранил, да ещё и взял пленных и трофеи.

Суворов  не только получил за этот поход  звание генералиссимуса от императора Павла, но  слава этих битв осталась в веках. Причём об этом помнят не только  благодарные (в отличие от Е.Понасенкова) потомки, но и швейцарцы, которые бережно охраняют всё, что связано с именем Суворова.

«От монумента хорошо видна расположенная на отшибе часовенка-костница. Она стоит над расщелиной, где покоятся останки всех погибших за столетия на Сен-Готарде путешественников. Как гласит предание, монахи похоронили там также русских и французов, погибших в бою. Не делая различия для мертвых, к живым русским божьи люди относились гораздо лучше, чем к живым французам. Атеисты-республиканцы грабили монастыри и издевались над капуцинами, а Суворов подошел вместе с офицерами под благословение их приора. Фельдмаршал и вся армия верили, что совершают богоугодный крестовый поход против безбожников» (Григорий Козлов, «Укрощение дракона»).

«Надо, вообще, сказать, что любовь к Суворову самых разных людей в Швейцарии поражает. Монахини водят «суворовские экскурсии», букинисты открывают музеи, а политики реставрируют на свои деньги дома-памятники. Ради одного этого чувства русским стоило покорять Альпы» (Григорий Козлов, «Укрощение дракона»).

Сам же Массена сказал впоследствии: «Я бы отдал все свои 48 походов за 17 дней швейцарского похода Суворова».

 

5. Е.Понасенков: Суворов «не жалел солдата в отличие от западников».

А.В.Суворов: "Глазомер: Оттеснён враг — неудача; отрезан, окружён, разсеян — удача! Быстрота: Атаковать неприятеля, где бы он ни встретился; вся земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови; посему: где тревога, туда и дорога, где "ура", туда и пора; голова хвоста не ждет! Натиск: Сам погибай, а товарища выручай! решимость у БОГА получай... а как? свой пай съедай, а солдатский — солдату отдавай" («Наука побеждать»).

«Кто не бережёт людей: офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережёт.

Всех побьём, повалим, в полон возьмем. Последнюю кампанию неприятель потерял счётных семьдесят пять тысяч, только что не сто. Он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот братцы! Воинское обучение! Господа офицеры! Какой восторг!» (А.В. Суворов «Словесное поучение солдатам»). 

 

6. Е. Понасенков: «Суворов оставил массу трупов и массу пленных в Швейцарии и проиграл в Швейцарии».

Википедия: «Общие потери Суворова в Швейцарском походе крупнейший исследователь Швейцарского похода Д.Милютин оценивает в 5100 чел., из них 1600 погибших, в том числе разбившихся при переходах, и 980 раненных[41], оставленных в Швейцарии, из 21 000, выступивших в поход. Таким образом, из окружения вышло более 3/4 войск. Потери, которые понесла французская армия, точно не определены, но, очевидно, они были значительно выше потерь Суворова. Только их потери в сражении в Мутенской долине были сопоставимы с общими потерями Суворова. Сам Суворов считал, что французы понесли потери вчетверо большие[42]. В плен было взято 2818 солдат и офицеров французской армии».

«Русская армия оставила в Альпах около 5000 человек, больше 20% своего состава. Особенно высоки были потери в мушкетерских полках, иногда более 40%. Меньше всего пострадали казаки — около 5%» (Григорий Козлов, «Укрощение дракона»).
               

7. Е. Понасенков: «причём, как ты знаешь, у русских не было достаточно пленных французов, потому что Суворов эффектно ушёл через Чёртов мост».

Каким образом «академик» Понасенков увязывает  количество пленных французов с выходом из окружения Суворова – гадать не будем. Неблагодарное это дело.  Зато вторая часть фразы ярко демонстрирует его «знание истории».

Так, через Чёртов мост Суворов эффектно ШЁЛ (без приставки "у" в начале) на соединение с корпусом генерал-лейтенанта А.М. Римского-Корсакова,  одержав при этом блестящую победу на перевале Сен-Готард (2 108 метров). А «эффектно ушёл» он, вырываясь из окружения в Мутенской долине,  где только и смог наконец узнать, что корпус Корсакова разбит неприятелем, совершенно другим путём, через перевалы Прагель (1 550 метров) и  Паникс  (2 407  метров ).

Оказавшись в каменном мешке, оба пути из которого  были перекрыты неприятелем, без провианта, без артиллерии, без какой-либо надежды на чью-либо помощь, окружённый со всех сторон неприятелем, Суворов произнёс во время военного совета в Мутенской долине свою знаменитую речь:

«Мы окружены горами… окружены врагом сильным, возгордившимся победою… Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России и её Самодержца!.. Спасите сына его…»

«Один из великих героев России Багратион вспоминал: “Мы, сказать прямо, остолбенели, и все невольно двинулись поднять старца-героя… У Александра Васильевича слезы падали крупными каплями. О, я не забуду до смерти этой минуты! У меня происходило необычайное, никогда не бывавшее волнение в крови. Меня трясла от темени до ножных ногтей какая-то могучая сила. Я был в незнакомом мне положении, в состоянии восторженном, в таком, что, если бы явилась тьма – тьмущая врагов или тартар с подземными духами предстал передо мною, – я готов бы был с ними сразиться… . То же было и со всеми тут находившимися” (Белый генерал. Наш современник, №4, 2001).

Старший после Суворова генерал Дерфельден от имени всей армии заверил Суворова в том, что каждый выполнит свой долг: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» — «Благодарю, — ответил Суворов, — Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо, разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!»

Победа не заставила себя долго ждать. При отходе из Мутенской долины арьергард  русских войск в количестве 4 000 человек, возглавляемый генералом Розенбергом и усиленный частями  в 3 000 человек любимца Суворова, генерала Милорадовича, который всегда шёл в атаку впереди своего полка, дали бой двукратно превосходящим их силам противника. В этой контратаке русских, перешедшей в штыковой бой, в котором суворовским чудо-богатырям не было равных,  французов полегло столько же, сколько русских за весь поход. Русских – в 5-8 раз меньше.

Свидетельствует Википедия:

«19 сентября 10-тысячные французские войска атаковали русский арьергард численностью 4 тысячи человек.  Последовала атака русских войск. По свидетельству очевидцев[17] ошеломлённые французы с минуту не предпринимали ничего, потом открыли ружейный огонь. Однако русские войска стремительно приближались к противнику. В Мутенской долине начался всеобщий рукопашный бой. Русские войска наступали настолько яростно, что некоторые батальоны второй линии опередили первую, чтобы добраться до врага. Сражение переросло в истребление французских войск. Унтер-офицер Иван Махотин добрался до Андрэ Массены, схватил его за воротник и сдёрнул с лошади. На помощь командующему бросился французский офицер. В то время, как Махотин, повернувшись к нападающему, ударил его штыком, Массена успел бежать, оставив в руках суворовского воина золотой эполет, опознанный попавшим в плен генералом Ла Курком и предъявленный Суворову. Французские войска охватила паника, они обратились в бегство. Преследуемые казаками, целые толпы сдавались в плен. Французы потерпели сокрушительное поражение. Погибло от 3 до 6 тысяч[18], в плен попало 1200 человек, в том числе генерал Ла Курк[19], захвачено знамя и 7 орудий. Русские войска потеряли около 700 человек убитыми и ранеными[20]. Победа Розенберга имела решающее значение для успешного завершения похода. Потрясенный поражением и едва спасшийся сам, Массена не решился на новое наступление со стороны Швица». 

Насчёт эполета – это, скорее всего, байки. А всё остальное – правда.

 

8. Евгений Понасенков: После войны 7 000 суворовских пленных  «Наполеон эффектно вернул Александру Первому».

"Академику РуАН" Евгению Понасенкову отвечает академик АН СССР Евгений Тарле:

«Одним из самых крупных дипломатических достижений Наполеона является, бесспорно, полный переворот, произведенный им в русской политике. Он дал знать императору Павлу, с которым Франция официально была в войне, что желает  вернуть  в Россию немедленно  всех русских   пленных (около 6 тысяч человек),  оставшихся после разгрома корпуса Корсакова осенью 1799 г. И притом он не требовал даже обмена пленными (впрочем, пленных  французов в России почти не было в то время). Уже это привело Павла в восхищение, и он для окончания дела о пленных , отправил в Париж генерала Спренгпортена» (Е. Тарле, «Наполеон»).

О пленных французах:

«Три дня —  18-го, 19-го и 20-го сентября —  вёл неравный бой в Муттенской долине этот геройский арьергард. 4 000, а затем 7 000 русских – оборванных, голодных, изнуренных – разгромили 15 000 солдат Республики. Массена едва избежал плена. В этих боях французы лишились 3 000 убитыми и ранеными, 2 200 пленными, 2 знамён, 12 орудий» (А.А. Керсновский «История русской армии»).

«8 октября вся армия Суворова достигла города Кур, где уже стояла австрийская бригада Ауфенберга. Здесь австрийцам были переданы все пленные в количестве 1 418 человек» (А.Сергеев, «Эполет Массены»). 

Вывод: Наполеон вернул  не Александру Первому, а его отцу, Павлу, не 7 000, а около 6 000, наконец, пленных не из корпуса Суворова, а из корпуса Корсакова. А сам Суворов возвращал пленных французов в количестве 1,5 - 2 тысяч человек австрийцам. Как говорится, «и не выиграл, а проиграл».
 

9. Е. Понасенков: До Итальянского похода – «ничего не было, кроме службы в провианте», рубал «не очень профессиональных турок», «порезал патриотов своей страны  в Польше» и «главная победа его, за что его любили монархи и возвеличивали его – это что, как ты думаешь?» —  «до конца подавил  уже почти и так подавленное восстание   Пугачёва».  «Вот за что его любят – за то, что сражался со своими».

Итак, по порядку: 

9.1. Е. Понасенков: «Ничего не было, кроме службы в провианте».

Первую свою битву с эскадроном немецких драгун он выиграл ровно за 40 лет до итальянского похода, в июле 1759 года, во время Семилетней войны (1756-63), которую Уинстон Черчилль назвал «первой мировой войной». В то время он уже был не в «провианте», а в действующей армии.  Участник русско-турецких войн (1768-74 и 1787-91), в которых не потерпел ни одного поражения.  Одержал победы при Козлудже (1774), Кинбурне (1787), Фокшанах (1789), Рымнике (1789) и штурмом овладел крепостью Измаил (1790).

9.2. Е. Понасенков: «Рубал не очень профессиональных турок».

Впервые «не очень профессиональных турок» смог убедительно «порубать» за 30 лет до Суворова, в ходе русско-турецкой войны 1735-1739 гг., русский немец генерал-фельдмаршал граф Бурхард Кристоф фон Мюнних, известный в России как Христофор Антонович Миних. Именно о нём императрица Екатерина Вторая, сама немка по национальности, сказала: «Не будучи сыном России, он был одним из её отцов». До Миниха военные действия России против Турции нельзя было назвать успешными. Прутский поход летом 1711 года русской армии под предводительством Петра I против Османской империи в ходе Русско-турецкой войны 1710—1713 годов закончился фиаско. Это поражение Петра довлело над Россией вплоть до побед Миниха.

Позже, уже во времена Суворова, австрияки не смогли «порубать» впятеро превосходящие силы «не очень профессиональных  турок», а Суворов смог. За что ему, перед тем как стать князем Италийским,  был  жалован  титул «граф Рымникский», а также «граф Священной Римской империи».

«При Рымнике он, похоже, сделал невозможное: когда стотысячная турецкая армия двинулась на союзный австрийский корпус численностью всего 18 тысяч, Суворов, не колеблясь, двинулся на помощь австрийцам с семитысячным отрядом. Русские солдаты, за двое суток одолев 100 км, успели к месту событий раньше турок. Выяснив, что противник встал четырьмя лагерями, Суворов  11  сентября 1789 г. начал действовать, планируя бить врага по частям. За ночь союзники, совершив марш-бросок, напали на два вражеских лагеря и разгромили их. А на рассвете они взяли штурмом основной лагерь главнокомандующего Осман-паши. Победа была полной  —  враг бежал, оставив на поле боя 20 тысяч человек. Эта победа вошла в историю военного искусства как образец великолепного маневра  и разгрома противника по частям. Александр Васильевич получил высшую российскую награду — орден Святого Георгия I степени и дважды стал графом:  первый титул графа Рымникского ему пожаловала российская императрица, а второй — графа Священной Римской империи — австрийский император». 

А годом позже за взятие за 10 часов неприступного Измаила  был произведён Екатериной II в звание подполковника лейб-гвардейского Преображенского полка, полковником в котором была сама императрица. Эта битва служит вершиной военного мастерства Суворова:

«Теперь Суворову предстояло взять неприступную турецкую крепость Измаил, сооружённую с помощью лучших европейских инженеров. У крепости было семь мощных бастионов, огромный вал длиной в несколько километров, достигавший в высоту восьми метров. Ее окружал глубокий двенадцатиметровый ров, а в самой крепости — еще множество укрепленных сооружений, которые могли выдержать длительную осаду. На предложение о капитуляции Айдос Мехмет-паша надменно ответил: «Скорее Дунай остановится в своём течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил!» Но Суворов не собирался ждать, когда упадёт небо, и начал активную подготовку к штурму. До него Измаил уже пытался безуспешно взять Потёмкин. Но 35-тысячный гарнизон, 265 орудий и Дунайская флотилия турок легко отразили нападение.

Суворов принял командование 2 декабря. Он приказал построить в степи вал и вырыть ров наподобие измаильского, где активно начал тренировать солдат. В половине шестого утра 11 (22) декабря 1790 г. штурм начался, а к четырем часам дня Измаил был взят, несмотря на бешеное сопротивление турок. За девять дней суворовского командования и 10 часов штурма неприступная крепость пала. И небо при этом на землю не упало, и Дунай не остановился в своём течении. Турки потеряли 26 тысяч убитыми и 9 тысяч ранеными — практически весь гарнизон. Армия Суворова, состоявшая из 31 тысячи человек, потеряла убитыми всего около 2 тысяч! Подобного не было ни до, ни после Суворова. Такой ценой захватить столь мощную крепость удалось только ему» (Общественно-исторический клуб БЕЛАЯ РОССИЯ: http://www.belrussia.ru/page-id-419.html).

Ирония судьбы — за свою лучшую боевую операцию Суворов так и не получил от обласкавшей его Екатерины II звания генерал-фельдмаршала, хотя очень ждал его. А за самый свой неудачный в стратегическом отношении поход он получил он не любившего его Павла высшее воинское звание генералиссимуса, введённое Воинским уставом 1716 года.

9.3. Е. Понасенков: «порезал патриотов своей страны  в Польше». 

Штурму Праги, предместья Варшавы, в ноябре 1994 года предшествовала так называемая «Варшавская заутреня» в страстной четверг 6 (17) апреля 1974 года. А. А. Бестужев-Марлинский описал это следующим образом:

«Думаю, каждый из вас, господа, — начал артиллерист, — слышал рассказы екатерининских служивых об ужасной варшавской заутрене. Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Заговор веден был с чрезвычайною скрытностию. Тихо, как вода, разливалась враждебная конфедерация около доверчивых земляков наших. Ксендзы тайно проповедовали кровопролитие, но в глаза льстили русским. Вельможные паны вербовали в майонтках своих буйную шляхту, а в городе пили венгерское за здоровье Станислава, которого мы поддерживали на троне. Хозяева точили ножи, — но угощали беспечных гостей, что называется, на убой; одним словом, все, начиная от командующего корпусом генерала Игельстрома до последнего денщика, дремали в гибельной оплошности. Знаком убийства долженствовал быть звон колоколов, призывающих к заутрене на светлое Христово воскресение. В полночь раздались они — и кровь русских полилась рекою. Вооруженная чернь, под предводительством шляхтичей, собиралась в толпы и с грозными кликами устремлялась всюду, где знали и чаяли москалей. Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная судьбу, что умирают без мести. Некоторые, однако ж, успели схватить ружья и, запершись в комнатах, в амбарах, на чердаках, отстреливались отчаянно; очень редкие успели скрыться»  («Вечер на Кавказских водах в 1824 году»).

Выдержки из приказа, отданного А.В. Суворовым перед штурмом предместья Варшавы — Праги:

«6) Стрельбой не заниматься, без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски!..
 7) В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать.
 8) Кого из нас убьют, — Царство Небесное, живым — слава! слава! слава!»

  Этот приказ прочли войскам 3 раза.

«После капитуляции Варшавы городские власти выразили А.В. Суворову благодарность за то, что он выставил заслоны и тем самым предотвратил разграбление и другие возможные бесчинства в Варшаве со стороны своих солдат. За это Суворову со стороны отцов города была торжественно преподнесена золотая табакерка с благодарственной надписью «Варшава —  избавителю своему».

см. Миф о «Варшавской резне» 1794 года.

9.4. Е. Понасенков: «до конца подавил  уже почти и так подавленное восстание Пугачёва».

Суворов не подавлял восстание Пугачёва, это сделал корпус Михельсона. Он только конвоировал Пугачёва, выданного своими же бывшими сподвижниками. 8 сентября 1774 года заговорщики схватили Пугачёва и 15 сентября доставили его в Яицкий городок. 17 сентября его допросил прибывший позднее Суворов, «слуга царю, отец солдатам».

Пушкин так описывает встречу Суворова и Пугачёва: «Суворов с любопытством расспрашивал славного мятежника о его военных действиях и намерениях…».

9.5. Е. Понасенков: «Наполеон-то сражался с врагами Родины, условно говоря, а этот сражался со своими».

Кого Е. Понасенков считает «своими», с которыми сражался Суворов? В подавлении восстания Пугачёва он не участвовал.

А с кем сражался Наполеон и как Наполеон, который сражался с «врагами Родины», пришёл к власти:

«Рабочие Парижа смотрели в тот момент на комитеты Конвента и на самый Конвент как на самых лютых своих врагов. Сражаться во имя сохранения власти в будущем Совете пятисот за двумя третями этого Конвента рабочим не могло бы и в голову прийти. Да и сам Конвент не мог и помыслить вызвать к себе на помощь плебейскую массу столицы, которая его ненавидела и которой он страшился. Оставалась армия, но и здесь дело было неблагополучно. Правда, солдаты без колебаний везде и всегда стреляли в ненавистных изменников-эмигрантов, в роялистские шайки и отряды, где бы они их ни встречали: и в нормандских лесах, и в вандейских дюнах, и на полуострове Кибероне, и в Бельгии, и на немецкой границе.

Итак, нужно было дать немедленно, через несколько часов, бой. Но Баррас не был военным. Необходимо было сейчас же назначить генерала. И тут Баррас совершенно случайно вспомнил худощавого молодого человека в потертом сером пальто, который несколько раз являлся к нему в последнее время в качестве просителя. Все, что Баррас знал об этом лице, сводилось к тому, что это - отставной генерал, что он отличился под Тулоном, но что потом у него вышли какие-то неприятности и что сейчас он перебивается с большим трудом в столице, не имея сколько-нибудь значительного заработка. Баррас приказал найти его и привести. Бонапарт явился, и сейчас же ему был задан вопрос, берется ли он покончить с мятежом. Бонапарт просил несколько минут на размышление. Он не долго раздумывал, приемлема ли для него принципиально защита интересов Конвента, но он быстро сообразил, какова будет выгода, если он выступит на стороне Барраса, и согласился, поставив одно условие: чтобы никто не вмешивался в его распоряжения. «Я вложу шпагу в ножны только тогда, когда все будет кончено», — сказал он.

Он был тотчас назначен помощником Барраса. Ознакомившись с положением, он увидел, что восставшие очень сильны и опасность для Конвента огромная. Но у него был определенный план действий, основанный на беспощадном применении артиллерии. Позднее, когда все было кончено, он сказал своему другу Жюно (впоследствии генералу и герцогу д'Абрантес) фразу, показывающую, что свою победу он приписывал стратегической неумелости мятежников: «Если бы эти молодцы дали мне начальство над ними, как бы у меня полетели на воздух члены Конвента!» Уже на рассвете Бонапарт свез к дворцу Конвента артиллерийские орудия.

Наступил исторический день — 13 вандемьера, сыгравший в жизни Наполеона гораздо большую роль, чем его первое выступление — взятие Тулона. Мятежники двинулись на Конвент, и навстречу им загремела артиллерия Бонапарта. Особенно страшным было избиение на паперти церкви св. Роха, где стоял их резерв. У мятежников тоже была возможность ночью овладеть пушками, но они упустили момент. Они отвечали ружейной пальбой. К середине дня все было кончено. Оставив несколько сот трупов и уволакивая за собой раненых, мятежники бежали в разных направлениях и скрылись по домам, а кто мог и успел, покинул немедленно Париж. Вечером Баррас горячо благодарил молодого генерала и настоял, чтобы Бонапарт был назначен командующим военными силами тыла (сам Баррас немедленно сложил с себя это звание, как только восстание было разгромлено)» (Е. Тарле «Наполеон»).



10.  Е. Понасенков: Суворов — «помещик», «крепостник», «даже устраивал браки», «чтобы больше было потомства, чтобы больше было крепостных крестьян».

Когда «помещик» и «крепостник»  Суворов умер, то во время похорон  произошла заминка. При отпевании полководца в Александро-Невской лавре людей скопилось так много, что по лестнице нельзя было поднять гроб наверх, в церковь. Большую часть их составляли благодарные Суворову потомки «крепостных крестьян». Тогда гренадеры, служившие под началом Суворова, кстати, тоже из крепостных крестьян, чтобы не разгонять собравшийся народ поставили гроб себе на головы и со словами «Суворов везде пройдёт!» отнесли его наверх.

Риторический вопрос: когда «демократ» и «либерал» Евгений Понасенков умрёт, то придёт ли на его похороны столь же много искренне соболезнующего народа, сколько пришло на похороны «помещика» и «крепостника» Александра Васильевича Суворова? Будет ли его имя жить в веках, как имя Суворова, и если да, то с каким знаком, плюс или минус?



11.  Е. Понасенков: «Я хорошо… как историк, у меня нет ни хорошего, ни плохого отношения, я просто объясняю: вот факты. Да? Вот факты.  Даже можно убрать имена Наполеона, Александра, Суворова и оставьте только X и Y. Х,Y... Для научности всё надо перевести в формулы, в математику. И тогда выясняется роль, значение и отношение».

Итак, вот факты. Уберите имена Наполеона, Александра, Суворова; оставьте «только X и Y», переведите в формулу, в математику и поставьте оценку по истории «академику РуАН» Евгению Понасенкову, так и не получившему в своё время диплом истфака МГУ.



12.  Е. Понасенков: Суворов — «не гений военный», «он был животное такое», «но, конечно, не гений европейского масштаба военный»,  «он передавил всех крестьян крепостных». 

    Благодарные потомки:  «Не кончится слава о нём, отце нашем, Великом Суворове, до тех пор пока нравственные начала будут играть хоть какую-нибудь роль в деятельности человечества и пока духовные силы будут ставится выше физических»  (1900 год, Санкт-Петербург).