Сыны Всевышнего. Глава 17

Глава 17. Ботаник


Сначала на парту упала чья-то тень. Кто-то стоял за спиной и уходить не собирался, но Кирилл всё равно не поднял головы – он был полностью поглощён чтением очередного безумно интересного фолианта из библиотеки Николая Николаевича. Но когда на стол с грохотом полетела  пренебрежительно брошенная сумка, он вздрогнул и невольно отвлёкся от книги. Вынырнув из мира грёз, но ещё не до конца стабилизировавшись в реальности плотных физических феноменов, он напряжённо, как бы издалека, смотрел на нависшего над ним Князева, созерцая очертания его величественного носа и плотно сжатых губ.

Роман, холодно глядя на Кирилла сверху вниз, принялся доставать из сумки всё необходимое для урока.

– Привет, ботаник, – высокомерно бросил он.

– Моя фамилия Бергер, – простодушно заметил Кирилл.

Князев засмеялся, потом уселся за парту и весело блеснул глазами, беззастенчиво разглядывая своего соседа.

– Здесь вообще-то занято… – неуверенно протянул Кирилл, лихорадочно пытаясь вспомнить, с кем же он сидел последние месяцы за одной партой. Вроде, какая-то девочка… А может и нет… Вероятнее всего, это были разные девочки…

– Правильно – занято. Мной. – Отрезал Князев. – Со зрением, знаешь, что-то плоховато стало. Вот я и решил за первую парту перебраться. Ты ведь не против?

– Да мне всё равно, – искренне удивился Кирилл и мгновенно отключился, снова погрузившись в чтение.

– Вот и славно, – устало пробормотал Роман.

Он давно уже заметил, что Аверин зачем-то взял в оборот этого простодушного ботаника – Киру Бергера. Все перемены, а частенько и после уроков, Бергер пропадал в кабинете истории. Насколько можно было понять, эти двое активно общались не только в школе. Они что-то оживлённо обсуждали, смеялись, как давние приятели, постоянно обменивались толстенными книгами со скучнейшими названиями. Однажды Роман с удивлением заметил в руках у Бергера учебник древнегреческого языка. Может, Аверин просто даёт ему уроки?

С Бергером они учились вместе с первого класса, и ничего особенного Роман никогда в нём не замечал. Как, впрочем, и в других своих одноклассниках. Ни один из них не стоил внимания. Совершенно никакого. Однако сейчас этот доверчивый книголюб мог быть ему полезен. Ведь он общался с Авериным. А тот, в свою очередь, с дедом. Отчаявшись узнать о Карте что-нибудь у Руднева, который недвусмысленно дал ему понять, что эта тема – табу, Роман уяснил, что именно дед теперь его единственная надежда. Белая ниточка, за которую его потянули, уберегая от опрометчивого поступка, свидетельствовала об этом довольно красноречиво. Однако просто подойти и расспросить Аверина, особенно после того, как диск Роман, прямо скажем, украл – такой вариант он даже не рассматривал. Оставался Бергер, как наиболее доступное звено этой информационной цепи.

Естественно, первым делом Роман попытался Бергера просто просканировать, залезть в его мозги и, таким образом, использовать его в качестве источника информации об учителе и его загадочном друге, а вот когда не получилось, то задумался, уж ни Аверин ли так надёжно его прикрыл. Если да, то зачем? Было бы что прятать!

Помучившись немного над этим вопросом, Роман решил немедленно всё выяснить и прямо на следующем уроке пересел к Бергеру. Он был заинтригован и, хотя не представлял себе, как разговорить этого умника на нужную тему, надеялся на удачу. Надо же с чего-то начинать!

– Что это у тебя? – Бергер, оказывается, уже отложил книгу и с искренним удивлением смотрел на раскрытую ладонь Романа. Пока, застигнутый врасплох этим неожиданным вопросом Князев, соображал, о чём идёт речь, сосед по парте схватил его за запястье и самым натуральным образом вытянул прямо из его ладони какую-то длинную чёрную гадость, брезгливо взглянул на неё и отбросил в сторону. Роман остолбенел.

– Что это было?

Бергер очень внимательно посмотрел ему в глаза:

– Тебе лучше знать…

Как раз в этот момент прозвенел звонок, и в класс, как ураган, ворвалась учительница химии. Разговор пришлось прекратить.

Роман тупо смотрел в парту, пытаясь собраться с мыслями. Эта козявка Бергер – маг?! Вот и узнал, что хотел. Только вопросов от этого не убавилось. Тут он почувствовал, что Бергер толкает его под столом ногой. «К доске? Этого ещё не хватало!». Он медленно встал из-за парты, с трудом соображая, чего от него хочет учительница. Уже стоя у доски с мелом в руке, он вдруг отчётливо услышал у себя в голове голос Бергера, диктующий условие задачи, и автоматически принялся его записывать. Так же, не напрягаясь, записал и решение.

– Посмотрим-посмотрим… – проворковала химичка. – Ну, что же ты, Князев. Такая грубая ошибка! Ладно, садись – четыре… – и она склонилась над журналом.

– Извини, – прошептал сияющий Бергер, когда Роман вернулся на своё место, – У меня с химией не очень…

Роман метнул в него злобный взгляд и процедил сквозь зубы:

– Я тебя вообще ни о чём не просил.

Бергер пожал плечами и уткнулся в учебник. Видно было, что он по-настоящему обиделся. Ну и пусть.


***
После звонка Бергер всё ещё продолжал дуться. Выглядело это очень смешно. Он демонстративно не замечал Романа, старательно хмурился и чуть не плакал, тщетно пытаясь сложить в сумку школьные принадлежности, которые поочерёдно валились у него из рук. Это душераздирающее зрелище смягчило даже чёрствое сердце Князева, который злился-то на себя, а не на этого тихоню. Ну, сорвался… Чего обижаться-то?

Он догнал Бергера в коридоре и потянул сзади за сумку.

– Торопишься к своему Санта-Клаусу? – усмехнулся Роман.

– Кому? – тон такой холодный и смотрит, как на пустое место.

Роман понял, что ляпнул лишнее. Не рассказывать же ему теперь про «деда Мороза».

– Ну представь: очки ему, парик, бороду… Будет вылитый Санта-Клаус.

Бергер ещё больше нахмурился, а потом неожиданно расхохотался. Причём смеялся он таким счастливым смехом и так по-детски, что Князев мгновенно ему всё простил.

– Ты знаешь, он читает в очках, – всхлипывал Кирилл, – Дальнозоркость, наверное… Правда, похож. Надо будет ему колпачок подарить.

– А тебе – медаль. За спасение утопающих. Точнее, за попытку… – подольстился Роман.

– Ну, я же ботаник, а не химик, – сдержанно ответил Кирилл.

Теперь засмеялись уже оба: захохотали на весь коридор, согнувшись от смеха пополам. Когда на них стали оглядываться, Роман оттащил Бергера к окну. Отдышавшись, он по какому-то вдохновению вдруг похлопал Кирилла по плечу и прямо спросил:

– Ну, а теперь колись, дружок. Чего Аверин от тебя хочет?

– А я откуда знаю?

– Будем делать из меня дурака?

Бергер молчал и с большим интересом его разглядывал. Глаза у него были такие синие-синие и, казалось, светились, как два рентгеновских луча.

– Я могу у него спросить. Специально для тебя, – улыбаясь, сказал он. – Раз уж ты сам боишься.

– Это он тебе сказал? – вскинулся Роман.

– Это ты сказал.

Когда до Романа дошёл смысл этих слов, он просто взорвался.

– Знаешь, я ведь тоже могу у тебя в мозгах покопаться! – прошипел он.

– Да не копался я нигде! Просто слушал… – удивился Бергер.

– А есть разница?

– Залезу я в твою сумку без разрешения или ты сам мне что-нибудь оттуда вынешь и отдашь. Есть разница или нет?

– Допустим… И что я тебе ещё… говорил? – как можно небрежнее спросил Роман.

Кирилл ответил не сразу. Поулыбался.

– Да всё больше ругался.

Роман не нашёлся, что на это ответить, но почему-то поверил и поэтому промолчал.

– Пойдём? На урок. – Прервал молчание Бергер.

– А может, продолжим наш интересный разговор? По-моему, нам есть о чём побеседовать.

– Ты что?! Уроки я прогуливать не стану!

– Что ж ты такой… правильный?

Кирилл не ответил и спокойно ждал продолжения.

– Ладно, значит, ты запрещаешь мне прогуливать урок?

– Не запрещаю, а советую…

– Хорошо. Я последую твоему «совету». Но после уроков ты расскажешь мне всё, о чём я тебя спрошу.

– Прямо всё-всё?

– О себе и об Аверине.

– Хорошо, обещаю, что после уроков я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать по заявленной проблеме.

– Что ж, – вздохнул Роман, сознавая, что вряд ли после такого потрясения сумеет сосредоточиться на алгебре, – тогда пойдём. Кстати, ты по математике тоже «не очень», как я понимаю? Хорошо бы знать заранее.

– Пожалуй.

– Гуманитарий… – презрительно бросил Князев.

– Ты можно подумать энциклопедист…

– Я, между прочим, отличник!

– Знаю я, за счёт чего ты отличник…

Роман притормозил:

– А тебе не кажется, что это опасно для жизни – так много знать?

– Только сунься!

– И что ты мне сделаешь?

– Превращу тебя в крысу…