По волнам памяти часть 4

Закончилась война без отца. Прошло много лет. Я побывала в Украине. Дед умер ,бабушка после эвакуации вернулась на родную землю, жила в том же доме, что и до войны, улица Совхозная, дом 8. Дом на самом берегу Днепра. Сад во дворе.
Здесь я родилась, здесь жила шесть месяцев. Город ещё не был полностью восстановлен ,были видны ещё следы войны. Те страшные годы наложили отпечаток,  дыхание. Общая тех лет атмосфера чувствовалась ещё во всём. Но мне было неполных четырнадцать лет .По вечерам я думала о войне, а утром-о том ,как хорошо жить.
В небесах плывут барашки-
Белы-белы, веселы,
Как в детсадовской раскрашке,
В небе много синевы.
Я живу, как неваляшка,
С прозой жизни я на "ты",
И я верю в чудо-сказку-
Я из племя детворы,
Повторяю ежечасно:
-Жить так весело, так классно!
Подпрыгивая, чуть свет, бегу я с кузиной к реке. Бабушка бредёт за нами босая ,наощупь по горячему песку." Людусенька, не садись с этой оторвой в моторку ,она утопит тебя ,ты же не умеешь плавать."" Бабуля, ну бабуля, иди домой, не утопну я." Никогда не видела такой огромной ,как море, реки. На берегу ждёт нас лодка. Наука плавания тяжела." Прыгай в воду, иначе не научишься плавать"- учат меня мальчишки. Я прыгаю с лодки солдатиком и, задерживая дыхание, падаю-падаю в зелёное зазеркалье, рядом рыбы.Красиво и страшно на глубине. В висках лихорадочно стучит:"  Господи, сколько же можно?"  Я начинаю усиленно бултыхать руками и ногами .Ударившись головой о дно лодки, с расплетёнными косами, вскарабкиваюсь я в лодку. Руки мальчишек тянутся мне на помощь. Отдышавшис,ь я вновь прыгаю в воду, барахтаюсь, захлёбываюсь и наконец плыву по-лягушачьи ,смешно, несмело. Уже в лодке кричу во всё горло:" Я научилась!" А по берегу мечется бабушка с большим полотенцем:" Людусенька, они утопят тебя. Нэллка, чертяка, плывите к берегу, уже холодно." И эхо вторит:" Дно-о-о..."
По вечерам бабушка рассказывала мне сказки об Иване Царевиче и Сером Волке, о Золушке. А когда она начинала говорить всё тише и тише ,я тормошила её:" Баб, не спи, хочешь я расскажу тебе о сражении крокодилов с динозаврами? А знаешь, кто такие  кентавры, горгоны?" Ах, как мне жаль теперь, что больше говорила сама а не расспрашивала бабушку о папе, о войне, жаль, что много времени проводила в своей ребячьей компании, перед которыми я воображала- ездила на велосипеде, сидя, лёжа и стоя на нём, По вечерам я устраивала для многочисленной своей родни спектакли, сооружала шалаш во дворе, придумывала представления, пела под гитару "Враги сожгли родную хату", читала "Волжскую балладу" Льва Ошанина. Взрослые тихо плакали.
-Баб, в очередной раз не даю я ей спать,Знаешь, сегодня соседка тётка Дуся меня обозвала жидовским отродьем за то, что я погнала её гусей, норовящих ущипнуть меня за подол. Баб, а что такое жиды?
У бабушки сон как рукой сняло, и она рассказала мне:
-Дождь лил как из ведра, промокший и озябший твой папа появился в посёлке, где на всех заборах были развешены приказы на русском,украинском и немецком языках о том, что тем, кто будет скрывать евреев и партизан, грозит расстрел. Папа твой постучал в окно одной из хат, его впустили, а когда он уставший вздремнул ,хозяйка, эта самая Дуська, привела полицая Гришку с тремя немецкими солдатами.
Знаешь, у нас на Сахалине /так назывался посёлок из-за отдалённости от города/ живут дружно люди разных наций, у каждой нации есть люди плохие и хорошие, ты своей нации не стыдись, Евреи-дети Бога, любимые дети.
 Ещё долго мы с бабушкой не спали, тихо перешептывались .
Утром неласковая угрюмая Дуська ухватила меня за ухо за то, что я сказала ей ,когда она за водой шла, что вовсе я никакая не жидовка, я-еврейка, а евреи умные, в школе у меня одни пятёрки,и я умная не в пример некоторым. Вот Дуська и схватила меня за ухо, а я завопила:" Отпусти, Горгона!"Слово Дуське незнакомое ,от того она ещё пуще злится и треплет меня за ухо .
Бабушка вышла со двора, подошла к Дуське:" Убери свои грязные руки, ты, мразь,за буханку хлеба отца её предала." И тут прорвало всех сбежавшихся на крик: и украинцев , и русских, и евреев, и поляков .
-Иуда! Предательница! Убийца! Ведьма!
 А я кричала:" Баба, скажи, что мы не жиды."
 Ко мне со всех сторон тянулись руки-кто норовил угостить конфетой, кто-погладить. А бабушка моя, худая, бледная, смотрела на соседей благодарными глазами и всё гладила мою голову.
Мерцает ночь, и в окнах нет
Огней,
А я не сплю, слагаю эти
Строки-
Скользят они по памяти
Моей-
То близкой, то такой
Далёкой.
Воспоминания ещё не умерли-
Живы ,
Они тревожат душу ночью
Этой синей,
Но так они от этой ночи
Далеки,
Как та луна, что смотрит
Жёлтой дыней.