Капитан Вилли и другие

Конечно, сукин сын он был ещё тот. Но уж очень колоритный персонаж, чтобы пропустить его в своих воспоминаниях. Среднего роста, капитан Вилли  был почти квадратный. Руки – толщиной в ногу среднего человека, ноги – вдвое толще. Всё его тело было покрыто татуировками, от шеи, до пяток.  Был он близорук, с редеющими уже светлыми волосами, зачёсанными гладко назад, и носил подтяжки, помогающие держать брюки на положенном месте.

Было ему около шестидесяти, когда я сел в Сингапуре на судно, где он был капитаном. Швед по национальности, второй раз он женился на филиппинке и жил с ней на островах, очень довольный этим обстоятельством.

Рассказывали, что раньше он служил на военном корабле старшим помощником. Вполне возможно. Для меня же он остался самым большим оригиналом и, одновременно, самодуром.

Судну нашему было уже тридцать пять лет, очень много. Но строилось оно в Швеции на совесть, и проект его был на момент постройки уникальным, передовым. Да и сейчас такие комфортабельные суда редко встретишь среди грузовых.

В кормовой части судна на нашей палубе, где были каюты капитана и старшего механика, размещалось еще огромное помещение с плавательным бассейном. Там же располагалась целая оранжерея, стояли различные тренажёры, а по правому борту  была  приличных размеров сауна.

Моя каюта, хоть и поменьше капитанской, тоже была огромной, а переборки и подволок были покрыты мягким, салатного цвета, звуко и теплоизолирующим материалом. Мебель тоже была соответствующей, огромной и роскошной. Картины, конечно, тоже были, только не запоминаю я их никогда.

Для 1974 года, когда было построено судно, силовая установка тоже была уникальной. Огромный датский главный двигатель, два(!) утилизационных котла (большая редкость), громадная механическая мастерская, просторный центральный пост управления. Из машины в нос судна под главной палубой шли два длиннейших коридора, которые соединялись между собой множественными поперечными. Там  были спрятаны все трубопроводы, обычно находящиеся на грузовой палубе: пожарной воды, сжатого воздуха хознужд, гидравлического масла для открытия трюмов, углекислотного тушения пожара. Оттуда же можно было попасть в балластные танки, которые шли сверху донизу, до самого киля.

Корпус судна был ледокольного типа. Конечно, после тридцати пяти лет эксплуатации, пробоины у нас образовывались то и дело, но конструкция судна предусматривала двойную обшивку, и забортная вода, проникающая внутрь в случае пробоины, попадала не в грузовой трюм, и не в машинное отделение, а в танки балластной воды.

Впереди, под полубаком, стояло очень мощное подруливающее устройство с электроприводом, что очень облегчало швартовки.

Командный состав судна состоял из шведского капитана и пятерых украинских офицеров. Остальные семнадцать – восемнадцать человек экипажа были филиппинцы. С ними я прекрасно ладил. У меня были хорошие отношения с механиками, и особенно со сварщиками, которых там было четыре человека, тоже редкость. Работы на четверых хватало. Все они были хорошими специалистами, но один из них всё же выделялся.

Звали его Мальвар. Тощенький, невысокий, лет пятидесяти, бывший моторист, он был прекрасным слесарем, токарем, сварщиком. Но он же был и бригадиром в любой работе, становился им совершенно естественно, несмотря на присутствие рядом второго и третьего механиков.  Как и другие, он работал на судне уже несколько лет. Невозможно было представить себе работу, с которой бы он не справился, или запчасти, которую он не мог разыскать так быстро, как будто работал кладовщиком.

При всей сложности и изношенности оборудования, работать там было бы можно, если бы не начальство в лице капитана, суперинтенданта и строжайших правил компании в плане техники безопасности и отчётности.

Более контрастного в плане работы на нём парохода я не видел. В том смысле, что много там было очень хорошего, и много – очень плохого. Зарплата, своевременность её выплаты, питание, - на самом высшем уровне. Но крови с меня там выпили немерено. В первом пятимесячном контракте я похудел на пятнадцать килограмм, и это тоже показатель. При отличном, подчёркиваю, питании.
 
По субботам  у Вилли был заведен порядок жарить стейк. И точно так, как это описано в англо-русских разговорниках официант наклонялся к тебе и в пол голоса спрашивал: « Какой предпочитает? Сильно прожаренный? Средне прожаренный? С кровью?» -  Перед тем, как спуститься на ужин, офицеры приглашались к капитану в каюту на аперитив. Аперитивом чаще всего служил джин с тоником.

В процессе ужина к столу подавалась обычно водка, а на десерт – мороженое и портвейн. Затем капитан приглашал всех к себе и вечер продолжался, причём курили все там же, и до одурения. Водка лилась рекой, с закусками тоже проблем не было.

Но была у капитана и собственная «манечка». Вместо тостов он требовал исполнения песен. Сам он был довольно артистичен и любимым его произведением была песня про Степана Разина и княжну «Из-за острова на стрежень». Возражений его политике «культурного досуга»он не терпел и внимательно присматривал за тем, чтобы все собравшиеся тосты не пропускали. При этом считал себя службистом и время от времени действительно давал какие-то указания филиппинцам.

Я вначале, конечно, счёл его требование спеть за шутку, но быстро понял, что наши отношения, и без того не слишком хорошие, ухудшать не стоит.  Вилли был характера буйного и непредсказуемого, к тому же с владельцем судна они были знакомы с детства. Так что, покопавшись в памяти,  я таки исполнил застольную песню  Бетховена, если не ошибаюсь, которую запомнил ещё в юности -  по телефильму «Жили три холостяка». Там были такие строки:  - Нальём, друзья, бокалы, кто врёт, что мы, брат, пьяны? Мы веселы просто, ну, кто так бессовестно врёт?

Одного куплета было достаточно. Длинных тостов Вилли не любил, и если кто-то входил во вкус, он демонстративно поддерживал левой ладонью правый локоть руки с рюмкой.

И всё равно я, некурящий, и не поддерживающий разговоров о том, какой автомобиль лучше, ко двору в капитанской каюте не пришёлся. Он больше любил тех, кто засыпал за столом, уткнувшись лицом в миску с закуской.

Да и технических проблем у меня хватало. Самая главная была связана с кондиционером, из системы которого постепенно уходил фреон. Найти утечку мы никак не могли, чего только не делали. Это меня угнетало постоянно вплоть до того, что снилось по ночам.
 
Были проблемы и с главным двигателем, и, особенно, со вспомогательными, но там Мальвар со своими друзьями делал основную работу. С кондиционером он помочь не мог.

Мы побывали на Филиппинах, где Вилли сделал себе ещё одну татуировку ( Ты, чиф, не понимаешь, это – моя коллекция, и я хочу её обновить), потом в Таиланде, затем встали на ремонт в  Китае. Это было тяжёлое испытание.

* Продолжение следует. - http://www.proza.ru/2015/09/12/1065)