По Зилиму вспять

ПО ЗИЛИМУ «ВСПЯТЬ»
20 – 29.07.89.

«Что это Вы? Все вниз по течению, а Вы вспять?»
( из разговора в пути)

Зилим – единственная река, которую я прошёл не сверху вниз, а снизу вверх. Пешком пошёл из таких соображений: на машине можно проехать только там, где есть дорога; на байдарке – лишь там, где достаточно воды, но нет такого места на Земле, куда бы нельзя было дойти пешком.

А что летом в верховьях Зилима могут быть проблемы с водой, я догадывался. Так что мудрить не стал – просто не взял лодку.

Мой путь вверх по течению начался от автомобильного моста через Зилим, неподалёку от его устья. Первые два дня, до первых горных отрогов, я шёл по обжитым берегам. Деревни оставались позади одна за другой: Орловка, Ибрагимово, Юлук, Старые Коварды, Акташево.
Смешно, но в этой, последней деревне мне сказали, что далее, на левом берегу,
деревня Ново-Таишево. Но оказалось, это Юрмаш.
Таишево было последним населённым пунктом перед входом в горы.  Деревня располагалась на правом берегу. Огромная скала, поросшая редким лесом, просто не вмещалась в объектив !

К вечеру второго дня пути населёнка, наконец, кончилась. Начались горы, и вторая моя ночёвка была возле пещеры «Победа». Ориентируясь по оставленным стоянкам, без труда нашёл тропу наверх. Детальный осмотр пещеры не входил в мои планы – всё-таки в одиночку посещать подземные лабиринты опасно.
 Я только дошёл до первого вертикального уступа и повернул назад, ограничившись осмотром «вестибюля». Вход, с натёками льда, сосульками и ледяными сталагмитами напомнил мне Аскинскую ледяную пещеру. Даже расположение входа было похоже – в полуворонке, под скалой, разве что полуворонка поменьше.
 Говорят, на первых 200 метрах, которые я и прошёл, слой костей вымерших животных достигает метровой толщины. В основном, конечно, это останки пещерных медведей, которых не стало примерно 10 000 лет назад. Но всё это скрыто слоем кальцита.
На этом участке внимание привлекает гигантский сталагмит «Пагода». Расположенные ярусами натечные образования действительно напоминают это сооружение. Был там, в одном зале, и большой ледяной сталагмит.

Лето было настоящее – жаркое! Хорошо было после очередного перехода присесть где-нибудь в теньке на прохладную траву, и, отбиваясь от слепней,
наблюдать, как носятся над водой разноцветные стрекозы, играют на волнах солнечные блики, и балдеют в резиновых лодках отдыхающие.
Путь «вспять» был сложен только тем, что никакой дороги, собственно, не было. Трава скрывала как крупные камни, так и ямы между ними, в которые я периодически и проваливался. Ладно бы шёл налегке, но рюкзак весом под 20 кг на плечах – не шутка, и когда нога застревает между камней, а сам по инерции падаешь вперёд, ощущения испытываешь незабываемые.
Иногда попадались следы крупной грузовой машины, скорее всего вездехода «Урал», который использовал реку вместо дороги, но и эти следы периодически пропадали в воде.
За день семь раз переходил реку вброд. Навстречу то и дело попадались счастливые сплавщики, и за день я насчитал семь групп. Это один из недостатков путешествия против течения – непременно встретишь всех, кто не успел покинуть реку до твоего старта.

Четвёртый день пути. (Прямо скажем, не очень удачный).
С утра, в деревне Зиреклы узнал, что есть короткая дорога на Толпарово. По реке 20 км, а напрямик всего 12. Желание сократить путь возникло, вероятно, из-за постоянного бездорожья. К тому же, судя по описаниям, основные красоты находились как раз выше села Толпарово, куда я, конечно, пришёл, но поздно вечером.

Когда стало ясно, что о дороге надо бы было расспросить подробнее, возвращаться было уже поздно. Вернуться означало потерять день, и остаться там же, где был утром.
За день навстречу попался один мотоциклист. На своём железном монстре с коляской, он умудрялся перевозить всю свою семью – кроме жены ещё троих детей. Он сказал, что через десять километров, у барака, надо свернуть влево – это и будет дорога на Толпарово.
Когда уже прошёл километров 6, рассчитывая всего лишь на 12, то эти десять, да ещё плюс те, что до села от развилки, были как-то и ни к чему… но взялся за гуж…, тем более, что по идее, от барака оставалось всего-то ничего…
Но дорога уходила в гору, и конца ей видно не было ещё часов семь, а в общей сложности в пути я был 12 часов. Зато по ровной, хотя и грунтовой дороге…
Что интересного увидел я за это время?

В начале пути, на вырубке было много малины. Буквально ел горстями! Потом с дороги впереди взлетела крупная птица размером с индюка. Видимо, глухарь.
А под вечер услышал сильный треск сучьев справа, и обернулся, не сомневаясь, что увижу лося. Но в лучах заходящего солнца по лесу во все лопатки удирал медведь! Глядя на то, как легко он перескакивает через поваленные ветром деревья, я с огорчением подумал, что сам никогда бы не смог бежать с такой скоростью даже по асфальту и без рюкзака. Хорошо, что косолапый не знает, кто кого должен бояться в этом случае.

Вечером меня догнала лошадь запряжённая в телегу. «Водитель кобылы» - пожилой мужик, остановился и просто сказал: «Садись». С ним ехал ещё около часа. Наконец дорога пошла под гору, и внизу, между верхушками елей показались крыши села Толпарово.
Час был уже поздний, но я ещё не терял надежды купить хлеб и молоко. Первой, к кому я обратился с вопросом о хлебе насущном, оказалась старушка, сидящая на скамейке возле почты. Но она, видимо, всю жизнь прожила в этой глуши, и учить русский у неё не было необходимости. Она просто подозвала первого, пробегавшего мимо пацана, и попросила его узнать, что мне, собственно нужно. Так я познакомился с семейством Шаяхметовых.

Магазин был, конечно, закрыт – все ушли на сенокос, но у Таслимы-апы хлеб дома был. У неё дома я застал её сноху, и внучку Гузель. Буханку хлеба они мне тут же продали, а потом и говорят: «Куда же ты, на ночь глядя, пойдёшь? Ночуй у нас, места хватит».
Сказать по правде, крутые Уральские горки меня в тот день уже укатали. Ставить палатку, а уж тем более готовить уже и не хотелось, и я остался.

Вечером с сенокоса пришли двое старших сыновей Таслимы и самый младший, который работал на почте. Как удалось выяснить, бабушке Таслиме 75 лет, и у неё десять детей, младшему из которых 25 лет.
За столом один из братьев спросил, не золото ли я ищу, и услышав отрицательный ответ только неопределённо сказал: «А то тут есть одна горка…»
А на столе чего только не было! Да, надо сказать чего не было: спиртного!
А так был и свежий хлеб, и молоко, и мёд, и пироги, и чай, и ещё что-то похожее на сушёный творог, но названия этого чисто башкирского блюда я не запомнил. Гузель только сказала, что это очень удобно: можно взять с собой в дорогу, на сенокос, и он не прокиснет.
Спрашивается: зачем искать золото? Но понять их было можно: у них в головах не укладывалось, зачем просто так бродить по горам, когда сенокос и работы – хоть отбавляй.

После шикарной ночёвки и тёплого прощания с семейством Шаяхметовых, рано утром я пошёл дальше, и ещё до обеда стал гостем ещё одной башкирской семьи. Они занимались тем же, что и все: косили сено. Я проходил рядом как раз вовремя, будто знал, что они сядут перекусить и постелют на траве свою скатерть – самобранку.
- Турист! Айда к нам! – позвали меня, как только я поравнялся с ними, и поздоровался со всем семейством.
На скатерти бросалась в глаза, и янтарём горела на солнце баночка с мёдом. Устоять было невозможно, да и зачем обижать добрых людей отказом? С удовольствием попил чай с медком, закусив хлебом с маслом.
Мужик лет пятидесяти оказался старым браконьером и в разговоре признался:
- Раньше рыбы в реке много было, мы её тоннами глушили, тоннами! Куда сейчас подевалась, ума не приложу!

Надо признать, что именно выше Толпарово и начались на Зилиме настоящие красоты! Высоченные скалы отвесно уходили в прозрачные, как слеза омуты. Я бросался в эти омуты в чём мать родила и долго не вылезал, наслаждаясь прохладой. После знойного дня это было ни с чем не сравнимое удовольствие!
Одна скала на правом берегу называется Мамбет и является самой высокой отвесной скалой на Урале.
А рыба в реке всё же была. На одном из перекатов по щиколотку в воде стоял пацан, и ловко менял кузнечиков и мух на хариуса, а брошенный мною в воду крупный слепень был тут же съеден.
На ночёвку остановился на обширном каменистом пляже напротив ещё одной интересной скалы . Называется она Кузганак, и видимо это её имел в виду старый браконьер, когда советовал мне срезать один из поворотов. Путь был бы короче на 4 км, но свежо ещё было воспоминание о том, как я «срезал» петлю между Зиреклами и Толпарово, поэтому на этот раз срезать ничего не стал, хотя перешеек там оказался на самом деле узким, и вскоре я увидел ту же скалу с другой стороны.
Количество бродов с каждым днём увеличивалось. Если на пятый день пути я переходил реку 10 раз, то к концу шестого – 13.
Днём прошёл деревню пчеловодов Куили-Тамак. После седьмого брода встретил москвичей на одно- и двухместных  каяках. Конструкция одноместного каяка меня, как самодельщика, заинтересовала. Владелец сказал, что ему нравится, когда каяк можно взвесить на безмене. Пришлось с ним согласиться – именно поэтому я свою байдарку сюда и не потащил – тяжеловата.
К началу седьмого дня пути у меня осталось довольно мало продуктов. Я натёр на пятках волдыри, которые лопнули, и на каждом шагу это чувствовалось, особенно когда в кеды попадал песок. Это в начале пути я ещё разувался перед бродами, а когда они стали попадаться один за другим, перестал.
Накануне прошёл 15 км. На каждый километр – один брод.
Под вечер, перед очередным бродом, неожиданно увидел на другой стороне БТР. Наверно, так же был бы удивлён, увидев летающую тарелку.
Но я не подал виду, и только подумал: «Чего в жизни не бывает…»
На берегу сидел с удочкой мужик.
Дойдя до середины реки, услышал вдруг командирский голос «рыбака»:
- Что, молодой человек, плаката у дороги не видели?
- Нет, а что случилось ( а я на самом деле не видел)
- Выходить на левый берег на протяжении трёх километров нельзя.
- Почему?
- А перейдёшь, тогда вопросы будем задавать мы.
Я посмотрел вверх по течению. Отвесные скалы не оставляли никаких шансов пройти по правому берегу. Видимо, перехватив мой взгляд, мужик сказал:
- Поднимешься в гору, там будет дорога на Бакеево. За два часа дойдёшь.

Мне не нужно было в Бакеево. Я проклял всё на свете, пока обходил эти скалы по верху. Хорошо, что это была уже далеко не скала Мамбет. Наверху был сплошной бурелом, крапива выше человеческого роста, и лианы хмеля, скрученные за много лет в толстые жгуты. Всё это было густо завешано паутиной, которая липла к потному лицу и рукам. Земля была сплошь изрыта кабанами.
Только часа через полтора вышел к реке.
К концу дня дошёл до Большого Шишеняка – левого притока Зилима, но понял это только пройдя немного вверх по его течению. В этом месте приток кажется шире реки, и я их перепутал. Ночевал между устьями Большого и Малого Шишеняков. Ночь была прохладная. Всё-таки, горы!

28 июля – последний день пути. По карте до посёлка Зигаза оставалось 15 км, и к вечеру я туда пришёл.
На этом участке основная достопримечательность – порог Кысык.  Слово читается туда и обратно одинаково, а вот сам порог летом ни туда, ни обратно не проходится. Разве что по берегу. Река в этом месте круто уходила вниз, а на повороте вправо, весной, видимо, был хороший прижим к левому берегу.

Вспомнилось, что каякер сказал, что прошёл порог, не выходя на берег. Но, кажется, он себе льстил. На мой взгляд, камней там было больше, чем воды. Того же мнения были туристы, большую группу которых я застал на берегу. Кто-то им сказал, что Зилим – река детская, и они взяли с собой малолетних детей. Теперь им приходилось перетаскивать по берегу как байдарки и снаряжение, так и деток. Но ничего – будет что вспомнить долгими зимними вечерами.

В Зигазу я пришёл как раз вовремя – к единственному за день поезду, который отправлялся в 21.00.
Интересно, что мужики, с которыми я успел пообщаться до отъезда, не поверили, что я был в пути девять дней: «Это ты, парень, загнул!»

Посёлок Зигазу с остальным миром связывала узкоколейка. Вагончики были, как игрушечные. Видеть это впервые было немного смешно. Миниатюрными были, конечно, не только пассажирские, но и товарные вагоны и цистерны. Наверно так вот, необычно, чувствовал себя Гулливер в стране Лилипутов.
Пассажирские вагоны были примитивные: внутри только деревянные скамейки.

Мои опасения, что всё это уходящая натура, впоследствии оправдались. Вместо того, чтобы эту экзотику сохранить, и делать на ней деньги, дорогу забросили и теперь туристы добираются до Зилима на машинах.
Поезд шёл медленно, и пока было светло, можно было любоваться в окно неповторимыми уральскими пейзажами.
Уже поздно ночью, с пересадкой в Тукане,  прибыл к нормальной ж.д. станции Улу-Елга, откуда на поезде уехал домой.
Таким было моё первое и самое интересное знакомство с Зилимом. Позднее, с группой туристов я сплавился по этой реке на одноместной байдарке, и имел возможность посмотреть не пройденный в этот раз участок от Толпарово до Зиреклов. Но это уже другая история.

1989
Впервые напечатан в сборнике «Лики любви» в 2011г.