Попутчики

                «Как печальны девичьи потери…»
                С.Есенин



Поезд мчал меня из Сибири в Москву. Один, в пустом купе, я  мечтал, растянувшись на нижней полке,  слушая мерное постукивание колес, дребезжание чайной ложки в стакане, стоявшем на столе, забыв все житейские заботы.
Спустя некоторое время поезд стал притормаживать. За окном послышался резкий, непонятный голос из громкоговорителя.
- Какая-та станция на Урале, - нехотя подумал я, - Может, будут попутчики?
И действительно, дверь приоткрылась,  и  в купе вошел мужчина средних лет с молодой девушкой.
 После некоторой суеты новые пассажиры устроились, поезд снова тронулся.  И опять - мерный стук колес. Но мечтательность моя улетучилась, я с любопытством, искоса, посматривал на вошедшую пару. Мужчина был лет сорока, подтянутый, немного лысоватый, в подчеркивающим его крепкое тело спортивном костюме. Девушка явно была его моложе.
- Сколько же ей лет? Где-то около двадцати, - мелькнула мысль, - Интересно, что их связывает?
По их некоторым жестам и отрывочным фразам я предположил, что между ними, возможно, существуют любовные отношения.
- Давайте знакомиться? – предложил я, привстав.
- Виктор, - дружелюбно подал мне руку мужчина.
- Иришка, - тоненьким, нежным голосочком пропела девушка.
- Боже, совсем еще ребенок, - подумал я.
За окном темнело, мелькали какие-то полустанки, мы пили чай, разговаривали о всяких пустяках…
- Я хочу в вагон-ресторан, - внезапно заявила спутница Виктору.
- Мне, что-то не хочется. Может, сходишь одна? – ответил он, вынув несколько денежных купюр.
Иришка, улыбнувшись, взяла деньги и довольная покинула купе.
- Молодым всегда хочется потусить, увидеть что-нибудь «блестящее», - как бы оправдываясь, бросил мне Виктор.
- Она ваша родственница? – осторожно, издалека, спросил я.
- Нет, мы недавно познакомились. Я и не предполагал, что все так обернется, когда приехал в свой родной город, - мой попутчик призадумался, и я понял, что сейчас начнется достаточно-откровенный, дорожный рассказ, который возможен только со случайными людьми в поезде, когда каждый из присутствующих знает, что после они никогда не встретятся.
- Наступает  в жизни момент, когда хочется увидеть места детства. У меня еще, слава Богу, живы родители, и я решил их навестить. Ведь я давно живу далеко от них,  - продолжил мой новый знакомый.
- В родном городе, я снова ощутил себя, как раньше, пацаном. Отец и мать пытались ухаживать за мной. Это так трогательно и немного смешно, ведь я сам уже должен им помогать.
 …Я бродил по знакомым местам. Все так изменилось! Во дворе снесли столики, за которыми когда-то шумно играли в домино. А вместо тихой улицы, рядом с домом, гудело новое шоссе. Гуляя по казавшимся уже маленькими улочкам, я пошел туда, где мы жили раньше, когда мне не было и семи лет.  Этот пятиэтажный дом, из красного кирпича, я отлично помнил. В нём находился такой необходимый ранее для всех проживающих в округе диетический магазин. Дом так и называли – «Диетка».
- В детстве кажущиеся взрослым незначительными события, являются яркими, надолго запоминающимися. И вот, спустя много лет, я снова сидел на детских качелях во дворе моего родного дома, смотрел на песочницу, наблюдая за двумя играющими малышами. Для них  вылепленный песочный домик, игрушечная машинка являются важным, главным событием этой минуты, в кажущейся бесконечной, неизвестно откуда взявшейся жизни. Возможно, повзрослев, даже перед смертью, они  вспомнят эти счастливые минуты? Таким видимо был и я когда-то.
 Виктор взял стакан и отпил немного чая. Я же, устроившись поудобнее,  с интересом, приготовился слушать дальше.
- Так я сидел, наблюдая за детьми, вспоминая себя, маленького, - продолжил мой собеседник, - Время спокойно шло, ничего не предвещая. Но вдруг увидел, как к подъезду, где я раньше проживал, медленно подходит пожилая женщина. Внезапная мысль осенила меня: зайти в родной подъезд, наполниться новыми впечатлениями о прошлом! Все подъезды сейчас с домофонами, под замками, поэтому я воспользовался случаем и зашел вместе с женщиной. 
  Внутри подъезда были те же широкие лестницы и просторные площадки. Ноги меня непроизвольно понесли на третий этаж, в ту тридцать третью квартиру, где я когда-то начинал свою жизнь. Как автомобилист ищущий дорогу, в недоумении попадает в тупик, так и я резко остановился перед ставшей незнакомой  дверью. Она, словно грань между далеким прошлым и настоящим, разделяла мою жизнь. Искушение было очень велико очутиться хоть на мгновение там, в своем детстве, и увидеть, что же изменилось за эти годы в этой, манящей меня, квартире. Рука моя медленно потянулась к звонку.
Дверь открыла молодая женщина:
- Это Вы звонили десять минут назад по телефону? Проходите.
Не поняв ее, я прошел по коридору в указанную комнату. В этой, ближней к входной двери,  комнате когда-то жили наши соседи, ведь раньше в квартире была коммуналка. Соседи были дружелюбными и мы обычно у них отмечали праздники. Я с интересом изучал новую обстановку. Евроремонт все изменил. Стола, за которым дружно все сидели, конечно не было. Вспомнилось, как в центре комнаты плясали, и я, маленький, обнимая мамины ноги, прыгал со всеми «Еньку».
Вдруг  в комнату зашло несколько девушек, а за ними - и  женщина, открывшая входную дверь.
- С кем хотите провести время? – спросила она услужливо.
Девушки, все в нижнем белье, вызывающе-накрашенные, с просящим взглядом, молчали.
- Простите… - начал я, поняв, что попал к проституткам.
В этот момент, внутри меня смешались все чувства.
- Боже, - думал я, - как такое могло случиться? На мое светлое воспоминание о детстве буквально налили черное отвратительное пятно борделя!
Я уже собрался уйти, как вдруг,  вновь,  какая-та тоска о прошлом напомнила о себе. Дух перехватило, мышцы рук напряглись. Как будто мистическая сила стала управлять мною в этой квартире.
- Я же не видел нашу комнату, где я жил с родителями! - стучало в висках.      Неожиданно я выпалил, указав на крайнюю девушку:
- Можно с этой? – и добавил - И пожалуйста, проводите меня в соседнюю комнату.
Девушка, представившись Иришкой, взяла меня за руку.
- Да, представьте себе, - видя мой изумленный взгляд, добавил мужчина,-  Та самая Иришка, с которой вы познакомились, была проституткой. Но не нужно ей показывать, что вы об этом знаете, - доверительно понизил тон мой попутчик, а затем вновь продолжил свой рассказ:
- Мы  переступили порог желанной комнаты, и словно приветствуя меня, понимая мое внутренне состояние, яркий, теплый, солнечный лучик упал с окна к моим ногам.
Девушка села в кресло, слева от входной двери, в углу. Все здесь изменилось: на этом месте была когда-то моя кроватка, загороженная шифоньером. Вспомнилось, как я выглядывал из-за него, пытаясь увидеть таинственный черно-белый телевизор, говорящий и к удивлению моему, еще и поющий. Справа, у окна, там, где стоял диван моих родителей, сейчас возвышалась большая двуспальная кровать. Я сел на неё, глядя на девушку. Её полу-обнажённость должно быть соблазняла посетителей. Белые кружевные трусики и бюстгалтер придавали дополнительную свежесть без того ещё молодому и красивому телу. Ажурные чулки ловко обтягивали ее стройные ножки. Лицо её, как мне показалось, имело детское, ангельское выражение, может потому, что все, что было в этой комнате,  вписывалось в моём сознании с дорогими сердцу воспоминаниями. Мне уже казалось, что напротив сидит не девушка лёгкого поведения, а ребёнок, похожий на меня в прошлом. И я начал, к ее удивлению, просто с ней разговаривать, совершенно забыв  о  предлагаемой услуге.
Я рассказывал про своё детство: как я смотрел в окно, на светящиеся ночью окна другого дома, напоминающие глаза необыкновенного чудища, как я глядя на косяки двери, думал, что это добрые солдатики,  разговаривал с ними.  Мы  хохотали, завалившись на кровать, когда я рассказывал  о виденных на потолке,  в неровностях побелки, разных рожах. Так незаметно быстро, пролетел час, за который я успел проникнуться к девушке. Нужно было уходить. Мне было безразлично, чем она занимается. С ней  хорошо было вспоминать  моё счастливое детство.
Я стал приходить к Ирине каждый день, не думая о потраченных деньгах.  Как выяснилось, она не сумела поступить в институт, и оказавшись одна в этом городе,  не знала, как строить свою судьбу дальше.  Ей было стыдно возвращаться обратно домой в поселок, да и не хотелось видеть грязные улицы, опостылевшие лица соседей-пьяниц, нравоучительных родителей. Вернуться ни с чем – значило для неё быть неудачницей. Ей хотелось окунуться, в такой необыкновенно манящий, как показывают по телевизору, мир. Она желала красиво одеваться, ходить в спа-салоны, ночные клубы, быть в изысканных компаниях. Но у неё не было денег, а работать, прилагать усилия, совсем не хотелось. И тогда, прочитав рекламное объявление, молодая девушка решилась, спрятав свою совесть,  поработать недолго в борделе, заработать, а потом, возможно и организовать какое-нибудь дело, приносящее доход.  Наверное, многие так наивно думают, и почти все так и остаются проститутками, погибая от рук психически-нездоровых клиентов, или, в лучшем случае, быстро  стареют от сопутствующих болезней и алкоголя. Так белый, пушистый снег, падающий у скоростной дороги, со временем становится грязным, наполненным всяким мусором. Все эти несчастные скрывают от родителей и друзей, чем они занимаются, говоря, что работают секретарями или администраторами в крупных компаниях.
Наступил последний день моего пребывания в родном городе. Я уже  привык к общению с Ириной, поэтому  о предстоящей разлуке думал с некоторой грустью. У нас не было близости, мне просто было комфортно находиться в квартире моего детства, и девушка стала нужным для меня собеседником. Когда я пришёл, она почувствовав грядущее расставание, закрыла шторами окно, и мы, молча, долго лежали рядом. Я закрыл глаза и с наслаждением, глубоко дыша, представлял себя ребёнком, понимая, что возможно больше я сюда никогда не попаду. Передо мной вновь и вновь проносились картины моего безоблачного детства.
Находясь в красочных грёзах, отдаваясь неведомой мистической силе, я вдруг почувствовал нарастающее раздражающее прикосновение рук. Эти поглаживания, словно нежданная рябь назойливых волн вторгалась в тихую, дремлющую заводь. И вот уже закачались прибрежные камыши, вспорхнули прятавшиеся кулики, во мне стало нарастать агрессивное сопротивление. Расслабление сменилось напряжением, и я, не открывая глаз, набросился на девушку. Я словно мчался по большому, неведомому кругу, безуспешно пытаясь остановиться. Так сильный, вороной конь ошалело мчится под секущим, жестким дождём  на скачках к финишу. В этот момент я не понимал, что делаю. Из меня, как будто выплёскивалась злость от того, что всё не так, как в детстве, что это обман, иллюзия. Я не хотел верить в существующую реальность жестокого мира. Мои грубые объятия являлись протестом расставанию с чистым, светлым, далеким прошлым, и лишь стоны проститутки ненадолго возвращали меня в действительность…
Уходя, я не стал долго прощаться.  Когда я ещё приеду в свой родной город? Никто этого не знал. Бросив  последний взгляд на «Диетку», я свернул в переулок, мысленно попрощавшись со всем, что произошло здесь. Завтра в полдень поезд увезет меня в другую жизнь, к которой я привык в последние годы, с душным офисом и  холостяцкими буднями.
Родители, как многие старики, просыпались рано, включали радио. Мама хлопотала на кухне, а я продолжал дремать, слушая сквозь сон хриплый голос из динамика о последних новостях. Внезапно ухо прорезали следующие слова диктора: « Сегодня утром произошло обрушение части дома.  Предполагается, что причиной явилось изменение в перепланировке на нижних этажах». И далее – адрес.
- Это же «Диетка», -  осознал я
 - Как там люди, живы ли девушки? –  тревожно мелькали в голове мысли.
Спустя какое-то время я  стоял около разрушенного, уже оцепленного полицией здания. Никто не мог ответить, есть ли жертвы. В эту минуту совершенно забылось, что это дом моего детства, я думал только о людях, которые могли оказаться под завалами. Вдруг кто-то сзади тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Ирину. Она, в слезах, бросилась мне в объятия, плача:
- Я только вышла купить сигареты в киоске, как всё обрушилось. Я чудом спаслась…
И, всхлипывая, всё повторяла:
- Я живая, живая, живая…
После всего случившегося  я не мог ее оставить на произвол судьбы, и вот мы едем вместе…
…Потом уже я понял, что с рухнувшим домом я потерял своё детство. Оно унеслось и никогда не вернётся…
 С этими словами, Виктор посмотрел в темноту купейного окна и быстро допил чай.
-  И что вы собираетесь делать дальше,- спросил я попутчика.
- Не знаю ещё. На первых порах пусть поживет у меня. Думаю, ей нужно найти работу.
Мы ещё успели немного пообщаться, как вернулась девушка. Она была навеселе. В руке была бутылка вина.
- Я вас угощаю. Давайте веселиться, - проворковала она.
Допоздна мы пили вино, играли в карты, смеялись и рассказывали анекдоты. Довольные, все завалились спать. Я недолго дремал под убаюкивающий стук колёс и быстро провалился в глубокий сон.
… - Она сошла ночью с  молодым пассажиром из соседнего купе, - услышал я и, открыв глаза, увидел разговаривающего проводника с Виктором. Было уже утро.
- Что случилось? - спросил я в недоумении.
- Иры нет. Взяла все мои деньги из кошелька. Хорошо хоть документы на месте.
Мой попутчик сидел в растерянности.
- Может заявить в полицию? – посоветовал я.
- Не хочу. Пусть будет, как будет. Деньги ей понадобятся. Бог рассудит, - с этими словами Виктор замолчал на все оставшееся время нашей поездки.
Я смотрел на ушедшего глубоко в себя, сидевшего напротив, мужчину, и размышлял о превратности  судьбы.  Вспомнились слова о чёрном пятне борделя как о голосе, часто скрытой от нас интуиции.
К обеду поезд прибыл в Москву. Мы пожали друг другу руки и навсегда расстались.