Дежавю. ч. 3, гл. 8. Осмысление

   

    -  Капитан! Можно еще на минуту?..- окликнул хозяин дома старшего офицера, уже выходящего в калитку вслед за сослуживцами.
    - Разумеется... - будто бы даже обрадовавшись, тот обернулся на зов.
      Он подошел почти вплотную к Николаю, стоящему на верхних ступенях входа,  и в ожидании необычных признаний или вопросов внимательно посмотрел ему прямо в глаза. Всем своим видом выказывая крайнюю заинтересованность, молчал, выжидая. Но и сам Николай, казалось, не находил нужных слов, стоял перед гостем, постукивая кулаком правой руки по ладони левой. Наконец, решился заговорить.
    -  У меня к Вам просьба личного характера...
    -  Внимательно слушаю! - ободряюще отозвался капитан ФСБ.
        Николай, заложив руки за спину, постарался как можно более проникновенно объяснить свою просьбу и понизив голос, уверенно продолжил:
    -  Просьба моя пусть не покажется Вам странной, но я думаю, что она может быть выполнена... Я убедительно прошу проявить милосердие к матери Козлова и не ставить её в известность о делишках сына. Любая информация, которая опорочит Ивана в её глазах,  может просто убить пожилую женщину. Она слишком любит своего единственного ребенка...
    -  Мне, конечно, понятно Ваше сочувствие к знакомой, но...
      Николай решительно перебил:
    -  Не думаю, что понятно! Подождите!
     Он немного помолчал, подбирая правильные слова. Вновь его руки оказались прямо перед лицом офицера, что стоял на нижней ступеньке парадного крыльца. Теперь  хозяин дома в задумчивости и некоторой нерешительности стал постукивать двумя кулаками друг о дружку, словно забираясь по канату. Невольно капитан отступил на шаг и его настороженное "Та-а-а-к.." словно приоткрыло шлюз, что сдерживал бурный поток приготовленных собеседником слов.
    -  Знаете, дед Николай был для меня и отцом, и матерью, и лучшим другом.  Своего родного отца я почти и не видел в детстве. Он вечно был в каких-то командировках.  А когда приезжал, то будто и не замечал меня вовсе... Мама сбагривала меня нянькам. Бабушки у меня как таковой и не было. Мамина мама, то есть жена деда, умерла молодой, я и не застал её...
Деда и бабку со стороны отца видел только один раз, когда он возил меня в пять или шесть лет к ним в Казахстан...
       Он замолчал, вновь подбирая нужные слова, пытаясь сказать очень много и в тоже время коротко.  Офицер ждал, не проявляя нетерпения. Похоже, что ему данные откровения были на руку, он где-то надеялся услышать важную для себя информацию, что может промелькнуть в порыве откровения говорившего.
      -  Иными словами, мой дед для меня все! Все! Вы понимаете?! Даже теперь, когда он ушел к праотцам... Как я могу судить, Наталия Львовна была много лет любимой его женщиной. Может быть единственной любимой после смерти жены. Понимаете?!  Мое отношение к ней особое. Понимаете Вы о чем я говорю?
      Увидев утвердительный кивок капитана и его серьезное выражение лица, Николай немного сбавив тон, продолжил после глубокого вздоха:
      -  Моя обязанность теперь беречь эту пожилую даму. Она прекрасная, замечательная, душевная женщина. Она не заслуживает такого сына. И она может не выдержать, если...
       Он запнулся испугавшись сам слов, что готов был произнести.  Взглянул в глаза капитана и поймал в них понимание. Выдохнул с огромным облегчением и застыл в ожидании ответа.
       -  Понял!  Доложу полковнику. Думаю, что смогу убедить его.  Может быть в данном случае ситуацию не стоит выносить за стены комитета... Да и мать вряд ли чем-нибудь сможет нам помочь в розыске сынка.  Больше ничего Вы не хотите мне сказать?
      -  Нет. Больше ничего! - твердо заявил Николай.
        Эфэсбэшник еще раз кивнул и развернувшись по -армейски, быстро зашагал в  сторону калитки. Уже закрывая её за собой, крикнул:
      -  Сделаю все, что в моих силах!

                * * *

      Вернулся в гостиную. Распахнул настежь  все окна, выходящие в сад. В дом ворвался вместе с солнечным светом аромат осенних листьев и высушенного сена.  Ветерок немилосердно дергал легкие отдернутые занавески, путаясь в них, точно пойманный в сети. В одно из окон плавно влетел желто-красный лист и осторожно прилег на ковер, очевидно, в надежде вписаться в черно-белый рисунок зебры. Не вписался. Хозяин поднял лист, повертел его в руках, рассматривая затейливый узор, зачем-то прикусив черешок, лениво поплелся к белому дивану. Скинул, наконец, кроссовки и улегся. Не лежалось.
           Сел, опершись ладонями в колени и глянул на оставленные гостями стаканы. Сдвинул в кучу, погремев остатками льда и задумался. Решительно взял один и налил до половины виски, дождавшись, когда последняя капля покинет опорожненную бутылку. Уже поднося стакан к губам, вдруг замер. Точно кто-то взял его за руку и не давал содержимому опрокинуться в рот...
           Помедлил, прислушиваясь к своим ощущениям.  Желание надраться и забыться вовсе испарилось. ЧуднО!
         -  Эх, дед. За тебя решил выпить. Да не пойму, - то ли за здравие, то ли за упокой... -  раздумчиво проговорил тихо и решительно со звоном водрузил стакан на стол.
         Взгляд упал на брошенные кроссовки и он посмотрел в окно.  Время движется к обеду.  С утра было желание съездить в ресторан и нормально поесть.  Может быть и пробежаться стоило бы сейчас по лесным дорожкам, да и обдумать случившееся странное происшествие? Или, всё же накатить?  Вызвать такси и в ресторан?
        Натурально испугал громко забренчавший телефон, оставленный им на стеклянном столике у телевизора.

      -  Здравствуйте, Наталья Львовна. Что случилось? Не пойму. Для начала, очень прошу, перестаньте плакать.. - услышав невнятный говор женщины вперемешку со всхлипываниями, попытался успокоить её.
     -    Как же это, Коленька? Почему так они поступили?.. - доносились из  айфона тихие рыдания.
     -  Или Вы сейчас успокоитесь, или я отключаюсь и будем разговаривать вечером! - припугнул Николай.

       Он выдержал паузу. Из Питера доносились тихие невнятные звуки. Очевидно, Наталия Львовна отдавала своему неизменному кружевному платочку остатки своих переживаний. Затем он услышал причитания по поводу несправедливости этой жизни, дорогого Николая Владимировича, отдавшего всего себя науке и так безжалостно оплеванного нынче с помощью российского телевидения.  Николай даже и не пытался вставить что-либо в промежутки бурных излияний страдающей безмерно души.
      На неожиданное "Вы меня слышите?" Успел только ответить коротким "Да!".
Наталия Львовна поражена сюжетом отечественного телевидения, бездарными режиссерами, что так нахально перепутали всех наших ученых, что занимались самой главной медицинской проблемой человечества. Она уверяла, что те угрозы, что решительно заявила в разговоре с каким-то начальником на телеканале, она обязательно претворит в жизнь. Она, как-никак, является человеком, знавшим близко всеми уважаемого великого ученого Звягинцева и не допустит ценою собственной жизни такого безобразия.
      -  Дорогая Наталия Львовна! Совершенно с Вами согласен! И полностью поддерживаю! - сумел вставить Николай на очередном глубоком вдохе изрядно уставшей от собственных эмоций, пожилой дамы.
     -  Да, Коленька! Они обещали, что исправят допущенную ошибку и уже в вечерних новостях мы в этом сможем убедиться! - торжественно закончила пылкую свою речь собеседница.
    -  Не понял! - действительно не понял Николай.
    -  Ну, как же! Они исправят надпись! Их буквально одолели звонки по этому поводу! Даже из ректората университета был звонок! Обещали.  Напишут настоящее имя Никифора! - удивилась непонятливости женщина.
    -  Прошу прощения! Какого Никифора? И откуда Вы его знаете? - уже что-то начал понимать он.
    -  Я не могла в этих обстоятельствах вспомнить его фамилию... Но имя то отлично помню! Такое редкое имя. В наше время это просто редчайшее имя... - пыталась объяснить Наталья Львовна.
    -  Вы знаете этого человека? - опешил Николай, и, пытаясь не выдать своего волнения, попросил: -  Вы мне, ради Бога скажите, откуда Вы его знаете.
   -  Было бы странно не знать одного из самых любимых учеников и аспирантов Николая Владимировича. Ну что Вы, Коленька! - недоумевала женщина.
   -  Вы правы...
   -  Он еще в начале девяностых стремился уехать работать в Америку. Видно по всему, что всё же уехал! Они все перепутали, ведь я помню, что удивительным образом у них совпали инициалы. Тогда Николай Владимирович еще шутил, что печататься совместно им будет очень трудно. Молодой человек тоже Н.В.З. Вот только не помню, хоть убей, его фамилию. А то, что он Никифор Владимирович, так это без всяких сомнений!

                * * *

        Немного вздремнул. Проснулся в полной темноте. Взглянул нехотя на часы и подскочил, ощутив неимоверную тяжесть в голове. "Неужели уже похмелье?.." - мелькнуло в сознании. "Зря я прикончил эту бутылку!" - повторил раз пять про себя, пытаясь найти  на огромных диванах пульт от телевизора.
     -  Мать твою! - раздалось гулко в пустом огромном доме, погружённом в плен беззвездной ночи.
       Пришлось подняться и включить освещение в гостиной и на улице. Смертельно хотелось пива, но время вечерних новостей уже  подошло. Оторопело прослушав все идиотские кривляния Дмитрия Киселева по поводу неудавшегося перемирия в Украине, муторные рассуждения новоиспеченных специалистов, якобы политологов, о происходящем в Сирии, о потоках беженцев и прочей малоприятной чехарде на мировой арене, приготовился к главному. Но, к немалому удивлению, сюжета о прорыве америкосов в медицине не последовало.  Не повторили и интервью ученого Звягинцева. Хотя, если хорошенько подумать на трезвую голову, это было ожидаемо от нашего ящика. Не любят российские деятели "телевизионных искусств" признаваться в своих ляпах!

        Николай взял в руки айфон.
         -   Наталья Львовна, добрый вечер! Очень прошу Вас не переживать! Мы с Вами обо всем переговорим при встрече. Завтра к вечеру ждите  меня в гости. Да, да! Я приеду. Разумеется, только на Сапсане! Испечете мне пирог? Да какой пожелаете. Можно просто ватрушек! До встречи!


                * * *

            Соседние кресла пустовали. В бизнес-классе в этот раз было не более пяти-шести человек. Повезло. Можно спокойно обдумать сказанное сегодня генералом. Сапсан уже набрал скорость почти 280 км/час. От пива отказался. Хватило выдержки.  Ведь голова должна работать. Как подготовить пожилую женщину? Да и стоит ли ей говорить о смерти сына? Он годами не давал о себе знать, а потому торопиться со страшным известием нужно ли? Осмыслить! Надо все как следует осмыслить!
           Николай отхлебнул еще не успевший остыть кофе и принялся за блинчики с красной икрой. Удивило отличное качество икры. Проглотил не заметив две порции и уставился в потемневшее окно вагона.
         "Дед! Как же ты мне сейчас нужен, если б ты только мог знать..." - отчаянный мысленный призыв растерянного мужика летел в сторону Северной столицы быстрее скоростного поезда.  И судя по всему достиг адресата, ответив ярким желанием расслабить тело и погрузиться в медитацию...
   
      "Нам-мъехо- ренгъе-къо- нам-мъехо-ренгъе- къо..." - мантра полилась бесконечным потоком, унося в такие неведомые дали, что дыхание, казалось, остановилось вовсе, а сердце отстукивало нереально медленный ритм почти символично...
      -  Не желаете что-нибудь выпить? Или повторить кофе? - громко прозвенел голос стюарта, который моментально вывел в реальность.
         Николай медленно открыл глаза и отрицательно покачал головой не в силах произнести ни звука.

       Шум движения состава, чей-то смех в вагоне и мелькание огней за окном медленно, но верно вползали в сознание.  Все отчетливее проступала действительность, натужно отодвигая неземной покой потусторонности.  Ему мерещился голос деда, что нашептывал всего несколько слов. Но таких важных, необходимых, как кислород, слов! Они не спешили таять в полуосознанности, откликаясь словно далеким эхом:
      -  Да, осмыслить - не значит  додуматься... Осмыслить - значит почувствовать... Почувствовать - значит услышать подсказку Бога... Значит Бог пришел к тебе...

         Что он чувствовал? Какие тайны желает открыть в своем сердце? Он знал, был уверен, ощущал зов сердца! Оно говорило одно и то же опять и опять. Нельзя ставить кровную и телесную связь выше связи духовной! Закон Вселенной требует от него в эту скорбную для матери  минуту потери земного своего сына защитить самоотверженную женщину.  Связь Наталии Львовны с её единственным любимым человеком, с дедом Николая настолько важнее, ценнее нежели с родным по крови, но далеким по духу сыном, что пренебрегая всеми общепринятыми земными законами, он это сделает. Ради священной работы Духа, ради подвига ученого, ради будущего.  Он вычеркнет из памяти доброй и трогательной старой женщины все воспоминания об Иване.  Решился!

          В обмен на содействие их спеца менталиста  он дал  генералу  слово открыть  сведения о местонахождении пещеры и родника с удивительной водой.  Пропавшая карта деда уже в их руках. К сожалению только копия, найденная в компьютере убитого Козлова.  Как понять знаки и обозначения, сделанные  Николаем Владимировичем Звягинцевым  они, понятное дело, не знают.
         На вокзале его будет встречать человек, что способен изменить сознание женщины и вычеркнуть полностью из её памяти любого, даже самого близкого и дорогого родственника, как будто тот и не появлялся никогда на свет. Насколько данное решение гуманно он не отдавал себе отчета,  уговаривая свою совесть, что психотропное воздействие будет временным.  Пока она не должна знать о смерти сына.  Только пока?..

         Сегодня был тяжелый день.  Генерал в этот раз предпочел встретиться в тихом загородном ресторане,  в получасе езды от элитного поселка, где обитала семья младшего Звягинцева.  Кухня в заведении была отвратительная на вкус  Николая, но начальник Симонова  ехидным голосом уверил, что миньон из телятины им приготовят отменный.  Стоило ли не соглашаться?

         В совершенно пустом ресторане, когда завтракать уже поздно, а обедать еще рано, под тихий аккомпанемент из хитов девяностых на больную после вечерней выпивки голову внука вылилось столько неприятных подробностей жизни и смерти единственного приемного сына  деда,  что мясо средней прожарки  было съедено с большим трудом.
         Контора работала. Местонахождение Ивана при сотрудничестве с МВД определили быстро.  Параллельно выяснили: гости, что наведывались в офис Николая и к его супруге, прикрываясь подлинными документами Великой Британии, являлись лучшими из "разведгруппы" Дальневосточной ОПГ, что контролировала весь рыбный бизнес. Возглавлял мафиозную сеть давний соперник  ныне покойного Деда Хасана, что уже много лет держал "за яйца" всех губернаторов огромного региона.
           Этому дальневосточному царю, которого в силу его возраста весьма занимала проблема современных достижений геронтологии, и продал за сотню лимонов  Козлов карту деда, по которой только и можно будет отыскать инструкцию по омоложению и чудодейственную "живую" воду. Как видно, "научная" группа у старика работала не хуже других подразделений.
           Генерал, в свою очередь, так до сих пор и оставался полностью преданным  своей идее нахождения  рукописи ученого в недрах тайной пещеры.  Отдав прямо в ресторане своему собеседнику копию карты, спросил прямо за столом о предположениях того о месте нахождения заветной пещеры.  Однако, Николай совершенно искренне ответил, взглянув на карту и надписи, что задача расшифровки потребует времени. На этом и остановились.

         По поводу обстоятельств смерти сына Наталии Львовны  ничего  однозначно сказать еще нельзя. Пока полным ходом идет расследование. Тело нашли на берегу Золотого Рога в том месте, где обычно отдыхают жители Владивостока.  Насильственная ли смерть или нет  до вскрытия говорить преждевременно.   Но одно странное обстоятельство привлекло внимание  конторы. Накануне в город приехала из Новосибирска одна из бывших сожительниц Козлова, которую он немилосердно обобрал в свое время.  Она оказалась дальней родственницей одного из приближенных "царя".


         Продолжение: http://www.proza.ru/2015/09/16/1563