Тула Родина моя. Все на выборы

Кто не знает задорной частушки: Тула – я, Тула – я, Тула – Родина моя, которую распевают задиристые тулячки.

Вообще-то я живу и работаю в Москве и жена у меня москвичка.
Путевое расстояние от центра Тулы до центра Москвы всего-то 185 км.

А родился я действительно в Туле – этом прекрасном городе-герое России, который славится своим Кремлем, Оружейным заводом, химическим комбинатом, историческим «Куликовым Полем» и заповедной усадьбой «Ясная поляна», которая до революции принадлежала дворянину и писателю Льву Николаевичу Толстому.

После Великой Октябрьской революции пламя Гражданской войны пощадило строения усадьбы, но большинство родственников великого писателя оказались, от греха подальше, за границей.

Тульская земля славится и такими реликтовыми именами как Василий Поленов, Иван Тургенев.

Нельзя сказать, чтобы навечно земля тульская оскудела: например, я там родился, но в советское время городу явно не повезло - культуры в нем не прибавилось, а с обрушением СССР и вообще возникла напряженка с театрами, детскими садами и родильными домами.

Такое впечатление, что после «утечки мозгов» осталось одно некультурное дурачье, которое пляшет под шутовскую дудку.

Тем более, что как была в Туле проблема с мясоколбасными изделиями, так и осталась - все привозное, все дорогое. Свинячье–поросячье производство не в чести у туляков. Говорят, в области не хватает кормовых наполнителей.

Есть, правда, тульские сосиски «Телячьи» по стоимости одна двадцатая МРОТ, который определяет минимальную оплату труда россиянина, вообще, и туляка, в частности.

Впрочем, если пригласят коллеги по писательскому перу, смогу прихватить московский деликатес колбасу «Телячья» со спецпроизводства мясокомбината имени А.И.Микояна, который держит марку перед всей страной – эта колбаса даст стопроцентную фору тульским сосискам по проценту содержания мяса говядины и свинины.

По крайней мере, московские пенсионеры, порой, копят не один месяц остатки пенсии после уплаты коммунальных услуг и оплаты необходимых им импортных лекарств на «телячью радость», - уж больно запечатлелась в советское время колбаса за 4 рубля килограмм.

Мне она запомнилась слабо, так как отец не признавал фабричной кулинарии, а предпочитал по местечковой привычке, чтобы на семейном столе были яства, приготовленные из натурального мяса и рыбы.
По существу, вареная колбаса символизировала собой в СССР неустроенность быта и пренебрежение своим свинячьим здоровьем.

Конечно, речь не идет о тех тружениках, которые «рвали пупок» на великих стройках советского коммунизма.
Да!? Куда не оборотись – кругом сплошная история.

Между тем, в один из летних дней 2011 года в дверь моей московской квартиры постучали.
Я спросил: Кто там?
Вопреки моим добродушным ожиданиям это был не «почтальон Печкин».
На лестничной клетке стоял мой очень дальний тульский родственник Агафон Кремнев; в таких случаях у русских говорят: седьмая вода на киселе.

Мне, правда, показалось странным, что он прибыл в Москву не первой электричкой, а, считай, с одной из последних.
Я предложил свояку пройти на кухню, где жена наскоро приготовила нам макароны по-флотски с вареной колбасой и солеными огурцами – любимая закуска туляков.

Женщина отказалась с нами вечерять, я достал из барного шкафчика кристально чистую бутылку московской водки и… процесс быстро пошел.

Оказалось, что туляку Агафону необходимо срочно и пренепременно на время скрыться из Тулы, и, если я не возражаю, он бы хотел провести пару дней у меня в московской квартире.

Делать нечего, я предложил ему перекантоваться, хотя недоумению моему не было предела.

Знамо дело, что тульские революционеры после очередной маевки прятались от жандармов; спасались жители Ясной Поляны от зверств фашистских захватчиков; в период сталинских чисток большевики-ленинцы скрывались от ретивых чекистов, но сегодня на дворе XXI век, страна устремилась в сторону рыночной экономики и, если кто и прячется, слава богу, то либо от кредиторов ипотеки, либо от крутых владельцев разбитой импортной машины в дорожно-транспортном происшествии.

- От кого же ты надумал прятаться, - спрашиваю я родича-туляка, пытаясь шутить, - от жены что ли?
- Да, нет! Век воли не видать! – Сукой буду!
- Тут дело «пахнет керосином», - поведал Агафон после стограммовой рюмки водки.
Я еще подумал:
- Горазды туляки пить водку!

Оказалось, что черт угораздил Агафона снюхаться с командой мэра как раз в канун очередных выборов.
За время своего мэрства выборный голова города-героя Тула поставил дело на широкую ногу: на все была определена своя цена. Хочешь открыть свой бизнес – 53 тысяч рублей, устроить ребенка в сад-ясли – 5, получить в аренду помещение – 31 за 30 кв. м., арендовать землю в черте города – 18 за одну сотку и т.п.

Нельзя сказать, чтобы всех такое положение устраивало. Но тут, как говорится, хочешь жить – умей вертеться. Кто-то подался в другие края, например, в Сибирь на нефте-разработки, отчаянные рванули в Москву, безбашенные за границу, а основная масса – так называемое тулячье – робко роптала в ожидании выборов нового мэра, чтобы прекратить измывательство над собой.

Естественно, мэр сделал ставку на переизбрание после четырех лет самоуправства. При этом каждому члену своей команды он пообещал повышение по службе и материально-денежное вознаграждение.

На этапе предварительных переговоров в мэрии мой родственничек попробовал уточнить, из какой статьи бюджета бонусы; на что ему было сказано, что он профан, поскольку мэр за предыдущий период своего избрания «напилил» не один миллион деревянных, а в предстоящем сезоне дележка трансфертов и городского бюджета на мази - все схвачено, так что никто не должен не только беспокоиться, но и интересоваться.

После второй рюмки мой Агафон изложил всю подноготную так называемых «выборов по-тульски».
Чего только не применялось на этих, с позволения сказать, выборах, к каким только ухищрениям не прибегали сотрудники Администрации мэра во главе с менеджером-сити.

Весь процесс народного голосования тульские умельцы грамотно разбили на этапы: подготовка выборов, вбрасывание голосов и закрепление итогов.
На первом этапе перед командой мэра было поставлена конкретная задача внедрения в участковые избиркомы своих управляемых и не очень щепетильных людей.

«Свой» человек в избиркоме должен не замечать вбросов пачки бюллетеней, голосований по чужому паспорту и прочее.
«Лояльный» избирком может запросто опечатать урны для голосования в отсутствии наблюдателей или их выдворение во время подсчета голосов.
На этапе вбрасывания голосов ушлым тулякам пришлось пораскинуть остатками мозгов.

- Про «мертвых душ» и говорить не приходится – все как в романе-поэме Н.В.Гоголя, - поведал Агафон, поедая соленый огурец..
Закрадывается впечатление, что великий писатель тайно посетил в свое время великий город и подарил тулякам свою бесхитростную технологию.

По словам Агафона, перед выборами через ТСЖ и ЖЭКи в ходе поквартирных опросов тульскими чичиковыми были составлены списки «мертвых душ» – людей, которые в данный момент на территории участка не проживают, либо не собираются идти на выборы. Само собой, они оказывались в списке проголосовавших, и соответствующее количество бюллетеней вбрасывалось за действующего мера.

- Про технологии ведения агитации и говорить скучно, - заметил тульский родственник.- Здесь, во-первых, тупо используется подкуп людей, способных привести на выборы энное количество людей для голосования или принести их паспорта. Некоему человеку предлагают заплатить, скажем, по 500 рублей за каждого приведенного. Таким образом, он выступает посредником, организуя людей и выплачивая им уже часть из этих 500 р. (допустим, 200 рублей). Работа оплачивается поштучно за каждого приведенного земляка.

Во-вторых, применяется скрытый подкуп через ТСЖ, союзы ветеранов, прочие организации, которые заинтересованы в «понимании» местных властей. Вестимо, через руководителей этих обществ до всех членов доводится простая мысль: «Если мы все проголосуем дружно, как надо и за кого надо, то нам «подключат газ, сделают газон, облагородят дворик, починят подъезд и т.п.». То есть оплата добытых таким образом голосов осуществляется уже по факту и «борзыми щенками».

В-третьих, очень популярна «раздача благ»: подарков, медалей, продуктов, «доплат» и прочих милых сердцу, в первую очередь, пожилых людей мелочей. Все это вручается на пафосных или не очень мероприятиях с прозрачными пояснениями, кого за это надо благодарить и за кого отдавать свой голос. Обычно мероприятие сопровождается вручением соответствующих памяток.

В-четвертых, в агитационную и организационную деятельность включается персонал учебных учреждений, особенно школ. Директора и учителя проводят родительские собрания, в которых участвуют кандидаты или рассказывается о «самых хороших» из них. Жестким вариантом является проведение родительских собраний непосредственно в день выборов. Такие случаи, например, имели место в Зареченском районе Тулы. При этом на собрании рассказывают о политической сознательности, а после окончания всех родителей дружными рядами ведут к урнам для голосования.

- Но что работает на поставленную цель беспроигрышно, так это  вбрасывние голосов, - оживился Агафон, - самостоятельно отрезая ломоть московской колбасы. - Перво-наперво, досрочное голосование - это лафа совершенно бесконтрольная. Под эту сурдинку действующая администрация города или района может провернуть любую аферу.

- «Безупречный» метод, - откровенничал мой земляк после третьей рюмки водки, – заведомая порча чистых бюллетеней: неправильное оформление или заверение лицами, не имеющими права подписи. В случае, когда голос на таком бланке «отдан» избирателем неугодному кандидату, после окончания голосования бюллетень можно признать недействительным из-за «технической накладки».

Как напомнил Агафон, бюллетени по участкам всегда рассылаются с некоторым запасом. К моменту начала голосования известное число бюллетеней должно быть заверено, а лишние бюллетени - уничтожены.
Неплохо зарекомендовал себя, по словам свояка, прием «ловкости рук и никакого нахальства».

Свояк в какой-то момент приумолк, расковыривая слипшиеся макароны и тоскливо поглядывая на пустую бутылку водки. Пришлось мне достать из бара бутылку «Столичной» и… процесс быстро пошел по новой.

В результате «ловкости рук», - откровенничал подвыпивший туляк, - уничтожаются не все чистые бюллетени -  остается «резерв», который может быть легко использован на вброс бюллетеней по разным схемам. Например, перед опечатыванием урн для голосования или во время перевозки мешков с бланками и итоговыми протоколами.

Хорошо себя зарекомендовал «хоровод», когда одни и те же люди ходят из одного участка в другой, где подходят к «своему» члену избиркома и получают бюллетень для голосования. Таким образом, они отдают «свой голос» несколько раз в различных местах.
- Ну, это уже слишком, - пытаюсь возражать туляку-жулику.

- Да, нет! Дело верное, поскольку обнаружение подобных «хороводов» исполнителям почти ничем не грозит, так как милиция и прокуратура занимают в подобных делах позицию невмешательства.
В подобной махинации по заданию Администрации мэра Агафону, по его словам, удалось поучаствовать самолично.

Избиратель, принимающий участие в «карусели», получает бюллетень и выносит его за пределы участка. Здесь те, кто платит ему деньги, заполняют бумагу, проставив галочку за нужного кандидата, и следующий голосующий опускает этот бюллетень в урну. А свой полученный бюллетень он, в свою очередь, выносит на улицу не заполненным – для следующего «карусельщика».

Эффективно, по словам туляка, оказалось голосование по чужим паспортам, которое основывается на «покупке» паспортов граждан, с которыми приходят посторонние люди. В этом случае роль должностного лица избиркома заключается в позиции «ничего не вижу», когда выясняется, что данные удостоверения личности сильно отличаются от внешности предоставившего документ человека.

Еще важно использование в выборах организационно спаянных групп. Это военные, учащиеся, служащие, пациенты лечебных учреждений, заключенные пенитенциарных заведений. При этом руководитель такой группы контролирует «правильность» заполнения бюллетеней.

Тульский оружейный завод оказался в передовиках голосования за прежнего мэра. Заводское начальство в день выборов организовало дежурство в помещении «ленинской комнаты», которые по всей промзоне остались со сталинских времен, и потребовало, чтобы сотрудники завода присылали им посредством ММС (услуга мультимедийной посылки) фото заполненного бюллетеня на избирательном пункте в момент голосования.

Туляк, подливая себе водку из второй бутылки, готов был откровенничать до утра.
- Послушай, - не удержался я, - может хватит уже? - Складывалось впечатление, что свояк только начинает повествовать о мошеннических технологиях «выборов по-тульски».

Я, было попробовал снять со стола только что распочатую третью бутылку водки, - куда там! Агафон, уверенно перехватил «пузырь», налил себе, плесканул для проформы мне и…
- Для соблюдения норм московской демократии, в избирательных списках должно быть не менее двух кандидатов, - продолжал земляк слегка заплетающимся языком, - туляки в список кандидатов на избрание мэра поставили спарринг-партнера - человека, достаточно популярного, но которого обещали наградить денежно, если он не будет придирчив к технологии голосования.

Насколько я понял из рассказа свояка, тульские избиркомы занимались при подсчете голосов тем, что приписывали голоса мэру и отымали голоса у спаринг-партнера. При этом для мэра гарантируется возможность обойти подставного конкурента, а общее количество голосов на участке остается неизменным. И «поделившийся» коллега по сговору, а тем более по партии точно не станет возмущаться.

- Неужто так все гладко? – засомневался я.
- Не совсем. На завершающем этапе закрепления итогов выборов пришлось разбираться с многочисленными нарушениями, по поводу которых в городской избирком поступили заявления о запротоколированных нарушениях, вспоминал Агафон. - Тут уже пришлось напрячься руководителям избиркомов на всех участках города, а также милиции, прокуратуры и судам. Правда, роль трех последних органов власти свелась, по сути, к полной бездеятельности и отфутболиванию заявителей под любым предлогом.

- В итоге, - заявил земляк, уплетая последний соленый огурец, - проведенной в пожарном порядке компании по выборам мэра Тулы всем членам его команды и всему составу сотрудников Администрации мэра пришлось выложиться на все сто.
Однако мэр не учел, что в руководстве Тульской области сделали ставку на другую кандидатуру, рекомендованную Москвой – того самого спарринг-партнера, который оказался двурушником и «двойным» агентом.

Когда весь выборный мухляж обнаружился, мэра города-героя Тула «схватили за ж…», посадили под домашний арест и теперь собираются судить по совокупности статей УК РФ: здесь и статья 141 «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий» и статья 142 «Фальсификация избирательных документов, документов референдума», а также статья 142.1 «Фальсификация итогов голосования».

Мэр пытался укрыться за стенами тульского Кремля, так московские опричники сбили все засовы с крепостных ворот.
- В конце концов, - сокрушенно произнес земляк, вылупив свои пьяные зенки, - мэр Тулы не выдержал натиска следователей из СК России и стал потихоньку по одному сдавать своих подельников.

Вот и пришлось моему родственнику Агафону, по его словам, податься в бега, приехать в Москву и здесь искать у меня схрона, пока не назначат нового мэра.
Между тем, Москва решила впредь не искушать судьбу, а отменить все выборы по всей стране.

Судя по телевизионным передачам на политические темы, Москва уже давно назначает губернаторов, а те вознамерились назначать мэров в своих подопечных субъектах федерации посредством манипуляции депутатами гордумы.

Странно, почему туляки не понимают таких простых вещей: ведь тут одно из двух, либо в городе сплошное дурачье, либо это себе на уме тулячье.
- Мне смысл подобного расклада очевиден, - стал я растолковывать захмелевшему земляку, - большинство субъектов России дотационные – деньги, в конечном счете, они получают от доноров из Москвы, и Москва, естественно, хочет, чтобы это были свои доверенные люди.

Но, поскольку, в России не практикуются гаремы (у одного арабского шейха из Саудовской Аравии официально зарегистрировано 338 детей), то круг доверенных лиц у представителей высшего эшелона российской федеральной власти слегка выходит за родственные пределы, чего не скажешь о ситуации на местах: здесь хлебных мест мало и властьпридержащему, - у которого есть жена, любовница, двое детей и три единокровных брата с сестрой, - кадровый резерв обеспечен.

Ему, правда, нужно устроить на хлебные места 40 человек Городской Думы, но бывалый мэр четыре года им может только обещать, ничего не давая, а накануне перевыборов Гордумы  их распустить и наобещать другим 40 депутатам - ведь нашего человека и кормить не надо, ему только пообещай, и он будет сыт надолго, а ваши, мол, и так перебьются.

- Ну ты голова, - говорит Агафон, доедая русскую пасту на макаронах калибра тульских патронов 7,62 к стрелковому оружию, - я тебя уважаю.
- Как у вас в городе с партийной работой? – спрашиваю, приободрившись от похвалы собутыльника.

Свояк встрепенулся:
- Еще в прошлом году из Москвы дали отмашку и на казенные деньги была организована деятельность региональной партии «Наше дело тулячье», члены которой проходят психо-терапевтическую диспансеризацию в спецполиклинике города для чиновников мэрии.

Прием в партию осуществляется после прохождения процедуры «промывки» мозгов в Тульском отделении ФАПСИ РФ и получения банковской карточки «Тульского стандарта», на которую перечисляются партийные дивиденды и бонусы по итогам голосования – поведали местные следопыты, называющие себя казюки.
Тех, кто голосует не по-нашенски бьют в нос и под дых в подворотнях и подъездах домов, где живут несогласные.

В последнее время число несчастных резко подскочило – городские и районные отделения полиции перестали регистрировать случаи поломанных ребер и порушенных солнечных сплетений.

В статистику уголовных происшествий на местах Москва негласно запретила вносить эти виды членовредительства, применяемые к несогласным оппозиционерам.

По словам моего тульского родственника Агафона, неуемные противники режима сподобилась все-таки организоваться в протестную тульскому Кремлю партию «Ваше дело собачье!», - ну, что-то в этом роде.
С тех пор в тульской Гордуме «наши» бьются с «вашими». В итоге Гордума с трудом, но отменила вольные выборы мэра

Уже буквально засыпая, Агафон достал из кармана неиспользованный обрывок газеты «Тульские известия», из которого можно было почерпнуть обстоятельства отмены выборов мэра города Тулы впредь, а может быть, и навечно.

Пока туляк сладко сопел, положив голову перед собой на стол с пустыми бутылками водки и использованными тарелками, я пробежал глазами помятый текст: «…на первом после скандальных выборов мэра заседании депутаты Тульской городской Думы приняли изменения в Устав, кардинально меняющие систему формирования представительной ветви власти в областном центре. Измененный Устав отменяет всенародные выборы мэра Тулы - отныне глава города будет выбираться уже из числа депутатов, - а также вводит пропорциональную систему выборов депутатов».

После рассказа туляка и чтения печатной сводки я подивился изобретательности россиян, вообще, и туляков, в частности, в отношении взаимного околпачивания.
По причине позднего времени, перетащил туляка досыпать на диване в гостиной, а сам пошел к жене под бочок в нашей общей спальне.

Жена уже спала, будить ее не стал, а благостно уснул, разморенный выпитыми за компанию с туляком несколькими рюмками московской водки и наетый колбасой.

Утром мы с женой ушли на работу, а туляк остался на весь день у нас дома. Правда, водку мне пришлось из барного шкафчика перепрятать от любителя выпить на халяву.

Когда к вечеру, а это была пятница, я вернулся с работы, Агафон в изначальной позе так и спал на диване в гостиной.
- Чудеса, да и только! Хорошо устроился человек: то ли скрывается, то ли оттягивается в безделье, - подумалось мне.

Ужинать сели все втроем, чтобы не давать повода туляку повторить вчерашний забег с тремя бутылками.
Каково же было мое удивление, когда Агафон достал из своей дорожной сумки две бутылки водки.

Оказывается, днем, после обеда свояк сподобился сбегать в магазин за выпивкой.
Делать нечего, я отослал жену к телевизору, и мы с Агафоном продолжили наш «разбор полетов» в части выборов мэра по-тульски.

Вообще-то я выразил сомнение в правдивости откровений земляка, но он откусил зубами кусок ногтя большого пальца правой руки и произнес клятвенно: «Сукой буду!»

Между тем, со слов Агафона, когда обнаружилось тульские выборные чудачества, в Кремле поднялся переполох..
Не в тульском Кремле, а в московском.

- Мол, опять туляки всех обскакали, объегорили, задурили даже москалей.

Как потом выяснилось, наиболее активные члены тульской «прохиндеады» оказались зачисленными в штат ЦИК России, - насколько я понимаю, чтобы распространить опыт туляков на всю Российскую Федерацию.

Два вечера как Шехерезада туляк Агафон Кремнев откровенничал со мной.
Когда, по его словам, следственный хипиж утих, он с утра стал собираться домой в Тулу.

В тот же день, - это была суббота, когда он уехал от меня на Киевский вокзал, позвонила агафонова жена и стала расспрашивать, как долго я намерен укрывать от нее мужа.

Я стал укорять ее в легкомыслии, мол, того гляди против него откроют уголовное дело.
- Кого ты слушаешь? - парировала Валентина. - Ничего ему не грозит. Вот я ему задам трепку!
- Чего так сурово? - поинтересовался я.
- Если по правде, то все потому, что насмотрелся он тут телевизор за время своего бюллетеня по причине приступа остеохондроза, - выдала жена Агафона причины его осведомленности о выборных делах тулячьих.
- Но он ведь так переживает, - попытался я возразить и оправдать своего родственничка.

- Не его это собачье дело, - заключила Валентина.
- Ах ты жук, ай, да туляк-ловкач, - возмущался я про себя. - Оказалось, что эту сказку он сочинил, чтобы погулять в Москве пару дней, поскольку ему негде, кроме как у меня, бесплатно остановиться.

Уж я не знаю теперь, верить ли хоть одному его слову, но, ведь, тем не менее отменили выборы мэра в Москве?!

Например, в столицу из Сибири прислали мужика, которого никто из москвичей видеть не видел, слышать не слышал. Но он считается своим в команде Президента. А является ли он просто своим в доску или свояком об этом современная история умалчивает?

Говорят, за время своего предыдущего мэрства, варяг-сибиряк не угробил какой-то таежный город. Мол, там ликвидированы палатки «шаговой доступности», построены два православных храма, а тротуары вымощены керамической брусчаткой.

- Дожили, - думаю я про себя, - хорошо что не чекист и не генерал армии, который как у Грибоедова: он в три шеренги вас построит, а пикните, так мигом успокоит.

Столице-то вроде как нужна не косметическая штукатурка, а запоздалый рывок в XXI век: например, самодвижущиеся тротуары, а не тротуарная плитка.

Не мешало бы и о жителях побеспокоиться, которые не по своей воле оказались заложниками нефтехимического облака, накрывшего их затхлые жилища в условиях жилищно-коммунального беспредела и автомобильного бума.

Перед уходом на вокзал мой родственник Агафон просил денег.
Я, естественно, сделал недоуменное лицо.
Он и говорит:
- Меня в поезде обокрали.
- Подожди, это как? Свои же и обокрали?

- Да в том-то и дело, что вагон оказался с московской публикой: фанаты «Локомотива» возвращались после футбольного матча их команды с «Шинником» Тулы. «Локомотивщики» проиграли, вот они и оттягивались на пассажирах-туляках.

- А как же поездная милиция, то бишь полиция? - поинтересовался я.
- Так эти же фанаты на одно лицо – у всех про всех одна локомотивная рожа.

- Я, - повествовал земляк, - попробовал пожаловаться двум блюстителям порядка, которые патрулировали вагоны этого железнодорожного поезда, так они говорят, показывайте, гражданин-баклан, конкретно, кто из них. Мол, всех фанатов нам двоим полицейским не повязать.
- Ну, - сетовал Агафон, - попробовал я показать на особенно нахального москаля, так он стал раздеваться до трусов.

- Так уж и до трусов? - подивился я.
- А чего врать-то. Только в его трусах футбольного шахида можно было спрятать не одну сотню купюр, - заключил туляк.

- Ай да Тула, ай да Родина моя, - причитал я, когда свояк ушел от меня, поблагодарив за пять тысяч рублей на обратную дорогу.